Совет семейной группы. Убийство и кровавая месть внутри семейной группы

СОВЕТ СЕМЕЙНОЙ ГРУППЫ

По имеющимся у меня сведениям, в древние времена, в случае какого-нибудь " неудобного дела", запутанного правового столкновения внутри семейной группы, собирался совет из стариков и молодых мужчин, принадлежащих к этой семейной группе. (Чукчи называют всякого рода неурядицы, раздоры и преступления[273] одним и тем же словом akawka-vaьrgьn — " неудобное бытие" ). Старики садились и обсуждали дело. Молодые мужчины стояли сзади и молча слушали. Если недоразумения возникали между членами различных семейных групп, то для разрешения их собирались мужчины из обеих семейных групп. Старики каждой стороны выбирали одного или двух ораторов, которые говорили по очереди. Старики высказывались " за миролюбие" (am-jerketь), и молодые должны были повиноваться их решениям. Если соглашения достигнуть было невозможно или же заинтересованные стороны были недоступны никаким убеждениям, то старики говорили: " Пусть поиграют" — nuucvetьrkьnet[274]. Тогда оба спорщика вооружались копьями и вступали в состязание. Конечно, это лучше, чем неорганизованное мщение, но я не знаю, насколько действенны были решения совета. В настоящее время у чукоч нет ничего похожего на семейные советы и их совещания.

Мне уже приходилось упоминать, что чукчи очень красноречивы и многословны. Всякое событие, случающееся в их жизни, подробно обсуждается на ближайшем сборище — например, на празднике или во время оленных гонок. Каждый считает долгом высказать свое мнение. При таких обсуждениях, как правило, наибольшее значение имеют мнения стариков. Однако от таких обсуждений еще очень далеко до настоящего совета. В главе о браке я приводил сообщение Д. Меликова о " совете старейших", причем он утверждает, что такие советы существуют даже и в настоящее время. Там же я говорил, что, насколько мне известно, у чукоч в настоящее время таких советов нет. Закон устанавливается и поддерживается поступками отдельных людей, и не существует никаких общественных постановлений, осуждающих или наказывающих чьи-либо поступки.

УБИЙСТВО И КРОВАВАЯ МЕСТЬ ВНУТРИ СЕМЕЙНОЙ ГРУППЫ

Главным преступлением является, конечно, убийство. Оно карается по обычаю кровавой мести. В самом начале моего знакомства с чукчами я с удивлением заметил, что все убийства разделяются на две категории: на совершенные внутри семейной группы и вне ее. Кровавой местью караются лишь убийства, относящиеся ко второй категории. Убийства первой категории не подлежат кровавой мести и остаются вовсе без наказания. Объясняя такое положение вещей, чукчи приводят как формулу обычного права: " с ним поступили как с одним из своих" (cinitu-lьgnin) или " как с родственником с ним поступил" (cicetu lьgnin). Эта формула утверждает право каждой семейной группы самостоятельно решать все свои внутренние дела, не распространяющиеся за ее пределы. Приговорив к смерти кого-либо из членов семейной группы, чукчи обычно прибавляют: " Разве он был назначен на жизнь? Все равно кем-нибудь чужим был бы убит" (J& #601; qq& #1243; i jegtelelq& #601; i? Tьm& #331; alvala ecvec& #601; nьnmьnen).

Это значит, что " скверных людей" нужно убивать внутри своей семейной группы. Мне пришлось видеть несколько таких случаев. Так, например, в районе реки Олоя года за два до моего приезда чукча Lejvьtegen был убит своими родственниками. Это был злой и завистливый человек. Он обижал своих домашних и был жесток даже к своим упряжным оленям. Оленные чукчи считают ездовых оленей самыми близкими " к сердцу" (li& #331; li& #331; in). От корня li& #331; ьlьn происходят также термины, относящиеся к кровавой мести (li& #331; ьleerkьn — " искать кровавой мести" ), li& #331; — корень существительного li& #331; li& #331; (" сердце" ).

Однажды во время поездки Lejvьtegen убил одного из своих оленей необдуманным ударом. После этого родственники решили убить его. Они сказали: " Иначе его все равно убьет кто-нибудь, и нам придется вести вражду кровомщения. Брат Lejvьtegen'а пришел к нему на стойбище и, уловив благоприятный момент, ударил его ножом в спину. Этот поступок получил общее одобрение соседей, так как Lejvьtegen был " скверный человек, источник мучения для других" (& #1243; tki tawemьn& #331; ььrgьn)[275]. Я уже упоминал[276], как один чукча был убит своим сыном и племянником, с согласия его жены, также за свою крайнюю жестокость. Однако мне известны случаи, когда убитые вовсе не были " плохими людьми" и убийство совершалось только по личным соображениям материального характера. Таким является, например, случай братоубийства, упомянутый выше. В другом случае, в начале девяностых годов прошлого века, чукча Jajaq был убит своими племянниками. Он был богатым оленеводом, и юноши просто хотели забрать себе его стадо. С другой стороны, Jajaq за несколько месяцев до своей смерти совершил жестокое убийство в семье приморских жителей близ мыса Эрри. Это убийство не могло, конечно, остаться без наказания. Поэтому убийцы могли оправдаться тем, что своим поступком они разрушили почву для кровавой мести и предотвратили возможную вражду. Чукча Qavretto также был убит в ссоре своим двоюродным братом. Убийца женился на вдове своей жертвы и присоединил его стадо к своему. У убитого остался маленький сын; он остался жить на стойбище убийцы. Никто не отомстил убийце за смерть Qavretto. Чукчи, рассказывавшие мне подробности этого убийства, говорили: " Что же делать? Это их дело" (Qailoqьm mi& #331; kri. & #399; rrьg-lii — буквально " Ну, что же, конечно, их знание" ).

Отмечу еще несколько случаев иного характера, тоже происшедших внутри семейной группы.

Мать убила своего сына ударом тяжелой палки. Мальчику было около семи лет. Отец у него был, как говорят чукчи, " мягкий" (jьrkum valьn), и это убийство прошло без последствий. Были также два случая убийства жены мужем: один убил жену горящей головней, другой — ударом ноги в живот, причем женщина была беременна. Оба убийцы не понесли никакого наказания. Напротив того, в третьем случае богатый оленевод на западной Колымской тундре, по имени Qituwgi, убивший свою жену, вынужден был уплатить большой выкуп брату убитой. Он отдал ему девять оленей, среди них две ездовые упряжки, и много отборных пыжиков. Мне говорили даже, что этот выкуп мог быть еще больше, но убитая была женщина и к тому же уже не молодая.

Я упоминал также и другой случай[277], когда, наоборот, жена, с помощью дочерей, убила своего мужа. Она не уплатила никакого выкупа и вообще не понесла никакого наказания, так как у убитого не было родственников.