в соответствии с частью второй статьи 47 Конституции , обвиняемый имеет право на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей в случаях, предусмотренных федеральным законом

Аргументы противников суда присяжных таковы.

Люди, решающие судьбу подсудимого, не юристы, «с улицы», «из толпы», а поэтому они выносят вердикты прежде всего на эмоциях, субъективно, руководствуясь своим пониманием справедливости. При этом правовая, юридическая сторона уголовного дела иногда остается на втором плане.

Процесс с участием присяжных – дорогостоящий, для них необходимы специальные помещения, из бюджета выплачивается заседателям значительное, по совокупности, вознаграждение. Часто из-за неправильной оценки доказательств, непонимания процессуальных тонкостей законодательства и незнания судебной практики присяжные выносят при очевидной для профессионалов доказанности вердикты о невиновности. Так происходит почти по каждому пятому делу.

Но при этом забывается: почти каждый второй оправдательный приговор отменяется Верховным судом по процессуальным мотивам, т. е. из-за ошибок, допущенных профессионалами-следователями, прокурорами, судьями... А также в отдельных случаях из-за сторонних контактов присяжных, что могло повлечь сомнения в их объективности и независимости.

Сторонники суда присяжных, наоборот, считают этот суд независимым и объективным. Почему?

Потому, что присяжные заседатели не связаны с правоохранительными и судебными органами, являются представителями всех слоев общества, они случайным отбором включены в коллегию двенадцати человек. Подкупить или запугать их невозможно либо весьма проблематично.

В состязательном процессе присяжные видят, слышат, воспринимают то, что непосредственно им представлено обвинением и защитой, к спорным доказательствам относятся критически, как и должны относиться судьи. Поэтому в результате рассмотрения дела их вердикт, принятый по совести, справедливости и закону, объективен и окончателен.

Причины и основания столь значительного количества отмен оправдательных приговоров сторонники суда присяжных, как правило, не комментируют. Что же касается расходов на обеспечение данного судопроизводства... Тут обычно звучит ссылка на доминирующее общественное мнение – об ущербности дешевого правосудия и об отсутствии протестов и недовольства абсолютного большинства налогоплательщиков, на средства которых в основном содержатся государственные органы, в том числе и судебная система.

На самом деле ежегодно в России присяжные заседатели выносят свой вердикт по 400 – 600 делам, что составляет менее 1% от общего числа рассматриваемых судами уголовных дел. И бюджетные расходы на такие процессы несопоставимы с теми издержками, которые возникают из-за неоднократных (в основном не по вине суда) переносов или откладываний судебных заседаний по другим делам.

Однако относиться к проблемам суда с участием присяжных заседателей только с двух – резко противоположных – позиций сторонников и противников – это упрощенный и, как представляется, неконструктивный путь. Он ведет к обострению противостояния в обществе вместо поиска решений, сближающих точки зрения в оценках общественно значимого, исторически предопределенного, существующего де-юре и де-факто судебного института.

Идеализировать суд присяжных, повторю еще раз, возвращаясь к началу этих заметок, возводить в абсолют его объективность и справедливость – это одна крайность. Те, кто склонен к идеализированию, считают, что иммунитет присяжных от влияния со стороны обусловлен их количеством. Действительно, дюжину взрослых, имеющих жизненный опыт людей далеко не просто купить или устрашить. Но при этом не учитывается, что для достижения нужной цели достаточно результативно воздействовать лишь на половину состава, то есть на шестерых присяжных. При равенстве голосов вердикт, по закону, выносится в наиболее благоприятном для подсудимого варианте. А это уже иной расклад риска и ресурсов. В отдельных же ситуациях, как в любом, даже сложившемся на короткое время, коллективе, есть два-три активных лидера, могущих повлиять на формирование мнения всей коллегии.

Другая крайность, как уже сказано, – считать присяжных заседателей не способными по определению разобраться и принять правильное решение по сложным уголовным делам.

Практика рассмотрения в России уголовных дел судом с участием присяжных заседателей подтверждает, что дела, подведомственные областным и приравненным к ним судам, – особо сложные, и «народные» судьи, как правило, успешно ориентируются в нюансах, адекватно воспринимают происходящее в судебном заседании.

Автор этих строк общался со многими судьями в разных регионах, рассматривавших дела с участием присяжных, и практически ни от одного профессионала не слышал отрицательного отношения к суду присяжных в принципе, хотя с некоторыми вердиктами они были и не согласны.

Коронные судьи (так называют судей профессиональных, ведущих процесс) считают основным достижением суда с участием присяжных его состязательность. В их присутствии стороны гласно и аргументированно представляют и опровергают доказательства, убедительность которых во многом зависит от подготовки, опыта и мастерства представителей обвинения и защиты. Кстати, обращу внимание: критики тех или иных вердиктов присяжных никогда, за редким исключением, не связывают их в негативном аспекте с ведением процесса судьей или его какими-либо другими действиями. И это хороший признак в понимании роли и распределения функций и полномочий судьи и заседателей. Особенно радует, что такое понимание проявляется и у абсолютного большинства журналистов, что свидетельствует о серьезной тенденции улучшения общественного правосознания.

Сила и значимость суда присяжных заключается, с этим нельзя не согласиться, в способе случайного отбора кандидатов. Они представляют, по возможности, разные слои населения, реализуя известный принцип «Глас народа – глас божий». Там, где допускается сбой в таком отборе, происходит, возможно, и без умысла, нарушение равновесия в представительстве, а отсюда – и последствия в виде удивительных для многих решений.

Подобная ситуация, замечу в качестве примера, складывается в каждой второй программе «К барьеру!», в этом своеобразном суде телевизионных присяжных зрителей. Организаторы передачи в качестве судей приглашают в студию людей среднего класса, составляющего, как известно, явное меньшинство в обществе, а голосуют в эфире огромное число людей – выразителей мнения всех слоев общества. Вот почему телевизионные присяжные так часто, а нередко и за явным преимуществом, выносят свой вердикт, противоположный тому, который оглашают судьи.

Широко и остро дискутируется вопрос о компетенции суда присяжных. Недавнее изъятие из его подведомственности отдельных категорий уголовных дел (закон об этом был принят 30 декабря минувшего года ) – тема, заслуживающая внимания и обсуждения, хотя вопрос и был решен вполне легитимно в пределах законных полномочий депутатов как народных представителей в Государственной Думе.

Речь идет о тяжелейших преступлениях: террористический акт, захват заложников, государственная измена, шпионаж и некоторые другие. Не очень внятно озвучена мотивировка принятия решения. В пояснительной записке к законопроекту отсутствует четкое обоснование передачи этих дел от суда с участием присяжных суду, состоящему из трех профессионалов. Из публичных выступлений авторов этих изменений можно было понять, что главный мотив – особая сложность таких дел для не юристов. Не самый веский аргумент, ведь в компетенции суда присяжных остались такие сложнейшие по раскрытию, расследованию и доказательствам преступления, как бандитизм, преступные сообщества, заказные убийства.

Очевидно, что дела о шпионаже, гос. измене и пр. связаны с государственной тайной и секретами. Часто они раскрываются с использованием агентуры и неафишируемых оперативно-разыскных мероприятий. Все это не подлежит огласке, ибо может привести к реальным трагическим последствиям для граждан, к подрыву общественной и государственной безопасности. Ведь коллегия присяжных в совокупности основных и запасных заседателей – это полтора десятка обычных граждан, не дающих подписку о неразглашении. И исключить полностью утечку секретной информации трудно, если вообще возможно.

Поэтому думается, что по таким делам и по такому принципу изменения подведомственности, которые приняты, достаточно логичны. Кроме того, нельзя не учитывать вопросы безопасности участников процесса, каковыми являются и сами присяжные заседатели.

Представляется, что все эти детали в комплексе следовало озвучить самым широким образом, и тогда мотивация и основания изменений были бы понятны всем и стали бы, наверное, менее дискуссионными.

Лично мне кажутся интересными предложения судей-профессионалов, направленные на расширение юридической осведомленности присяжных. В частности, предлагается рассматривать, обсуждать вопросы допустимости доказательств в присутствии присяжных; не скрывать от них все данные о личности подсудимого, в том числе и негативные.

Чем больше они владеют правовой, доступной для любого грамотного человека информацией, тем лучше. Считать же изначально, повторю, присяжных заведомо неспособными разобраться во всем этом, полагать, что это может повлиять на их независимое объективное решение, достаточно упрощенно.

Более того, на мой взгляд, все актуальнее звучит мысль о расширении компетенции суда присяжных – за счет рассмотрения гражданских дел составом малого жюри из шести человек. Это могут быть дела о защите чести и достоинства; споры, в которых участвуют СМИ; дела, связанные с избирательным правом и т. п.

Дискуссии о сохранении или упразднении суда присяжных будут продолжаться и обостряться в каждом случае вынесения вердиктов, не устраивающих как обвиняемых, так и обвинителей. Так нужен ли такой суд, который вызывает к себе столь, мягко говоря, неоднозначное отношение?

Думается, что все-таки нужен. Кому именно?

Прежде всего гражданам, которые хотели бы разбирательства своего дела народными судьями.

Тем, для кого участие в суде в качестве присяжных является мощным средством правового воспитания, понимания и осознания «на себе», «изнутри» принципов правосудия. Таких, испытавших непосредственно судейские функции за пятнадцать лет, уже десятки тысяч человек. С учетом членов их семей, друзей, коллег, по-видимому, сотни тысяч узнали и прониклись пониманием того, насколько сложна и ответственна роль судьи в решении каждой отдельно взятой судьбы.

Этот суд нужен профессиональным судьям, прокурорам, адвокатам, органам следствия и дознания. Дело в том, что именно в суде присяжных наиболее ярко реализуется состязательность судебного процесса. И, соответственно, четко и однозначно высвечиваются как непрофессионализм, так и мастерство всех лиц и органов, причастных к расследованию конкретного уголовного дела.

Он нужен, как парадоксально это ни звучит, противникам суда присяжных. Так как в его вердиктах порою выражается отношение простых граждан, как представителей общественного большинства, к исполнительной власти в лице правоохранительных органов. Это своеобразный индикатор реагирования на несправедливость или необъективность. Сигнал о настроении в обществе и в определенной степени обозначение ориентиров в общественной и государственной жизни.

Он нужен законодательной власти, которая имеет возможность на конкретных, резонансных примерах судебной практики убедиться в недостатках уголовного и уголовно-процессуального законодательства и своевременно внести соответствующие поправки в законы.

И в целом обществу в правовом государстве, в котором на вердиктах суда присяжных реализуется воспринимаемый как должное принцип «Так решил суд!».

 

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: