 |
Семенову Алексею Григорьевичу (памяти)
|
|
|
|
Моему отцу
Отец жил в суровые годы,
В тридцатых в Кронштате служил,
На дальнем востоке затем он
Морским пограничником был.
Ты Блюхера видел живого,
А сколько там рыбы ловил…
Но север был все же милее
Со службы туда укатил.
На Мурмане жил ты далеком,
Шофером вдруг стать захотел,
Но мирные дни миновали
И снова ты форму одел
Морская душа нараспашку.
Хотел ты врага тоже бить,
Но дали тебе СТУДЕБЕКЕР
И раненых нужно возить.
Полярный, Полярный
Там тундра и скалы,
Но мертвою хваткой
Держал ты врага
Бомбежки, обстрелы и некуда скрыться
В машине сиди, хоть под ней.
Но матери слово тебе помогало
В этом аду уцелеть.
Один ты из сотни и выжил,
Молилась наверное мать,
Чтоб сына ее дорогого
Никто не посмел отобрать.
В холодной землянке, где камень и лед
К постели спина примерзала,
Снаряды и бомбы не брали тебя,
Но стужа тебя доконала.
Домой ты с победой вернулся больной,
Но мать кое - что понимала
В котле тебя парили сенной трухой,
Болезнь не спеша отступала.
Ты первым шофером в Верале был,
Дороги лишь только зимою.
Дороги не чистил тогда же никто
К утру возвращался порою.
Лопатой ты рыл и ногами топтал
Пройти те заветные метры.
Как будто на фронте опять побывал
Трудны были те километры.
Бывало жена выходила встречать,
Километров пять от шагая,
Летучая мышь был фонарь у нее,
Дорогу в пути освещая.
Какой был охотник уж мне не чета
И рыбу ловить был любитель.
Ты пенсию ждал, отдохну уж тогда
Дождаться бы внуков была лишь мечта.
По праздникам стал ты
Друзей вспоминать,
Что в тундре делекой
Остались лежать.
Тот камень холодный
И дал тебе знать
Болезнь, что принес ты
Вернулась опять.
|
|
|
Ушел ты, внуков
Не смог повидать.
С болезнью уж не было
Сил воевать.
И пусть ты не в космос
Дорогу открыл
Но первым шофером
Ты в Верале был!
Семенову Алексею Григорьевичу (памяти)
Хочу рассказать я о дяде.
У него уж праправнуки есть,
Но что они знают об этом
Попробуют может прочесть.
Ушаты, боченки, кадушки
Все делали предки мои
За то ремесло непростое
Прозвали их всех лагуны.
В Кырчеме жили деревне
Все прадеды, деды мои.
У деда родился сыночек
Алешей его нарекли.
Но маленьким вдруг заболел он,
Отец стал у бога просить,
Коль сыну придет избавленье
Три года послушником быть.
Пятнадцать лишь лет миновало
Тебя в монастырь увезли,
И там ты впервые увидел
Какие они Соловки.
Три года учили монахи
Тебя постигать ремесло.
Домой вернулся уж мастер
Отца превзошел своего.
Недолго ты дома и прожил
Тут немец войну уж начал.
Призвали тебя по набору
И ты пулеметчиком стал.
Но как-то осенней порою
Ты в плен к австриякам попал,
Два года ни слуху - ни духу
Все думали, что уж пропал.
Но как-то осенней порою
Отцу вдруг весть принесли,
Кричит Алексей перевозу
Стоит он на том берегу.
Родителям радости было
Недолго же, ты отдыхал.
Гражданской пожар разгорался,
Опять на два года пропал.
Лихой пулеметчик,
А песни как пел
Не зря полковым запевалой,
Ты в армии конной гремел.
Два года боев и походов
Домой ты вернулся живой,
А дома ты встретил Катюшу,
Которая стала женой.
Три сына, две дочки родились
Сынки, как и ты мастера.
Но тут и случилось несчастье,
Погибла Катюша твоя.
А как же ее все любили
Была твоим сестрам, как мать.
И мать моя в старости даже
Любила ее вспоминать.
Пришлось тебе снова жениться
Ты Дарью из Вералы взял,
Но деткам твоим малолетним
Она не была идеал.
А тут вновь войну объявили
|
|
|
На севере дальнем ты был,
И в Баренце море холодном
Ты рыбу для фронта ловил.
И в море тонул том холодном,
Но все же, вернулся домой.
Где малые детки скучали
И встретился с Дарьей – женой.
В своем ты колхозе работал
Бывало с утра до темна,
А было свободное время
Брался за свое ремесло.
Ушаты, боченки, кадушки
Все делали руки твои,
А если кому было нужно,
То окна и двери могли.
За то ремесло не простое
Поныне там помнят тебя.
Полвека уехал как к детям,
Но память поныне жива.
Племянников нет Лагуновых,
Могу топором лишь махать
И только как ты на досуге
Я вирши могу сочинять.
И внуков – то нет Лагуновых
Ушаты сейчас не нужны,
Но помню я дядю родного
И правнуки помнить должны.
|
|
|
