 |
Потерпевший и значение его особенностей в уголовно-правовых отношениях
|
|
|
|
уголовный неисполнение судебный потерпевший
Виктимологические факторы противоправного деяния имеют большое значение при осуществлении мер уголовной ответственности. При этом речь идет о так называемых «виктимологических признаках», то есть уголовно-релевантных свойствах потерпевшего, характеризующих его как активного участника уголовно-правовых отношений. Они влияют на установление и реализацию уголовной ответственности в трех направлениях: определяют характер общественной опасности деяния на этапе установления уголовной ответственности; изменяют типовую степень общественной опасности преступления и личности виновного в процессе дифференциации уголовной ответственности; отражают индивидуальную степень общественной опасности деяния и личности виновного при назначении наказания. Эти обстоятельства одинаково важны для всех этапов ее развития, начиная со стадии предварительной квалификации содеянного, играют одну из ключевых ролей при определении конкретной меры наказания и чрезвычайно ярко проявляются на ее осуществлении.
В уголовном законодательстве имеется немало норм, так или иначе указывающих на важность виктимологических факторов и роли потерпевшего от преступления.
По данным Е.В. Черных, до деликтного факта состояли друг с другом в социальных связях (супруги, родственники, соседи, сослуживцы, знакомые) - 87% жертв и в отдельных случаях большое значение имеют сведения о личности потерпевшего (в том числе, социально-демографические, нравственно-психологические свойства потерпевшего, его поведение и состояние). Виктимологические моменты имеют самостоятельное значение не только для квалификации деяния и определения меры ответственности лица, совершившего правонарушение, но и в отдельных случаях как информация для установления этого лица. Например, когда есть потерпевший, но правонарушитель (преступник) отсутствует. При этом следует исходить из того, что во многих случаях противоправных деяний правонарушитель и потерпевший были в состоянии знакомства друг с другом. Учитывая, что 41% жертв насильственных преступлений состояли в длительных и близких отношениях с виновным, требование индивидуализации в отношении преступников; до преступного факта 64% случаев взаимоотношения жертвы и преступника носили позитивный характер, 31% - сопровождались длительной конфликтной ситуацией; среди потерпевших с виновным поведением в состоянии алкогольного или наркотического опьянения находилось 86,4%.
|
|
|
Видимо в связи с подобными тенденциями практики новое уголовное законодательство постаралось не только учесть многие из ранее наиболее часто встречающихся обстоятельств в качестве смягчающих (наличие малолетних детей у виновного, аморальность поведения потерпевшего и т.д.), но и под новым углом зрения потерпевшего приобретает особую важность, так как в процессе изучения ее социально-правовых характеристик, интересов, круга общения и иных обстоятельств есть вероятность установления той минисоциальной группы, в которую возможно входит преступник.
В процессе анализа проявления критериев индивидуализации юридической ответственности, пожалуй, нельзя обойти вниманием такой фактор, как поведение потерпевшего, проявившееся в конкретном правонарушении. Виктимологические аспекты некоторых видов правонарушений (чаще автотранспортных и насильственных) имеют настолько ярко выраженный характер, что подчас приобретают самостоятельное значение. Эта особенность обусловлена тем, что поведение потерпевшего нередко провоцирует правонарушителя и в этом качестве может иметь прямую связь с деликтом в качестве одного из причинно-мотивационных элементов.
|
|
|
Виктимологические данные играют важную роль в процессе индивидуализации юридической ответственности правонарушителя. Причем, данные о жертве и ее поведении, в конечном счете, характеризуя степень опасности правонарушителя, могут иметь неоднозначные последствия. Так, с одной стороны, отрицательное поведение потерпевшего в предкриминальной и криминальной ситуациях может служить обстоятельством, смягчающим виновность правонарушителя. Прямые указания на это качество имеются в рассматривает ранее имеющиеся в перечне (беременность, несовершеннолетие виновного).
К тому же аморальность и противоправность поведения потерпевшего по новому законодательству непосредственно закреплены в качестве обстоятельств, смягчающих уголовную ответственность (п. «з» ст. 61). И в отличие от ранее действующего положения они выступают в данном виде независимо от аффекта как последствия реакции виновного. Однако, с другой стороны, «положительность» потерпевшего, выразившаяся в его индивидуальных особенностях - поведении, специфичности физического состояния и социально-правового статуса может существенно сказаться на усилении ответственности виновного. К таким факторам закон относит беспомощность, престарелый возраст, беременность, несовершеннолетие и ряд других обстоятельств (ст. 63, п. «б, в, г, л» ч. 2 ст. 105, ст. ст. 125, 135, ч. 1 ст. 131, 277, 295, 317-318 УК РФ и мн. др.). Особо следует выделить положение ст. 76 УК РФ, предусматривающее возможность освобождения от уголовной ответственности в связи с примирением с потерпевшим.
Для правильной оценки виктимологических моментов правонарушения компетентному государственному органу следует иметь и внимательно изучать данные о потерпевшем. Необходимо исследовать также и особенности взаимоотношений с правонарушителем до вредоносного события. Так, исследования, проведенные В.П. Лозбяковым показали, что в предшествующий преступлению период отношения между преступником и потерпевшим в 65% случаев носили острый конфликтный характер, в 25% характеризовались как нейтрально-неприязненные и только в 10%, по мнению опрошенных, были нормальным. И на этом фоне провокационные действия потерпевшего могут быть как пассивными, так и длительными. Где на долю отрицательно-пассивного поведения потерпевшего (по данной категории преступлений) приходится 8,6% случаев систематического невнесения денег в семейный бюджет лицами, злоупотребляющими спиртными напитками, не занимающимися воспитанием детей. Длительные провокационные действия, аккумулируя отрицательные чувства (гнева, ненависти), «разрядились» аффектным взрывом со стороны правонарушителя в 24% случаев в отношении члена семьи, близкого человека и в отношении случайного человека в 76% случаев. Однако если в характеристиках потерпевшего имеются сведения о его систематическом негативном поведении и правонарушитель, зная об этом, рассчитывал в перспективе этой особенностью потерпевшего «прикрыться», то эти обстоятельства также должны найти должную оценку в процессе познания степени «виновности» потерпевшего и опасности личности причинителя вреда.
|
|
|
Авторы специального исследования, говоря о роли виктимологических моментов правонарушения, как одного из специфичных критериев индивидуализации уголовной (административной) ответственности, справедливо замечают: «Неправильная оценка отрицательного поведения потерпевшего чаще, чем к неправильной квалификации преступления ведет к назначению неправильного (слишком мягкого, а чаще слишком сурового) наказания». Это суждение, представляется чрезвычайно важным, поскольку на практике «нередко без достаточных оснований больше доверяют восприятию ситуации жертвой, упуская из вида специфичность ее переживаний». В связи с отмеченным в процессе применения норм об ответственности следует учитывать, что в отличие от потерпевшего - лица заинтересованного, правоприменитель должен быть беспристрастен и уже поэтому не относиться к показаниям правонарушителя как к «худшему доказательству». В противном случае, возможны негативные последствия, в числе которых будут и ошибки в квалификации дела, а значит и несоответствие назначенного наказания совершенному деянию, и нарушение требования равенства участников уголовного процесса. Гуманизм - это проявление милосердия, человечности не только в отношении правонарушителя, его родных и близких, но и потерпевшего, а также всего общества. Однако на настоящий момент на законодательном уровне не решен вопрос материального ущерба, причиняемого правонарушением. Закон не предусматривает прямого права потерпевшего на компенсацию такого вреда. Особенно ярко эта явная несправедливость проявляется при реализации актов об амнистии. В таких случаях практика идет по пути полной амнистии, то есть полного прощения лица, совершившего преступление. При этом, прощая правонарушителя, государство «прощает» и потерпевшего (зачастую - гражданского истца). В данной связи справедливыми и действительно достойными в качестве примера являются положения, например, Уголовного кодекса Франции 1992 г.: «Помилование влечет освобождение только от исполнения наказания» (ст. 133-7), «Помилование не препятствует праву потерпевшего получить возмещение ущерба, причиненного преступным деянием» (ст. 133-8) и «Амнистия не причиняет вреда третьим лицам» (ст. 133-10).
|
|
|
Заключение
Таким образом, значение виктимологических факторов для реализации правоотношений уголовной ответственности чрезвычайно велико. Вместе с тем современное уголовное право, поставив в центр правоотношений права и свободы личности, не в полной мере реализует положения об этом на практике. В результате, роль и влияние института потерпевшего в рамках осуществления уголовно-правовых отношений совершенно не учитывается, волеизъявление потерпевшего никого не интересует. В законе отсутствуют указания на основы правового статуса потерпевшего, не раскрывается и само его понятие. «При несомненном влиянии социально-демографических признаков (пол, возраст и др.), поведения и состояния пострадавшего на установление, дифференциацию и индивидуализацию уголовной ответственности, в теории и правоприменительной практике не разработана системная модель такого влияния. Уголовно-правовые признаки потерпевшего нередко отождествляются с его криминологическими свойствами (виктимностью, виктимизацией и др.), а потому недостаточно полно и последовательно учитываются при конструировании составов, дифференциации ответственности и индивидуализации наказания». На этом основании следует сделать вывод о том, что рассматриваемый комплекс виктимологических факторов, в том числе и института потерпевшего, в рамках уголовного права и процесса нуждается в совершенствовании в целях надлежащей охраны и защиты прав лиц, вовлеченных в данную сферу общественных отношений. Причем, защиты лиц, как потерпевших от преступлений, так и обвиняемых в их совершении.
|
|
|
Список литературы
1. Черных Е.В. Допреступная ситуация и ее роль в генезисе насильственного преступления // Сибирский юридический вестник. 2009. №4.
2. Дедюхина И.Ф. Проблемы установления и реализации уголовной ответственности с учетом признаков потерпевшего. Автореф. дисс. … канд. юрид. наук. М., 2008.
. Вандышев В.В. Реализация взаимосвязей жертвы и преступника в раскрытии и расследовании насильственных преступлений. СПб., 2008.
. Чучаев А.И. Личность преступника и вопросы наказания. М., 2010.
. Лозбяков В.П. Криминология и административная юрисдикция милиции. М., 2009.
. Минская В.С., Чечель Г.И. Виктимологические факторы и механизм преступного поведения. Иркутск, 2008.
. В.В. Вандышев отмечает, что в момент насильственных посягательств 71,6% жертв и 88,2% преступников находились в состоянии алкогольного или наркотического опьянения. См.: Вандышев В.В. Указ. раб. С. 26. Об этом также говорят В.С. Минская и Г.И. Чечель См.: Указ. раб. 2010.
. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: Учебник /под ред. А.И. Рарога. Юрист, 2009.
. Устинова Т.Д., Четвертакова Е.Ю. Злостность, как конструктивный признак состава преступления против правосудия // Журнал российского права. 2007. №8.
. Гладышев С.И. Новые положения законодательства об исполнительном производстве // Журнал российского права. 2008. №8.
. Власть и бизнес: взаимная ответственность. Комментарий к законодательству. М.: Юридическая фирма «Контракт». 2009.
. Гусев А.Н. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации для предпринимателей (постатейный). М.: Юридическая фирма «Контракт». 2010.
|
|
|
