 |
Глава 28, в которой река несла лунную дорожку
|
|
|
|
Река старательно несла лунную дорожку и лишь слегка покачивала ее, перекладывая лепесточки света с волны на волну. На противоположном берегу среди деревьев почти у кромки воды темнело нечто внушительное.
— Что это там? — заинтересовался Игнасио. — Ты видишь? — И рукой указал мне на темный силуэт. — Камень?
— Вот не надо было фасонить без очков.
Он усмехнулся.
— Больше похоже на засохшую часть ствола огромного дерева с сучками, — сказала я.
— Неужели это Вечное Дерево? — Он даже прищурился, чтобы разглядеть получше.
— Тот самый «камень с ручками»?
— А вдруг это он и есть? Может, сплаваем и посмотрим?
— Ты уверен, что здесь не водятся крокодилы?
— Ты боишься крокодилов? — Наконец-то он прижал меня к себе. Его глаза смеялись.
— Да. Поцелуй меня скорее.
— Ты чудо. — Он осторожно коснулся моей щеки губами. — Пойдем в дом.
И церемонно поцеловал мне руку возле двери моей комнаты, совсем как в наш первый вечер в Эдуаре.
— Спокойной ночи.
— Уже светает, — сказала я.
— Ну и что, тебе все равно нужно поспать. Спокойной ночи, — повторил он и вдруг уселся на пол, точно туда, где раньше сидел Педро.
— Что ты надумал?
— Охранять тебя, я же отпустил Педро.
— Ты серьезно? От кого?
— На тебя сегодня уже нападали.
— А нельзя поохранять меня в другом месте?
— Где?
— В моей комнате, например.
— Но ты же решила отложить все до первой брачной ночи.
И тут я очень вовремя вспомнила про кольцо. Не про то, которое было на моей руке, а про кольцо Мареги в открытой коробочке на кровати. Игнасио сразу увидит его!
Что, если мы все сначала порепетируем у тебя?
— Правда? — Он схватил мои руки и вскочил с пола. — Ты согласна?
— Я не могу допустить, чтобы мой маленький дон Рикардо сидел до утра под дверью. Он же самый хороший.
|
|
|
— Спасибо! — И вдруг поднял меня и закружил. — Я так счастлив!
— Игнасио! Твое плечо! Мы всех перебудим!
— Ну и пусть просыпаются! Невесту положено носить на руках. Мы же репетируем нашу свадьбу!
Нет, все это мне снится, скептически подумала я, а Игнасио ногой открыл дверь своей комнаты и осторожно опустил меня на кровать.
— Кто это так храпит за стенкой? — спросила я, немного растерявшись от слишком торжественного водворения на постель Игнасио.
— Марега. Я ему ужасно благодарен, что своим храпом он не дал мне уснуть.
Но кто же тогда миловался с Лауренсьей, подумала я, если, по словам Педро — а ему можно верить, — Билл и Хулио тоже спали? Впрочем, не все ли мне равно, когда рядом Игнасио?!
— Я ворочался, ворочался, пытался читать дневник, а потом решил покурить на балконе. И вдруг увидел тебя одну, без Педро! Я бросился за тобой и едва разыскал в этой чащобе.
Конечно же! Комната Игнасио выходит именно на эту самую рощу, сообразила я. Это другая сторона дома, ни луны, ни водопада отсюда не видно.
Но водопад давно кипел во мне или, наоборот, поглощал меня, потому что каждый поцелуй Игнасио, каждое прикосновение его губ и рук то обжигали, словно ледяные пенные брызги, то нежными струями воды текли по моему телу, волнами расходясь где-то внутри...
И таинственные джунгли, куда мы наконец ворвались, без сожаления оставив за рекой весь мир, радостно прорастали новыми побегами и ветвями. Распускались невиданные яркие цветы, лунно-серебристыми бабочками рассыпались водопадные струи, а лианы все сильнее и жарче оплетали деревья, и кроны качались, и река уносила вдаль лунную дорожку... И бабочки, и птицы, и радуга, и солнечный свет!..
— Ты плачешь? У тебя соленые щеки.
Я открыла глаза. Его губы, его нос, его глубокие глаза, его мягкая борода, его спутанные волнистые волосы...
|
|
|
— Да. Больше не буду. — Я прикусила губу.
— Что случилось, родная?
— Случилось... Я люблю тебя.
— Милая... — Игнасио поцеловал мои глазз, — Жаль, что я не сказал этого первым.
— Ты хороший. Очень. — Я едва не ревела, потому что большей любви и нежности я не испытывала никогда.
— Любимая. Ты моя любимая.
— Игнасио...
— Мари, я не успел рассказать тебе многое... Ты можешь разочароваться. Боюсь, я не тот, кто тебе нужен. Я...
— Игнасио, — я закрыла рукой его рот, — мне никто не нужен, кроме тебя. Давай уедем отсюда.
— Ты опять опередила меня. — Он поцеловал мои пальцы. — С удовольствием. Прямо сейчас. — Игнасио решительно встал с кровати и потянулся к одежде.
— Подожди! — Я схватила его за руку. Я не ожидала такой безоглядной готовности. — Зачем спешить? У нас есть еще десять минут на сборы! Он улыбнулся, ведь я повторила его шутку. Но в глазах, в больших карих с длинными красивыми ресницами, в моих любимых глазах, в глазах моего любимого Игнасио что-то изменилось или потемнело. Почему он загрустил?
— Поцелуй меня. Ты потрясающе целуешься, — сказала я.
— Нам не хватит десяти минут, если мы начнем целоваться. Уже совсем светло.
— Милый, какой ты милый! — Я провела пальцем по его губам, по самому краешку под усами.
Он шумно вздохнул. Я почувствовала, как напряглись его грудь и руки, а поцелуй снова завел нас в джунгли к заблестевшему между деревьями водопаду...
Водопад снова заботливо отгородил нас от остального мира. Сквозь беззвучно струящуюся завесу воды проглядывало сиреневое небо с бесцветными пятнышками звезд. Мягкий нежный мох баюкал нас обволакивающим ароматом лаванды и терпкого авокадо. И было приятно знать, что ты не одна, что рядом дышит во сне живой, ласковый, сильный и самый любимый мужчина.
Водопад заискрился золотистыми бликами, небо приобрело аквамариновый оттенок, звезды испуганно исчезли, потому что какой-то стук разрушил гармонию, и Марега закричал:
— Эй, док, просыпайся! Да проснись ты скорее!!
— Зачем же мы уснули, Мари! — встревоженно прошептал Игнасио, с отчаянием посмотрев на меня. — Надо было давно убираться отсюда.
Я потерла глаза, силясь понять, чего он так испугался.
— Что случилось, Алекс? — громко спросил Игнасио, спешно натягивая брюки.
|
|
|
— Проснулся, соня? Сейчас увидишь! — И Марега бесцеремонно вошел в комнату.
В его руках была внушительная, еще трепещущая рыбина. Босые ноги, какие-то неимоверно рваные, засученные до колен джинсы, расстегнутая линялая, некогда клетчатая рубаха с отрезанными как попало рукавами. И все это шло ему так же, как и золотая массивная цепь на шее, и роскошная светлая дорогая шляпа на голове...
— Доброе утро, Алекс, — машинально поздоровалась я, прижимая к себе простыню. Хорошо, что я еще не успела встать с постели.
— Мари? Простите... — Марега растерянно попятился к двери, но рыбина выскользнула из его рук на пол. — Я не знал...
Вот и узнал первым, как я тебе обещала, подумала я.
Рыбина запрыгала по ковру, он смутился окончательно, неуклюже пытаясь ее поднять. Мне даже стало его жалко, хотя я с трудом сдерживала смех.
— Я просто хотел показать ее доку... Я поймал ее голыми руками. Мы с папашей Шарло ловили в реке, женщины уже жарят... Я поймал самую большую...
— Это все? — облегченно выдохнул Игнасио, видимо, ему тоже было неловко перед Марегой.
— Да. То есть нет. — Марега прижимал рыбину к груди и нерешительно пятился к двери. — Извините. Потом...
— Что еще, Алекс? — спросила я, чувствуя, что он очень хочет сказать еще что-то, исключительно важное.
— Ну говори же, Алекс, — подбодрил его Игнасио.
Марега обвел нас взглядом.
— Мы в Шелгваукане, господа! — заговорщицки прошептал он и, как бесспорное тому доказательство, протянул Игнасио рыбу. — Вот.
— Да убери ты ее от меня. — Игнасио поморщился, отстраняя от себя добычу Мареги. — При чем здесь какая-то рыба? И вообще чего это ты так вырядился?
— По-твоему, я должен был ловить рыбу в костюме от Валентино? — В поисках поддержки Марега посмотрел на меня, и вдруг его взгляд зацепился на моей руке, которой я все еще прижимала к себе простыню. — Ладно, потом, — сказал он с совсем другой интонацией и взялся за ручку двери. — Извините за вторжение.
Он принял кольцо Игнасио за свой подарок! Теперь наверняка думает: хороша ж она, взяла кольцо от меня, а спит с Эньярошем! Но ведь я же спала с Игнасио вовсе не за кольцо, а потому что мы любим друг друга! Надо обязательно вернуть Мареге его подарок и все объяснить тайком от Игнасио! Но почему я должна что-то скрывать от Игнасио? Нет, про второе кольцо ему все-таки лучше не знать...
|
|
|
— Алекс, не уходи, — с интонацией младшей сестренки попросила я. Как бы то ни было, я все равно чувствовала себя немножко провинившейся перед Марегой. Если бы он действительно был ночью с Лауренсьей, а то ведь просто спал и храпел за стенкой. Но я же не виновата, что влюбилась не в него, а в Игнасио... — Расскажи сейчас, пожалуйста. Ты нас заинтриговал. Правда, Игнасио?
Игнасио кивнул и предложил Мареге присесть, видимо, ему самому не терпелось узнать все как можно скорее.
— Я проснулся рано. Я вообще всегда встаю рано и бегаю часа полтора-два. Я спустился вниз, полагая, что смогу побегать, пока все спят. Но папаша Шарло пил уже кофе и налил мне. А потом предложил наловить рыбы к завтраку. Мы же вчера истребили все припасы.
Марега уселся в кресло и рассказывал медленно, по-моему, нарочно, чтобы поизводить Игнасио.
— Я попросил у папаши Шарло что-нибудь, во что можно переодеться для рыбной ловли. Он и одолжил мне эти штаны и рубашку.
— А шляпа? Откуда у тебя эта шляпа? — спросил Игнасио.
— Шляпа была среди остальных наших вещей, которые привезла нам утром Софи на своем грузовичке вместе с палаткой, спальниками и прочим, что мы с тобой купили вчера для экспедиции.
— Софи? — удивилась я. — Она тоже здесь?
— Конечно! Она же умная женщина, сразу поняла, что вчерашних продуктов не хватит для такой компании. — Марега кокетливо повел бровью, как бы давая мне понять, что ты, Мари, вовсе не умная женщина, если предпочла Энь-яроша. — А заодно она привезла и все остальное.
— Она тоже пойдет с нами? — спросил Игнасио.
— Ты же сам пригласил ее вчера, — безапелляционно заявил Марега, хотя я не могла припомнить, чтобы Игнасио кого-то приглашал. — Кто нам будет готовить в экспедиции? Не эта же модель с грязными руками и ухватками боцмана?
— А я не справлюсь, по-твоему?
— Мари, дай ему закончить, — нетерпеливо бросил Игнасио и, встретившись со мной глазами, мягко добавил: — Пожалуйста.
— Я предложил воспользоваться спиннингами, которые так вовремя привезла Софи, но она рассмеялась, а папаша Шарло сказал, что рыба им прикормлена и сама идет в руки, нужно только не зевать и не бояться замочить ноги.
— А крокодилы? — глупо спросила я.
— Какие еще крокодилы, Мари! — развеселился Марега. — Рядом водопад, а чуть ниже по течению запруда! Представляете, я впервые в жизни ловил рыбу руками!
|
|
|
— Поэтому ты и решил, что попал в сказочную Шелгваукану! — сказал, вставая, Игнасио. — Пойдем, Алекс, подождем за дверью, пока оденется Мари.
— Нет, господин мудрец! — Марега и не подумал подняться с кресла, а, погладив, как кошку, лежавшую у него на коленях рыбину, иронично изрек: — Во-первых, эта рыба, которая называется шелгва, водится только здесь, а во-вторых, на противоположной стороне реки путь в Шелгваукану охраняет и указывает Вечное...
— Вечное Дерево! — выкрикнули одновременно я и Игнасио. — Мы видели его!
— Когда? — насторожился Марега.
— Вчера вечером, — сказал Игнасио.
— Без меня? — Марега с таким видом погладил рыбу, как если бы она была единственным верным ему существом. — Мило.
— Не обижайся, Алекс, — попросила я. — Мы случайно оказались на берегу реки и действительно заметили на противоположном берегу какой-то предмет. Но было темно, и я не поверила Игнасио, когда он предположил, что это оно и есть.
— И вы не подошли посмотреть поближе?
— Но там же река, — напомнила я.
— Да она по колено!
— Крокодилы, Алекс! — Игнасио рассмеялся. — Мари всюду чудятся крокодилы!
— А тебе чудятся нападения! Ты шагу не можешь ступить без Педро! Уходите все, мне нужно одеться!
— Хозяин, мне тоже уйти? — спросил, появляясь с балкона, упомянутый телохранитель.
Я похолодела: неужели он всю ночь был на балконе, и мы, можно сказать, в его присутствии...
— С Шелгвауканой вас, сеньорита! — Педро счастливо оскалился, подтверждая мою догадку. — Все хорошо? — И подмигнул!
— Как ты мог, Игнасио?.. — прошептала я.
От стыда у меня даже пропал голос. Мало того, что сейчас я сижу практически голая на глазах у Мареги в качестве амурного трофея Игнасио, да еще теперь Марега знает, что мы занимались этим при Педро...
— Мы уходим, извини, одевайся, мы не будем тебе мешать. — Марега потянул за рукав Педро, и они скрылись за дверью.
Игнасио шагнул ко мне и попытался обнять.
— Ты тоже, — сдерживая слезы, выдавила я и оттолкнула его руки. — Уйди, за кого вы все меня принимаете?..
— Мари, милая, не обижайся, я же люблю тебя, я переживаю за твою безопасность. — Он все-таки обнял меня, говорил ласково и тихо, заглядывая мне в глаза, и мне больше не хотелось его отталкивать. — Все взрослые люди, и все хорошо относятся к тебе. Успокойся. Сейчас пойдем посмотрим на это Вечное Дерево.
— Ты уверен, что это оно и есть? — Я уже немножко успокоилась и погладила его по бороде.
— Мне не верится самому, что все так просто и мы уже практически на месте, Мари. — Он как бы случайно поцеловал мои пальцы. — Захочешь, пойдешь в Шелгваукану вместе с нами, не захочешь, подождешь нас до вечера здесь вместе с
Педро и мсье Ордегри. Он ведь должен починить твою машину.
— И ты больше не хочешь убежать со мной?
— Очень хочу, Мари. Но ведь археология — моя работа, я же не просто так убивал время, просиживая в архивах. Я должен этим заниматься, как ты занимаешься своей ревизией.
— Лучше бы ты не напоминал о ней. — Я вздохнула.
— Долго вас еще ждать?! — крикнул из-за двери Марега. — Софи зовет завтракать!
— Иди, Алекс, мы подойдем, — ответил Игнасио.
— Ты тоже иди, Игнасио, — сказала я. — Я должна одеться. — Он с улыбкой протянул мне мои веши. — Милый, пожалуйста, иди. Мне нужно собраться с мыслями. Одной. И не будем целоваться, а то сегодня мы так и не попадем в твою Шелгваукану.
У Игнасио вдруг сделался очень озорной вид, и он пригладил усы — совсем как Марега.
— Что такое? — Я невольно улыбнулась.
— Не обижайся, Мари, но, по мнению Педро...
— Иди, иди! — Я замахала на него руками. — Я больше никогда не буду произносить вслух это слово!
|
|
|
