Социально‑экономические и этно‑культурные процессы в малоазийских бейликах

Глава 9

Социально‑ экономические и этно‑ культурные процессы в малоазийских бейликах

Преемственность и перемены в сельской жизни.

Образование независимых бейликов заметно сказалось на жизни основной массы населения Анатолии. Само по себе исчезновение единого центра политической власти не могло вызвать каких‑ то сдвигов в характере деятельности земледельцев и кочевников‑ скотоводов, но условия их жизни и труда изменились. Постоянные конфликты между бейликами, борьба за верховенство, стремление беев к расширению своих владений серьезно осложняли жизнь деревенских общин, зато позволили номадам {102} получить большую свободу действий и добиться увеличения площади пастбищ за счет пахотных земель. Одновременно с умножением массы кочевых и полукочевых элементов произошло сокращение численности земледельцев из‑ за разорения, ухода части крестьян в отряды беев и эмиров, а также из‑ за оттока сельской молодежи в города.

Другим следствием политической раздробленности можно считать перемены в аграрных отношениях. В то время как существование пограничных уджей в государстве Сельджукидов было связано с узурпацией прав государства как собственника земли и с повышением удельного веса мулька, т. е. безусловного, наследственного землевладения, последующее превращение уджей в самостоятельные политические образования дало толчок для обратной эволюции – обращения собственных владений правителя уджа (уджбея ) в казенные земли (мири ). По мере упрочения власти правителя княжества и удачного осуществления им курса на аннексию владений соседних династов государственный земельный фонд увеличивался. Этому способствовало также возросшее в результате монгольского нашествия воздействие тюрко‑ монгольской традиции в жизни Анатолии. Выступавшие носителями патриархально‑ общинных устоев и представлений скотоводческие племена были той социальной силой, на поддержку которых опирались анатолийские беи в своей политике, направленной на максимальное расширение государственных земель.

Дальнейшая история бейликов отмечена складыванием системы условного землевладения за счет раздачи служебных пожалований. Этот процесс не означал наступления нового этапа в развитии аграрных отношений в средневековой Турции, но выражал определенный возврат к тем порядкам, которые уже существовали в сельджукском обществе. Разумеется, речь идет не о возрождении институтов, существовавших при Сельджукидах, но о появлении в XIV–XV вв. категорий землевладения, типологически схожих с теми, что были широко распространены в ХII–ХIII вв. В разных бейликах это сходство было неодинаковым. В таких княжествах, как Караман, что сложились на территории Конийского султаната, аграрные порядки были ближе к сельджукидскому образцу, чем в Эгейских эмиратах, образовавшихся на землях, которые еще недавно принадлежали византийцам.

Общим моментом для большинства бейликов можно считать появление еще в XIV в. такой категории служебного землевладения, как тимар. Его характерной чертой было пожалование права на сбор налогов, как правило с сельского населения, за выполнение определенной, чаще всего военной, службы. В этом он был схож с классическим для мусульманского средневековья институтом икта. Однако использование нового, заимствованного из персидского языка термина (означающего " попечение, милость, вознаграждение" ) для обозначения условного пожалования свидетельствует о том, что тимар имел и определенные отличия от сельджукского икта, отражая специфические условия, существовавшие в Анатолии XIV – первой половины XV в. {103}

В Караманском бейлике тимар оказался тесно связан с системой " маликяне‑ дивани". Поскольку правители княжества утверждали преемственность своей власти от Сельджукидов, они не могли насильственно упразднить прежние аграрные порядки, для которых было характерно широкое распространение мулькового и вакуфного землевладения. Не имея возможности увеличить фонд казенных земель, Караманиды пошли по другому пути. За владельцами мульков и управителями вакфов было сохранено право на получение " текялиф‑ и шерие", т. е. шариатских налогов (ушр, джизья и некоторые другие). Эти сборы назывались " маликяне”. Право на взимание других групп налогов, в частности " текялиф‑ и орфие” (сборы на основе традиции) и " авариз‑ и дивание" (чрезвычайные налоги), правители княжества оставили за собой. Эта часть доходов составляла категорию " дивани". Именно они и передавались в качестве условного пожалования. Тимар в Карамане был очень схож с " классическим" видом икта IX в. Оба эти аграрных института представляли собой не столько земельное держание, сколько право на получение дохода от труда земледельцев. Поскольку государство определяло и размер территории, и количество крестьянских наделов, с которых следовало собирать налоги, и саму величину поступлений, то можно считать, что основу икта IX в. и караманского тимара составляло отчисление от взимаемой государством централизованной ренты. Однако второе владение отличалось от первого более сложным порядком получения дохода.

В Эгейских эмиратах тимар воспроизводил византийскую пронию – земельное пожалование за службу, получившее широкое распространение в Византии с XIII в. Кстати, и само слово " тимар" эквивалентно по значению термину " прония", который, в свою очередь, эквивалентен латинскому " бенефицию". Судя по сохранившимся свидетельствам, тимары в Западной Анатолии делились на " свободные" (сербест ) и " несвободные" (сербестсиз ), в зависимости от того, как присваивались поступления с податного населения. Свободные держания, передаваемые представителям власти на местах, отличались тем, что основные подати (кроме джизьи) принадлежали их владельцам. Держатели несвободных тимаров должны были делить отдельные виды сборов, в частности штрафы за проступки и налог на скот, с местными управителями.

Чаще всего тимары предоставлялись на условии несения военной службы. Их владельцы назывались сипахи, а у греческих авторов тех лет они именовались тимариотами. Вместе с тем право на получение земельных держаний имели и другие лица, в частности кадии. Крупные тимары, носившие название хасс, давались родственникам и лицам из ближайшего окружения бея.

Сами условные держания делились на две части. Большая часть земли, отведенной тимариоту, составляли наделы (чифты ) крестьян. Сам же тимариот имел право на отдельный участок, называвшийся хасса чифтлик. Как правило, местные крестьяне должны были обрабатывать этот чифтлик, получая взамен часть урожая с него. {104}

Сами крестьяне представляли собой весьма разнородную массу деревенского населения. Среди них были обычные райяты, располагавшие правом наследственного держания своих наделов и обязанные за это платить соответствующие подати, и земледельцы‑ издольщики, вынужденные обрабатывать землю частных владельцев за право на часть урожая. Наряду с ними существовали отдельные группы сельских жителей, обязанных выполнять определенные повинности перед государством. К ним относились, в частности, ремесленники, дровосеки, рудокопы, которые за свой труд освобождались от уплаты " текялиф‑ и орфие" и " авариз‑ и дивание".

Особую категорию сельского населения составляли общинники, относившиеся к категории " аскери" (военному сословию). Первоначально они входили в состав племенного ополчения, затем, по мере складывания сипахийского войска, на них было возложено выполнение различных военно‑ вспомогательных операций, в том числе разведывание действий неприятеля, охрана обозов, обеспечение безопасности дорог и горных перевалов, курьерская служба. К их числу относились и те, кто был занят выпасом эмирских лошадей, дрессировкой охотничьих соколов и т. д. Как правило, такие общинники освобождались от уплаты податей, но их средств не хватало для приобретения соответствующего снаряжения и покрытия других расходов, связанных с участием в походах. Поэтому они обычно объединялись в оджаки (общины). Члены оджака участвовали в подобных экспедициях в порядке очередности, причем те, кто в данный момент были освобождены, оплачивали расходы того, кто должен был отправиться на войну. В ряде случаев такие общины получали тимары в совместное пользование. Конечно, их членов нельзя отнести к числу сипахи, но вместе с тем их статус был явно выше, нежели обычных райятов.