Достижения и проблемы в развитии науки и образования.

 

70-80-е годы – это годы застоя общественно-политической жизни «новые» условия развития культуры.

«XXVII съезд КПСС вскрыл серьезные недостатки в жизни советского общества. Негативные явления в экономической и социальной сферах, нараставшие с 70-х годов, не могли не сказаться на духовной жизни. Потребительские настроения, скептицизм, равнодушие, пьянство, наркомания – вот проблемы, которые в это время приняли угрожающие размеры. Бюрократизация управления культурой привела к отставанию нашей страны в ряде областей науки, к падению фактического уровня образования выпускников школ и ВУЗов при формально благополучной статистике, к произвольному ограничению творческой самостоятельности художественной интеллигенции. Углублялись противоречия между командно-административными методами руководства культурной жизнью и потребностями общества, ростом социальной активности людей. В стране остро осознавалась необходимость глубоких реформ во всех отраслях культуры – в науке, средней и высшей школе, в художественном творчестве».¹²

Во второй половине 60-х годов стала очевидной нереальность сроков построения коммунизма, установленных Программой партии. С этого времени, как реакция на облегченные представления о будущем стала разрабатываться концепция развитого социализма, но и она не выдержала испытания жизнью, так как основывалась на абсолютизации сложившихся форм организации общества. Разрыв между теорией и жизнью в обществоведении и в идейно-политической работе преодолеть не удалось. Административно-бюрократическая система управления всеми сферами жизни, в том числе и наукой, пустила глубокие корни. Попытки преодолеть последствия культа личности Сталина не затронули основ этой системы, а лишь придали ей некоторую демократическую видимость. В условиях административного давления из общественных наук исчезали живые дискуссии, творческая мысль. Все более заметный разрыв между идеями и оценками, провозглашенными сверху, и реальным положением дел ослаблял влияние социалистической идеологии как внутри страны, так и за ее пределами.

Глубоко гуманистический лозунг социализма. «Все во имя человека, все для блага человека!» в условиях административно-бюрократической системы руководства обществом не мог быть реализован. С одной стороны, государство осуществляло в этот период широкую социальную программу (повышение зарплаты рабочим и служащим, введение гарантированной денежной оплаты труда и пенсий колхозникам, жилищное строительство, введение двух выходных дней в неделю и др. мероприятия). Это увеличивало возможности для повышения благосостояния людей. С другой, отсутствовали реальные возможности для участия человека в управлении производством, в общественной жизни. Отсюда падение интереса к практическим делам, безответственность, пассивность, охватившие значительную часть общества.

«Накапливание негативных тенденций в духовной жизни общества шло постепенно. Противоречивость и непоследовательность процесса демократизации, начавшегося после ХХ съезда партии, теоретические просчеты, усиления административного нажима в социальной и культурной сферах – причины, непосредственно вызывавшие негативные явления в культуре рассматриваемого периода».¹³

Иногда отдельные факты в большей степени характеризовали атмосферу времени, чем крупные массовые события. Например, отстранение от должности в 1970 г. главного редактора «Нового мира» А.Т. Твардовского. Эта тенденция получила дальнейшее развитие в 70-е годы. Усиление административного нажима можно проследить в различных сферах культурной жизни: невыносимые условия для работы педагогов-новаторов; вне критики научные работы авторов; занимавших высокие посты; рост числа талантливых, но не дошедших до читателя или зрителя произведений; некоторые творческие работники из-за невыносимых условий работы покидали Родину. Все это вело к разбазариванию интеллектуальных и творческих сил; ломало судьбы людей.

Идеологические и организационные проблемы культурной жизни усугублялись материальными трудностями.

Радикальные изменения произошли в развитии средства массовой информации. Появление транзисторных радио- и телеприемников, кассетных и видеомагнитофонов, стереозаписей, цветного телевидения, цветного широкоформатного кино и т.п. значительно расширили возможности доступа к культуре.

Постоянная нехватка средств и зачастую бесхозяйственность в их использовании тормозили развитие здравоохранения, науки, просвещения, высшего образования. Пренебрежительное отношение к материальной базе культуры вело к постепенному накоплению проблемы. В середине 80-х годов необходимость срочной реставрации привела к одновременному закрытию Третьяковской галереи и Государственного исторического музея и других объектов.

Наряду с бюджетными ассигнованиями средства на культурное строительство поступали от общественных организаций. В 1971 г. возникло движение добровольных помощников-реставраторов.

В 70-е годы темпы роста численности научных работников в нашей стране снизились, стабилизировалась сеть научных учреждений. С 1970 по 1985 г. расходы на науку из государственного бюджета и других источников выросли в 2,5 раза.¹⁴ Шел поиск организационных форм, которые позволили бы объединять научные силы для решения важнейших задач независимо от их ведомственной принадлежности. Создавались региональные межведомственные координационные научные советы. Однако проблема ведомственной разобщенности научных сил решена не была. В 60-е годы появились первые научно-производственные объединения.

Большой вклад внесли ученые в разработку комплексных долгосрочных программ основных направлений развития народного хозяйства с учетом их влияния на социальный прогресс страны. Первая такая программа была разработана в 1972-1973 г. (на период до 1990 г.).

Одной из центральных научно-технических задач было обеспечение энергетических потребностей страны. Выросла роль атомной энергетики, построен ряд мощных атомных реакторов для исследовательских целей, электростанций, энергетических установок ледокольного флота (под научным руководством академика А.П. Александрова. Большое внимание уделялось развитию нефтегазовой энергетики.

В области физики успешно развивались исследования по квантовой электронике и лазерной технике.

«Постепенно преодолевалось отставание в биологических науках, связанное с последствиями лысенковщины. Широкий размах получили работы по расшифровке структуры белка. Специалистам Института биоорганической химии им. М.М. Шемякина удалось получить искусственные гены, найти подходы к изменению наследственных свойств растений и организмов».¹⁵

Успехи в области астрофизики и астрономии связаны с созданием новых мощных астрономических инструментов и космическими исследованиями. Результаты космических исследований земной поверхности использовались в геологии, сельском хозяйстве, рыболовстве.

Были созданы новые мощные телескопы, среди которых радиотелескоп РАТАН стал крупнейшим в мире. Это способствовало развитию науки о Вселенной.

«В целом советские ученые внесли большой вклад в развитие экономики страны, но научный потенциал использовался недостаточно эффективно, особенно отраслевых институтов, где было сосредоточено более половины всех ученых страны. Низкие результаты деятельности этих институтов влияли и на уровень научно-технической оснащенности отраслей народного хозяйства. Оторванность науки от нужд производства, слабая восприимчивость производства к научно-техническим открытиям – эти проблемы были порождены существовавшей системой управления экономикой. Многие научные открытия, крупные изобретения годами не находили практического применения, так как ведомства и руководители, от которых зависело решение ряда вопросов, не были заинтересованы в их внедрении».¹⁶

Ученых-обществоведов стали шире привлекать к обсуждению многих конкретных вопросов экономического развития, выработке политических документов. Активное участие они принимали в разработке проекта новой Конституции СССР.

Быстрыми темпами стали развиваться социологические исследования, началась подготовка специалистов-социологов.

Экономисты и специалисты других профилей приняли участие в создании новой генеральной схемы развития и размещения отраслей народного хозяйтсва страны, в которой были реализованы идеи более гармоничного развития экономических районов.

Продолжалась работа над многотомными коллективными трудами: «История КПСС», «История СССР с древнейших времен до наших дней»; подготовлено 30-томное издание Большой Советской энциклопедии.

Существенным недостатком обществоведения были нечеткость и робость в постановке проблем. Предметом исследования чаще всего становились вопросы, по которым были приняты политические решения, а не реальные проблемы, выдвинутые жизнью.

В середине 60-х годов были созданы условия для введения всеобщего среднего образования. В течение десятилетия переход к всеобщему среднему образованию был завершен. В 1975 г. 86 % молодежи, вступающей в жизнь, имела полное среднее образование, более 96% выпускников восьмилетней школы обучались в различных учебных заведениях, дающих среднее образование. Это явилось громадным социальным и культурным завоеванием советского общества, проделавшего путь от массовой неграмотности к всеобщему среднему образованию в течение 5 десятилетий. Но в этой сфере оставалось еще много нерешенных проблем, связанных с низким качеством подготовки в школе и ПТУ, падением престижа среднего образования и др.

«В связи с переходом к всеобщему среднему образованию остро встала проблема достижения оптимального соотношения между различными формами обучения. Средняя общеобразовательная школа по-прежнему сохраняла ведущую роль. Но возросло значение профессионально-технических училищ и техникумов, так как они непосредственно готовили молодежь для работы в народном хозяйстве. Произошло перераспределение учащихся в пользу ПТУ и техникумов».¹⁷

Трудности профессиональной ориентации выпускников средних школ были связаны с тем, что во многих отраслях промышленности, сельского хозяйтсва, строительстве велика доля тяжелого физического труда, неквалифицированных монотонных операций. Противоречие между завешенными социальными ожиданиями и реальностью – серьезное психологическое испытание для молодежи.

Социальные и идеологические проблемы нашего общества явились причинами многих негативных явлений в молодежной среде. Пассивность, апатия части молодежи нарастали постепенно и не сразу были осознаны обществом как тревожные симптомы. Более острой казалась тогда проблема кадров для народного хозяйства.

В 70-е годы было принято несколько постановлений, направленных на улучшение подготовки молодежи к труду в сфере материального производства. Создавались учебно-производственные комбинаты для трудового обучения и профессиональной ориентации старшеклассников. Развивалась система профессионально-технического образования.

Были пересмотрены школьные программы. Курс начальной школы сократился до трех лет, и с 1971 г. систематическое изучение основ наук началось с 4-го класса. В условиях НТР (научно-технической революции) когда стал быстро расти объем информации и в то же время ускорилось «старение» знаний, вопрос о содержании школьного образования приобрел особую остроту.

Настало время, когда необходимо менять ориентацию. Стало важнее прививать школьникам умение самостоятельно пополнять знания, научить их самостоятельно мыслить.

Учителя-новаторы вели и ведут поиски в этом направлении. Но система управления народным образованием не способствовала распространению новых методов обучения в школе. Проблемы народного образования в 70-х начале 80-х годов постепенно накапливались.

Июньский 1983 г. Пленум ЦК КПСС, посвященный идеологической работе, критически оценил положение дел в народном образовании и выдвинул задачу реформы школы. Был разработан проект и принят Закон в апреле 1984 г. Перестройка школы была рассчитана на две пятилетки.

«Большое внимание уделялось развитию университетского образования… Во всех автономных республиках, краях, во многих областях были созданы крупные центры высшего образования. Это приблизило структуру подготовки кадров к потребностям народного хозяйства и культурного строительства регионов».¹⁸

Заметную роль в жизни высшей школы играли подготовительные отделения.

Характерной особенностью в развитии высшей школы в рассматриваемый период явилось создание на ее базе системы послевузовского образования, переподготовки и повышения квалификации специалистов. Однако уже в 70-е годы проявились негативные последствия экстенсивного пути развития высшей школы: нерациональное использование выпускников ВУЗов, низкий уровень их подготовки, снижение престижа дипломированного специалиста. Особенно это относилось к инженерным кадрам. Слабо использовался научный потенциал ВУЗов. Как отмечалось на XXVII съезде партии в ВУЗах сосредоточено было свыше 35% научно-педагогических работников страны, в том числе около половины докторов наук, а выполнялось ими не более 10% научных исследований.

Остро встала необходимость перестройки высшего и среднего образования.

Среднему и высшему образованию уделялось внимание еще на рубеже 50-60-х гг. В декабре 1958 г. был принят закон, согласно которому вместо семилетнего образования вводилось всеобщее обязательное восьмилетнее. Существенно увеличился выпуск специалистов из ВУЗов. В 1958/59 учебном году советские ВУЗы выпустили специалистов почти в 3 раза больше, чем высшая школа США. И в дальнейшем внимание к вопросам образования до 80-х годов не снижалось.

В августе 1974 г. сессия Верховного Совета РСФСР приняла постановление «О мерах по завершению перехода ко всеобщему среднему образованию». И Закон о народном образовании, направленный на совершенствование деятельности всех учебных заведений.

За годы советской власти создана сеть внешкольных учреждений: дворцов и домов пионеров и школьников, станций юных техников, юных натуралистов, экскурсионно-туристических станций, парков системы Министерства просвещения.

В годы «застоя» (60-80-е) в школах учащихся ориентировали в основном на продолжение образования в ВУЗах, в то время как обществу остро не хватало квалифицированных специалистов среднего звена. Попытки ликвидации этой дисгармонии предпринимались, но в целом эта проблема не была решена, к концу периода даже обострилась.

Кризисное состояние школьного образования вызвало попытку осуществить реформу школы в 1983-1984 гг., чтобы сориентировать ее на нужды экономики. Но неподготовленность, непонимание причин кризисных явлений как в экономике, так и в образовании привели к быстрому отказу от нее. Успев 1985-1986 гг. реформа была свернута.

Аналогичные проблемы стояли и перед высшей школой.¹⁹

В 50-е годы «оттепели» произошла реорганизация Академии наук. На востоке страны был создан крупный научный центр – Сибирское отделение Академии наук СССР. В 1956 г. в г. Дубне недалеко от Москвы был создан крупный международный исследовательский центр – объединенный институт ядерных исследований.

Всемирную известность получили работы советских физиков – Л.Д. Ландау, М.А. Леонтовича, А.Д. Сахарова, И.Е. Тамма, Н.Н. Боголюбова и др. Началось производство отечественной вычислительной техники. Важное теоретическое значение и прикладное имели работы академика Л.А. Арцимовича, М.В. Келдыша, М.А. Лаврентьева, нашедшие применение в области теории ядерного синтеза, теории поля, гидродинамики и других областей науки. Научный прогресс происходил и в военных областях. Но в прикладных областях, особенно компьютеризации, мы безнадежно отставали от Запада.

Книгоиздание в начале 80-х годов приобрело не только массовый, но и многонациональный характер.

По данным ЮНЕСКО, СССР занимал в эти годы первое место в мире не только по количеству книг на человек, но и по количеству и тиражам переводных изданий.

Однако в некоторых сферах науки наша страна отставала от Запада.

Поэтому по-прежнему одной из первостепенных задач было развитие наук, так как, «по приборной и компьютерной вооруженности, например, армия наших научных работников и инженеров скорее напоминала народное ополчение с самострелами». Гражданский потенциал интеллигенции еще оставался только потенциалом, и класс специалистов не начал превращаться в гражданский слой – основу гражданского общества».²⁰ Средняя масса интеллигенции имела очень скромные доходы.

Несмотря на то, что нередко возникали трудности, наука и культура продолжали развиваться, чему в немалой степени способствовало стабильное финансирование. И это касается не только технических наук, в которых у правительства была непосредственная заинтересованность. В гуманитарной сфере (исключая темы, наиболее важные идеологически) обычны были дискуссии, нормальным считалось выражение «в науке еще не сложилось единое мнение по этому вопросу». «Так же, как на Западе советологи концентрировались на изучении «теневых сторон» жизни и истории СССР, так и социологи Советского Союза концентрировали внимание на тех сторонах западной жизни, которые западная массмедиа старались обходить стороной. Несмотря на то, что научные дискуссии велись в рамках дозволенного, иногда они приближались к опасным граням… Дискуссии проникали и в студенческие аудитории, разлагая нерушимый фундамент «научного мировоззрения».²¹

На фоне общего отставания ряд направлений советской науки был относительно конкурентоспособен и в мире. Уже в позднебрежневские времена дальновидные ученые Запада поняли, что правильнее иметь дело не с официозом, а на прямую с учеными. Но такая ситуация в отдельных отраслях науки такая деятельность в последствии вызывала «утечку» мозгов, эмиграцию, например, математиков и других ученых тех отраслей науки, в которых создавались неблагоприятные обстоятельства. Среди социальных болезней советского общества одна из трудноизлечимых его моральная деградация, выражающаяся, в частности, в характере отношений между людьми, учеными, коллективами.

«На примере любого «солидного университета» можно увидеть, как в те годы в результате подобной деятельности постепенно изгонялись таланты, умирали прекрасные научные школы, как в администраторы пролезали проходимцы и ставленники партаппарата и КГБ, как делались липовые научные репутации, как уродовалась молодежь, приучаемая к прислужничеству, двоемыслию, как тысячи, может быть, десятки тысяч абитуриентов наткнулись на хорошо организованные издевательские приемные экзамены, цель которых – не пустить неугодных».²²

Можно привести десятки примеров того, как сложившаяся противоестественная система отношений давала посредственностям из администраторов и парткомов большую власть над учеными и ставила последних в унизительное положение. Всемирно известному математику В.А. Рохлину, создавшему в ЛГУ один из лучших в мире семинаров по топологии, не дали оставить в университете за 20 лет работы почти никого из его учеников. Тем самым университет лишил себя блестящей школы, представители которой сейчас входят в элиту мировой науки. Они эмигрировали в 70-80-х гг. и в настоящее время работают в лучших университетах Запада.

Рохлин В.А. говорил об отношении к нему:

«Почти никто из моих лучших учеников не был принят в 70-80-х гг. в аспирантуру, а если иногда это и удавалось с невероятным трудом, то оставить кого-либо из них в университете или устроить в другое подходящее место было невозможно. Не один из них перед эмиграцией спрашивал, есть ли хоть какая-то надежда, что я смогу в обозримом будущем взять его на работу в какую-либо свою лабораторию, кафедру и др., чтобы он мог продолжать научную работу. Я честно говорил, что такой надежды у меня нет. Более того, если я ходатайствовал за хорошего школьника, поступающего на матмех, или за будущего аспиранта, - то он определенно не поступал. На какое-то время меня вообще лишили права брать аспирантов».²³

влияние КГБ на научную жизнь было разрушительным не только в кадровых вопросах. В 70-80-х годах техника отклонения талантов, особенно в МГУ, стала весьма изощренной. Зачем это делалось? 70-е годы – это годы расцвета коррупции, блата, поэтому прием в престижные ВУЗы требовал расчистки мест для детей функционеров и коррупционеров.

Автор работы «Наука и тоталитаризм» А.М. Вершик пишет:

«Хотелось бы составить белую книгу всех этих дел. Прошло почти 10 лет гласности – но много ли мы услышали об этом? Функционеры и гонители науки тех лет живут рядом и даже занимают те же посты, а подчас даже посты и повыше. В 1987 г. я попытался опубликовать нечто на тему о приеме в университеты в либеральных «Московских новостях» и встретил категорический отказ. Недавно я вместе с соавтором, москвичом А. Шенем опубликовал статью в популярном журнале «The Mathematical Intelligencer» «О приеме на математические факультеты в 70-80-х гг.», где на примерах, в основном, из МГУ рассказывалось о том, как происходил неприем неугодных абитуриентов. Так были приведены так называемые «гробовые» задачи, которые может решить не каждый профессор, фамилии экзаменаторов и организаторов того, что названо «газовыми камерами для абитуриентов». Среди упомянутых в ней фигур нынешний ректор ПГУ (тогда активный партфункционер в МГУ), и недавний секретарь парткома ЛГУ, и многие другие тогдашние активисты выполнения указаний партии по кадровым вопросам, - всех их, видимо, это сейчас не волнует – они занимают видные посты и занимаются «строительством» новой России; страх разоблачений – прошел, признаваться не в чем и незачем»²⁴

конечно, были и благородные люди, которые, рискуя карьерой, не побоялись поднять голос в своих институтах и университетах против тех мерзостей, о которых выше шла речь.

Существенная примета жизни интеллигенции и, в частности, научной интеллигенции тех лет – эмиграция 70-х гг. Даже запреты на упоминание уехавших в научных работах стали непременным цензурным требованием; неугодными становились даже те, кто не хотел безоговорочно ругать отъезжавших.

Научный потенциал, потерянный страной в 70-80-е гг., огромен. Но и корни послеперестроечной научной эмиграции, имеющей иную мотивацию, также лежат в старой политике.

Можно сказать, что в 70-е гг. было сделано все возможное для разложения общества и его науки. К началу 80-х гг. политика и дела партии уже привели к необратимым изменениям в структуре советской науки, а 90-е годы показали глубину кризиса. Из всех социальных групп научная среда дала больше всего диссидентов.

Было время, когда открытое сопротивление было равносильно самоубийству. Однако, начиная с конца 50-х, когда в чуть-чуть раскрепощенном обществе стало возможным приоткрывать рот и высказывать собственное мнение, - оппозиционные по отношению к власти настроения в научной среде стали фактом. В возникновении сам- и там – издана и, особенно, в его распространение эта среда сыграла существенную роль.

В 70-е гг. политика четко расслаивала научную среду по принципу отношения к власти.

Прямым следствием практической деятельности власти стало вытеснение талантов, многие молодые люди не могли по анкетным или другим причинам занять подобающие места и загонялись в конторы или второстепенные «ящики», туда, где анкетная селекция была не столь жесткой. Так, например, лишь немногие математики 60-80-х гг., составившие славу своей науки, принадлежали к официально поддерживаемому истеблишменту, вполне лояльному к власти. Достаточно сравнить список тех, кого официально выдвигал и поддерживал Национальный комитет советских математиков, со списком тех, чей авторитет был действительно высок.

К концу 60-х и 70-х гг. появилось много не подцензурных периодических изданий, журналов. В своем первом самиздатском сочинении – «Трактате», написанном в 1968 г., - А.Д. Сахаров писал: «Социализм и капитализм сыграли вничью. Истинное положение было куда хуже. Вообще же, в научном самиздате, если не говорить об исторических исследованиях, независимые экономические разработки были недостаточно представлены. Следствием этого явилась неготовность общества и нового поколения его руководителей к тем переменам в экономике и остальной жизни, которые обрушились на всех позже».²⁵

В те, казалось бы, безнадежные по своей тусклости и тупиковости времена (70-е, начало 80-х гг.) думалось, что, если случится невероятное чудо и все советские институты – партия, цензура, органы – исчезнут а Россия станет страной, открытой для мира, то страна, перенесшая столько несчастий в ХХ в., вздохнет с облегчением. Вся окружающая жизнь, а ученого мира в особенности, подводила к такому выводу.

Однако сейчас ясно: привычка жить по-советски укоренилась так глубоко, что порой кажется, что дух либерализма, который царил в те годы в некоторых кругах интеллигенции, так и не стал достоянием более широких слоев. Вряд ли это можно объяснить только эмиграцией части этих кругов. Это и голос тех, кто в долгие годы немоты формировал зарождавшееся независимое мнение.

Постепенно к периоду «застоя» сформировалось новое поколение людей, с энтузиазмом воспринявшее пафос созидания. Оно училось в советских школах, воспитывалось в коллективе и стремилось объединить усилия во имя высокой цели.

Социалистическая система ценностей создавалась на основе новых идеалов и образцов. Сознание человека ориентировалось на великое будущее, во имя которого оправдывались любые жертвы, лишения и даже террор. Систему новых идеологических приоритетов следовало внедрить в сознание людей при помощи культуры.

Наиболее массированной обработке подверглось историческое сознание людей. За «нулевую» точку отечественной истории был принят «Великий Октябрь», а предшествующие века считались лишь подготовкой к нему. История стала средством классового воспитания. В ВУЗах параллельно с профессиональной подготовкой преподавался марксизм-ленинизм. Классовый подход стал своеобразным орудием формирования унифицированного сознания общества.

Человек стремился максимально проявить себя как значимую часть коллектива.

 

Литература и сценографическое искусство, культурный андеграунд «застойной эпохи», диссидентство.

 

Процесс демократизации жизни советского общества, широко развернувшийся с середины 50-х годов, создавал благоприятные условия для развития культуры. Конечно, важным шагом на этом пути был ХХ съезд партии. Значительную роль в этом процессе сыграло постановление ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий» (30 июня 1956 г.).

Более демократичной стала система руководства культурной. Некоторые функции государственных органов передавались общественным организациям. Республиканским органам поручалось проведение в жизнь реформ.

Общественные и духовные процессы, которые начались после смерти Сталина, получили название «оттепели с легкой руки писателя Ильм Эренбурга (так называлась появившаяся в средине 50-х годов его повесть «Оттепель»). Доклад Н.С. Хрущева на закрытом заседании ХХ съезда КПСС 25 февраля 1956 г. «О культе личности Сталина» сначала вызвал шоковую реакцию. Это был удар по общественному сознанию, потрясший страну, может быть, чуть меньше, чем известие о начале Великой Отечественной войны. Это, по существу, и было началом новой войны – войны со сталинизмом внутри самих себя, против устоявшихся мифов об окружающей жизни. Ведь в литературе, да и других сферах культуры уже внедрился новый способ отражения действительности – социалистический реализм. Но в 50-е годы казалось, что открываются новые страницы жизни советской культуры.

К.М. Симонов, прошедший испытание Великой Отечественной войны, когда узнал, что все репрессии осуществлялись по прямому указанию Сталина, что при этом потерались не только законы, но и элементарные человеческие нормы, долго не мог прийти в себя. Страшная правда, хотя и не высказанная во всей полноте, стала отправной точкой освобождения сознания многих людей от слепой веры.

Внутри страны раздвигались привычные границы миропонимания. А через некоторое время стало известно, что застрелился А.А. Фадеев, автор «Молодой гвардии».

Начало «оттепели» обычно связывают со смертью Сталина и ХХ съездом КПСС, а ее конец – со смещением Н.С. Хрущева в 1964 г., судебным процессом над писателями Абрамом Терцем (А.Д. Синявским) и Николаем Аржаком (Ю.М. Даниэлем) и вводом войск в Чехословакию в 1968 г.

Литература «оттепели» фиксировала ощущение подступивших перемен. В журнале «Новый мир» за 1953 г. были опубликованы стихи Николая Заболоцкого. И в этих стихах между строк все читали о своих надеждах на перемены.

«Оттепель после метели.

Только утихла пурга,

Разом сугробы осели

И потемнели снега.

Скоро проснутся деревья.

Скоро, построившись в ряд,

Птиц перелетных кочевья

В трубы весны затрубят».²⁶

(Поэт перед этим вернулся из заключения – в конце 30-х гг. он был обвинен в принадлежности к контрреволюционной организации писателей. Стихотворение называлось «Оттепель»).

Регулярно стали собираться съезды художественной интеллигенции. Крупными событиями в культурной жизни страны явились Второй (1954) и Третий (1959) Всесоюзные съезды писателей, Первый Всесоюзный съезд художников (1957 г., на нем завершилось оформление союза художников СССР, Второй Всесоюзный съезд композиторов (1957). В 1958 г. состоялся Первый съезд писателей РСФСР, на котором был образован Союз писателей Российской Федерации. Состоялись Всесоюзные совещания строителей и архитекторов (1954), историков (1968), регулярно стали проводиться совещания заведующих кафедрами общественных наук.

В 1957, 1962 и 1963 гг. были организованы встречи творческой интеллигенции с руководителями партии и правительства. В 1956 г. были восстановлены ленинские премии за наиболее выдающиеся работы в области науки, техники, литературы и искусства.

«Демократизация системы руководства культурой способствовала постепенному преодолению административных методов жесткой регламентации культурной жизни… Однако инерция старых привычных методов руководства была велика даже в период «оттепели». И все же «постепенно преодолевались настроения всеобщей подозрительности, страха, шло оздоровление нравственного климата».²⁷

Перемены происходили в стиле жизни людей, что находило отражение в литературе 60-х годов. Б.Ш.Окуджава, называл себя дежурным по апрелю, Р.И. Рождественский приветствовал скорое рождение утра после длинной ночи. Его стихотворение «Утро» было опубликовано в первом выпуске альманаха «Литературная Москва» и, как вспоминал поэт, вызвало гнев тогдашнего партийного руководства города за слишком прозрачные ассоциации, которые сегодня могут показаться даже наивными. Но тогда произнесенные вслух слова о скорых переменах многим согревало душу.²⁸

Ассоциации и сравнения социальных процессов с природными были весьма примечательны, поскольку точно совпали с ощущениями общества, которые фиксировали не столько действительную, сколько желаемую ситуацию. Ведь перемен ждали давно, еще с окончания войны.

В начале 60-х годов в стране произошли такие события, которые отразились и на развитии культуры.

12 апреля 1961 г. Москва ликовала. Радио сообщило об успешном завершении полета Ю.Гагарина в космос, а 14 апреля Москва торжественно встречала героя «Эффект» Гагарина состоял в эмоциональном слиянии надежд на обновление жизни со зримым подтверждением их осуществимости. В том же 1961 г. на XXII съезде КПСС было торжественно заявлено, что «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме».²⁹

Время «оттепели» изменило стиль жизни.

Коллективные встречи теперь происходили не только по официальным поводам. Приметой времени становилось желание встречаться, говорить, петь, танцевать, спорить. Долгие годы люди боялись общаться, ибо атмосфера всеобщей подозрительности не располагала к открытости. Это было время массовых неформальных контактов, непривычных для прежнего времени, в кафе, клубах по интересам, встреч для того, чтобы просто почитать и послушать стихи и песни. Когда в 1958 г. был открыт памятник В.В. Маяковскому, вокруг него стали собираться люди.

«Начинало развиваться движение авторской («бардовской») песни. Песенные вечера проходили в квартирах. Там же происходил обмен текстами и мелодиями.

В Москве таким центром стала квартира Юрия Визбора и Ады Якушевой – известных авторов и исполнителей самодеятельной песни».³⁰

Средства массовой коммуникации также освоили доверительный тон общения: на телевидении появились «Голубые огоньки». На радио также немало передач строилось по принципу неформального разговора читателей. Неформальное общение становилось равноправным участником культурного процесса. «В авангарде духовных устремлений культуры периода оттепели» снова оказалась литература. Именно с помощью литературы начал постепенно размываться насаждавшийся десятилетиями миф о духовной монолитности, мировоззренческой однородности советского общества и его культуры».³¹

Свидетельством изменения отношения к своему прошлому стало появление мемуарной литературы: «Жили-были» В.Б. Шкловского, «Повесть о жизни» К.Г. Паустовского, «Трава забвения» В.П. Катаева. Но самой значительной для «шестидесятников» стала книга И.Г. Эренбурга «Люди, годы, жизнь». Люди заново открывали для себя русскую культуру 20-х и 30-х годов, учились размышлять о собственной истории. Открывались новые имена, и целые пласты, упрятанные под внешне монолитной поверхностью культуры «социалистического реализма».

Тон в литературе задавала поэзия. По ней можно изучать весь путь романтической культуры «оттепели»: от утопических надежд до прозрения. На поэтических вечерах в Политехническом музее возникала атмосфера высокой гражданской искренности, появлялись новые кумиры: Б.А. Ахмадулина, Е.А. Евтушенко, А.А. Вознесенский.

Поэзия 60-х годов, была не развлечением, но совместной духовной работой над текстом времени, прошлого и настоящего Е.А. Евстушенко с полным основание мог писать:

«Моя поэзия,

Как золушка,

Забыв про самое свое»

Стирает каждый день,

Чуть зорюшка,

Эпохи грязное белье.

И до рассвета ночью позднею

Она,

Усталая, не спит,

И, на коленях с тряпкой ползая,

Полы истории скоблит».³²

Поэзия с безупречной точностью фиксировала изменения картины мира. Лирическая тема в поэзии становилась доминирующей.

Оживилась деятельность литературных журналов, альманахов. Появились новые издания: «Москва», «Нева», «Иностранная литература», «Дружба народов», «Вопросы литературы» и др. Во второй половине 50-х годов выходили регулярно 28 журналов, 7 альманахов, 4 литературно-художественных газеты. Они стали у истоков формирования общественного мнения.

Литература времени «оттепели» сделала огромное дело русской культуры. Она сформировала слой новой «читающей публики». Писатели и читатели поделились на «охранителей» и «обновленцев». Первые объединились вокруг журнала «Октябрь», вторые – вокруг «Нового мира» (главные редакторы: Кочетов В.А. и Твардовский А.Т.). В «Новом мире» печатались Ф.А. Абрамов, В.И. Белов, В.М. Шукшин, Б.А. Можаев, Ю.В. Трифонов. Эти авторы твердо отстаивали позицию правды по отношению к настоящему. Самым известным альманахом стала «Литературная Москва». Здесь публиковались: Н.А. Заболоцкий (стихи), А.Т. Твардовский (поэма «За далью даль»), А.А. Ахматова и др., чьи имена прежде «заслонялись». В.А. Каверин, член редколлегии «Литературной Москвы», в своих воспоминаниях отметил интересную особенность литературного процесса 60-х гг.: «Наши редакционные встречи напоминали мне «серапионовские собрания начала 20-х годов, ту пору, когда казалось, что за каждым нашим шагом строго следит сама литература».³³

После литер

123456

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: