 |
Завершение формирования мифов о Круглом Столе короля Артура
|
|
|
|
В течение XIII-XIV веков легенды о короле Артуре и его рыцарях продолжают вдохновлять поэтов: «...стихотворные романы, переведенные или стилизованные под французские, посвященные тому или иному фрагменту обширной волшебной истории, были популярны и среди благородных, и среди простых»72.
И вот в конце XV века появилось произведение, объединившее в себе все эти мифы. В 1485 году вестминстерская типография Кэксто-на выпустила роман английского прозаика Томаса Мэлори «Смерть Артура». Это произведение завершает артуровский цикл средневековья. Оно представляет собой обработку ряда романов артуровского цикла или примыкающих к нему произведений. Пятьдесят шесть раз в тексте своей книги Мэлори повторяет читателям, что источниками для него служили «французские книги», но он, вероятно, пользовался также и английскими стихотворными переработками французских поэм артуровского цикла.
Перелагая весь этот обширный материал на английский язык, Мэлори комбинировал заимствованные мотивы, сокращал и видоизменял образцы и делал собственные вставки; в результате возникло стройное художественное произведение, в котором, кстати, король Артур с супругой Гвиневрой не всегда оказываются на первом плане. Изложение разбивается на множество эпизодов, приключения следуют друг за другом, часто без мотивировки и особой подготовки читателей. Храбрые рыцари, закованные в латы, дерутся друг с другом, прекрасные изгнанницы находят себе приют в сумраке дремучих лесов, карлики и волшебник Мерлин, обладающий чудодейственным даром пророчества, разоблачают тайные связи между героями и возвещают несчастья, которые не могут ни объяснить, ни предотвратить.
|
|
|
Во множестве рассказанных авантюрных историй отчетливее других вырисовывается образ Ланселота, томящегося любовью к супруге своего сюзерена, королеве Гвиневре, и тщетно пытающегося отыскать Грааль, чему препятствует тяготеющий над них грех; Тристрам, роковым образом увлеченный Изольдой; другие заметные фигуры - злой Мордред, похищающий Гвиневру и поднимающий восстание против Артура; злокозненный, а подчас и смешной неудачник, сенешаль сэр Кэй. Во многих эпизодах чувствуется, что Мэлори либо использовал недоступные для нас редакции артуровских сказаний, либо внес в свое повествование новые черты, ввел новых действующих лиц.
Повествования Мэлори полны чарующей наивности, простодушия и бесхитростного изящества. Однако Мэлори нередко обнаруживает склонность к морализации, трезвость, рассудительность и практицизм. Мир французской средневековой поэзии и ее тонкий психологизм ему в значительной мере чужды. Мэлори осуждает любовь ради любви, а любовь в законном браке считает идеальной. Правда, для того, чтобы ясно высказать свою точку зрения, у автора мало поводов; в его книге встречается лишь один случай счастливого супружества - брак родителей Тристрама, но образ Ланселота Мэлори, например, значительно отличается от той трактовки, какую он имел во французской поэзии.
Ланселот - один из интереснейших образов романа, как и в его источниках, Ланселот Мэлори имел все данные для того, чтобы добыть Грааль, но, проникнутый греховной любовью к королеве, он сподобился лишь издали видеть чашу благодати. У Мэлори Ланселот не женится не столько из-за обета рыцарского целомудрия (необходимое условие для достижения святого Грааля), сколько из вполне практических соображений: женитьба, рассуждает он, привяжет его к супруге, заставит сложить оружие, забыть турниры, битвы и рыцарские приключения. Ланселот не хочет заводить и случайные любовные связи, и Мэлори то и дело заставляет его высказывать добродетельную мораль и восставать против ее нарушителей.
|
|
|
Характерно, что, входя в противоречие со своими источниками, Мэлори не решается противопоставить грешного Ланселота целомудренному искателю Грааля Галахаду и что, возвышая Ланселота как идеального рыцаря, Мэлори вместе с тем отступает от церковно-христианских толкований поисков «чаши благодати», которые получают у него более прозаическую и земную окраску занимательных рыцарских авантюр.
По мере того как совершенствуется оружие (появляется арбалет, а затем - в эпоху Возрождения - и огнестрельное оружие), от которого человека уже не могут защитить доспехи, рыцари уходят в прошлое. И теперь мифом становится само понятие рыцарства, создающее идеальный образ мира, в котором людям свойственны отвага, сила, доблесть, недоступные простым смертным, а дружба и любовь являются абсолютными величинами.
Такие узы крепки и нерушимы. С миром рыцарства непосредственно пересекается мир волшебства: персонажи рыцарских романов постоянно общаются с магами и феями, то и дело на их пути попадаются разнообразные предметы, наделенные чудесной силой. Рыцари - особые люди, живущие в особой реальности, и у Мэлори «мы слышим о высоких деяниях любви, верности и мести, представленных великими представителями рыцарства - Гавейном, Ланселотом, Персивалем и Галахадом»73.
Изначально идеи рыцарства являлись организующей силой и в общественной жизни, и в военной области - и служили оправданию норм поведения, насаждаемых норманнами, а также корректировали взаимоотношения между различными культурными слоями и социальными группами. По мере того как менялись структура общества и культурные нормы, эти мифы все сильнее отражали представления не об идеальных нормах поведения конкретного социального слоя, но об увлекательной, достойной подражания жизни, о правилах, качествах и чувствах которой может мечтать любой. Рыцарские романы все больше отрывались от реальности.
Идея Круглого Стола поздней Артурианы, по существу, воплотила традицию личной преданности вассала своему сюзерену эпохи феодализма, которая была скрепляющим звеном всего феодального общества. В ней воплощалось также одно из противоречий этого общества -король постоянно искал способ вознаградить своих воинов и тем самым сохранить их преданность, не превращая их в феодальных лордов, чьи владения внушали бы им иллюзию независимости и диктовали интересы, расходившиеся с его собственными.
|
|
|
Рыцарские ордена, создававшиеся именно в тот период, когда идея Круглого Стола распространялась особенно широко, имели существенное военное и общественное значение. Но к началу XIV века положение резко изменилось. Ордена все в больше степени шли по пути обогащения и разложения. Профессиональные армии стали вытеснять отдельные отряды рыцарей и их оруженосцев, среди которых какой-либо порядок и дисциплина были невозможны. В то же время рыцарство становилось все более замкнутым, внутри него наблюдалось все большее расслоение, поскольку прежние рыцари, лишаясь военных функций, должны были искать для себя новое поле деятельности и новые возможности для существования.
Таким образом, - и это особенно характерно для Англии - в то время, как дворянская знать и наиболее богатые джентри превращались в придворных, мелкопоместные дворяне все чаще оставались жить в своих поместьях. И если раньше они существовали преимущественно за счет натурального хозяйства и искали дополнительный доход на войне с грабежами и выкупами, то теперь они начали производить шерсть и продукты для продажи, нередко заменяя принудительный труд, характерный для более раннего средневековья, наемным.
По мере того как рыцарство утрачивало свое первоначальное значение, артуровский цикл и рыцарский роман в целом утрачивали связь с действительностью и приобретали все более религиозный и фантастический характер с преобладанием темы Грааля. Произведения этого жанра становились все более изысканными, отражая искусственность поведения и манер рыцарей; сюжеты делались все более фантастическими, гротескно неправдоподобными, бесконечные приключения героев излагались все изощреннее. Падение пафоса и выхолащивание эпического романа изображены в рассуждениях священника у Сервантеса (с небольшими преувеличениями).
|
|
|
По всей видимости, Мэлори предпочитал избегать подобного стиля, о чем, как говорит А.А.Мортон «свидетельствует... безжалостное обращение с темой Грааля, из которой он выбрасывал, насколько только возможно, все мистическое и теологическое, всячески преуменьшая ее значение для артуровского цикла в целом. Не менее отчетливо позиция Мэлори видна и в том, что он заново вводит героические и эпические мотивы, а также в том сильном национальном чувстве, которым пронизано его произведение. Похоже, что он направлял все свои усилия к тому, чтобы восстановить в артуровском цикле ощущение реальности происходящего, еще раз придать ему современное звучание»74. Тем не менее, времена менялись, и мифы о короле Артуре неизбежно должны были изменить свою смысловую нагрузку, а, следовательно, и форму.
В эпоху Возрождения истории о Круглом Столе стали, скорее, отправной точкой для мифотворчества, где в форме рыцарского романа проповедывались уже совершенно новые идеи. Один из характерных примеров - произведение Гарсии Родригеса Монтальво «Амадис Галльский». «Под пером Монтальво рыцарский роман стал жанром ренессансной литературы. Опираясь на фабульные мотивы средневековых историй о короле Артуре и его сподвижниках, о волшебнике Мерлине, Монтальво отразил присущий его эпохе героический пафос»75. Мифическая реальность данного произведения, вероятно, находила самый живой отклик у испанских дворян, которым по традиции сызмальства внушались понятия воинской доблести, чести и гордости.
С другой стороны, эпоха Возрождения - это период великих географических открытий. Приключения конкистадоров и мореплавателей способствовали живому восприятию фантастических подвигов рыцарских романов. Впрочем, герои Монтальво были отнюдь не испанцами, кроме того, обращает на себя внимание «схожесть образов и даже ситуаций, описанных у Монтальво, с французскими романами о Тристане и Ланселоте»76. Миф о людях исключительных физических и душевных качеств, жизнь которых полна удивительных приключений, привлекает в это время многих читателей.
Ярким примером ренессансного рыцарского романа является «Неистовый Роланд» Лудовико Ариосто. Как замечает Д.Е.Михальчи: «Главным героем... он сделал... образцового рыцаря в гуманистическом понимании, неизменного покровителя угнетенных, борца за справедливость; в его лице воплощены в преобразованном виде идеальные качества, которыми обладали герои лучших испанских романов об Амадисе Галльском...»77. В этом произведении под эгидой «рыцарства» находит выражение возрожденческий миф о гуманизме.
|
|
|
Если для менталитета средневекового человека ключевым является понятие Бога (вспомним роль Грааля в классической Артуриане), то в эпоху Ренессанса на первый план выходит идея антропоцентризма и миф о всесилии человеческого разума (безумие Роланда лишает его абсолютно всех качеств, которыми он обладал, но когда Астольфо исцеляет друга, рыцарь становится «еще более умен и мужествен»).
В произведении Ариосто, сюжетной канвой, казалось бы, никак не связанном с артуровскими сказаниями, в одной из первых глав появляется Мерлин, пророчествующий Брадаманте о ее будущем; причем то, как о нем говорится, предполагает, что его история общеизвестна: «Это древний памятный грот Мерлина, о которрм, верно, ты слыхивала»78.
Вообще, хотя рыцарские романы эпохи Возрождения по большей части уже не используют сюжетные линии артуровского цикла, имя Артура и его сотоварищей, видимо, знакомо всем. Ф.Петрарка в трактате «О средствах против всякой судьбы», оговариваясь, что это сказка, но не сомневаясь в том, что всем известно ее происхождение, упоминает Артура. Таким образом, у героев данного цикла появляется новое значение - Мерлин из советника короля Артура становится добрым волшебником (чуть не святым), прорицающим и помогающим достойным; имена Артура и его рыцарей приобретают символическое звучание.
На этом этапе мифологичность артуровского цикла теряет свое значение; Круглый Стол и связанные с ним люди и события приобретают статус символа. В отличие от мифа, символ не создает картины мира и ничего не объясняет; скорее он является комплексом представлений, связанных с тем или иным понятием. А.Ф.Лосев пишет, что «...он в скрытой форме содержит в себе все вообще возможные проявления вещи»79. При этом мы не можем однозначно сказать, что именно кроется за тем или иным символом.
С одной стороны, Артур и братство Круглого Стола возводятся в абсолют и связываются с идеалами справедливости, братства и взаимовыручки, с другой - королевство Логр, покоящееся на этих понятиях, погибает вместе с Артуром.
С символизацией Артурианы заканчивается ее формирование и развитие - цикл прошел путь от кельтских языческих мифов до символа, собственно мифом уже не являющегося.
Заключение
Казалось бы, с уходом средневековья артуровскому циклу не было суждено развиваться дальше; правда, в сказках (шотландских, ирландских, английских) нет-нет да и мелькнет Артур, ожидающий вместе со своими рыцарями момента пробуждения, или Мерлин, помогающий тому или иному сказочному персонажу, но этим дело и ограничивалось, пока не наступил XIX век.
Дело в том, что в XVII-XVIII веках мифотворчество на рыцарские темы практически не существовало, так как феодальные идеалы не только не были актуальны, но могли тормозить и мешать развитию общества, что и объясняет отказ от них на данном этапе. Вновь интерес к средневековью и связанным с ним идеалам появляется только у предромантиков (Макферсон «Песни Оссиана»). Романтики подхватывают средневековую тематику. По мере того как буржуазная идеология, ориентированная преимущественно на материальные ценности, вызывает все больший протест, все чаще в качестве противодействия используются средневековые сюжеты и системы ценностей, опирающиеся на традиции рыцарства.
За время развития артуровского цикла из него по большей части исчезла лежащая в его основе кельтская мифология. «Мир артуровских легенд сам приобретал мифологические черты. Камелот, Круглый Стол, рыцарское братство, поиски Грааля становились новыми мифологемами. Именно в этом качестве они вопринимались уже на исходе средневековья. Поэтому обращение к артуровским легендам в XIX-XX веках у АТеннисона, Р.Вагнера, У.Морриса, О.Ч.Суинберна, Д.Джойса (в «Поминках по Финнегану») и многих других возрождало старые мифы, но основными мифологемами были здесь не мотивы кельтского фольклора, а идеи куртуазного средневековья»80. Вышеперечисленные авторы видели в легендах о короле Артуре морально-этический идеал; прерафаэлиты (Данте Габриель Россетти и др.) под впечатлением Артурианы создали свой художественный стиль, черпая в ней импульс для творчества. В 1889 году Марк Твен пишет I Книгу «Янки при дворе короля Артура», подменяя морально-этический миф бытовавшим в XIX веке мифом о всесилии науки (хотя М.Твен сам с увлечением читал книгу Мэлори, повального увлечения средневековьем он не одобрял).
В XX веке Дж.Р.Р.Толкиен создает новый жанр - «фэнтези». И в течение весьма небольшого промежутка времени появляется ряд произведений, посвященных Артуру и его рыцарям, - начиная от переложений и пересказов Мэлори и других авторов (например, «Рыцари Круглого Стола» в пересказе Е.Балабановой, О.Петерсон) и заканчивая серьезными философскими произведениями Мэри Стюарт, Теренса Х.Уайта, Мишеля Рио и др. Авторы выбирают разную манеру повествования; каждый по-своему объясняет события, о которых повествует.
М. Стюарт, говоря от первого лица, интерпретирует события с позиций человека, обладающего паранормальными способностями, но при этом максимально приближая повествование к тому, что современный человек может воспринять как реальность.
Теренс Х.Уайт, свободно вводя современные суждения в картины средневековья, делает акцент на психоаналитических нюансах во взаимоотношениях героев, одновременно, иногда до чудаковатости, очеловечивая персонаж. Герой Ланселот становится в его трактовке застенчивым некрасивым молодым человеком, ищущим духовную чистоту в изнуряющих физических упражнениях, Гвиневра - стареет со временем, как и положено женщине, а Мерлин выглядит рассеянным чудаком, совершенно не заботящимся о том, как он смотрится и что о нем подумают другие. При этом в произведениях причудливо перемешиваются морально-этические мифы, пришедшие вместе с артуров-ским циклом из средневековья, и мифы, возникшие значительно позже (миф о психоанализе, миф о паранормальных способностях и пр.).
Популярность жанра «фэнтези» ставит много вопросов, но основной, пожалуй, следующий: почему люди, уже знающие, что такое космическая ракета и ядерная бомба, увлеченно погружаются в неисчислимые миры магов и мечей? То, что вторая реальность, предлагаемая мифом о Круглом Столе, представляет собой культурную ценность и по сей день, подтверждается обилием современных произведений, посвященных этой теме (рок-оратория Р.Уикмена «Артур», мюзикл «Камелот», фильмы «Экскалибур», «Мерлин и меч» и пр.). И ответ искать, наверное, надо именно в мифе - второй идеальной реальности, куда так хочется уйти.
Жанр «фэнтези» появляется после Первой мировой войны, ставшей для человечества сильнейшим потрясением (изобретается оружие массового уничтожения, от которого в первую очередь страдают мирные жители; честный бой, выявляющий, кто сильнее и мудрее, превращается зачастую в бездумную бойню). В свете этих событий новое звучание приобретает и трагический конец, постигающий королевство Логр - недаром у М.Стюарт и у М.Рио настойчиво подчеркивается, что свою гибель Артур предрешает в момент своего подъема -после первых же победоносных сражений он дает жизнь Мордреду, битва с войском которого будет последней для королевства Логр:
Особое внимание уделяется «очеловечиванию» персонажей: если в классической Артуриане основное место отводилось событийной канве и через нее же читателю давали понять, какие переживания приходятся на долю героя и какие внутренние изменения происходят в нем, то романы об Артуре, написанные в XX веке, ставят в центр внутренний мир персонажей, их чувства и размышления.
В чудесной мифической реальности действуют живые, предельно земные люди, которым свойственны слабости, сомнения, ошибки. В этом контексте особенное значение получают, наряду с тем, как складываются отношения семьи сестры Артура Моргаузы (или Морганы) с королем, треугольник Артур - Гвиневра - Ланселот и взаимоотношения Мерлина и Вивьены. Мифы об идеальном государстве, где царит справедливость, тесно связаны с философским мифом о том, что в каждом добром начинании заложен его конец, а также с мифами о любви, дружбе, взаимопонимании.
Вероятно, подобная трансформация во временном пространстве присуща каждому мифу, когда-либо созданному социокультурной общностью. И не последнюю роль в этом процессе сыграл миф о короле Артуре и его рыцарях. Для Европы с ее кельтским и германским мифом он был одним из центральных при выработке европейским обществом своих соционормативных и культурных установок существования каждого из индивидуумов.
Список литературы
1 В 1952 г. А. Кребер и К. Клакхон собрали 164 формальных определения культуры и свыше 100 описательных объяснений этого понятия (см. об этом: KroeberA., Clackhohn С. Culture. A Critical Review of Concepts and Definitions. - Cambridge, 1952).
2 Есин А.Б. Введение в культурологию. - M., 1966. - С. 8.
3 Библер В. Культура // Опыт словаря нового мышления. - М., 1989. - С. 241.
4 Гуревич П.С. Культурология. - М., 1966. - С. 20.
5 Межуев ВМ Культура и история. - М., 1977. - С. 72.
6 Рерих Н.К. Культура и цивилизация. - М., 1994. - С. 41.
7 Арнольдов А.И. Введение в культурологию. - М., 1993. - С. 10.
8 Фрейд 3. Неудовлетворенность культурой // Фрейд 3. Избранное. - М.,
1990. - Кн. 2. - С. 31.
9 Фрейд 3. Неудовлетворенность культурой // Избранное. - М., 1990. - Кн. 2. - С. 37.
10 Белль Г. Франкфуртские чтения // Самосознание европейской культуры XX века: мыслители и писатели Запада о месте культуры в современном обществе. - М., 1991. - С. 303.
11 Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры. - М., 1991. - С. 322.
12 Зеньковский В. Основы христианской философии. - М., 1992. - С. 163.
13 Финкелmкраут А. Идентичность, культурное самосознание. - С. 69; Берар Э. Диалог культур // Опыт словаря нового мышления. - С. 35-38,20-21.
14 Робин Р. Культура // Там же. - С. 234.
15 КертманЛ.Е. История культуры стран Европы и Америки. - М, 1987. - С. 26.
16 См. об этом: там же.
17 Леви-Строс К. Структурная антропология. - М., 1985. - С. 263-264.
18 Орлова ЭА. Введение в социальную и культурную антропологию. - М., 1994. - С. 18.
19 Добрынина В.И. Культура и цивилизация. - М., 1992. - С. 14.
20 Соколов Э.В. Культурология: Очерки теорий культуры. - М., 1994. - С. 10.
21 Бэкон Ф. О мудрости древних // Сочинения. - М., 1978. - Т. 2. - С. 241,291.
22 Шеллинг Ф.В. Философия искусства. - М., 1966. - С. 105.
23 Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. - М., 1991. - С. 40.
24 Там же. - С. 25.
25 Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. - М., 1991. - С. 65.
26 Шеллинг Ф.В. Философия искусства. - С. 113.
27 Там же.
28 Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. - С. 160.
29 Там же.
30 Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. - М., 1991. - С. 134.
31 Барт Р. Мифологии. - М., 1996. - С. 249.
32 Шеллинг Ф.В. Философия искусства. - С. 114.
33 Барт Р. Мифологии - С. 247.34 См., например: Михайлов АД. Артуровские легенды и их эволюция //Мэлори Т. Смерть Артура. - М., 1974. - С. 793.
35 Шкунаев С.В. Предания и мифы средневековой Ирландии. - М., 1991. С. 12.
36 Шкунаев С.В. Предания и мифы средневековой Ирландии. -М., 1991. - С. 13.
37 В мире мифов и легенд. - Спб., 1995. - С. 272.
38 Михайлов АД. Артуровские легенды и их эволюция // Мэлори Т. Смерть
Артура. - М., 1974. - С. 799.
39 Исландские саги. Ирландский эпос. - М., 1973. - С. 587.
40 Михайлов АД. Артуровские легенды и их эволюция. - С. 796.
41 В мире мифов и легенд. - С. 288.
42 Там же. - С. 258.
43 Adolf H. The Concept of Original Sin as Reflected in Arthurian Romance //Studies in Language and Literature in Honour of Margaret Schlauch. -Warzawa, 1966. - P. 27.
44 В мире мифов и легенд. - С. 261.
45 VinaverE. Malory. - Oxford, 1929. - P. 73.
46 Алексеев МЛ. Литература современной Англии и Шотландии. - М., 1984. - С. 61.
47 См. об этом: Михайлов АД. Артуровские легенды и их эволюция. - С. 806.
48 См. об этом: там же.
49 Гальфрид Монмутский. История бриттов. Жизнь Мерлина - М., 1984. - С. 5.
50 Михайлов АД. Книга Гальфрида Монмутского // Гальфрид Монмутский. История бриттов. Жизнь Мерлина. - М., 1984. - С. 210.
51 Гальфрид Монмутский. История бриттов. Жизнь Мерлина. - С. 96-97.
52 Михайлов АД. Книга Гальфрида Монмутского. - С. 211.
53 Хоктс Дж., УайтДж. Разгадка тайны Стоунхенджа. - М., 1984. - С. 19.
54 Grebanier B.D.N. The Essentials of English Literature. - N. Y., 1953. - P. 14.
55 Конрад Н.И. Проблема реализма в литературе Востока // Избранные труды. - М., 1978. - С. 56 Шервуд ЕЛ. От англосаксов к англичанам. - М., 1988. - С. 112.
57 Там же. - С. 158.
58 Там же.-С. 232.
59 История английской литературы. - М., 1943. - Т. 1. - С. 86.
60 Там же.
61 Brereton G. A History of French Literature. - L.,1961.-Р.18.
62 Культурология. Теория и история культуры. - М., 1996. - С. 146.
63 Brereton G. A History of French Literature. - L, 1961. - P. 19.
64 Grebanier B.D.N. The Essentials of English Literature. - N. Y., 1953. - P. 14.
65 Самарин P.M., Михайлов АД. Рыцарский роман // История всемирной литературы. - М., 1984. - Т. 2. - С. 570.
66 Шерер В. История немецкой литературы. - Спб., 1893. - С. 148.
67 Там же. - С. 163.
68 Самарин P.M., Михайлов АД. Рыцарский роман // История всемирной литературы. - С. 564.
69 Там же. - С. 565.
70 Шерер В. История немецкой литературы. - С. 153.
71 Оссовская М. Рыцарь и буржуа. - М., 1987. -, С. 87.
72 Gosse ЕЛ. Short History of Modern English Literature. - L., 1903. - P. 53.
73 Moody W.V.,Lavett R.M. A History of English Literature from Beowulf to 1926.-N. Y., 1926.-P.68.
74 Мортон АЛ. От Мэлори до Элиота. - М., 1970. - С. 49-50.
75 Плавскин З.И. Литература раннего общеиспанского Возрождения // История всемирной литературы. - М., 1985. - Т. 3. - С. 345.
76 DunlopJ.C. History of Prose Fiction. - L, 1888. - P. 354.
77 МихалъчиД. Лудовико Ариосто // История всемирной литературы. - М., 1985. - Т. 3. -С. 127
78 Ариосто Л. Неистовый Роланд. - М, 1993. - Т. 1. - С. 53.
79 Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. - М., 1976. - С. 17.
80 Михайлов АД. Смерть Артура. - С. 827. 51
Бретонские народные баллады. - Спб., 1995.
Вольфрам фон Эшенбах. Парцифаль // Средневековый роман и повесть. - М., 1974.
Гальфрид Монмутский. История бриттов. Жизнь Мерлина. - М., 1974.
Исландские саги. Ирландский эпос. - М., 1973.
Кретьен де Труа. Ивейн, или Рыцарь Льва // Средневековый роман и повесть. - М., 1974.
Кретьен де Труа. Эрек и Энида. Клижес. - М., 1980.
Ариосто Лудовико. Неистовый Роланд. - М., 1993.
Пайен де Мезиер. Мул без узды // Две старофранцузские повести. - М., 1956.
Предания и мифы средневековой Ирландии. - М., 1991.
Роман о Тристане и Изольде // Средневековый роман и повесть. - М., 1974.
Томас Мелори. Смерть Артура. - М., 1974.
Алексеев МЛ. Литература современной Англии и Шотландии. - М., 1984.
Арнольдов АЛ. Введение в культурологию. - М., 1993.
Барт Р. Мифологии. - М., 1996.
Берар Э. Диалог культур // Опыт словаря нового мышления. - М., 1989.
Белль Г. Франкфуртские чтения // Самосознание европейской культуры XX века. - М., 1991.
Библер В. Культура // Опыт словаря нового мышления. - М., 1989.
Бур М. Социальное значение средневековых укреплений мотт и бейли // В мире науки. - М., 1983. - № 7.
Бэкон Ф. О мудрости древних // Сочинения. - М., 1978. - Т. 2.
В мире мифов и легенд. - Спб., 1995.
Гуревич АЯ. Категории средневековой культуры. - М., 1984.
Гуревич П.С. Культурология. - М., 1996.
Добрынина В.И. Культура и цивилизация. - М., 1992.
Евсюков В.В. Мифы о вселенной. - Новосибирск, 1988.
Введение в культурологию. - М., 1996.
История английской литературы. - М., 1943. - Т. 1.
История зарубежной литературы. Средние века и Возрождение. - М., 1987.
История французской литературы. - М., 1946. - Т. 1
История культуры стран Европы и Америки. - М., 1987.
Конрад Н.И. Проблема реализма и литературы Востока // Избранные труды. - М., 1978.
Культурология. Теория и история культуры. - М., 1996.
Ладыгин М.Б. Английский рыцарский роман и проблема развития романтического романа в Англии в XVIII-XIX вв. // Проблемы метода и жанра в зарубежной литературе. - М., 1984. - Вып. 9.
Леви-Строс К. Структурная антропология. - М., 1985.
Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. - М., 1976.
Лосев А.Ф. Философия. Мифология. Культура. - М., 1991.
Лучицкая СМ. Культура и общество западно-европейского средневековья. - М., 1994.
Матузова В.И. Английские средневековые источники IX-XIII вв. - М., 1979.
Межуев В.М. Культура и история. - М., 1977.
Мелетинский Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа. -М., 1986.
Мелетинский Е.М. Средневековый роман. - М., 1983.
Мельникова ЕЛ. Меч и лира. - М., 1987.
Михайлов АД. Артуровские легенды и их эволюция // Томас Мэлори. Смерть Артура. - М., 1974.
Михайлов АД. Книга Гальфрида Монмутского // Гальфрид Монмутский. История бриттов. Жизнь Мерлина. - М., 1984.
Михайлов АД. Французский рыцарский роман. - М., 1976.
МихальчиД.Е. Лудовико Ариосто // История всемирной литературы. -М., 1985. - Т. 3.
Мортон АЛ. От Мэлори до Элиота. - М., 1970.
Орлова ЭА. Введение в социальную и культурную антропологию. - М., 1994.
Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры. - М., 1991.
Оссовская М. Рыцарь и буржуа - М., 1987.
Плавскин З.И. Литература раннего общеиспанского Возрождения //История всемирной литературы. - М., 1985. - Т. 3.
Рерих Н.К. Культура и цивилизация. - М., 1994.
Робин Р. Культура // Опыт словаря нового мышления. - М., 1989.
Рудзитис РЯ. Братство Грааля. - Рига, 1994.
Самарин P.M., Михайлов АЛ. Рыцарский роман // История всемирной литературы. - М., 1984. - Т. 2.
СентсбернД. Краткая история французской литературы. - Спб., 1884.
Серов Н.В. Хроматизм мифа. - Л., 1990.
Соколов Э.В. Культурология: Очерки теорий культуры. - М., 1994.
Стеблин-Каменский ММ. Миф. - Л., 1976.
Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифопоэтического: Избранное. - М., 1995.
Финкелькраут А. Идентичность культурного самосознания // Опыт словаря нового мышления. - М., 1989.
Фрейд 3. Неудовлетворенность культурой // Избранное. - М., 1990. - Кн. 2.
Хокинс Дж., УайтДж. Разгадка тайны Стоунхенджа. - М., 1984.
Шеллинг Ф?. Философия искусства. - М., 1966.
Шервуд ЕЛ. От англосаксов к англичанам. - М., 1988.
Шерер В. История немецкой литературы. - Спб., 1893.
Adolf H. The Concept of Original Sin as Reflected in Arthurian Romance //
Studies in Language and Literature in Honour of Margaret Schlauch. - Warzawa, 1966. 2.
Brereton G. A Short History of French Literature. - L, 1961.
DunlopJ.C. History of Prose Fiction. - L, 1888.
Gosse E. A Short History of Modem English Literature. - L, 1903.
GrebanierB.D.N. The Essentials of English Literature. - N. Y., 1953.
KmeberA.L., Clackhohn C. A Critical Review of Concepts and Definitions. - Cambridge, 1952.
Moody W.V., Lovett RM. A History of English Literature from Beowulf to 1926.-N.Y., 1926.
VinaverE. Malory. - Oxford, 1929.
|
|
|
