Венская Сказка. Душа через объектив

http://ficbook.net/readfic/1410153

Автор: Лень_и_Неохота (http://ficbook.net/authors/182112)
Беты (редакторы): Sound (http://ficbook.net/authors/168186)
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Романтика, Драма, Повседневность

Размер: Мини, 32 страницы
Кол-во частей: 4
Статус: закончен

Описание:
Вечереет. За окном танцуют, взвиваясь, снежинки. "Даан ван Дейк едет в Вену". Два шага вперед… распахнуть раму настежь. Жарко. А внизу город как на ладони, вспыхивающий праздничными огнями. "Венская сказка". Дышать почему-то очень тяжело. Больно даже. А вдруг не получится его найти? А вдруг они разминутся в метре друг от друга? Вдруг встретиться не судьба?..

Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора.

Примечания автора:
Чудо-мини-работа, которая была написана за один день.

Затянутое свинцовой пеленой небо просыпало на землю пушистые хлопья снега. Тихо. Безветренно. Сказочно. Словно мир погрузился в глубокий сон, наполненный волшебством и чудом. Большие, похожие на пух снежинки умирали, соприкасаясь с темной гладью Мааса. Таяли, растворялись в спокойной воде реки. Становились ее частью. Наполняли ее собой. Смерть воплощалась в жизни. В вечном движении. Доля секунды, мгновение - и то, что умерло, вновь оживает. Прекрасный миг. Загадочный, почти неуловимый. Для глаз неуловимый, но объектив фотокамеры замечает все. Ловит мгновение, оставляя его в неподвижности. Дает возможность увидеть то, что сокрыто. То, что недоступно глазам, ушам и прочим органам чувств.

Снежинка пролетает перед самым объективом.

Щелчок.

Опускается вниз.

Щелчок.

Соприкасается с подернутой мелкой рябью зеркальной поверхностью.

Быстрые щелчки... и выдох.

Облачко пара вырывается изо рта, и губы сами собой растягиваются в улыбке. Получилось. Еще один прекрасный кадр. Даан выпрямился и огляделся по сторонам. На мосту практически не было людей. Пожилая пара. Девушка с яркой красной сумочкой, сосредоточенная, как бы не упасть на обледенелой мостовой. Огненно-рыжий парень с пышной шевелюрой, в которой запутались белые снежинки. Ребенок, склонившийся над сломанной игрушкой…

Щелчок.

Слезы. Кристально-чистые. Поблескивающие. Искренние. На бледных полноватых щечках они похожи на драгоценные камни. Эти слезы - драгоценность. Одна из немногих ценностей, что по-настоящему дороги сердцу.

Холодно. Замерзшие пальцы не слушаются. Тело пробирает дрожь. Пора домой. Горячий чай и теплый свитер. Это все, чего сейчас хотелось. Это все, о чем он мог думать. Даан с неохотой оторвался от наблюдения за оплакивающим свою игрушку малышом и выключил камеру.

До дома было недалеко. Всего несколько улиц. Подняв воротник своего пальто, парень быстро сошел с моста и нырнул в небольшой тесный проулок. Быстро миновал его и вскоре оказался на улице, ведущей к дому. Деревья, витрины магазинов, окна и двери - все было украшено гирляндами, пока еще выключенными. Но как только стемнеет, улица озарится разноцветными огнями - яркими, переливающимися, приносящими радость и волшебство. Подъезд, в котором находилась его квартира, также был украшен. По мнению самого Даана, даже слишком вычурно. Огромный, совершенно безвкусный рождественский венок на двери привлек к себе его внимание. Странное ощущение злости и раздражения тут же яркой вспышкой опалило что-то внутри. Мерзость. Снять бы его да выкинуть куда подальше, чтобы не нервировал. Но нельзя. В конце концов это чей-то труд, нельзя относиться к нему неуважительно. Возможно, кого-то эта еловая мерзость радует. Возможно, кому-то она приносит удовольствие. Кому-то... но не ему.

С трудом оторвав взгляд от этого убогого украшения, парень открыл дверь и нырнул в ярко освещенный подъезд. Быстро поднялся на свой этаж и остановился у непримечательной коричневой двери. Пальцы замерзли слишком сильно, поэтому справиться с ключами было проблематично. Но вот замок приветственно щелкнул и он оказался в своей уютной квартире.

Тихо. Спокойно. Мрачно. Все именно так, как он любил. Сняв промокшие ботинки, Даан нажал на мигающую кнопку автоответчика и прошел в комнату, попутно снимая пальто и включая ноутбук.

"Господин ван Дейк, это Клара, - голос девушки звучал несколько обреченно, и это отчего-то рассмешило парня. - Может, Вы все же передумаете и согласитесь на выставку? Позвоните, если ваше решение изменится. До свидания".

Он не передумает. Нет. Выставки - это не его.

Поставить чайник на плиту и достать из подвесного шкафа чай.

"Даан, - а вот голос главного редактора более чем воодушевлен, - перезвони. Срочно. Есть работа".

Парень отвернулся от стола и уставился на затихший телефон. Работа? Это интересно.

Набрав номер редакции, он попросил секретаря соединить его с господином Краузом. Несколько противных гудков, и в трубке раздался до невозможного веселый голос. И чему, спрашивается, радуется?

- Господин Крауз? - от длительного молчания голос хрипел. Хотя, возможно, несколько часов на холоде также повлияли на эту хрипоту. - Я прослушал Ваше сообщение и...

- Даан! - мужчина как всегда не дал договорить. - Собирайся. Ты едешь в Вену. Твой самолет через три часа. И никаких возражений. Билеты получишь через курьера. Он уже где-то на подходе к твоему дому. Все, Даан, мне некогда. Вся информация о задании в конверте с билетами. Позвонишь, как доберешься.

И вновь гудки.

Странный человек. Наглый, веселый и своенравный. Никогда не слушает и только приказывает. Но Даану было комфортно работать с ним. Наверное, потому что редактор не интересовался ничем, кроме работы. Его не интересовали средства и способы выполнения заданий. Ему было совершенно плевать, чем занят человек во время своей командировки. Главное, чтобы работа была выполнена в срок.

Что ж, Вена так Вена.

Даан пожал плечами и, залив чай кипятком, пошел в комнату собирать свои немногочисленные вещи.

***

- Мориц! Рад тебя слышать, братишка! - рука листает очередную страницу журнала с рубрикой для путешественников. Фотография старой женщины на мосту Мирабо. Закат, плавно переходящий в вечерние сумерки. Лиловая гладь Сены, мерно несущей свои воды, заключенные в каменные берега. И одинокая фигура в старомодном пальто с меховым воротником. Эта дама не позировала фотографу. Она просто шла по мосту... задумчивая, грустная, прекрасная в своей старости... - Он видит что-то... словно заглядывает в душу через свой объектив.

- Лукас, ты снова выпал из реальности? Вернись ко мне, у меня есть для тебя новость, - голос брата был веселым, с толикой насмешки. Еще бы, ему нет нужды грустить, он вырвался из родительских когтей, которые теперь из-за отсутствия старшего сына намертво вонзились в плоть младшего.

- Ты женишься? Мама будет рада. - Ножницы легко режут бумагу, нещадно кромсая фотографию другого автора с обратной стороны листа. Зато старая француженка присоединяется к сотням других персонажей на обклеенной вырезками стене. - Его работы просто шедевр. - Пальцы скользят по глянцевой бумаге, невозможно оторвать взгляд. Он может часами стоять перед этой стеной и смотреть... смотреть...

Капля дождя, разбивающаяся о босую запыленную ступню ребенка из бедного квартала какого-то мегаполиса. Танцующие в вихре ветра листья, образующие женскую фигуру. Смутную, расплывчатую, но он видит ее так ярко. Радуга над разрушенным химическим заводом. Сидящая на тротуаре девушка с книгой. Она же, спускающаяся к набережной по крутой лестнице с резными перилами, по которым скользит ее изящная рука. Она же возле воды трогает пальцами бегущую по поверхности рябь. Парень даже ревновал немного, понимая, что этой девушке досталась величайшая радость быть замеченной ТАКИМ человеком.

- Лукас, у тебя мания, - голос брата становится более серьезным. - Ты уверен, что тебе это нужно?

- Только он сможет передать то, что есть в моем сердце. Только он сможет прочитать... Мориц, он нужен мне. - Как воздух. Как солнце. Как глоток родниковой воды. Он просто нужен... черный глаз объектива его дорогущей камеры. Загадочное лицо, по которому не прочитать ни единой эмоции. Лукас видел его лишь раз, мельком... и этого хватило, чтобы понять: он хочет стать его моделью. Хочет стать моделью человека, который презирает моделей, который не терпит фальши. Он хочет доказать, что не такой, как все. Что он настоящий. Он хочет увидеть на фотографиях свою душу, как видит души всех этих людей... - Ты поможешь мне, братишка?

- Даан ван Дейк едет в Вену. Большей информацией я не располагаю. Единственное, что знаю, это название рубрики, под которой напечатают его фото, - "Венская сказка". Лукас, ты слышишь?

Нет, он не слышит, он... телефон выпал из ослабевших пальцев. Шум в ушах, и сердце словно обезумело, зашлось в груди сумасшедшим ритмом, больно ударяясь о ребра.

- Мориц... когда?.. когда он приедет? - рука, поднявшая телефон, дрожит. А голос... это не его голос. Какой-то слабый безвольный хрип. - И как долго он здесь пробудет?

- Господи Боже, Лукас, ты меня пугаешь! Считай, что я ничего тебе не говорил!

- Нет... Мориц... Мориц!

Короткие гудки в трубке и тишина в комнате, нарушаемая тиканьем часов.

Вечереет. За окном танцуют, взвиваясь, снежинки. "Даан ван Дейк едет в Вену". Два шага вперед… распахнуть раму настежь. Жарко. А внизу город как на ладони, вспыхивающий праздничными огнями. "Венская сказка". Дышать почему-то очень тяжело. Больно даже. А вдруг не получится его найти? А вдруг они разминутся в метре друг от друга? Вдруг встретиться не судьба?..

- Лукас, откуда сквозняк? И почему на полу снова эти журналы?! - мама смотрит с укором и толикой гнева. Она хочет, чтобы он работал в банке. Она не понимает его желания играть на сцене театра. - Убери все немедленно!
Журналов действительно много. Он скупал все, в которых были фотографии Даана. Даже заказывал иностранные издания. И теперь все они валялись по комнате в ожидании ножниц. Маме не понять, как это важно. Никогда не понять.

Сгрести журналы в угол и закрыть окно. Одеться и, не обращая внимания на требование остаться дома и заняться подготовкой к тестам, выскочить на улицу.

Холодно и красиво. Теплый пуховик согревает тело, но не душу, которая закована в лед страха.

"Венская сказка". Что же это в понимании Даана? Где же он сейчас? В самолете? Дома? В гостинице? Где-то на улицах города?

Вскинуть взгляд и посмотреть в небо. Снежинки падают на лицо и тают на теплых еще щеках. Мороз крепчает, а в городе становится все больше огней.

"Венская сказка". Что же ты значишь для него?

Даан не любил самолеты. Шум аэропортов, толкотня, замкнутое пространство и совершенно никакого вида из иллюминатора. Скучно. Скучно и уныло. Поэтому, выбросив в урну заказанные его работодателем билеты, он преспокойно отправился на автостанцию и купил билет на автобус. И вот теперь водитель объявил, что они подъезжают к Вене. В салоне сразу стало оживленно. Люди начали возиться и проверять свой ручной багаж. Просматривать документы, считать деньги. Заплакал ребенок. Кто-то громко начал ругаться со своей пассией.

Даан смотрел в окно.

Мерцающая огнями Вена манила взгляд. Притягивала. Вызывала в душе какое-то странное ностальгическое чувство. Он был здесь когда-то. Так давно, что размытые воспоминания теперь больше походили на сон. Сон, в котором он был ребенком. Совсем еще маленьким, лет пяти. Отец крепко держал его за руку и указывал в сторону возвышающегося над людьми здания городской ратуши. Огромное построение покорило маленького Даана своим величием. Он долго смотрел на него, изучая взглядом каждую линию, рассматривая витиеватые арки окон, наслаждаясь гармонией и грацией архитектуры. Тогда в душе маленького мальчика родилась мечта создавать прекрасное, чтобы люди вот так же могли без конца любоваться творением его рук, чтобы наслаждались просто созерцанием, но... оказалось, что в мире настоящая красота слишком скоротечна. Что самое красивое, самое прекрасное на самом деле длится всего лишь миг. Почти незаметный миг. Скользнувшая по губам улыбка. Упавшая капля дождя. Сверкнувшая в черном небе молния. Всего миг. Доля секунды. Красота не длится долго. Красота слишком скоротечна.
Он любил эти моменты. Любил останавливать их. Любил смотреть...

Вена встретила его тихой погодой и разноцветными огнями. Вена приветствовала пустыми улицами и звездным небом. Вена открывалась ему. Позволяла увидеть себя такой, какой еще не показывалась никому. Свободной, живой, прекрасной.
Маленький отель, больше похожий на пансионат. Теплая светлая комната. Узкая кровать, застеленная шерстяным клетчатым пледом, стоящая почти у самого окна. Напротив кровати - камин. Искусственный, но от этого не менее красивый. На каминной полке бронзовые статуэтки животных. На стенах обои цвета кофе с молоком. Мило.

Даан поставил сумку и повернулся к администратору.

- Мне нужна еще одна комната. Большая. Светлая. Без мебели. - Парень открыл сумку и достал фотоаппарат. Вновь бегло оглядел свою комнату и, сняв крышку с объектива, сделал несколько кадров. - У вас есть такая? - он, не поворачиваясь к женщине, подошел к окну и, чуть отодвинув тяжелую штору в сторону, сфотографировал открывшийся вид.

- Думаю, мансарда вам подойдет, - голос женщины был грубоватым, но оттого придавал ей еще больше привлекательности. - Если вас устроит, я могу оформить ее на Вас, господин ван Дейк.

Даан только кивнул.

- Разве Вы не хотите посмотреть? - в интонации администратора послышалось легкое удивление.

- Нет, - коротко бросил парень, наблюдая за невысоким мальчишкой лет восемнадцати, который шел по улице и с какой-то неагрессивной, а даже смешной злостью пинал рыхлый пушистый снег на обочине дороги. - Оформляйте. - Даан поднял фотоаппарат и посмотрел на мальчишку через объектив, но тут же опустил камеру вниз. Ничего интересного. Он повернулся к женщине и выдавил из себя улыбку. - Я вернусь поздно. Ужинать не буду. Спасибо.

Администратор немного удивленно приподняла брови и тут же улыбнулась.

- Я все подготовлю, - кивнула она, направляясь к выходу. - Если будут какие-то пожелания, я внизу.

Даан еще раз поблагодарил женщину и вышел из комнаты. Ему не терпелось отправиться к ратуше. Не терпелось вновь испытать то невероятное чувство восторга, которое он словно утратил за последние годы. Словно разучился удивляться и восхищаться. Словно... уснул.

Несмотря на поздний вечер, площадь перед ратушей была наполнена жизнью. Люди сновали туда-сюда. Слышались разговоры на различных языках мира. Туристы смешивались с толпой местных жителей.

Смех, крики, ругательства. Если закрыть глаза, создается впечатление, будто попал в океан. Человеческие голоса, сливаясь друг с другом, напоминали шум воды. Журчащие ручейки сменялись грохотом водопадов. Подхватывали, уносили, кружили и качали. Приятное чувство.

Даан стоял посреди площади с закрытыми глазами. Он слушал незнакомые слова, вдыхал холодный воздух и понемногу кружился вокруг собственной оси. Камера возле глаз, но глаза закрыты. Он знал, что когда откроет их, то обязательно увидит нечто такое, что станет отправной точкой в этом фоторепортаже. То, что даст ему направление. То, с чего начнется его Венская Сказка.

Остановиться. Открыть глаза и одновременно нажать на кнопку.

Щелчок.

Вспышка.

Есть!

Даан застыл. Сердце на мгновение остановилось и... вновь забилось спокойно и размеренно. Он уже видел того, кто попал в объектив. Совсем недавно. Вот только теперь этот парень не казался ему пустым. Теперь... сейчас... в этот самый миг... он уловил. Успел.

Опустить камеру и посмотреть туда, где всего секунду назад стоял мальчишка в смешной вязаной шапке с длинными кисточками по бокам. В его глазах было столько всего... целый мир... безграничный... яркий... пленительный... но группа весело смеющихся студентов, скрыла от него парнишку, а когда они прошли, парня на том месте, где Даан его видел, уже не было.

Досада легонько кольнула душу, но парень прогнал это неприятное ощущение и направился ближе к ратуше, чтобы приблизительно оценить обстановку и решить, с какой позиции снимать здание.

В квартиру Даан вернулся далеко за полночь. Уставший, но все же очень довольный проделанной работой. Теперь он знал, с чего будет начинать. И по его подсчетам сама работа не затянется дольше, чем на пару дней. А это значит, все оставшееся время он будет волен делать то, что захочется именно ему. Наверное, именно это его и привлекало больше всего в выбранной работе. Свобода действий.

Два дня он посвятил изучению самого города. Осматривал достопримечательности. Выбирал места, которые впоследствии станут частью общей картины. Узнавал о возможности съемки в некоторых закрытых музеях и частях некоторых зданий. Он так сильно погрузился в работу, что игнорировал сообщения от редактора, не обращал внимания на пронизывающий до костей холод. Иногда даже забывал поесть, так сильно увлекался съемкой. Но неожиданно начавшийся дождь загнал Даана в его комнату в пансионе.

Резкое потепление принесло с собой сначала мокрый снег, а потом и противный, моросящий дождь. Он был на мосту, когда холодные капли начали падать с низкого, затянутого облаками неба. Ни промокшие ноги, ни напитавшееся влагой, потяжелевшее пальто не смогли бы загнать его в дом, но вот страх за исправность камеры сделал свое дело, и, чертыхаясь и сетуя на непогоду, Даан направился в гостиницу.

Скинув с себя промокшую обувь и пальто, парень подключил камеру к ноутбуку, чтобы просмотреть отснятый материал. Свитер так же, как и верхняя одежда, промок, и, пока программа обрабатывала фотографии, он скинул с себя все и, оставшись только в джинсах, направился в душ.

Но согреться под струями горячей воды ему не позволил требовательный стук.

Даан накинул на плечи полотенце и, наскоро натянув мокрые джинсы обратно, направился к двери. Открыл и с удивлением уставился в огромные светло-серые глаза, в которых читался такой восторг, что становилось как-то не по себе.

Даан молчал. Просто стоял и смотрел на паренька, лицо которого казалось ему смутно знакомым. Смотрел и ждал, пока тот заговорит, потому что сам привычки начинать разговор не имел.

***

Скитания по городу казались бесконечными. Душу терзала паника, да такая сильная, что Лукас вряд ли соображал, куда идет и что делает. Несколько убитых впустую дней в попытке отыскать нужного человека. Промозглый холод, замерзшие ноги в промокших ботинках, простуда... он был в отчаянии. Он уже ненавидел Вену и ее сказочные декорации. Он хотел разнести весь этот город по камешку, потому что он скрывал от него Даана, прятал в тени от своих ярких огней, за стенами старинных домов, за окнами с плотными шторами.

Но он все искал и искал его, полдня просиживая в школе, а потом до самой ночи скитался среди огней и веселящихся людей, лишь тяжело вздыхая и лихорадочно оглядываясь по сторонам в надежде увидеть вспышку... а за ней задумчивое, восторженное в процессе творчества лицо. Впрочем, вспышек было сколько угодно. Восторженных лиц за ними также хватало. Но вот Даана среди них не было.

Лукас уже отчаялся, думая, что, скорее всего, они просто разминулись уже тысячу раз, и решил просто до посинения гулять возле ратуши, потому как, по его мнению, в предрождественские праздники здесь было действительно сказочно. Но внезапно начавшийся дождь спугнул его и заставил броситься в сторону дома. Если он промокнет и заболеет окончательно, то его не выпустят из квартиры и он наверняка упустит свой единственный шанс.

Он бежал вперед, не оглядываясь, и вдруг резко остановился, заметив на противоположной стороне дороги парня с камерой, который, вскинув голову кверху, смотрел в небо.

Сердце замерло и перестало биться. Мир вокруг погрузился в тишину. И никого, ни души, только они двое, разделенные дорогой и пеленой из мелкого дождя.

- Даан... - шепот... хрип... ноги, словно ватные, не хотят слушаться. Но нужно сделать шаг, нужно последовать за стремительно удаляющейся фигурой, иначе больше им никогда не встретиться. Он чувствовал, что это единственный, дарованный небом шанс. И если не сейчас, то больше никогда.

Уже и дождь стал безразличен, и то, что ботинки, шапка и штаны промокли насквозь. Он бежал следом за своим кумиром, следом за своей манией, за своей единственной мечтой и ворвался в здание небольшого отеля. Даан забрал у администратора ключ, и Лукас заметил мелькнувший номерок и цифры на нем. Теперь он знает, в какой комнате остановился фотограф. Осталось только снять комнату и для себя, зная, что уговаривать пропустить его внутрь бессмысленно. И расплатившись за одну ночь, взбежать по лестнице и постучать в заветную дверь.

Минуты три тишины и тихий щелчок дверного замка.

- Здравствуйте, - тихо проговорил Лукас, будучи не в силах оторвать взгляда от нахмуренного лица и бесконечно-глубоких глаз, которые смотрели, казалось, сквозь него. - Я Лукас Минквиц. Возможно, Вы знаете моего старшего брата, Морица, он один из редакторов журнала, на который Вы работаете. Он сказал мне, что Вы приехали в Вену и... простите за беспокойство, но могу я поговорить с Вами?

Минквиц. Знакомая фамилия. Такая же знакомая, как и миллиарды других. И это лицо, оно тоже ему знакомо. Впрочем, в этом мире, на этой планете, наверное, уже нет лиц, которые показались бы ему незнакомыми или чужими. И единственное, что отличало стоящего в коридоре в насквозь промокшей одежде парнишку от бесчисленного количества точно таких же подростков, это блеск в глазах. Яркий, даже какой-то лихорадочный...

Даан молчал. Так же молча он сделал несколько шагов назад и отошел чуть в сторону, давая мальчишке понять, что тот может войти.

Было интересно наблюдать за сменой выражений на его лице. Очень живая мимика. Очень яркая и интересная. Как только парень оказался внутри, Даан закрыл дверь и указал рукой на кровать, приглашая незваного гостя присесть. Сам же направился в сторону душа, где все еще лилась незакрытая вода. Закрыл кран и, взяв с полки еще одно полотенце, вернулся в комнату. Парень все так же стоял в дверях, не решаясь пройти.

- Снимай одежду, - негромко сказал Даан и чуть склонил голову к плечу, внимательно разглядывая своего гостя.

- Нет, вовсе необязательно, - Лукас мотнул головой и несмело улыбнулся. Его сердце сейчас заходилось от волнения и страха. И было немного неловко. Человек пришел домой, хотел отдохнуть, а он так бесцеремонно влез и теперь еще требовал внимания. - Я... я не вовремя... - заливаясь краской, проговорил он дрожащим голосом. - Просто... Вы не могли бы сказать мне, где мы сможем встретиться и... - он сделал глубокий вдох и вновь посмотрел на фотографа. - И я просто пойду домой и не буду Вас беспокоить.

Даан поджал губы. Странный мальчик. Ему холодно и сыро. Ему некомфортно, неудобно и еще куча разных причин, по которым он сейчас отказывается от помощи. Какой же он яркий. Слепит.

- Снимай одежду, - повторил парень, проклиная себя за косноязычность. Он не умел общаться. Не то чтобы не хотел, просто не умел. Фотография стала для него заменой слов. - Тебе холодно, - он протянул пареньку пушистое полотенце.

- Спасибо, - тихо проговорил Лукас и снял пуховик. Повесил его на вешалку, стащил с себя шапку и вытер волосы. Потом, краснея еще больше, снял джинсы и обернул бедра полотенцем, смущенно глядя себе под ноги. Стало немного теплее. В номере было тепло натоплено, и уже вскоре дрожь от холода прошла. - Я могу их положить куда-нибудь, чтобы они просохли? - спросил парень у фотографа, и тот указал ему на стул, стоящий перед камином. - Вы, наверное, думаете, зачем я к вам пришел и чего от вас хочу? - развешивая джинсы на спинке, проговорил Лукас, боясь оглянуться на Даана. - Я мечтаю стать актером, а родители мечтают, чтобы я стал банкиром. Это очень грустно на самом деле. Они, по сути, ломают мою мечту, - он резко оглянулся и расплылся в улыбке, глядя на ничего не понимающего парня. - Я не отчаиваюсь, - вставил он зачем-то и вновь спросил. - Вы могли бы сфотографировать меня для портфолио? Я хорошо заплачу и... Вы очень помогли бы мне, если бы сделали это.

Даан скривился. Еще один. Сколько их было таких? Сколько человек приходило к нему с такой же просьбой? Они обещали деньги, благодарности... обещали все, но все они не понимают... не могут понять...

- Нет, - короткий ответ на полный надежды взгляд. Отвернуться от мальчишки и подойти к ноутбуку, чтобы не видеть разочарования в его глазах. Чтобы не замечать скользнувшей в серых омутах тени.

Даан опустился на стул и принялся быстро набирать текст письма, которое он хотел отправить редактору с сообщением о некоторых корректировках в будущем материале для статьи.

Лукас ждал такого ответа, но отчего-то стало очень больно. Глаза защипало от подступивших слез, но он взял себя в руки и тихо спросил, уже не поднимая на фотографа взгляд:

- Почему? Я... не хочу быть моделью, просто мне... у Вас такие фотографии, словно Вы смотрите в душу и в школе искусств могли бы поверить, что у меня есть талант. А он есть, но иногда я зажимаюсь, особенно на фото, я не умею позировать или что-то в этом роде. И я подумал, может, если бы Вы сделали пару фото, когда я этого не вижу и просто продали мне, то... меня бы разглядели. Ну то, что... - он сглотнул, видя что все его слова проходят мимо ушей Даана. Губы задрожали и парень замолчал. Зря он пришел. Зря побеспокоил его. - Простите, что так вломился, - прошептал Лукас и, быстро натянув джинсы, бросился к двери, хватая на ходу мокрую обувь и курточку.

Выскочив из номера фотографа, он бросился в снятую на ночь комнату и, закрывшись там, дал волю слезам и эмоциям, понимая, что зря рыдает, потому что такого ответа стоило ожидать. И что Даан не обязан соглашаться, если не хочет. Просто... ну просто он так долго его искал и так неожиданно встретил, что поверил в судьбу.

Сам виноват. Сам во всем виноват.

Дверь захлопнулась, и Даан зажмурился. По спине пробежал неприятный холодок. Обидел мальчишку. Возможно, даже зря обидел, но... мальчику следует понять, что если он зажимается перед обычным объективом, то о сцене ему мечтать не следует. Пусть лучше будет банкиром. Там хоть позировать не придется. Меньше стресса. Меньше слез. Меньше... да всего меньше. И психика спокойна, и...

Даан посмотрел на стул у камина. Белое полотенце висело на спинке не ровно. Один его край доставал до пола, и уголок причудливо подвернулся, соприкоснувшись с мягким ковролином. Парень чуть повернул голову и не глядя отсоединил камеру от ноутбука. Сел на пол и, прислонившись спиной к кровати, посмотрел в объектив.

Щелчок.

Материал для работы набирался быстро. Вот только по-настоящему достойных снимков было очень мало. Даан просматривал фотографии и злился.

- Да что ж за нахер?! - не сдержавшись, выругался он и удалил из ноутбука папку с последними отснятыми кадрами.

Складывалось впечатление, что Вена закрылась для него. Город не хотел показывать свою истину. Город прятался за стенами старинных домов. Кутался в предрассветном тумане. Даже снег как назло весь истаял, и теперь серость своим саваном укрыла все, до чего он хотел дотянуться.

Но больше всего Даана бесило то, что он не мог нормально сосредоточиться на работе. Странное ощущение, что за ним наблюдают, не покидало его после визита мокрого мальчишки. Но сколько бы он ни присматривался, чтобы поймать мерзавца на месте преступления, ему не удавалось его разглядеть. И все же ощущение чужого взгляда на себе никуда не пропадало, а, казалось, только усиливалось.

Плюнув на все и на начавшийся на улице дождь в том числе, Даан быстро оделся и вышел из номера. Сидеть в четырех стенах он больше не мог. Злость и недовольство сами собой разъедали душу. Тревожили. Бесили.

Он шел по пустынной улице, глядя себе под ноги. Размытое отражение в грязной воде лужи. Остановиться. Прицелиться и... ничего не почувствовать. Пусто. Мерзко. Отвратно.

Пальцы с силой сжались на корпусе фотоаппарата. Раздражение. Такое сильное, что даже больно.

Даан отнял камеру от лица и, тяжело вздохнув, посмотрел на небо. Капли холодного дождя падали на лицо. Холодно. Промозгло. Серо.

Мимо пронеслась машина, окатив его водой из лужи, в которую он смотрел еще мгновение назад.
Проследить взглядом за удаляющимися огнями габаритных фар и наткнуться взглядом на одиноко стоящую перед витриной магазина фигуру.
Знакомую фигуру.

Шаг. Еще один. И еще один. Схватить мальчишку за плечо и с силой развернуть к себе.

- Это все из-за тебя! - с какой-то детской обидой в голосе прохрипел Даан. - Из-за тебя.

- Что из-за меня? - Лукас смотрел на парня и чувствовал, как сильно кружится голова. Так близко. Так близко он еще никогда не подходил. То место на плече, которого касалась его рука, горело даже через пуховик. - Я просто стоял и выбирал, какой журнал лучше купить. У меня с собой денег только на один. Вот, смотрите. Нью-йоркское издание напечатало Ваши эксклюзивные снимки с африканского сафари. Их даже в интернете нет, - парень повернулся к витрине и прикоснулся к ней ладонью, думая о заветных глянцевых страничках, на которые у него не хватало сейчас денег. - А даже если бы и были в интернете, я всегда покупаю именно журналы, как когда-то, когда у меня еще не было компьютера. А вон там лондонское издание, и мюнхенское, и венское... если бы я мог, я бы забрал их все прямо сейчас, но я не могу. И все же хозяин знает меня и мою одержимость Вашими работами, он оставит мне все это. Это он сказал, что их привезли. Позвонил и сказал... Простите, если я напряг Вас своей просьбой. Это было глупо. Я знал, что Вы откажете, но все же за спрос денег не берут, верно? - Лукас оглянулся. - Так что если это из-за моей просьбы, то, пожалуйста, просто забудьте об этом. Я как-нибудь сам пробьюсь, может, когда стану старше. Я не отпущу свою мечту.

Говорить было сложно, но он произносил слова так спокойно, с улыбкой на лице... в то время как в душе все выгорело от отчаяния и от разбившихся вдребезги надежд. Как бы ни было паршиво, нужно улыбаться в лицо оскалившимся на тебя неприятностям.

Мальчишка делал вид, что не виноват в том, что он не может работать. Стоял себе и смотрел на журналы в витрине, как на возлюбленную. Как на предмет своего обожания. С восторгом, с нежностью, с неутомимой страстью. И это разозлило еще больше.

- Ты следишь за мной, - голос сипел от раздражения. - Ты следишь... ходишь туда же, куда и я. Наблюдаешь... это бесит. Это раздражает, - он вновь дернул мальчишку, разворачивая его к себе лицом. - Это не дает сосредоточиться. Понимаешь? Не дает.

- Это жестоко с Вашей стороны! - возмутился Лукас, вырывая свою руку. - Я восхищаюсь Вашим творчеством, мне хотелось просто посмотреть на Вас. И в мыслях не было Вам мешать. Я ведь не подходил, не беспокоил просьбами. Я так Вам неприятен, что одно мое присутствие вызывает в Вас приступ отвращения? Ну простите, я больше не буду за Вами ходить, раз Вам так сложно сосредоточиться. Я вовсе не хочу, чтобы у Вас из-за меня был кризис. Пустите! - он оттолкнул парня от себя и забежал в магазин. Купил первое попавшееся по пути издание с фотографиями и, спрятав журнал под курточку, чтобы не испортился под дождем, выскочил на улицу и направился в противоположную от фотографа сторону, низко опустив голову и глядя себе под ноги.

Еще одно разочарование. Вчера его не захотели принять на подготовительные курсы в школу искусств без достойного портфолио, сегодня его обвинили в преследованиях. Странно... он вроде бы пытался не попадаться ему на глаза. Ну и ладно, раз тонкая душа Даана так страдает, он не будет смотреть на него. Ему хватит и фотографий в журналах. Они никогда не прогонят от себя, не скажут ему "нет", потому что принадлежат ему. Пусть и за деньги, но принадлежат ему.

Вывеска "Фотосалон" попалась на пути случайно, и Лукас зашел внутрь и уставился на высоченного мужика с фотоаппаратом, который сидел за большим письменным столом и что-то изучал в ноутбуке.

- Мне нужно портфолио для школы искусств. Вы предоставляете такие услуги? - спросил парень, понимая, что если будет ждать, пока журавль спустится к нему с неба, все синицы упорхнут из его рук.

- Заполните бланк заказа и оставьте свой телефон. Я свяжусь с вами и назначу день, - проговорил мужчина, так и не оторвавшись от экрана.

Он ведь даже на него не взглянул. Что это за фотограф такой? Лукас поджал губы и, опустившись на свободный стул, стал заполнять анкету. У него ведь выбора особо-то и нет.

Даан смотрел вслед убегающему мальчишке. Он видел через витрину магазина, с какой нежностью тот прижимает к себе журнал с его фотографиями. Видел, как в большущих серых глазах плещется обида. Видел...

- Вот же! - буркнул фотограф и быстрым шагом направился следом за мальчишкой.

Он старался идти достаточно быстро, чтобы не упустить паренька из вида, но в какой-то момент зазевался, глядя на идущую по противоположной стороне дороги беременную девушку, а когда наспех сделал снимок и вновь повернулся в ту сторону, куда ушел Лукас, не увидел парня.

- Проклятье! - бросил Даан и ускорил шаг.

Его привлек звук тренькнувшего дверного колокольчика. Парень повернул голову в сторону звука и успел заметить мелькнувшую внутри помещения фигуру.

"Фотосалон". Безвкусная вывеска мигала неоновыми огнями.

Господи, и здесь он хочет сделать свои фотографии? Дурак!

Толкнув дверь, Даан стремительным шагом подошел к заполнявшему какие-то бумажки мальчишке.

- Я сделаю твои фотографии, - сжимая и разжимая пальцы левой руки, проговорил парень. - Я сделаю твое портфолио. Только прошу, не отдавай себя этому... этому... Господи, да его даже дилетантом назвать сложно! - возмутился фотограф, окидывая развешенные по стенам жалкие картинки.

- Правда сделаете? - анкета была безжалостно отброшена в сторону, и Лукас подскочил, словно его ударило током. Дыхание перехватило и никак не хотело отпускать. И вновь это головокружение и непонятное чувство восторга в груди. Он чуть не запрыгал от радости, понимая, что такой шанс дается раз в жизни. - Я не подведу. Вы не пожалеете. Я буду слушаться Вас во всем. Честно. Правда-правда. Вы не представляете, как я счастлив! - парень схватил анкету и, извинившись перед другим фотографом за беспокойство, вернулся к Даану и уставился на него с обожанием в глазах. - А когда можно начать?

Даан смотрел на этот непонятный ему восторг и хмурился все сильнее. Что-то внутри подсказывало ему, что именно сейчас, в это мгновение, он совершает какую-то ошибку. Что-то делает не так. Не так, как должно...

- Сейчас, - хмуро отозвался он и направился к выходу. Уже у самой двери он остановился и обернулся на застывшего в неподвижности мальчишку. - Ты идешь? Или мне начать прямо здесь?

- Иду... - Лукас бросился следом за парнем и резко остановился возле него. - А я нормально выгляжу? - спросил он, несмело улыбаясь. - Или мне надо переодеться? Или расчесаться, может? У меня на голове, наверное, бардак?

- Забей, - злясь непонятно на что, буркнул парень и вытолкал мальчишку из салона.

Всю дорогу до гостиницы они оба молчали. Даан не хотел говорить, а Лукас, наверное, просто боялся что-либо сказать. Странно, он так быстро запомнил и имя, и фамилию, и даже мечту этого мальчика. Хотя эта информация ему совершенно ни к чему.

Забрав свой ключ у администратора, Даан попросил, чтобы ему в номер принесли ужин и чай. Много чая. Желательно термос.
Женщина за стойкой только кивнула и улыбнулась ему.

- Проходи, - он открыл дверь и подтолкнул вдруг застеснявшегося и залившегося румянцем мальчишку в комнату. - И раздевайся. Снимай с себя всё, - сказав это, он направился к ноутбуку и, включив его, уставился в монитор.

- Всё? - Лукас чувствовал напряжение, которое с каждой секундой росло между ним и Дааном. Парень был раздражен, это ощущалось даже в его движениях. И в голосе. И во взгляде. Он был словно наэлектризован, как угорь. И был так же холоден. И это сильно сковывало. - Зачем мне снимать всё?

Даан поднялся со стула и, сняв пальто, бросил его на сидение.

- Ты говорил, что скован, что зажимаешься перед камерой. Меня это не устраивает. - Он подошел к парню. - Я не собираюсь потом терпеть твои выбрыки и стеснения. Так что оголяйся сейчас, если хочешь, чтобы я с тобой работал.

- Ладно, - в горле встал неприятный ком, и Лукас сглотнул его, не отрывая взгляда от глаз фотографа, который выж

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: