 |
Объективные факты
|
|
|
|
Кто не помнит простого опыта — опыта нашего детства — опыта, показывающего силу воображения?
Ваша рука вытянута. Пальцы крепко держат нитку, к которой привязан грузик. Вот вы начинаете ярко представлять себе, что рука совершает круговое движение. И грузик начинает сначала медленно, потом все более и более уверенно описывать контуры круга…
Воображение привело к движению, и психология, хорошо знающая механизмы «идеомоторного акта», уже давно указывала, что едва ли не всё, заключенное в таинственном «чтении мыслей», является на самом деле чтением движений, которые воображение вызывает у наблюдаемого лица. И сколько еще фактов, говорящих, с какой легкостью сильное воображение, вызывавшее в средние века «стигмы» у истерических женщин, может вызвать изменения соматических процессов, накопилось в современной «психосоматике» и медицине… И сколько еще не изведанного раскрывают нам факты, описанные у индийских йогов!..
Как же все это отражается у Ш., у которого сила воображения так резко превышает всё, что нам известно?
Можем ли мы удивляться тому, что исключительное по своей яркости воображение Ш. неизбежно будет вызывать движения и что управление процессами своего тела через посредство этого воображения будет у него намного превышать то, что известно из наблюдения над обычными людьми?..
«…Когда я чего-нибудь хочу, что-нибудь представляю, мне не надо делать усилия, это делается само собою…»
Однако исследователь не поверит ему на слово; он должен проверить реальные возможности управления своим телом и границы этого управления.
Ш. не только говорил, что он может произвольно регулировать работу своего сердца и температуру своего тела. Он действительно мог это делать, и притом в очень значительных пределах.
|
|
|
Вот его спокойный обычный пульс: 70–72 удара в минуту. Но вот небольшая пауза — и пульс начинает становиться чаще, ускоряется, вот он уже достигает 80–96 … 100 ударов в минуту. А потом мы видим обратное: он снова замедляется, вот частота достигает прежних пределов, вот пульс становится реже — 64–66 ударов в минуту.
Как это делается?
«Что же в этом удивительного? Я просто вижу, что я бегу за поездом, поезд отошел только что, он удаляется от меня… а мне надо его догнать, вскочить на подножку последнего вагона… Ну, что же тут удивляться, что сердце начинает работать так часто?.. А потом я ложусь спать… я неподвижно лежу в кровати… вот я начинаю засыпать, дыхание становится ровным, сердце начинает биться медленнее, равномерно…»
И еще один опыт.
«…Вы хотите, чтобы температура правой руки поднялась, а левой понизилась? Давайте начнем…»
У нас кожный термометр… мы проверяем температуру обеих рук, она одинакова. Ждем минуту, две… «Теперь начинайте! » Мы снова прикладываем термометр к коже правой руки. Ее температура стала на два градуса выше… А левая? Еще пауза… «Теперь готово…» Температура левой руки понизилась на полтора градуса.
Что это такое? Как можно по заданию произвольно управлять температурой своего тела?
«…Нет, в этом тоже нет ничего удивительного! Вот я вижу, что прикладываю правую руку к горячей печке… Ой, как ей становится горячо… Ну конечно же, температура ее стала выше! А в левой руке я держу кусок льда. Я вижу этот кусок льда… Я вижу этот кусок, вот он у меня в левой руке, я сжимаю ее… Ну конечно, она становится холоднее…»
А может быть, таким путем можно бороться с болью?! Ш. много раз рассказывал, как он перестал испытывать острую боль и какими путями ему удалось достигнуть этого.
|
|
|
«Вот я иду к зубному врачу… Вы знаете, как это приятно сидеть в кресле и чтобы у тебя сверлили зуб? Раньше я очень боялся этого. А теперь оказалось все так просто… Вот у меня болят зубы… Сначала это красная, оранжевая ниточка… Она меня беспокоит… Я знаю, что если это оставить так, то ниточка расширится, превратится в плотную массу… Я сокращаю ниточку, всё меньше, меньше… вот уже одна точка — и боль исчезает. А потом я стал делать это иначе… Вот я сижу в кресле… Нет, это не я, это кто-то другой, это «он» сидит в кресле. А я, Ш., стою рядом и наблюдаю, как «ему» сверлят зуб… Ну, и пусть «ему» будет больно… Ведь это не мне больно, а «ему»… И я не чувствую боли…» (опыт 30/I 1935 г. ).
Признаемся, мы не провели этого опыта под объективным контролем, но мы — при участии наших товарищей — могли констатировать, как у Ш. меняются процессы темновой адаптации, когда он видит себя в темной или светлой комнате, как у него появляется улитково-зрачковый рефлекс, когда он представляет резкий звук, и как в электроэнцефалограмме возникает отчетливая депрессия альфа-ритма, когда Ш. представляет, что яркий свет 500-ваттной лампы бьет ему в глаза! [12]
Физиологические исследования (в свое время они были проведены в физиологической лаборатории клиники неврологии ВИЭМ С. А. Харитоновым и его сотрудниками) дали лишь некоторые — очень немногочисленные — указания на возможные механизмы этих явлений.
У него не было никаких заметных изменений в порогах тактильных ощущений, но прикосновения воспринимаются им в виде наглядных (синестезических) образов. Пороги его обонятельной и вкусовой чувствительности понижены. Значительно изменены и пороги зрительной адаптации; ему нужно больше времени, чтобы приспособиться к темноте. Раздражение кожи волосками Фрея не дало значительных изменений порогов, но вместо точечного ощущения прикосновения он испытывал ощущение волны, распространяющейся и захватывающей значительные участки кожи; кожная чувствительность проявляет признаки повышенной инерции, а некоторые особенности переживания прикосновений указывают и на преобладание протопатической чувствительности. Пороги его оптической хронаксии не выходят за пределы обычных, но субъективные ощущения, возникающие при электрических раздражениях кожи, необычно резкие, причем усиление интенсивности раздражения обычно не приводит к соответствующему сдвигу ощущений; раз изменившись, порог инертно остается таким же в течение длительного времени, и особенности проявляются не столько в порогах, сколько в динамике вызванного возбуждения.
|
|
|
Все это может указывать на то, что если пороги ощущений не выходят за пределы нормы, то качество и динамика ощущений представляют заметное своеобразие, и исследующий может говорить даже о некотором понижении возбудимости корковых и повышении возбудимости подкорковых систем. Если прибавить к этому заметное понижение адаптационных и усиление следовых процессов, то физиологическая характеристика ощущений и вегетатики Ш., полученная в этих очерках, будет исчерпана.
Конечно, мы вправе ожидать большего от объективного исследования его вегетативных, сенсорных и электрофизиологических явлений. Конечно, эти факты дают лишь относительно незначительные (и скорее косвенные) данные для более низкого понимания тех замечательных явлений, которые мы описывали. Но не всегда опыт объективного анализа изучаемых фактов удовлетворяет желания исследователя.
Вернемся, однако, к психологии интересующих нас явлений и попытаемся прибавить несколько любопытных штрихов к тому, что мы уже описали.
|
|
|
