 |
Глава 4. Демография. Почему в православной империи вымирал русский народ?
|
|
|
|
Глава 4. Демография. Почему в православной империи вымирал русский народ?
[В первоначальной версии название главы выглядело " Почему в православной империи вымирал русский народ? ". Читатели верно указали, что говорить о " вымирании" в данном случае не верно - имело место изменение пропорции русских и нерусских народов Европейской России. ]
Быстрый рост населения Российской империи второй половины XIX века принято подавать как однозначно положительный факт, свидетельство улучшения качества жизни на фоне общего экономического роста в стране. Более внимательный взгляд на проблему приводит, однако, к неутешительным выводам: наряду с общим ростом, доля русского, и более широко – православного населения России сокращалась.
Для страны, государственной идеологией которой являлась триада «Самодержавие, православие, народность», одним из важных аспектов внешней политики - защита славян и православных по всему миру, такое положение вещей выглядит немыслимым. Однако данные свидетельствуют: в самой России православные были наиболее ущемленной частью общества, доля русского населения, по сравнению с другими народами не росла, а сокращалась.
А. Х. Бенкендорф, глава III отделения императорской канцелярии, в докладе о настроениях крестьян (1839 год) отмечал: «В народе толкуют беспрестанно, что все чужеязычники в России, чухны, мордва, чуваши, самоеды, татары и т. п. свободны, а одни русские, православные - невольники, вопреки священному писанию» [33].
Отмена крепостного права в 1861 году ситуацию улучшила лишь формально. " Крестьяне к концу 70-х годов были доведены до отчаяния, отмечает историк Н. А. Троицкий. Они страдали от безземелья, поборов и повинностей. Земля распределялась тогда так, что на одно помещичье хозяйство приходилось в среднем по стране 4666 десятин, а на крестьянское - 5, 2 десятины, причем сумма налогов с крестьян более чем вдвое превышала доходность крестьянских хозяйств. К постоянным бедствиям добавились временные: неурожай 1879 г. и голод 1880 г., разорительные последствия русско-турецкой войны. Вот как рисовал безысходность судьбы русского пореформенного крестьянина поэт... П. Ф. Якубович:
|
|
|
... и пахарь, павший духом,
Над мертвой клячею стоит с слезой в очах.
И видит он вдали погнувшуюся хату,
Больные личики детей полунагих
И знает каждый день сулит ему утрату,
Обиду новую, отраву слез немых" [34].
Показательны данные исследования уровня младенческой смертности в России у представителей разных религий: "... в Саратовской губернии уровень смертности детей на первом году жизни (на 1000 родившихся) составлял 270, 2 случая, у православных - 286, 8, у раскольников - 241, 8, у лютеран и католиков - 163, 5, у магометан - 118, 4" [35].
Статистический анализ вопроса дает Б. Н. Миронов: «Перепись 1897 года содержит сведения о распределении населения по возрасту и родному языку, что позволяет ответить на вопрос: изменялась ли в пореформенный период доля лиц, считавших родным языком «русский» (к русскому относили также украинский и белорусский языки)".
Используя математическую модель для анализа статистических данных переписи 1897 года, он приходит к следующим выводам:
" Процент русского населения [в Европейской России] от 1857 к 1897 г. не только не возрос, но даже уменьшился с 83, 6 до 79, 8… Может быть, уменьшение доли русских в европейской части страны обуславливалось их миграцией в Сибирь, Среднюю Азию и другие регионы России? Аналогичный расчет динамики доли «русских» во всем населении страны за 1857 – 1897 гг. показал, что и здесь их доля сократилась с 69, 4 до 66, 1%" [36].
|
|
|
Таким образом, в силу сверхэксплуотации, которой подвергалось преимущественно русское, православное население Европейской России (крепостное право и его пережитки не распространялись на другие народы), в Российской империи шел процесс сокращения доли русских (к которым также относили украинцев и белорусов) - на фоне стремительного роста числа населения на рубеже XIX – XX веков.
Глава 5. Образование. Неучи или энциклопедисты?
Действительно, вторая половина XIX века характеризовалась серьезным ростом образования населения России. Если ко времени падения крепостного права, как мы отмечали в первой главе, число грамотных во всей массе жителей приближалось к 7%, то к 1897 году этот показатель возрос до 21%. К 1907 году грамотность населения европейской части страны составила 35 процентов, а к 1917 году возросла до 43 процентов [37]. И действительно, советская историография, не скрывая этих цифр, формировала образ неграмотной дореволюционной России.
Здесь, как и в случае с уникальным экономическим ростом при уникальной же нищете населения, существует лишь кажущееся противоречие. Для понимания реального положения вещей в сфере российского образования нужно рассмотреть этот вопрос на значительном историческом интервале.
Сложившаяся к XIX веку в России структура образования была весьма разнообразна. Дворянство традиционно предпочитало военную карьеру. Кроме того, к услугам знати были лицеи - привилегированные учебные заведения с двухступенчатой системой образования: первая ступень - гимназическая (среднее образование), вторая университетская (высшее образование). Обучение в лицее длилось шесть лет (четыре класса по 1, 5 года каждый). Всего лицеев в России к середине XIX века было 5 (к началу века один – Царскосельский на 100 учеников). Большая часть из них впоследствии, к концу века, была преобразована в университеты.
Основным типом светского гражданского образования для знати в России по-прежнему было домашнее. Существовало, правда, и частное образование (пансионы), имевшие распространение хоть и большее, чем лицеи, но недостаточное для широкого охвата даже и дворянского сословия. Например, к 1804 году в империи существовало 88 частных пансионов, в которых обучались 1 529 человек в Санкт-Петербургском и Московском учебных округах, 431 – в Виленском и Дерптском, и 88 и 26 человек, соответственно, в Казанском и Харьковском учебных округах [38].
|
|
|
В противовес элитарным учебным заведениям самой массовой оставалась система образования, начальное в котором было представлено церковно-приходскими школами и, в военном образовании, кадетскими корпусами. Основным среднеобразовательным учебным заведением являлись гимназии. Также к сфере среднего образования относились училища – сословные учебные заведения, обслуживающие интересы своего сословия. Средние военные учебные заведения были представлены военными училищами, религиозные - духовными семинариями, а высшие - академиями. Светское высшее образование давал Московский университет.
Структура начальных, средних и высших учебных заведений оставалась чисто умозрительной, она не имела никакого отношения к этапам образования. Можно было по желанию (а также если позволяли средства и сословное положение) идти сразу в гимназию, или училище, или университет. Как будет показано ниже, М. В. Ломоносов в «Регламенте московских гимназий» отдельное внимание уделял гимназистам, не знающим грамоты. Таких предписывалось обучать «пока читать и писать искусен будет», и лишь после этого готовить к университету.
Собственно, к началу XIX века в России были известны три гимназии. Первая из них была открыта в Петербурге в 1726 году при Академии наук и называлась Академическая. В ней имелось два отделения: немецкий и латинский классы. Обучение в первом длилось три года, во втором – два [39]. Основной задачей учебного заведения декларировалась подготовка к военной и гражданской службе. В ней изучались латинский, греческий, немецкий, французский языки, риторика, логика, история, арифметика.
С современной точки зрения трудно судить об уровне образования, которое получали гимназисты - по такому количеству предметов в течение 2-3 лет. Вот лишь несколько характерных примеров, позволяющих судить об учебном процессе тех времен: В 1730 место проректора, а затем ректора гимназии занял прибывший в Россию немецкий историк и археолог И-Э. Фишер. Командированный позже Академией наук в Сибирь, он вернулся спустя девять лет, «неудовлетворительно исполнив данные ему поручения». «Эта неудача, - сообщает официальная биография Фишера, - объясняется плохим знанием русского языка и неуживчивым характером ученого» [40].
|
|
|
И. Э. Фишер явно не относился к просветителям. Отвечая куратору Московского университета графу Шувалову о том, какого типа училища следует открывать в городах и селах и по какой программе вести преподавание в них, ученый отмечал, что учебные заведения следовало вообще открывать лишь постепенно. Средние учебные заведения - только в больших городах, например в Казани. Училища должны были носить строго сословный характер, а в школах, предназначенных для образования крестьян, учебная программа должна ограничиваться чтением и письмом [41].
Первый Устав гимназии был написан Фишером в 1733 году. Спустя 14 лет, столкнувшись с непопулярностью учебного заведения (число учеников сократилось до 18), в него были внесены изменения. Отныне преподавать в гимназии разрешалось на русском языке (ранее только на немецком и латинском) и были запрещены наказания учеников плетью.
В 70-е годы Устав вновь изменился. В старших классах преподавание перевели на латинский и немецкий языки, а в курс обучения включили новые предметы: математику и основы естественных наук. Однако, несмотря на появление ближе к началу XIX века в гимназии бесплатных мест, в 1805 году она была закрыта из-за недостатка учеников. По некоторым данным, последний набор составил 50 человек.
Вторая российская гимназия была создана в 1755 году при Московском университете М. В. Ломоносовым. Целью учебного заведения определялась «подготовка к слушанию лекций в университете».
Ломоносов, сам из простонародья, изначально создавал гимназию внесословную, сочетающую платные места с возможностью бесплатного обучения. Подготовленные Ломоносовым правила Университетской гимназии были для своего времени весьма либеральны: «Регламент московских гимназий» от 1755 года начинался строкой «Науки благороднейшими человеческими упражнениями справедливо почитаются и не терпят порабощения» [42].
«Того ради, - писал Ломоносов в Регламенте, - в первую Гимназию принимать только детей дворянских или которых отцы дворянского рангу дослужились. В другую Гимназию принимать разночинцев, кроме тех, которые, состоя в синодальном ведомстве, имеют нарочно для них учрежденные училища».
|
|
|
Специальная часть касалась крепостных крестьян: «Не принимать никаких крепостных помещичьих людей, кроме того, когда помещик, усмотрев в ком из них особливую остроту, пожелает его обучать в Московской гимназии и в Университете свободным наукам; должен его прежде объявить вольным и, отказавшись от своего права и власти, которую он над ним имел прежде, дать ему увольнительное письмо за своею рукою и за приписанием свидетелей» [43].
Интересно, что получивший вольную для обучения в гимназии крестьянин, согласно Регламенту, пользовался «с прочими разночинцами… теми ж с ними привилегиями», но «когда ж явится [к учебе] негоден», следовало «отдать его помещику обратно попрежнему».
Таким образом, доступ крестьянству в Университетскую гимназию был, фактически, закрыт.
Об уровне образования учеников, приходивших в гимназию, можно судить по главе «О наставлении школьников»: «Во-первых, при обучении школьников паче всего наблюдать должно, чтобы разного рода понятиями не отягощать и не приводить их в замешательство. Итак, ежели принятый школьник еще российской грамоте не знает, должен только в российском первом классе потоле обучаться, пока читать и писать искусен будет» [44].
В гимназии, в отличие от петербургской Академической, было три школы – «российская», «латинская» и «первых оснований в науках школа», и три класса - «нижний», «средний» и «высший». Изучались такие предметы, как грамматика, синтаксис, стихотворство, красноречие, изучение русского и церковно-славянского языков, арифметика, геометрия, география, философия, иностранные языки. Обучение, впрочем, по-прежнему оставалось трехлетним.
Во время московского пожара 1812 года гимназия сгорела и уже не восстановилась.
Третья российской гимназия была открыта в 1758 году в Казани. Она создавалась по образу и подобию московской с тем отличием, что к предметам были добавлены татарский и калмыцкий языки. В 1768 году гимназия была закрыта из-за отсутствия средств.
***
Серьезная попытка упорядочить российское образование была предпринята в начале XIX века Александром I. Реформа началась в 1802 году с учреждения Министерства народного просвещения. Уже в 1803 году были изданы «Предварительные правила народного просвещения», идеи которых нашли свое развитие в «Уставе учебных заведений, подведомственных университетам» 1804 года.
Согласно новым положениям, в светском образовании вводилась внесословность и бесплатность обучения. Вводилась жесткая иерархия школы, которая делилась на четыре разряда: приходские, уездные училища, гимназии и университеты. Предполагалось унификация учебных программ и их преемственность от младшего разряда учебного заведения к старшему, где университет представлял собой высшую ступень образования.
Ступени обучения устанавливались следующие: в приходских школах - один год обучения, затем в уездных училищах - два года, в гимназиях - четыре года, а затем - университет. На получение полного среднего образования в начале XIX века отводилось 7 лет, лишь 4 из которых приходились на среднюю школу.
Россия по реформе 1804 года была разбита на шесть учебных округов (Московский, Виленский, Дерптский, Харьковский, Петербургский, Казанский). В каждом учебном округе, по необходимости, открывались гимназии. По некоторым данным, всего было открыто 32 средних учебных заведения, в которых обучались до полутора тысяч человек.
К сожалению, реформа 1804 года стала лишь оптимистической прелюдией к целой череде самых разноплановых и противоположных по смыслу реформ, которые продолжались вплоть до второй половины XIX века. Учебные планы гимназий менялись в 1811, в 1819, в 1828 году. Изменения были, подчас, радикальные: вводился закон божий, русский язык, исключалась логика, политэкономия, вообще «политические науки», в том числе риторика и поэзия, вводилось законоведение и т. д. - особенно отличался этим устав 1828 года, принятый уже при Николае I.
В 1819 году вновь было введено сословное обучение в гимназиях, разрушив систему преемственности младшей, средней и высшей школ. Срок обучения в гимназиях был увеличен до 7 лет. В том же году в гимназиях вновь были введены телесные наказания, запрещенные реформой 1804 года.
Мелкие реформы среднего образования продолжились и в последующие годы, вводилась разная система оценки успеваемости учеников (кстати, в этот период появилась знакомая нам пятибалльная система), экзамены при переходе из класса в класс, форма для гимназистов и т. д. В 1849 году все гимназии были разделены на греческое и латинское отделения, причем первое должно было готовить учеников для чиновной службы (задача дальнейшего обучения в университете вообще не ставилась), а второе - для поступления в университет. В 1852 году вновь были изменены учебные программы, в частности, сокращено преподавание математики.
Говорить в этих условиях о сколько-нибудь системном образовании даже и для дворян не приходилось. Попытка вновь изменить ситуацию к лучшему была предпринята лишь с реформами Александра II в 1863 году.
***
Отмена крепостного права 19 февраля 1861 сопровождалась общей реформой политической системы страны. Изменения коснулись и системы образования, где основополагающими документами стали «Положение о начальных народных училищах» 14 июля 1864 года и «Устав гимназий и прогимназий» 19 ноября 1864 года.
Наиболее революционными в сфере народного просвещения были «Положения о начальных народных училищах», согласно которым такие учебные заведения могли открывать общественные учреждения, земства и частные лица. В результате сформировалась сеть различных типов начальных школ - государственных, земских, церковноприходских, воскресных и т. д. В них декларировалось внесословность обучения и обязательное преподавание на русском языке. Фактически, начальные народные училища стали первыми доступными для народа массовыми учебными заведениями.
Задачи начальных народных училищ, тем не менее, оставались весьма скромными. Согласно «Положениям» от 14 июля 1864 года, они создавались с целью «утвердить в народе религиозные и нравственные понятия и распространять первоначальные полезные знания».
К начальным народным училищам, согласно «Положениям», относились:
«1) ведомства Министерства народного просвещения: а) приходские училища в городах, посадах и селах, содержимые на счет местных обществ и частию на счет казны и пожертвований частных лиц, и б) народные училища, учреждаемые и содержимые частными лицами разного звания.
2) Ведомства Министерств государственных имуществ, Внутренних дел. Удельного, Горного: сельские училища разных наименований, содержимые на счет общественных сумм.
3) Ведомства духовного: церковноприходские училища, открываемые православным духовенством в городах, посадах и селах, с пособием и без пособия казны, местных обществ и частных лиц.
4) Все вообще воскресные школы, учреждаемые как правительством, так и обществами городскими и сельскими и частными лицами для образования лиц ремесленного и рабочего сословий обоего пола, не имеющих возможности пользоваться учением ежедневно» [45].
В училищах преподавали следующие предметы: «а) закон божий (краткий катехизис и священная история); б) чтение по книгам гражданской и церковной печати; в) письмо; г) первые четыре действия арифметики, и д) церковное пение там, где преподавание его будет возможно» [46].
Срок обучения в начальных училищах не превышал трёх лет, но даже такая скромная учебная программа была огромным шагом вперед по сравнению с ранее существовавшей системой образования.
Вторым важнейшим элементом реформы образования стал «Устав гимназий и прогимназий» 19 ноября 1864 года. Согласно нему, «Гимназии имеют целью доставить воспитывающемуся в них юношеству общее образование, и вместе с тем служат приготовительными заведениями для поступления в университет и другие высшие специальные училища».
Устав гласил: «В гимназии и прогимназии обучаются дети всех состояний, без различия звания и вероисповедания». «В первый класс гимназии и прогимназии принимаются дети, умеющие читать и писать по-русски, знающие главные молитвы и из арифметики сложение, вычитание и таблицу умножения. При сем наблюдается, чтобы в первый класс поступали дети не моложе 10 лет. Во все следующие классы гимназии и прогимназии принимаются имеющие соответственные классу познания и возраст» [47].
Сословные ограничения на поступления в гимназии, таким образом, полностью устранялись. Уставом также предусматривалось возможность бесплатного обучения (хотя она и оставалась, по большей части, чисто номинальной):
«Все ученики гимназии и прогимназии обязаны вносить плату за ученье по-полугодно вперед, в течение первых двух месяцев каждого полугодия. Не внесшие платы в означенные сроки считаются выбывшими из заведения, но, по внесении платы, могут быть вновь приняты.
< …>
От платы за ученье, по определению местного педагогического совета, освобождаются заслуживающие того по своему поведению и прилежанию дети совершенно недостаточных родителей; при чем наблюдается, чтобы общее число освобождаемых от платы за ученье составляло, в отношении ко всему числу учащихся, не более десяти процентов.
… Бедным ученикам, отличающимся успехами и поведением, могут быть выдаваемы, по определению педагогического совета, единовременные денежные вспоможения и ежегодные стипендии, из специальных средств заведения» [48].
Были предприняты необходимые меры для возможно более массового распространения учебных заведений по стране: «Гимназии учреждаются в таких городах и местечках, где, по численности и потребностям народонаселения, они признаны будут нужными. В каждой губернии полагается, по крайней мере, одна гимназия, но, по мере надобности, в одной губернии и даже в одном городе может быть несколько гимназий». Кроме того, Устав гласил: «Кроме гимназий там, где представится надобность и возможность, а также и в местах, не имеющих гимназий, могут быть учреждаемы прогимназии, состоящие только из четырех низших классов гимназии…»
Все гимназии находились в ведении Министерства просвещения, для их открытия требовалось распоряжение непосредственно министра, однако право учреждать и спонсировать учебные заведения предоставлялось за «счет обществ, сословий и частных лиц».
Гимназии Уставом разделялись на классические и реальные. Специализацией классических была подготовка к поступлению в университет, реальные готовили учеников к техническим институтам (высшим техническим училищам). Соответственно различались они и учебной программой:
«Учебный курс классических гимназий составляют следующие предметы:
1) Закон Божий, 2) русский язык с церковно-славянским и словесность, 3 и 4) латинский и греческий языки, 5) математика, 6 и 7) физика и космография, 8) история, 9) география, 10) естественная история (краткое наглядное объяснение трех царств природы), 11 и 12) немецкий и французский языки и 13) чистописание, рисование и черчение.
Примечание 1. Преподавание латинского языка вводится немедленно во всех классических гимназиях, а греческого постепенно, по мере приготовления учителей этого языка; в классических гимназиях обязательно обучение только одному новому языку: французскому или немецкому.
Примечание 2. К числу учебных предметов относятся гимнастика и пение для желающих.
…В реальных гимназиях преподаются:
а) в одинаковом объеме с классическими: 1) Закон Божий, 2) русский язык с церковно-славянским и словесность, 3) история, 4) география и 5) чистописание; б) в большем объеме сравнительно с классическими: 6) математика, 7) естественная история с присоединением к ней химии, 8 и 9) физика и космография, 10 и 11) немецкий и французский языки (оба обязательно) и 12) рисование и черчение; в) вовсе не преподаются: латинский и греческий языки.
Примечание. К числу учебных предметов принадлежат также гимнастика и пение для желающих» [49].
Срок обучения в учреждениях среднего образования устанавливался семилетним, а с 1871 года - восьмилетним.
***
Такой, в общих чертах, система образования в России оставалась вплоть до Революции 1917 года. Впрочем, благие начинания царских властей губила непоследовательность их реализации. Как и ранее, реформы образования 1861-64 годов оказались настолько смелыми, что породили собой череду контрреформ, во многом сведших на нет все плюсы начинаний середины века.
В 1866 году началась кампания по «возрождению классицизма в образовании». Она привела к созданию Устава 1871 года, который признавал лишь классические гимназии с обязательным изучением двух древних языков - шаг тем более абсурдный, что при всем стремлении к «классицизму» древние языки были вечной ахиллесовой пятой российских гимназий из-за недостатка преподавателей. Недаром еще в Уставе 1864 года об этом говорилось: «Преподавание латинского языка вводится немедленно во всех классических гимназиях, а греческого постепенно, по мере приготовления учителей этого языка».
Не давала покоя царским чиновникам внесословность гимназического образования. Положение, при котором дети дворян вынуждены были учиться вместе с разночинцами и даже крестьянами считалось недопустимым. С целью «отсеять» неблагородные сословия плата за обучение в гимназиях постоянно повышалась, предоставление же бесплатных мест, как мы помним, и без того находилось в ведении местных педсоветов.
Воцарение Александра III, обладающего, по свидетельствам современников, умом ограниченным и прямолинейным, позволило дворянскому сословию на волне борьбы с революционными выступлениями убедить императора (в который уже раз и которого императора), что все зло в России от образования.
В 1887 году министр народного просвещения И. Д. Делянов направил Александру III доклад «О сокращении гимназического образования», в котором, в частности, писал:
«…мы, ввиду замечания в. и. в. [вашего императорского величества], предположили, что независимо от возвышения платы за учение, было бы, по крайней мере, нужно разъяснить начальствам гимназий и прогимназий, чтобы они принимали в эти учебные заведения только таких детей, которые находятся на попечении лиц, представляющих достаточное ручательство в правильном над ними домашнем надзоре и в предоставлении им необходимого для учебных занятий удобства. Таким образом, при неуклонном соблюдении этого правила гимназии и прогимназии освободятся от поступления в них детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, детям коих, за исключением разве одаренных гениальными способностями, вовсе не следует стремиться к среднему и высшему образованию. С тем вместе, не находя полезным облегчать на казенные средства приготовление детей в гимназии и прогимназии, совещание высказало, что было бы необходимо закрыть приготовительные при них классы, прекратив ныне же прием в оные» [50].
Далее министр народного (! ) просвещения сообщал: «… можно надеяться, что с приведением вышеизложенных мер в исполнение значительно сократится число учеников в гимназиях и прогимназиях и улучшится состав их, что особенно важно потому, что дурное направление учащихся зависит не от количества гимназий и прогимназий, а от качества учеников…»
Итогом стал одобренный императором специальный циркуляр министра Делянова 1887 года, вновь вводящий сословные ограничения на прием в гимназии. За фразу о «детях кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей», перекочевавших в циркуляр из доклада, современниками он был прозван «Циркуляром о кухаркиных детях», чему мы и обязаны происхождением этого крылатого выражения (В. И. Ленин позже лишь цитировал его в своих работах, апеллируя к широко известному современникам циркуляру Делянова).
В соответствии с циркуляром не только прекратился прием детей низших сословий в гимназии, но и были исключены ранее учившиеся там дети. Под «сокращение», в частности, попал Корней Иванович Чуковский, исключенный из пятого класса одесской гимназии.
Тем не менее, общий итог реформ образования XIX века был позитивным. Несмотря на противоречия и постоянные смены уставов и учебных планов, росло среднее образование. В системе министерства народного просвещения количество общеобразовательных средних учебных заведений к 1896 году достигло 998, из них 614 мужских и 284 женских [51]. Основой начального образования, доступного простому народу, были земские школы, которых только в период с 1864-74 годы было открыто свыше 10 тысяч. Всего начальных, неполных средних и средних учебных заведений (частных, церковных, земских, государственных) к 1914 году было в России 123, 7 тысяч [52].
Все это вело к росту образования населения страны, грамотность к концу XIX века, как уже упоминалось, достигла 21 процента, в европейской России перед Революцией 1917 года – 43 процентов.
|
|
|
