Школа «химической войны» - объект «Томка».

 

События на фронтах империалистической войны наглядно показали, что в разряд наиболее действенных средств поражения вошли боевые отравляющие вещества. Поэтому в ходе реорганизации Красной Армии, начавшейся в первой половине 20-х годов, особое внимание было уделено созданию собственных химических войск, испытанию и производству химического оружия, надежных средств защиты, использованию при химических атаках авиации. Однако Советский Союз не мог позволить себе развивать химическую промышленность самостоятельно, в первую очередь из-за отсутствия материальной и технической базы.

Германия обладала высокоразвитой химической промышленностью, которая, по оценкам советского руководства, занимала ведущее положение не только в Европе, но и в мире. Так же Германия стремилась создать скрытно от Антанты базу химических вооружений[56].

После уточнения перспектив сотрудничества в сфере военной химии, а также возможных конечных результатов стороны без промедления перешли к практической деятельности. Совместные работы в этой области велись по двум генеральным направлениям. Первое - это строительство в СССР предприятия по выпуску химических ОВ, так называемый проект «Берсоль» (об этом рассказывалось выше). Второе - это работы по созданию и испытанию новых боевых химсредств, совершенствованию способов их применения и противохимической защиты на химическом полигоне, получившем условное наименование объект «Томка» или - по аналогии с Липецком и Казанью - химическая школа «Томка».

Местом расположения школы «химической войны» стали, начиная с 1928 г., никому тогда неизвестные Шиханы, расположенные в 130 км севернее Саратова, рядом с Вольском. Выбор места, видимо, был обусловлен не только наличием подъездных железнодорожных путей, подходящих ландшафтно-климатических условий, но также и тем, что полигон находился в непосредственной близости от Автономной Республики Немцев Поволжья, поэтому появление немецких специалистов в Саратовском крае ни у кого бы не вызывало подозрений.

Химическое управление РККА намеревалось испытывать на полигоне новые средства и методы применения 0В артиллерией, авиацией, газометами, а также новые способы и средства дегазации зараженной техники и местности. Аналогичные цели преследовала и немецкая сторона. Все текущие расходы на испытания было решено оплачивать пополам.

Строительство объекта и завезенное туда имущество обошлось немецкой стороне в миллион рейхсмарок. Объект к январю 1929 г. имел в своем составе четыре лаборатории, два вивария, ангары для спецмашин, дегазационную камеру, водопровод, гараж, пять бараков для жилья.

Немецкий персонал был представлен руководителем испытаний, инструктором, тридцатью служащими, в основном, химиками. Техническое руководство испытаниями находилось в немецких руках, административное - в советских. Все распоряжения, касающиеся персонала обеих сторон, проходили через уполномоченного РККА.

До 1933 г. начальником полигона был Н.С. Губанов, который во время первой мировой войны был артиллерийским офицером. В 1933 г. Н.С. Губанов стал начальником факультета Военной химической академии, в последующем он - начальник 8 кафедры ВАХЗ, генерал-майор, доктор технических наук, профессор.

Особое внимание стороны уделяли вопросам обеспечения секретности относительно образованного объекта и обязывались делать для этого все необходимое. Охрану опытного поля, лабораторий, жилых строений, не говоря уже об участниках испытаний, РККА брала на себя.

Немецким сотрудникам объекта не разрешалось заводить знакомств с местным населением и гарнизоном. Разрешались лишь разговоры, вызванные служебной необходимостью. Покидать объект без специального разрешения категорически запрещалось. Только крайняя необходимость, с непременным согласованием через Москву, могла стать основанием для разрешения немецкому сотруднику «Томки» выехать за его пределы в Вольск или Саратов, не дальше. Все остальные поездки в пределах от Самары до Сталинграда осуществлялись по строго установленному маршруту и под соответствующим контролем. На время пребывания в «Томке» немецкому персоналу выдавались специальные удостоверения личности, которые с отъездом в Германию подлежали возврату. Категорически запрещалось внеслужебное фотографирование, вынос или перенос приборов, материалов в другие места, пребывание где-либо внутри городка без ведома руководства, разговоры с охраной. Опыты проводились только в присутствии руководителя советской администрации с безусловным участием работника ОГПУ.

Начало работы объекта вселяло оптимистические надежды на ее плодотворное продолжение, к чему партнеры проявляли нескрываемый интерес. Посетив «Томку» в конце сентября 1928 г., немецкий генерал Бломберг сделал следующую запись в своем докладе: «Оборудование налажено и функционирует удовлетворительно. Руководитель на месте, персонал очень способный...Русские имеют повышенный интерес к испытаниям. С ними оформлен протокол о дальнейшей застройке объекта и расширении испытаний. Этот протокол надо со всей настойчивостью претворять в жизнь. Запланированное продолжение испытательных работ необходимо и многообещающе. Испытания возможны на широкой базе». Упомянутый протокол о дальнейшей застройке в 1929 г. предусматривал выделение средств не только на сооружение аэродрома, ангара на 6 самолетов, газоубежища, склада, бараков для рабочих, а также приобретение двигателя для освещения, подъемного крана, двух автомобилей «Опель», гусеничного трактора с прицепами, двух мотоциклов с корзинами, мотодрезины, дополнительного метеооборудования и т.д.[57]

Об особой заинтересованности ВХУ в продолжении и расширении экспериментов Бломберг узнал из беседы с К.Е. Ворошиловым. Тот добивался проведения дополнительных стрельб химическими снарядами из артиллерийских орудий, в том числе, и в зимнее время. Заметна была уступчивость Наркома, начиная с финансовых вопросов. Подчеркивая исключительную заинтересованность в химических опытах, он давал понять, что ради их продолжения руководство РККА готово пойти навстречу в решении спорных вопросов по другим объектам рейхсвера в СССР.

При организации всей этой работы следует подчеркнуть особую роль начальника ВОХИМУ Я.М. Фишмана, возглавлявшего также в тот период Химкомитет и только что созданный в начале 1928 г. Институт химической обороны. В создании химической службы Красной Армии, а еще больше в сотрудничестве с рейхсвером Я.М. Фишман проявлял повышенную инициативу. Давая характеристику деловым качествам этого человека, Бломберг отметил его одержимость идеями и незаурядную энергию в создании эффективного ХО, способного стать реальным средством поражения в будущей войне. Являясь крупным специалистом в области химии, автором ряда трудов, Я.М. Фишман одним из первых увидел ее перспективы не только в военной, но и в гражданской сфере. К сожалению, не прошло и десяти лет, как в 1937 г. он был репрессирован «за шпионскую деятельность». Злую роль в его судьбе сыграла книга «Химическая война», появившаяся в том же году в Германии. В ней отмечались его заслуги на химическом поприще[58].

Уже в 1929 г. появились первые неудачи в экспериментах из-за ряда технических дефектов в присланных приборах. На этом фоне само существование «Томки» ставилось советской стороной под сомнение.

Все это наводило К.Е. Ворошилова, Я.М. Фишмана и других руководителей с советской стороны на размышления о том, не скрывают ли немцы свои последние достижения. Слишком значительной казалась разница в технической оснащенности «Томки» и лабораторий Германии. Свойственная советской стороне подозрительность становилась все более очевидной. Ее дополняли доклады специалистов, посылаемых в Германию для ознакомления с военно-химическим опытом.

На основе всех наблюдений делался вывод о том, что значительная часть современных работ, наиболее важных и ценных, немецкими химиками, несомненно, скрывалась.

Чувствуя растущее недоверие и подозрительность советских партнеров, представители рейхсвера настойчиво заверяли в искренности своих намерений в сотрудничестве, в отсутствии каких-либо секретов, давая при этом обещания дослать все интересующие их приборы и чертежи. Но время шло, а отдача от работы на «Томке» становилась все менее ощутимой.

Видя явную волокиту и бесперспективность в получении желаемых результатов, основным из которых была разработка новых 0В, одержимый своими идеями Фишман в ходе инспекционной поездки на объекты в Липецк, Казань и «Томку» немецкого генерала Гаммерштейна в сентябре 1929 г. внес предложение создать в Берлине совместный химический институт под эгидой какого-либо акционерного общества с привлечением туда лучших ученых обеих стран. Но, как и следовало ожидать, эта идея под благовидным предлогом была отклонена.

Из немецких дипломатических документов сегодня известно, что подозрительность советских партнеров была обоснованной. В руководстве рейхсвера наряду с осознанием необходимости тайного сотрудничества с русскими в области химических разработок продолжали превалировать опасения, что Красная Армия сможет использовать немецкие новшества в той области, где она выглядела наиболее слабо. В 1927 г., когда в Берлине решался вопрос о проведении совместных химических учений на территории СССР, военный министр Гесслер всячески стремился этого не допустить, а сами учения провести тайно где-то в Германии. Гесслер опасался усиления РККА, которая, как он полагал, когда-нибудь может выступить против Германии. В качестве противовеса министру рейхсвера выступило Министерство иностранных дел, которое считало, что лучше проводить такие учения где-нибудь за границей, чем осложнять отношения с победившими державами из-за взаимных разоблачений в нарушении Версальского договора.

Нежелание немецкой стороны делиться своими секретами проявилось именно в той сфере, в которой больше всего было заинтересовано ВОХИМУ: разработка и испытания новых отравляющих веществ и способов защиты от них. По сути дела, этому и были посвящены, особенно после провала кампании «Берсоль», все попытки ознакомить советских химиков с достижениями своих коллег при посещении ими Германии.

Единственной организацией, с которой удалось договориться о поставке оборудования для производства новых 0В, была фирма X. Штольценберга. После трудных переговоров он согласился поставить оборудование для производства фосгена. Но и это было сделано с учетом того обстоятельства, что данное производство являлось отнюдь не новым. Кроме того, тогдашний начальник управления вооружений рейхсвера генерал Людвиг, непосредственный куратор всех военно-химических разработок, полагал, что СССР в то время по характеристике своей военной промышленности по-прежнему находился на стадии 1914 г. С учетом поступательного развития конструкторской мысли поставка в СССР устаревшего военно-химического оборудования не вызывала в рейхсвере существенных опасений.

Последней попыткой побудить немцев к продуктивной отдаче в области разработок и испытания 0В стала беседа К.Е. Ворошилова с начальником генштаба рейхсвера генералом В. Адамом, посетившим Наркома в ноябре 1931 г. Касаясь объекта «Томка», К.Е. Ворошилов поставил вопрос ребром: «Мы предоставили немецкой стороне, как нигде в Европе, возможность заниматься экспериментальными химическими разработками, поэтому дайте нам конкретную материальную компенсацию в виде опытных результатов. Давайте на «Томку» больше оборудования и всяких средств»[59].

В. Адам был очень немногословен. В оправдание пассивности немецких химиков на объекте он заявил, что промышленность Германии этим делом мало интересуется. Отвергая настойчивые предположения о том, что в Германии изобретен какой-то особый газ, генерал заверил Наркома: «Не верьте... Наша задача по химии - сделать иприт технически более устойчивым»[60].

В результате руководство РККА все больше склонялось к мысли о нецелесообразности дальнейшего пребывания немцев в Шиханах. «Ввиду развертывания наших собственных работ в 1932 году «друзей» желательно перевести с территории ЦВХП в другое место»,- докладывал К.Е. Ворошилову начальник разведуправления РККА Я.К. Берзин[61].

Своеобразным показателем состояния военно-химического сотрудничества явилась встреча, состоявшаяся в Москве в середине мая 1933 г. между руководством РККА и делегацией рейхсвера, возглавляемой генерал-лейтенантом А. Боккельбергом, новым начальником управления вооружений рейхсвера. Главным условием продолжения совместных экспериментов ВОХИМУ выдвигало требование: доставить на «Томку» новые, более стойкие, эффективные по своему воздействию отравляющие вещества с обеспечением доступа к ним советских специалистов. Однако немцы не спешили реагировать на это требование. И тогда весной 1933 г. встал вопрос о свертывании объекта «Томка» по инициативе Москвы. Возникшая напряженность в политических отношениях между двумя странами, в связи с приходом Гитлера к власти, делала позицию руководства РККА, в частности, Наркома К.Е. Ворошилова, начальника штаба РККА А.И. Егорова, начальника вооружений РККА М.Н. Тухачевского, в вопросах военного сотрудничества с рейхсвером довольно жесткой.

Тем не менее, после напряженных переговоров с участием А. Боккельберга, Я.М. Фишмана, начальника штаба химических войск РККА Рохинсона стороны все же договорились о проведении последующих экспериментов в Шиханах, на этот раз только в течение двух месяцев (сентябрь-ноябрь 1933 г.), но при выполнении рейхсвером следующих обязательств: испытываться там должны немецкие противогазы и защитные костюмы последнего образца, новейшие газометы. В ответ на требование подключить к предстоящим испытаниям новые компоненты 0В Бломберг еще раз стал уверять, что в рейхсвере их просто нет.

Однако контакты в химической сфере пришлось свернуть еще раньше, чем это предполагалось. Ликвидация объекта «Томка» началась 26 июля и закончилась к 15 августа 1933 г. При этом безвозмездно во владение ЦВХП перешли все строения и практически все материальное имущество центра. По приблизительным подсчетам ВХУ, их стоимость оценивалась в 40-50 тыс. золотых рублей. Часть этого имущества в дальнейшем была передана в Институт химической обороны в Москве. Как следует из письма начальника ЦВХП Н.С. Губанова, немецкая сторона настояла на вывозе личного имущества специалистов, а также арторудий с запасными частями и аппаратуры. Все имущество было погружено в два вагона и на 4 платформы и переправлено через границу в районе г.Себежа (ныне Псковская обл.) 29.08.33 г. и Ленинградский порт - 11.09.33г[62].

Сотрудничество РККА и рейхсвера в области военно-химических разработок не могло не иметь последствий для обеих сторон.

Известно, например, что уже в 1935 г., т. е. в первый же год, когда гитлеровская Германия стала открыто вооружаться, появился 105-мм химический гладкоствольный миномет Стокса «35» с соответствующим комплексом мин к нему. За ним последовал более совершенный миномет «40» (образца 1940 г.), способный стрелять дымовыми, химическими и фугасными минами весом 11 и 15 кг со скорострельностью 8-10 выстрелов в минуту. Достижением всей многолетней работы немцев над средствами доставки 0В стал шестиствольный реактивный миномет образца «о» калибра 158,5 мм. Все три образца до 22 июня 1941 г. были уже на вооружении моторизованных химических минометных полков и дивизионов вермахта.

Более широко были представлены образцы осколочно-химических мин и снарядов. Их было девять типов, включая боеприпасы, снаряженные зарином (0В), которые во вторую мировую войну не имела ни одна из воюющих стран.

Таким образом, немецко-фашистская Германия была хорошо подготовлена к ведению крупномасштабной химической войны. Очевидно, что без обходных путей версальских ограничений нацистской Германии не удалось бы за столь короткий период так называемых «открытых вооружений» (1935-1939 гг.) создать у себя современную структуру химических войск.

Несмотря на непоследовательность и противоречивость почти десятилетнего периода сотрудничества РККА и рейхсвера по разработке 0В и средств защиты от них, советская сторона также получила определенную выгоду. В основном она заключалась в том, что изучение немецкого опыта послужило определенным ориентиром в самостоятельной разработке 0В, средств защиты, в решении организационных вопросов.

В немецком справочнике 1934 г. «Вооружение мира» в разделе, посвященном СССР, прямо указывалось на то, что в Красной Армии особенно хорошо были организованы разведка отравляющих веществ и защита от них. Исчерпывающие данные о состоянии химических войск РККА излагались и в специальных докладах абвера, начиная с 1937 г. Из них следовало, что по основным показателям, организации и структуре эти войска не уступали немецким. В каждой такой сводке, особенно военного времени, делался однозначный вывод о том, что имеющийся потенциал позволяет Красной Армии применить химическое оружие в полном объеме[63].

Заключение

 

Подведя итоги десятилетнего сотрудничества между Советской Россией и Германией, нужно отметить, что внешнеполитическое сотрудничество двух государств в изучаемый период было основано на взаимных интересах. Преодолевая тяжелые условия и последствия Версальского мира, германская дипломатия нашла в Советской России именно ту точку опоры, которая помогла ей противостоять давлению Запада и корректировать в наиболее выгодном направлении условия Версаля. Советский фактор помог Германии при её бессилии восстановить свой международный авторитет и позиции в мировом сообществе. Рапалльский мирный договор стал первым равноправным соглашением, что являлось крупным дипломатическим успехом и СССР и Германии. Данный договор стал отправной точкой равноправного и взаимовыгодного сотрудничества, фактором наибольшей угрозы и давления на страны Антанты. Наиболее тесные контакты Германии и СССР были налажены в сфере взаимовыгодного военного сотрудничества, которое, несмотря на свою нелегальность, было плодотворным.

Для советского государства данное сотрудничество было способом укрепления собственной обороноспособности. Для Германии размещение баз на территории Советской России давало не только возможностидля формирования военного потенциала, но и перспективу освобождения от «версальских пут».

Контакты с Советской Россией дали возможность германскому Генштабу разрабатывать новейшие виды оружия и военной техники, имея возможности практического их апробирования. Также строительство заводов по производству самолетов и артиллерии, и выпуск соответствующей продукции позволили Германии быть на уровне новейших европейских научно-технических достижений.

С точки зрения наращивания военного потенциала и повышения боевой мощи РККА эффективность сотрудничества очевидна: обучение руководящего комсостава РККА в германской Военной академии и советских военных специалистов в военно-учебных центрах (школах) рейхсвера на территории СССР, помощь в постановке советской военной промышленности и передача передовой по тем временам технологии, посылка военных делегаций и наблюдателей на учения и т. д. Во многом благодаря сотрудничеству с немецкой стороной была в общем успешно проведена начатая в СССР в 1924 - 1925гг. военная реформа. Тухачевский, Уборевич, Якир, Фельдман, Егоров, Левандовский, Тимошенко, Мерецков, Василевский, Тодорский и др. руководители Красной Армии выросли в профессиональном плане благодаря изучению германского военного опыта. И хотя результаты этого сотрудничества едва ли поддаются точному бухгалтерскому учету, тем не менее они весьма значительны.

Практически благодаря советско-германскому «военно-техническому» сотрудничеству были заложены основы ВПК СССР. В качестве примера достаточно упомянуть тот же завод в Филях (Москва), сегодня — завод им. Хруничева, на котором производится ракетное оружие. Химзавод в Чапаевске (Иващенково было переименовано в Чапаевск) берет свое начало от «Берсоли». Полигон в Шиханах (Саратовская область) и по сей день используется в военных целях. Фактически с предоставления концессий «Юнкерсу» началось становление советской авиационной промышленности (завод в Филях в середине 20-х годов считался флагманом советского самолетостроения) и воздушных перевозок внутри страны.

Изучение давно минувших событий имеет большое значение, поскольку через них мы познаем будущие и объясняем современность. Тем более что сейчас для современной России одним из наиболее близких партеров на международной арене является Германия. Следовательно, рассматривая факты прошлого сотрудничества СССР и Германии, не исключено, что удастся найти и увидеть в них возможные пути и решения современных внешнеполитических задач. Пример сотрудничества прошлого может стать важным уроком для сотрудничества будущего.

123456

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: