Субъективные переживания, связанные с нежеланной беременностью.

Анализ субъективных переживаний у женщин, вынашивающих нежеланную беременность показал, что их телесные симптомы и эмоциональные реакции имеют целый ряд принципиальных отличий от описанных выше. При всем многообразии индивидуальных различий удается выявить общие черты и выделить два крайних варианта психологического статуса. В первом случае происходит своеобразное «игнорирование» симптомов беременности, слабая эмоциональная реакция и искажение представления о сроках беременности. Второй, как бы противоположенный вариант, характеризуется тем, что на всем протяжении беременности у женщин отмечается гиперчувствительность к телесным феноменам, аффективная напряженность, страх, депрессия. В первом случае всю беременность женщины чувствуют себя достаточно хорошо. Заметно реже, чем в случаях желанной беременности у них встречаются явления раннего токсикоза. Такая пониженная чувствительность сохраняется и по отношению к шевелениям плода.

В качестве примера приведем одно наблюдение.

Лена, 17 лет, состоит в браке и имеет уже одного ребенка. Вторая беременность наступила через 1,5 года после первой и завершилась рождением доношенной девочки. В родильном доме женщина объявила об отказе от ребенка. Свое решение она объяснила тем, что беременность в отличие от первой была с самого начала нежеланной и неожиданной. Рассказала о том, что несмотря на то, что жила с мужем и почти не предохранялась от беременности, исчезновение менструации ни сколько не взволновали, т.к. «почему-то считала), что не может забеременеть. Объясняла свое состояние тем, что ранее у нее неоднократно обнаруживали дисфункцию яичников. Обнаружила, что беременна «случайно» только тогда когда возникли шевеления плода.. Муж был категорически против появления еще одного ребенка, так как он потерял работу и не мог обеспечивать семью. В душе также не хотела ребенка, но было стыдно отказываться от него. Особенно неудобно было перед матерью, которая уже знала о беременности. В то же время не хотела ссориться с мужем, а уговаривать и даже обсуждать с ним эту проблему, считала бесполезным После непродолжительного периода растерянности, напряжения и озабоченности успокоилась, решила «не волновать себя раньше времени».

Все последующие месяцы, несмотря на быстрое прибавление в весе и заметное увеличение живота чувствовала себя бодрой, энергичной, совсем не ощущала усталости. Шевеления плода были очень слабыми, порой почти незаметными. Временами «…даже вроде забывала, что беременная…». Много работала, хлопотала о здоровье первой дочери, которая в это время часто болела простудными заболеваниями. Сохранилось и даже несколько усилилось сексуальное влечение.

Такое состояние, как отмечает женщина, резко отличалось от того, которое она испытывала, вынашивая первого — желанного ребенка. Тогда она постоянно недомогала, была сонливой и заторможенной, с самого начала и почти до окончания беременности была тошнота, негативная реакция на запахи.

В описанном выше случае, отчетливо видно различие в переживаниях одной и той же женщины вынашивавшей сначала желанную, а затем нежеланную беременность. Обращает на себя внимание, что в случае нежеланной беременности у женщины, как и во многих сходных наблюдениях, формируется своеобразная гипостезия телесных проявлений беременности и соответствующая ей особое психологическое состояние, которое мы назвали «атиофориогнозия». Тиофория qeoga (греч.) — беременность. Отсюда термин возникает по аналогии с анозогнозией.

Как показывают наши наблюдения атиофориогнозия в «легких» случаях проявляется своеобразным «забыванием» беременности, игнорированием ее симптомов, порой и вопиющим искажением представлений о ее сроках. В более выраженных случаях женщины бывают вообще убеждены в отсутствии беременности даже при наличии ее выраженных признаков (отсутствие менструаций, нагрубание молочных желез, увеличение объема живота). Обычно в таких случаях (как это было у представленном выше наблюдении) они стремятся объяснить эти симптомы «логическими» доводами (заболеванием, «привычностью» нарушений менструального цикла и пр.).

В более выраженных случаях отрицается беременность при наличии безусловных ее признаков (шевеление плода). Так, одна повторно рожавшая женщина долго принимала шевеления плода за скопление газов в кишечнике. Она «лечила» себя, делая ежедневные клизмы. В литературе описаны случаи, когда женщины отрицали беременность даже после начала родовой деятельности (Pembertorn, D.A., Bendy, D.K. 1973). Кроме того, по нашим наблюдениям, такие женщины обычно во что бы то ни стало стараются избежать медицинской диагностики беременности. В отличие от других беременных у них даже на поздних сроках не бывает естественной двигательной «успокоенности». Отсутствует ощущение двигательной неловкости, чрезмерности собственного веса. Более того, порой отмечается не соответствующая обстоятельствам некоторая приподнятость настроения, неадекватный оптимизм относительно будущего своего и своего брошенного ребенка (так, например, Лена успокаивала себя тем, что ее ребенка обязательно удочерят и она попадет непременно в «хорошие руки»). Это так называемый эйфорический тип атиофориогнозии. По-видимому, в формировании данного состояния определенную роль играют механизмы защитного психологического вытеснения нежелательных переживаний.

Однако, не исключено и другое толкование феномена атиофориогнозии.
Второй, противоположенный, вариант психологического состояния при переживании нежеланной беременности характеризуется гиперэргией телесных симптомов, выраженной ригидностью негативного аффекта — страхом, депрессией.

В качестве примера — следующее наблюдение.

Лиля С., 23 годы. Живет в незарегистрированном браке, имеет ребенка 1 года 2 мес. Первая беременность была желанная с нормальным развитием материнских чувств и установок, Вторая — случайная, наступила через 3,5 месяца после медицинского аборта. Несмотря на то, что довольно рано обнаружила беременность и осознала ее крайнюю нежелательность и бесперспективность оказалась недостаточно целенаправленной в достижении поставленной цели — прерывания беременности. Затянула с анализами, опоздала на консультацию, находила массу отвлекающих житейских обстоятельств. Когда обнаружила, что все возможные сроки аборта прошли, стала обвинять мужа в том, что он ее во время не заставил сделать аборт. Обвиняла врачей в черствости — «не вошли в положение…» и пр.
В первые месяцы беременности была крайне обидчивой, плаксивой. После начала шевеления нарастало чувство досады. Шевеления плода были неприятными, мешающими, болезненными.. Плохо засыпала, т.к. не находила себе места от болезненных толчков в животе. Чтобы облегчить состояние ложилась на живот, прижимала его руками, стучала по нему ладонями. Часто просыпалась среди ночи от неприятных сновидений, в которых ребенок представлялся страшным и жалким одновременно. Для уменьшения болей в животе бесконтрольно принимала аналгетики. Несмотря на плохое самочувствие врачей, не посещала. Неоднократно, даже на поздних сроках с целью прерывания беременности использовала лекарственные препараты, парилась в бане.. Настроение было постоянно сниженным, временами тоскливо-напряженным. Временами чувствовала чувство отвращение к будущему ребенку. Была, убеждена, что «такой ребенок просто не может быть здоровым… нормальным».

В данном наблюдении отмечается прямо противоположенная первому случаю картина телесно-эмоциональных феноменов, которые можно назвать термином «гиперпатия беременности». Шевеления плода у таких женщин, даже в самом начале сопровождаются резко негативными ощущениями и переживаниями. Далее, иногда вплоть до родов, сознание женщины наполнено поисками путей плодоизгнания. У некоторых нежеланная беременность на всем протяжении сопровождается глубоким чувством отвращения, брезгливости и даже ненависти к будущему ребенку, что порождает особо яркие, мучительные «инфантицидные фантазии», в которых она терзает и даже убивает своего будущего ребенка. Соответственно этому телесные симптомы беременности имеют негативную окраску. Толчки и шевеления плода бывают неприятными, подчеркнуто мешающими, чрезмерно болезненными. Их возникновение сопровождаются усилением общего психического напряжения, угнетающими фантазиями и воспоминаниями, связанными с беременностью и ситуацией вокруг нее.

Таким образом, в случаях вынашивания нежеланной беременности эмоциональные проявления женщин резко поляризованы. В одних случаях это устойчивый негативный, депрессивный фон настроения. В других — эмоциональная невключенность, безразличие и даже определенная эйфория.

ОБСУЖДЕНИЕ

Таким образом, наблюдения показывают, что психологическое состояние женщин в случаях желанной и нежеланной беременности значительно различаются. И центральным звеном этих различий становятся субъективные ощущения, связанные с шевелением плода. Для объяснения этого феномена мы используем несколько оснований.

Во первых, представляется вполне очевидным, что в основе комплекса психофизиологических изменений, формирующих сложный сенсорно-эмоциональный феномен «шевеления плода» лежит чисто физиологический комплекс. Первичным источником этих телесных ощущений является механическое раздражение периферических рецепторных полей интра — и проприоцептивного анализаторов (тело, шейка связочный аппарат матки. Когда плод достигает размеров, позволяющих непосредственно растягивать брюшную стенку, а далее и влагалищные сегменты в формирование ощущения включаются и экстрацептивная, кожная чувствительность. С этого времени толчки и шевеления становятся более отчетливыми, а самоотчет женщин относительно ощущений становится более определенным.

Психологическим результатом такой стимуляции становится формирование новой психической реальности, содержание которой можно охарактеризовать как формирование телесно-чувственной и смысловой границы между плодом и матерью (Шмурак Ю.И.,1994). С нашей точки зрения, с момента начала шевелений телесность будущей матери как бы «расщепляется» на «Я» («мое тело») и не-Я («иное»). При чем это иное — «не-Я», вплоть до родов остается глубоко противоречивым. Так, до появления шевеления плод, будучи топографически внедренным и «чувственно растворенным» во внутреннем пространстве будущей матери, остается фактически неотделенным от этого «Я» и доступно все еще преимущественно отвлеченному, а не конкретно чувственному (экстрацептивному) познанию.

Особая психологическая реальность возникает с появления шевелений плода. Если до этого женщина воспринимала мир лишь в крайностях альтернативного смыслового континуума: «Мое» и «Чужое» (Я и не-Я), то с этого момента начинает простраиваться новый, как бы «промежуточный смысл». Выходя из смутного, размытого, обобщенно бестелесного, каким он был в первой половине беременности (вплоть до первых шевелений), плод начинает идентифицироваться матерью как — уже нечто существующее, отличное от нее. Это иное уже вполне конкретно в своей телесности, но вместе с тем витально неразрывное. Возникает своеобразное «двойное Я», в котором «мой ребенок» — уже «не-Я», но одновременно еще «Я». Это смутное трудно передаваемое словами переживание выражается в особом, сугубо материнском восприятии своего ребенка, которое можно назвать словами «родной ребенок» (в смысле одновременности Я и не-Я). С нашей точки зрения этот период в жизни женщины имеет очень важный психологический и эволюционный смысл. В этот момент в самосознание женщины не только простраивается образ будущего ребенка (Копыл), но и (что особенно существенно!) этот образ наполняется качественно особым чувственно-смысловым содержанием, которое можно характеризовать как «со единство», «сроднение».

Опираясь на эти рассуждения можно высказать предположение, что филогенетически сложилось так, что на периферию (если рассматривать ее изнутри) нашего внутреннего пространства, вынесены зоны, которые наделены способностью участвовать в формировании глубочайших, витальных привязаностей человека. Топографически эти зоны расположены на периферии кишечной трубки. У человека это рот, терминальные отделы прямой кишки с анусом, а также влагалищно-маточный комплекс женщин, урогенитальный комплекс мужчин. Эти зоны с физиологических позиций связаны с процессом ассимиляции «чужеродного» (рот) и изгнанием из организма во вне части «своего». С психологических позиций здесь происходит переход «чужеродного» («не-Я») в «Я» и напротив отчуждение части «Я» в иное, чужеродное — «не-Я». Для пояснения этого тезиса можно обратиться, к примеру. Хлеб, оказавшись во рту, быстро теряет прежние не только чисто физические, но и смысловые границы, как бы растворяется во внутреннем пространстве «Я». Из пищи, которая «вне меня», «не-Я» — она становится «частью меня». Другой пример — пенис во влагалище с ее интрацепцией «разрушает смысловые границы» телесности и мужчины, и женщины. В этом смысле перестает быть телом, принадлежащим только мужчине. Женщина, сливаясь с мужчиной, в свою очередь приобретает «новое качество» (в определенном, скорее в метафорическом, смысле она «обретает пенис»). Этот процесс «размывания» границы телесного, формирует новую психологическую реальность — чувство «родное», в смысле — «часть меня». И, наконец обратный процесс — отторжение из «Я». Так, эмбрион со своей нерасчлененностью экстра и ипрацепции глубоко, интимно слит в своих собственных ощущениях с телесностью матери. Тело матери, обретая и удерживая в интрацептивном пространстве матки собственный плод, нерасторжимо с ним в своих телесных ощущениях. На этой чувственной основе по-видимому, и формируют глубокие протопатически окрашенные связи, определяющие чувство «привязанности» и любви матери к ребенку. Поэтому столь витален и нерасторжим комплекс мать-дитя. Поэтому еще долго сохраняются чувства «Мой Родной ребенок». Деторождение в этом плане — не начало формирования привязанности между матерью и ребенком, а начало расторжения единства. Надо заметить, что новый, послеродовой, этап развития привязанности, связан уже со стимуляцией не интрацептивного анализатора, а экстрацептивного, как у матери так и у ребенка (тактильная, слуховая, зрительная, обонятельная). Этот этап окончательно выстраивает смысловые границы между матерью и ребенком — и в этом плане формирования привязанности после родов базируется на большей, чем в пренатальный период, их разобщенности.

Сказанное выше о роли телесных ощущений беременных в развитии чувства привязанности все-таки полностью не объясняет, почему нарушение формирования привязанности так существенно искажает чувствительность беременных. Этот феномен можно объяснить пожалуй лишь тем, что качество телесных ощущений женщин, находится в зависимости от эмоционального настроя женщины на беременность и предстоящее материнство. Психофизиологической основой для такой гипотезы является давно установленный факт, что качество и модальность наших ощущений зависит не только от состояния периферической (рецепторной) части анализатора, но и глубоко связано с функциональным состоянием таламуса, всего лимбического комплекса, а главное с состоянием высших корковых звеньев анализатора. По-видимому, нормально протекающей беременности соответствует вполне определенный и социально ожидаемый эмоциональный комплекс, поддерживающий характерную модальность телесных ощущений. Напротив, искажения в эмоциональной сфере беременных (вне зависимости от природы этих нарушений) приводят к изменениям качества ощутительного компонента переживаний беременных.

Важно подчеркнуть, что амбивалентному характеру телесных переживаний беременных в нормальных условиях соответствует, как это видно из наших наблюдений своеобразный амбивалентный эмоциональный комплекс беременных, подмеченный ранее (М.Д. Марконе,1993, D.Pines,1972, S.Lebovici, 1988, C.Bonnet, 1992, Саватье С. 1992). С точки зрения Брюна А.Е. (1994) «бинарные» аффекты, соответствуют особым, «альтернативным» состояниям сознания человека. С его позиций психологический смысл последнего в том, что этом состоянии облегчается процесс усвоения и интероризации информации. Если принять такую гипотезу, то можно предположить наличие альтернативного состояния сознания и во время беременности. Такое состояние по-видимому способствует облегчению процесса «творчества» над образами будущего материнства — перестройки самосознания беременной, а поэтому создает наилучшие условия для появления главного новообразования периода беременности — глубокой витально-протопатической привязанности матери и ребенка. Можно предположить, что альтернативное состояние сознания у родильниц также имеет эволюционно-приспособительный смысл. Он нам видится не столько в запечатлении в памяти момента родов, сколько в своей противоположности — быстро наступающей вслед за этим гипомнезии всех негативных моментов родового акта, подготавливая тем самым женщину к новым циклам материнства. Можно предположить, что у женщин, вынашивающих нежеланную беременность, в силу монополярности аффекта — его сдвигу в сторону негативных переживании, характерное для беременных «особое состояние сознания», не формируется. Это приводит к тому, что «образ ребенка» не только не интериоризируется, но, напротив, психологически отторгается.

Таким образом, материнское чувство привязанности к ребенку формируется во время беременности, в том числе и благодаря новому телесному опыту. Телесно-эмоциональный комплекс беременных чрезвычайно специфичен. Как нам видится, он участвует в формировании привязанности не только как фактор, стимулирующий появление тех или иных фантазий будущих матерей, как это считают психоаналитически ориентированные исследователи, но и непосредственно связан с более глубинными, витальными, физиологическими аспектами этого чувства.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Выготский Л.С. Психология искусства.М, 1987, 343 с.
2. Копыл О.А., Баз Л.Л., Баженова О.В. // Синапс, 1993, 4, с 35–42.
3. Лоренц К. Агрессия. М, 1994, с 120–123.
4. Марконе М.Д. Девяти-месячный сон. Сны в период беременности., М, 1993, 111 с.
5. Саватье С. Гештальт — это младенец// Изд. Московского гештальт-института. М, 1982, 75 с.
6. Шмурак Ю.И. Пренатальная общность // Человек. 1994.
7. Ainsworth M.D., Boulby J. An ethological approach to personality development// Amer.Psychol, 1991, V 46, p 331–341.
8. Bonnet К. Geste d'amour, Paris, 1992, 350р.
9. Bowlby J. Child care and the grouth of love. Abridger and editer by Frym-London. Tonbrige. 1957.
10. Engen T. et al, Decrement and recovery of responses to olfactory stimule in the human neonate// J. of Comparative Physiology and Psychology, 1965, 59, p 312–316.
11. Kreisler L. L'enfant du desordre psychosomatique, Toulouse, Private, 1981.
12. Kreisler L. Le nouvel enfants du desordre, Toulouse, Private, 1987.
13. Lebovici S. Interaction fantasmatique, transmission intergenerationnelle // Psychiatrie du bebe, Paris, 1988, p 321–335.
14. Montagner H. L' attachment — le debut de la tendresse, 1990, 369р.
15. Montagner H. et al. Les activites ludiques du jeune enfant// L'education nouvelle, n hors serie, 1974, p 15–44.
16. Pembertorn, D.A., Bendy, D.K. //Brit J Psichiatry, 1973, V 123. — P. 575–578.
17. Pines D. Pregnancy and motherhood: interaction between fantasy and reality. // Br. J.med psychol,1972,v 45, p. 333–343.
18. Spits R. De la naissance a la parole, Paris, PUF, 1968.
19. Steiner J., Human facial expression in response to taste smell stimulations, N-Y, Academic Press, 1979, 13, p 257–295.
20. Stern D. The ferst relationship: Infant and mother., Cambridge, Harvard university Press, 1977.

 

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: