Индивидуальная танце-терапия

Кэтлин Хендрикс

Танцевальная терапия

ФОРМА И СОДЕРЖАНИЕ

Танце-терапия и самые современные телесные терапии своими корнями восходят к терапии Вильгельма Райха, он был первым психотерапевтом, который признал важность того, как говорит клиент, а не что он говорит. Концепция, что эмоции скапливаются в теле в характерные паттерны (которые Райх называл панцирем), является краеугольным камнем теории Танцевальной терапии. Существует множество школ танце-терапии, в общем основанных на психологической теории, переведенной на язык тела. Начиная с ранних работ Мэриан Чейс, которая пришла в палаты больницы Святой Элизабет в Вашингтоне и танцевала с хроническими больными в 1940-х г.г., Труди Схупп, которая пригласила психотических пациентов в Калифорнии протанцевать свои драмы, Мэри Уайтхаус, которая попросила людей начать двигаться из своего внутреннего мира и танцевать свои мечты и сны, танце-терапия эволюционировала в различные стили и подходы. Так как танце-терапевты объединяют область танца и психологии, они обладают необычным взглядом на человеческое развитие, которое основано на развитии тела целиком, а не только интеллекта или двигательных способностей физического тела.

В нашей культуре мы относимся к телу, как к вещи. Танцевальная терапия воспринимает тело как развивающийся процесс. Мы научились контролировать тело, придавать ему определенные формы, какой-то вид, сдерживать. его и думаем, что оно останется безответным. Танце-терапия приглашает тело к разговору, дает ему возможность высказаться. Большинство полагают, что в какой-то момент мы добьемся успеха и сможем выйти из круговорота и суматохи жизни. Танце-терапия работает в настоящем непосредственном моменте. Процесс требует ответной реакции и учит нас делать переходы и принимать циклы. Мы живем в телах, которым изначально присущи ум, юмор и полнота смысла. Танцевальная терапия действительно восстанавливает наше право жить полной жизнью и быть полностью самим собой.

Танце-терапевты работают со всеми типами населения, включая гериатрических, судебных, аутичных, невротических и психотических пациентов, реабилитацию, работают с хронической болью, умственно-отсталыми, глухими и слепыми. Всех танце-терапевтов объединяет преданность жизни тела, важности обретения вновь потерянных частей своего “Я” и смыслу, который несет танец.

Т. к. танце-терапенты получают высшее образование в области психологии и клинических навыков танце-терапии, то многие из них работают на первичных индивидуальных приемах. Другие работают в составе клинической команды, в которую также могут входить психологи, психиатры, социальные работники, сестры, реабилитационные терапевты и другие искусство-терапевты.

При оценке запроса клиента можно использовать психологическое тестирование, анализ видеозаписи, двигательные тесты и консультации с другими специалистами. Танце-терапия работает через универсального посредника — движение, поэтому она адаптивна к очень широкому спектру поведения. Большинство танце-терапевтов специализируются на работе с определенным типом клиентов или групп и являются экспертами в анализе и лечении этой группы. Например, курс лечения для взрослых острых стационарных больных в госпитале существенно отличается от курса для группы слепых и глухих школьников в интернате.

 

ТАНЦЕВАЛЬНАЯ ТЕРАПИЯ И ТАНЕЦ

Каким образом танце-терапия отличается от танца? В танцевальной терапии мы больше интересуемся тем, как движение ощущается, чувствуется, а не тем, как оно выглядит. С того момента, когда клиенты входят в студию, внимание концентрируется на взаимоотношениях между терапевтом и клиентом, между внутренним и внешним пространством, между осознанным и неосознанным движением. Большинство новых клиентов застенчивы и ассоциируют танец с исполнительским искусством, спектаклем, восклицая: “Я не умею танцевать”. Танце-терапевты используют инструментарии танца — вес, пространство и время — для того, чтобы расширить креативный и выразительный мир клиента. Клиент не владеет одной или более из сторон двигательного потенциала. Например, люди, которые не чувствуют своего веса, могут также испытывать трудности в попытке заставить своего партнера выслушать их точку зрения. Клиент, который всегда появляется будто “одурманенный наркотиками”, может в буквальном смысле видеть сквозь туманное и нечеткое личное пространство, А человек, который всегда спешит, может бессознательно бояться замедляться, чтобы не испытать беспокоящую его эмоцию. Еще один важный инструмент, которым пользуется танце-терапевт — присутствие в настоящем моменте. Все тело терапевта является инструментом для встречи и знакомства с невербальным миром клиента, для вхождения в танец клиента.

 

ИНДИВИДУАЛЬНАЯ ТАНЦЕ-ТЕРАПИЯ

Вначале танце-терапия фокусируется на знакомстве со спектром движения тела, новых возможностях вместо привычных реакций. Такое исследование часто вскрывает невыраженные эмоции, которые остались в теле. Например, на одной из последних сессий 48-летний мужчина задирал подбородок, стискивал челюсти и сдерживал дыхание, чтобы не дать себе почувствовать боль и крайнее одиночество своей юности. Когда я попросила его опустить голову и сказать “мне больно” вслух, его затрясло, потом пробил пот, и в конце концов он заплакал. Напряжение в шее и в челюсти ушло, и он сказал, что почувствовал себя “свободным”. На последующих сессиях он сказал, что ему стало легче высказываться, говорить громко и отчетливо и просить то, что он хочет.

По мере развития индивидуальных танце-терапсвтических сессий процесс может распространиться на повторяющийся или внутренне присущий жест, на завершение движенческой фразы или на исследование полярностей, которые презентирует клиент. Например, молодая женщина: при ходьбе ее плечи были опущенными и тяжелыми, попросили преувеличить это “опущение, падение” и обратить внимание на ответную реакцию всего тела. Когда ее спросили: “Что ты несешь?” — она узнала знакомый паттерн необходимости делать все правильно, так же, как ее мать.

Простые движения руками могут привести к моментам неоспоримой истины. 50-летняя женщина исследовала беспокойное чувство в своем теле, начав двигать руками, ощутив это чувство в них. Во время движения перед ее внутренним взором предстала пелена, которая всегда покрывала се. Она начала рыдать, когда осознала, что эта пелена была памятью ее тела об удивленном ребенке и неудобстве, бес-покойстве. Когда рыдания стали затихать, она почувствовала прощение к этой интернализированной, неудобной, беспокойной части, которую она всегда не принимала.

По мере того как индивидуальные сессии подходят к завершению и окончанию, клиент берет все больше и больше ответственности за начало исследования, а терапевт все больше становится свидетелем, а не проводником. Клиент способен устанавливать внутренний диалог и удовлетворительный контакт с миром.

 

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: