Традиционные поселения и жилища

Основное жилище энцев — чум, имеет ряд отличий от общесамодийского типа и сближается с нганасанским, что определяется принадлежностью этих народов к единой культуре охотников на диких оленей. Для энецко-нганасанского чума характерны два основных шеста, расположенных у входа и за очагом, наличие трех шестов надочажного устройства, 4 — 8 нюков перекрытия, постановка зимой чума на землю, в вырытую в снегу яму, а не непосредственно на снег, что расценивается, как переживание в чуме традиций углубленного в землю жилища, подкрепляемое еще и лексической формулой: "спустится с горы", т.е. сесть ближе к огню, ориентировка чума в пространстве входом на восток.

Традиционная одежда

Наряду с чумом, у энцев и нганасан бытовал единый комплекс одежды. В эпических сказаниях существует универсальная формула: "Ваша одежда от нас", чем энцы подчеркивали свое родство с нганасанами. Генетически она восходит к распашной одежде с вшитым нагрудником. Традиционный комплекс одежды энцев отличается по двум этнотерриториальным группам. У лесных энцев большее распространение получила ненецкая одежда. Так, в 1926 г. энецко-нганасанский тип носили 55%, ненецкий 30%, долганский 15%, в 1948 г. ненецкую одежду использовали уже 71% мужчин и 68% женщин, энецкую 19% мужчин и 21% женщин, а в 1962 г., последняя практически вышла из употребления.

В то же время, собственно ненецкий костюм у энцев частично трансформирован в связи с этнической традицией. Более традиционным является комплекс одежды тундровых энцев, у которых он сосуществует с ненецким. Особенности мужского костюма фиксируются в двойной составной верхней одежде, сокуе с султаном на капюшоне, который изготавливается из хвоста оленя, что является внешним знаком отличия энца и нганасана от ненца. Из бытовых рассказов энцев следует характерная ситуация — энец-охотник увидел в тундре на сопке трех человек: "Что такое? У них головы круглые, а у меня голова острая." и далее, при встрече, один из ненцев говорит: "У! Манто пришел, на голове у него шишка." Характерной особенностью костюма энцев было отсутствие наружных поясов, цилиндрическая обувь без подъема, аналогий которой у других народов Севера нет. Женская одежда, также двойная, обернутого типа, распашная, тоже носилась без наружного пояса. Особенностью женского костюма энцев был нательный комбинезон, более короткая обувь, которая заправлялась под штанины комбинезона, капорообразные шапки. В элементах отделки одежды, можно отметить использование собачьего меха и раскраску кожи. У энцев и нганасан бытовала особая т. н. танцевальная (погребальная) одежда, которая использовалась в переходных обрядах и изготавливалась впервые в возрасте 7 лет, а затем в течение жизни, несколько раз перешивалась. Особенностью бытования энецкого костюма было использование в качестве летней одежды старой зимней, а также особое отношение к некоторым деталям женской одежды (обувь, натазники), регулируемое представлениями о "сакральной нечистоте" женщины.

Социальная организация

Комплексное оленеводческо-промысловое хозяйство энцев, требовало гибкой системы организации общества, основы которого базировались как на принципах родства, так и на территориальных связях. В конце ХVIII – начале ХIХ вв. в производственной жизни энецкого общества значительную роль играли патронимические объединения и большесемейные коллективы, занимающиеся совместной добычей дикого северного оленя и выпасом домашних оленей. Относительной стабильности этих объединений способствовало и четкое поло-возрастное разделение труда. Так, при массовых загонных охотах и поколках на дикого оленя, из коллектива 25 — 30 человек, 5 – 7 мужчин непосредственно занимались промыслом, старики и подростки охотились на подранков и отдельных оленей, а женщины, разделывали добычу и заготавливали мясо впрок. Аналогичным образом, в сфере разделения труда, организована жизнь и в оленеводческом стойбище. К началу ХХ в. у большинства населения низовьев Енисея большесемейные коллективы прекратили свое существование. Наглядным примером тому служат бытовые рассказы энцев, в которых описывается стойбище. "Люди в кучах (стойбищах — В.К.) почти каждый год менялись. Весна пришла и разошлись. Ну, некоторые круглый год вместе жили, но не одного тыде (рода — В.К.) люди, а разные." "Рыбаки стояли чумов по три, пять, десять. Зимой в темную пору (оленеводы — В.К.) стояли чумов по пять, но не больше." "В одном чуме жили люди разных тыде." "Также когда в кучи парились, то не разбирали, кто какого рода. Но люди одного рода все-таки считались ближе, как братья."

Дополнительные характеристики энецкой культуры могут быть прослежены в ряде стереотипных установок, определяющих отношение человека к другим людям в различных культурных ситуациях. Хотя, в данном случае, собственно энецкий материал, часто соответствует общесибирским, общесамодийским, либо региональным энецко-нганасанским культурным традициям.

Отношение между полами и к детям в энецком обществе строится на основе поло-возрастного разделения труда, чем и определяется социальная стратификация. Главенствующую роль в обществе играет мужчина, в функции которого входила деятельность во всех сферах традиционного производства, в обеспечении благополучия семьи. Женская деятельность ограничивалась сферой домашнего производства, которое также играло социально значимую роль, поскольку мужчина на мог выполнять женскую работу по изготовлению одежды, приготовлению пищи и т.п. В этой связи, можно отметить паритетные социальные роли полов в принятии важных для семьи решений, возможность развода, инициатива в котором могла исходить и от женщины. Единственным обстоятельством, снижающим социальный статус женщины, было отсутствие у нее детей. Ритуальное ограничение деятельности женщины в периоды беременности, родов или месячных, не свидетельствует о ее социальной сегрегации.

Этими же обстоятельствами определяется отношение к детям. Количественный состав малых семей у энцев был небольшим, что объясняется высокой детской смертностью, хотя имелись семьи, в которых было 6-7 детей. Предпочтительным считалось рождение мальчика. При рождении ребенка ему давали имя-прозвище, связанное с его внешностью, либо ситуацией рождения. Оно заменялось в отрочестве, часто на имя умершего сородича (деда, прадеда). Отношение к детям было весьма терпимым, любые инициативы ребенка к взрослой деятельности поощрялись, а с 7-8 лет им поручались несложные обязанности соответствующие их будущим социальным ролям. Зрелым мальчик считался, когда начинал самостоятельно охотится, в возрасте, приблизительно, 15-16 лет, причем в отношении его менялся социальный идентификатор, с "мальчика" на "парень". Девочка считалась взрослой с начала репродуктивного периода. С этого времени они могли вступать в брак. Отношение к старикам определялось относительным снижением их социально значимых функций в сфере производства, но они полностью находились под покровительством семьи и сородичей. В целом, можно отметить достаточно стойкую традицию взаимопомощи между соседями, родственниками у энцев, в перераспределении добычи, если это не пушнина, оленей, одежды и т.п. В энецком обществе довольно высокий уровень представлений о "должном", которые реализуются следованием обычаю. Так, порицанию предается воровство, за которое может постичь сверхъестественная кара, неуважение к старшим, гостю и т.д. Существенным является сходство проекций аналогичных установок и в отношении природы, которая рассматривается как податель всего необходимого человеку. Это реализуется и высшем пантеоне Матерей Природы в обрядах возвращения "жизненности" взятой в природе (предание земле глаз добытых диких оленей), рациональном регулировании количества добываемого зверя, птицы и рыбы и т.д. В целом, отмеченные выше стереотипы энецкой культуры способствовали сохранению этнической традиции, гармоничному функционированию энецкого народа, несмотря на его сложную историческую судьбу.