 |
Двенадцатая ночь. 5 февраля 1947 года
|
|
|
|
Двенадцатая ночь
5 февраля 1947 года
" Двенадцатая ночь" — одна из неприятных пьес Шекспира. Это не комедия для школьников, вопреки бытующему мнению. Большинство персонажей недостаточно индивидуальны, чтобы обладать комической глубиной, и в пору создания пьесы Шекспир, похоже, совсем не был склонен к веселью. Жанровые условности комедии не позволяли Шекспиру выразить свои чувства напрямую, но настроение автора искажает комический эффект. Кажется, особенно когда читаешь песни, что " веселье" в " Двенадцатой ночи" присутствует разве что в кавычках. В творчестве Шекспира за " Двенадцатой ночью" следуют трагедии и так называемые " мрачные комедии" — " Мера за меру" и " Все хорошо, что хорошо кончается".
Принадлежащие перу Шекспира комедии можно отнести к четырем разновидностям. Первые две из них — классического извода.
(1) Плотинова комедия, или комедия положений, например, " Комедия ошибок" и " Два веронца". Здесь сюжет довлеет над характерами.
(2) Комедия нравов или " темперамента", родственная пьесам Бена Джонсона, например, " Укрощение строптивой". Катарина, строптивая, — пример " темпераментного" персонажа. Позже Шекспир использует темперамент и в трагедиях — нрав довлеет над характерами трагических героев. " Гамлет" и " Тимон Афинский" — трагедии нравов.
(3) Комедия характеров. В этих комедиях персонажи показаны во всем многообразии их отношений с окружающей средой. Шекспир изучает личность вне её социального статуса и среды, но не забывает о ее принадлежности к определенному классу. Примерами комедии характеров могут служить " Бесплодные усилия любви" " Венецианский купец", где Шекспир исследует характер " изгоя" Шейлока, " Много шума из ничего", где чужаком выступает Дон Хуан, " Генрих IV", в котором принц, сидящий в трактире, олицетворяет контраст между личностью и социальной средой, " Как вам это понравится", где противопоставлены сельская среда и жизнь при дворе, а притворный наряд Розалинды связан с ее характером (это не просто удобный прием).
|
|
|
(4) Комедия чувств — лирическая драма последних шекспировских пьес, которые комедиями можно назвать лишь весьма условно. " Перикл" " Цимбелин", " Зимняя сказка" и " Буря" — все эти пьесы близки к театру масок и опере. Сюжет в них подчинен не персонажам, а узору страстных чувств, иными словами, это комедии превращений. Персонажи преображаются по ходу действия, хотя зачастую они слишком стары и обожжены жизнью, чтобы вызывать инте- pec. Последние пьесы — это скорее драматизация человеческой души, нежели изображение людей, которых вы могли бы знать или с которыми могли бы выпить.
" Двенадцатую ночь" невозможно отнести ни к одной из упомянутых разновидностей. В чем причина? Возможно, Шекспир предназначал пьесу для более узкого, чем в театре " Глобус" круга зрителей, для публики более избранной и не склонной смотреть развлекательную комедию.
Шекспир вновь, как и в " Комедии ошибок", использует в этой пьесе близнецов. Мотивы, побуждающие Виолу переодеться в мужское платье, вполне условны и служат лишь для того, чтобы привести в движение сюжет. Роль кораблекрушения сводится к тому, чтобы соотнести персонажей в пространстве пьесы. В последних пьесах Шекспира сложная и тщательно разработанная тема бурь и кораблекрушений символизирует смерть, возрождение и очищение через страдания.
Персонажи " Двенадцатой ночи" — люди богатые и праздные, а их общество пронизано меланхолией, в противоположность социальным особенностям и настроению персонажей " Венецианского купца". В обеих пьесах есть персонажи, которые не любят музыку, — Шейлок в " Венецианском купце" и Мальвольо в " Двенадцатой ночи". Однако на тех иллирийцев, кто любит музыку, она, чаще всего, навевает грусть. Грусть сквозит в открывающем пьесу монологе герцога Орсино:
|
|
|
Любовь питают музыкой; играйте
Щедрей, сверх меры, чтобы, в пресыщенье,
Желание, устав, изнемогло.
Еще раз тот напев! Тот, замиравший.
Ах, он ласкал мне слух, как сладкий звук,
Который, вея над грядой фиалок,
Крадет и дарит волны аромата.
Довольно. Нет, — он был нежней когда-то[486].
Акт I, сцена 1.
Сравните с лиричными словами о " звучаньи музыки" которые Лоренцо обращает к Джессике в Бельмонте.
Взгляни, как небосвод
Весь выложен кружками золотыми;
И самый малый, если посмотреть,
Поет в своем движенье, точно ангел,
И вторит юнооким херувимам.
Гармония подобная живет
В бессмертных душах; но пока она
Земною, грязной оболочкой праха
Прикрыта грубо, мы ее не слышим[487]
" Венецианский купец" акт V, сцена 1.
Иллирийское общество в " Двенадцатой ночи" лучше сознает себя, больше изнывает от скуки и менее производительно, чем общество в " Венецианском купце", где люди заняты делом — они торгуют и зарабатывают деньги. Отношение к деньгам в двух этих пьесах тоже разное. Персонажи " Венецианского купца" щедры и беспечны — они легко расстаются с деньгами. Напротив, в " Двенадцатой ночи" отношение к деньгам циничное — все сознают, что за услуги нужно платить, что людей можно покупать и что
деньги позволяют добиться желаемого. Тому в пьесе есть множество примеров. Сэр Тоби говорит, что " таких бравых людей", как сэр Эндрю Эгьючийк, " мало найдется в Иллирии", потому что " он получает в год три тысячи дукатов" (I. 3). Виола обещает " щедро заплатить" капитану за то, что тот представит ее герцогу Орсино как мальчика Цезарино (I. 2). А Оливия, влюбившись в Цезарино, размышляет о том, с чем она его встретит, " каким подарком", ведь " молодость купить бывает легче, / чем выпросить" (III. 4).
|
|
|
Женщины в " Двенадцатой ночи" играют ключевую роль. Мальвольо не хватает самоуверенности и хладнокровия, а другие мужчины, если не считать Антонио, и вовсе бездеятельны. Так, волей в пьесе обладают только женщины, а это признак больного общества. Мария, влюбленная в сэра Тоби, обманом женит его на себе. Оливия загорается желанием обольстить Цезарино, едва с ним познакомившись. Виола и вовсе предстает " пожирательницей мужчин". Все дамы в пьесе добиваются того, к чему стремятся.
Общество в " Двенадцатой ночи" выглядит почти непристойным. Персонажи открыто гонятся за выгодой, они, в целом, жалкие, а часто и коварные люди. В отличие от Фальстафа (которого, на первый взгляд, можно сравнить с сэром Тоби), они не обладают мудростью, умом и развитым самосознанием и неспособны на подлинную любовь. Повороты сюжета и браки в конце пьесы весьма условны. Герцог, который вплоть до сцены узнавания думал, что влюблен в Оливию, бросает ее как горячую картофелину и тут же влюбляется в Виолу. Себастьян принимает предложение Оливии жениться на ней через пару минут после знакомства. И тот, и другой заслуживают презрения. Невозможно поверить, что из них выйдут хорошие мужья. В отличие от Фальстафа, эти люди одерживают над жизнью свои маленькие, гадкие победы. Фальстаф же терпит поражение.
Три знаменитые песни в " Двенадцатой ночи" содержат своего рода ключ к пьесе. Песня " Где ты, милая, блуждаешь? " восходит к традиции " Пока спит Время-старина" и соответствует духу гедонистического стихотворения Эндрю Марвелла " К застенчивой возлюбленной":
Где ты, милая, блуждаешь?
Стой, послушай, ты узнаешь,
Как поет твой верный друг.
Бегать незачем далече,
Все пути приводят к встрече;
Это скажут дед и внук.
Что — любовь? Любви не ждется;
Тот, кто весел, пусть смеется;
Завтра — ненадежный дар.
Полно медлить. Счастье хрупко.
Поцелуй меня, голубка;
Юность — рвущийся товар.
Акт II, сцена 3.
Песня очаровательна, если воспринимать ее в шутку, но что если задаться вопросом: " Каков человек, чьи чувства действительно выражены в этих куплетах? " Человек по-настоящему влюбленный уж конечно не станет говорить возлюбленной, что любовь преходяща. Ни один юноша, стремящийся обольстить девушку, не станет упоминать ее возраст. Молодость — это данность. Как я уже говорил в лекции о пьесе " Много шума из ничего", в этих строках, если читать их серьезно, звучит голос стареющего вожделения, алчного желания обладать, которое отражает страх смерти. Шекспир буквально навязывает нам такое прочтение, ведь единственные слушатели песни, сэр Тоби и сэр Эндрю, — двое старых, жалких пьяниц.
|
|
|
Песня " Где ты, милая, блуждаешь? " основана, отчасти, на традиции куртуазной любви. Мы находим пережитки этой традиции в стихотворении Альфреда Хаусмана:
Когда бы высшей силе
Я мог доверить кровь,
Спасла бы от могилы
Тебя моя любовь.
Когда б я только взмахом,
Лишь мыслью мог хранить —
Мир завтра станет прахом,
Ты бы осталась жить.
И чувств поток безмерный,
И пыл мой не утих.
Ты стала бы бессмертной,
Когда б спасенье в них.
Но тщетно все, и в пору
Тебе бы стать добрей
Перед поездкой в город,
Где не найти друзей[488].
" Прилетай, прилетай, смерть", эта самая метрически изощренная из всех шекспировских песен, также отсылает к куртуазной традиции, к образу " бессердечной красы":
Прилетай, прилетай, смерть,
Пусть меня обовьют пеленой;
Угасай, угасай, твердь,
Я убит бессердечной красой.
Мой саван тисовой листвой
Изукрасьте.
Я встречу смертный жребий свой,
Как счастье.
Без цветов, без цветов, так,
Только в черном гробу схороня,
Без друзей, без друзей, в мрак,
Не простясь, опустите меня.
В могиле дайте мне лежать
Уединенной,
Чтоб не пришел над ней рыдать
Влюбленный.
Акт II, сцена 4.
Это не " старинная, бесхитростная песня" (II. 4), исполнить которую, казалось бы, просил герцог. Это сложная переработка фольклорной темы. Песня куртуазной любви, предназначавшаяся для высшего сословия, развилась в народную балладу, а затем вновь вернулась к исходной, изощренной форме. Такое часто происходит с традиционным материалом: баллады предоставляют тему для эпических поэм, куртуазные песни развиваются, через народные песни, в пастораль, а в Америке псалмы превращаются в негритянские духовные гимны.
Песня " Прилетай, прилетай, смерть" проливает свет на характер герцога. Шекспир так помещает ее в пьесу, что песня будто становится отражением подлинной личности герцога. Рядом с ним сидит переодетая Виола, для которой герцог — не увлечение, а серьезная страсть. Ей было бы тяжело узнать, что любимый человек благосклонен к другой, но еще мучительнее видеть, что он любит только себя, а ведь именно к такому болезненному открытию приходит Виола. В следующем за песней диалоге о различиях между любовью мужской и женской, Виола, мне кажется, говорит совсем не игриво:
|
|
|
Мы больше говорим, клянемся больше;
Но это — показная сторона:
Обеты щедры, а любовь бедна.
Акт II, сцена 4.
Герцогу хочется быть то ли верным Тристаном, то ли блестящим Дон Жуаном. В конце концов он женится на первой женщине, которая призналась ему в любви.
Третью из знаменитых песен в " Двенадцатой ночи" поет шут — в конце пьесы, когда все уже ушли со сцены:
Когда я ростом да был еще с вершок, Тут как раз и ветер, и дождь, Я все дурил, как только мог, А ведь дождь, он хлещет каждый день.
Когда достиг я зрелых лет,
Тут как раз и ветер, и дождь,
От плута прятался сосед,
А ведь дождь, он хлещет каждый день.
Когда — увы! — я взял жену,
Тут как раз и ветер, и дождь,
Я с ней без пользы вел войну,
А ведь дождь, он хлещет каждый день.
Когда я стал убог и стар,
Тут как раз и ветер, и дождь,
От пива в голове угар,
А ведь дождь, он хлещет каждый день.
Наш мир начался давным-давно,
Тут как раз и ветер, и дождь,
Но все равно, раз вам смешно,
Мы хотим смешить вас каждый день.
Акт V, сцена 1.
Так эпилог пьесы представляет собой бессмысленное стихотворение. Иными словами, шут утверждает, что ничто в человеческой жизни не имеет смысла.
Есть существенное различие между жизнью автора и тем, что он вводит в свои сочинения. Чем полнее автор чувствует избранный жанр и чем лучше он понимает собственных персонажей, тем значительнее это различие. Пьесы, которые следуют за " Двенадцатой ночью", — мрачны. Персонажи в них навлекают на себя гибель (в отличие от античной трагедии, где падение героев вызвано внешними силами и где им не приходится искупать грех через страдание). Над их головами сгущается тьма. Это темные пьесы. Напротив, в последних пьесах Шекспира персонажи остаются живы и изменяются к лучшему через страдание.
|
|
|
