Результаты исследования и их обсуждение.

Анализ результатов апробации модели, сделанный по материалам 32 реализаций экспериментальной диспетчерской задачи, свидетельствует о том, что она представляет сложную операторскую задачу, выполнение которой сопровождается развитием состояния напряжения физиологических и психических функций и качеств. Там, к моменту завершения 12-часового эксперимента отмечается достоверное увеличение физиологических показателей (ЧП, ЧД) на 10-14%, времени простой сенсомоторной реакции на 50% о и сложной реакции на 10%, а также снижение показателя самочувствия («САН») на 34%, активности – на 24% и настроения – на 20%. Отмечено увеличение вероятности ошибочных реакций на 76% при оценке распределения и устойчивости внимания, снижение на 8,5% количества правильных ответов в тесте на кратковременную память и на 11% – в тесте на оперативную память.

Выраженные изменения наблюдались и при выполнении моделируемой диспетчерской задачи: возросло время оценки ситуации и принятия решения (в среднем, на 27%), увеличилась вероятность ошибочной реализации команд (до 56%), выполнения наглядно-образных преобразований (в 2 раза) и логических операций (2,2 раза), а также снизилась точность глазомерных операций (на 63%).

Особый интерес с точки зрения суждения о развитии психической напряженности и динамики когнитивных ресурсов и функциональных (энергетических и информационных) резервов представляют результаты оценки качества выполнения основных когнитивных операций моделируемой задачи в зависимости от сложности условий их реализации.

Представленные в табл. 11 данные свидетельствуют о том, что разработанная модель диспетчерской деятельности является достаточно сложной задачей, напряженность выполнения которой увеличивается по мере повышения и кумуляции информационной нагрузки. Создание дефицита времени для решения задачи, повышение трудности маршрута движения и увеличение продолжительности ее выполнения существенно отражаются в интегральном показателе качества деятельности, снижая, как правило, его значения. Эта закономерность отмечается и в отношении качества выполнения отдельных когнитивных операций (за исключением операции наглядно-образных преобразований) экспериментальной модели диспетчерской деятельности. Как видно из таблицы, снижение лимита времени (до 5 с) в самом сложном варианте задачи (4-й вариант сложности маршрута движения) к моменту завершения эксперимента сопровождается снижением интегрального показателя качества деятельности по сравнению с исходными данными, в среднем, в 1,6 раза. Максимальное увеличение сложности маршрута движения (4-й вариант) ухудшает качество деятельности к концу эксперимента в 1,8 раза, а фактор длительности выполнения самого трудного варианта задачи (при обновлении информации через каждые 5 с и 4-м маршруте сложности движения) приводит к снижению качества деятельности до 1,5 раз.

Все три фактора увеличения информационной нагрузки проявили эффект создания выраженных затруднений в решении задачи, но степень этого эффекта была различной для выделенных когнитивных операций. Так, фактор ограничения времени на обновление информации особенно проявил свое влияние на операцию «опознание ситуации» (увеличение Рош. с 0,12 до 0,51), увеличение сложности маршрута движения отразилось, главным образом, на операциях «логические действия» (повышение Рош. с 0 до 0,64) и «опознание ситуации» (повышение Рош. с 0,13 до 0,52), а увеличение продолжительности выполнения задачи в наибольшей степени отразилось на операции «логические действия» (повышение Рош. с 0,17 до 0,64). Обращает на себя внимание и следующая закономерность: достоверное ухудшение качества выполнения глазомерных операций наблюдается при крайних значениях факторов времени обновления информации и сложности маршрута движения).

Установленный в исследовании факт существенного снижения обобщенного показателя качества выполнения диспетчерской задачи с 0,94-1,00 до 0,51 при повышении дефицита времени, сложности маршрута и продолжительности задания указывает не только на создание интенсивной информационной нагрузки на испытуемых с помощью разработанной модели, но также, вероятно, на развитие признаков деструктивных процессов в моделируемой деятельности, перенапряжение приспособительных, адаптивных механизмов у испытуемых. Отмеченные результаты дают основание считать предложенную модель деятельности достаточно эффективной для изучения информационного стресса.

Результаты изучения особенностей взаимосвязи качества выполнения экспериментальной задачи и отдельных ее операций, уровня психофизиологической напряженности испытуемых в процессе моделированной деятельности и некоторых индивидуально психологических особенностей личности представлены в табл. 12. Как видно из таблицы, уровень психофизиологической напряженности испытуемых, который существенно повышался в течение 12-часового эксперимента, зависит от состояния ряда их личностных характеристик: можно считать, что степень чувствительности испытуемых к экстремальному воздействию информационных факторов с высокой достоверностью определяется уровнем их эмоциональной реактивности (r =0,724), активности и пластичности смены программ действий (r = -0,692), адаптивности (r = -0,792), эмоциональной лабильности (r =0,732), а также характером личностного профиля, его приближенностью к эталонному профилю эмоционально устойчивых субъектов.

Установлено, что качество выполнения диспетчерской задачи и отдельных ее элементов в условиях экстремальных информационных воздействий зависит от некоторых индивидуальных характеристик личности испытуемых. В частности, интегральное значение этого показателя, отражающее отношение эффективности решения наиболее сложного задания (задание на 11-12 ч эксперимента по маршруту 4 с обновлением информации через 5 с) по сравнению с простым (задание на 1-2 ч эксперимента по маршруту 1 с обновлением информации через 20 с), находится в существенной связи с показателями уровня личностной тревожности испытуемых (r =0,786), их эмоциональностью (r =0,786), а также интроверсии, эргичности (эмоциональной выносливости), адаптивности, эмоциональной лабильности и некоторыми другими. Столь выраженная связь личностных характеристик эмоциональности, лабильности, чувствительности, пониженной устойчивости к экстремальности свидетельствует не только о валидности этих показателей, их значимости для оценки состояния психической напряженности и стресса, но также указывает на адекватность разработанной модели требованиям воспроизведения условий психической напряженности. Из представленных в таблице материалов видно, что эффективность выполнения отдельных элементов деятельности, ее когнитивных операций также имеет связь с уровнем проявлений некоторых личностных черт и качеств. Значимые связи чаще выражены в операциях «опознание ситуации» (информационный поиск и идентификация объекта) и «принятие решения» (латентный период реализации команд), что указывает на их выраженную стрессовую нагрузку.

В исследовании выявлены также индивидуальные различия между испытуемыми в степени психофизиологической напряженности и качества выполнения модельной задачи и отдельных ее элементов, которые представляется возможным связать с некоторыми психологическими особенностями их личности. Так, например, исп. А. по результатам обследования характеризуется как личность тревожная, импульсивная, неуверенная, с низкой самооценкой и социальной адаптированностью, недостаточным уровнем развития психомоторных процессов и устойчивости к интеллектуальным нагрузкам, – проявил наиболее выраженную из всех испытуемых степень напряженности в процессе всего эксперимента (повышение на 32 -70% по сравнению с фоном) и снижение качества деятельности на задания не только самые сложные, но и относительно простые (ухудшение показателей на 24–43%). Исп. Б. обладает высокой работоспособностью и мотивацией в достижении целей, легкой переключаемостью по видам деятельности, низкой тревожностью, гибким мышлением, высокой эмоциональной устойчивостью, – степень напряженности возрасла по мере увеличения сложности заданий (увеличилась на 15-30% по отношению к фону), а качество деятельности (интегральный показатель) существенно ухудшилось при выполнении наиболее сложных заданий (на 10–27%). Представленные материалы указывают на наличие зависимости уровня напряженности и качества выполнения диспетчерской задачи от особенностей некоторых черт, качеств личности испытуемых, что свидетельствует об адекватности разработанной модели задачам исследования личностной детерминации уровня психической напряженности. В дальнейших экспериментах целесообразно изучить значения информационной экстремальности использованных стресс-факторов различной сложности и зависимость эффектов этих воздействий от личностных характеристик, а также исследовать роль индивидуальной чувствительности к экстремальным информационным воздействиям и влияние на развитие информационного стресса индивидуальных личностных и когнитивных особенностей субъектов деятельности.

Заключение

Характерной особенностью операторской деятельности при решении диспетчерских, технологических, управленческих задач является периодическое возникновение проблемных (сложных, нештатных, аварийных) ситуаций и воздействие неблагоприятных, экстремальных экологических и информационных факторов, которые приводят к развитию у человека-оператора психической напряженности и психологического стресса.

Анализ особенностей генезиса психологического стресса свидетельствует о том, что в его основе лежат информационно-когнитивные процессы, отражающие реальные и воображаемые условия стрессогенных ситуаций. Наличие конкретных рабочих причин возникновения этого состояния,, связанных с информационными особенностями операторской деятельности (полимодальность сигналов, различные формы кодирования сообщений, вероятностная структура сигналов, значимость ситуаций, совмещенная деятельность и многие другие) и экстремальным значением взаимодействия человека с техникой, (дефицит времени и информации, помехи, совмещение информации и т. п.), роль когнитивных процессов в развитии психологического стресса, его проявления не только в вегето-соматических и биохимических реакциях организма, но и в познавательной сфере, а также специфические для каждого вида трудового процесса нарушения работоспособности человека-оператора позволяют выделить особую форму профессионального и психологического стресса – информационный стресс человека-оператора. Необходимость выделения в качестве самостоятельной формы информационного стресса обусловливается, помимо особенностей его «этиопато-генетической» природы, и специфичностью средств и способов профилактики и преодоления данного вида стресса (проектирование информационных моделей и способов деятельности, эргономичность условий и организации труда, психологический отбор и подготовка операторов).

Формирование концепции информационного стресса как разновидности психологического стресса неразрывно связано с относительно короткой историей развития учения о стрессе в целом, теорий и моделей биологического, физиологического, социального стресса. В ряду прочих концепций стресса следует выделить когнитивную теорию стресса, разработанную Р. Лазарусом и его сотрудниками, а так же результаты изучения различных аспектов психической регуляции процессов формирования психологического стресса, которые получены многочисленными исследователями и способствуют системному анализу данного функционального состояния.

Как известно, основным критерием для выделения какой-либо системы из окружающего мира является ее рассмотрение со стороны целевого назначения. В этой связи важно правильно определить системные основания, то есть уровни, которые лежат в основе функционирования системы. Отнесение тех или иных психических явлений к системным образованиям определяет необходимость установления их компонентного состава, взаимосвязи и иерархии этих компонентов.

С этих позиций приведенные материалы изучения механизмов развития информационного стресса позволяют рассматривать процессы когнитивной регуляции этого состояния как системную категорию. Системообразующим фактором этого процесса является соотношение субъективных оценок степени экстремальности ситуации и способности ее преодоления, купирования, которые отражаются в чувстве тревоги, напряженности, страха и т. п. Как отмечает R. S. Lazarus [335], оценка является когнитивным медиатором реакции на стресс, опосредуя требования среды и иерархию целей индивида. Фомирование информационной основы представлений о реальной или потенциальной угрозе, ущербе, потере, сложности ситуации происходит с помощью когнититвных процессов, которые обеспечивают, интеграцию и интерпретацию информации о субъективно значимых событиях. Эти преобразования информации на основе функционального взаимодействия различных психических процессов сопровождаются избирательным отношением к ней, приданием информации определенных значений, построением на ее основе психических образов ситуаций, восполнением информационных «пробелов» в памяти, снижением ее неопределенности и т. д.

Характер оценочных суждений о требованиях ситуационных воздействий и ресурсах личности, необходимых для удовлетворения этих требований обусловливается такими особенностями субъекта, как его эмоциональность, «личная схема» и степень ожидания неприятных событий, самооценка эффективности личного поведения и собственных реакций в экстремальной ситуации («эффективное» и «результирующие» поведение – по A. Bandura). Предрасположенность субъекта к повышенной эмоциональности, возбудимости и реактивности проявляется у лиц с преобладанием «пессимистического объяснительного стиля» и негативной направленностью самооценки здоровья и самочувствия. Данный уровень регуляции психологического стресса обусловливается активационными процессами, которые формируют личностное отражение, проявление когнитивной системы развития этого психического состояния.

Представленные суждения о когнитивной системе регуляции информационного стресса следует рассматривать всего лишь как схему, которая требует уточнения и развития. Можно предположить, что механизмы регуляции процессов преодоления, купирования информационного стресса будут отличаться от описанных выше, в частности, в связи с возрастанием роли не только когнитивных, но и личностных ресурсов человека.

Таким образом, сущность и специфика развития информационного стресса обусловливается, главным образом, особенностями когнитивных процессов в его регуляции. Их значимость, многообразие и взаимообусловленность позволяют говорить о существовании когнитивной системы управления развитием данного психического состояния.

Изучение проблемы информационного стресса в операторской деятельности связано, прежде всего, с необходимостью выяснения роли различных информационных факторов в формирования состояния стресса, механизмов психической регуляции этого состояния, значения психологических особенностей личности в его развитии, индивидуальной чувствительности и устойчивости личности к воздействию информационных стресс-факторов и т. д. Учитывая многофакторную обусловленность развития информационного стресса, в качестве методологического основания для изучения перечисленных выше вопросов может быть использован ресурсный подход.

При анализе положений ресурсной теории стресса возникают вопросы о сущности процессов расхода ресурсов, специфичности ресурсов, о индивидуальных различиях в интенсивности расхода в однотипной ситуации, о изменении активации ресурсов в различных экстремальных ситуациях, о измерении ресурсов и т. п. Для решения этих вопросов возможно использование положений о «поверхностной и «глубокой» адаптационной энергии [164]. Предположение о существовании двух мобилизационных условий адаптации поддерживается рядом исследователей. Эта адаптационная энергия, на наш взгляд, представляет собой часть наличного ресурса индивида (энергетического, личностного, поведенческого), который можно рассматривать как его потенциальные возможности обеспечения жизни и деятельности и которые расходуются в этих целях в нормальных условиях (ситуациях) адаптированного к ним субъекта. Другая часть этого ресурса оперативно мобилизуется в особых условиях жизнедеятельности, связанных с экстремальными воздействиями интенсивными нагрузками, для обеспечения возросших требований к личности и организму. Данная часть ресурсов человека может рассматриваться как его скрытый и актуализированнный в конкретной ситуации резерв, способный компенсировать эффекты неблагоприятного воздействия внешних факторов среды стрессогенной ситуации) и субъективных сложностей оценки этих стрессоров.

Выдвинутая гипотеза о соотношении категорий адаптационных ресурсов и резервов нуждается в экспериментальном подтверждении, что частично сделано в настоящем исследовании, в котором выявлены некоторые закономерности мобилизации функциональных и личностных резервов (как части индивидуальных ресурсов субъекта) в ответ на экстремальные воздействия информационных факторов операторской деятельности. В концептуальном плане эта гипотеза близка идеям о разных уровнях регуляции функциональных состояний [124, 125].

Проблема функциональных резервов освещена в работах А. И. Пуни [156], Д. Н. Давиденко [55], В. В. Кузнецова [100], Г. Н. Кассиля [87] и многих других исследователей в области психологии и физиологии спорта. В работах Л. П. Гримака [49, 52] нашли отражение взгляды автора на резервы человеческой психики и особенности регуляции психических состояний. В психофизиологии труда функциональные резервы, психики изучены на моделях организации внимания при выполнении сложной операторской деятельности. Однако, как фактор регуляции психологического (информационного) стресса и мера его развития и проявления (мобилизационного ресурса) проблема функциональных резервов не получила своего развития.

Таким образом, проблема психологических ресурсов и функциональных резервов психики остается одним из основных направлений исследований в контексте изучения механизмов регуляции информационного стресса человека-оператора. В связи с тем, что в ряде исследований [355, 422, 423] было показано, что существует множество ресурсов обработки информации, экспериментальное изучение феноменов информационного стресса человека должно предусматривать разработку моделей деятельности в условиях воздействия стрессоров, изменения их «дозировки», варьирование степенью объективной сложности, модальностью, семантическим «наполнением» операторских задач и т. д. Эти и другие сформулированные в настоящей работе требования были реализованы в модели операторской деятельности по решению диспетчерских задач в условиях экстремального воздействия семантических, временных и организационных факторов.

Результаты проведенных экспериментов позволили выявить некоторые особенности влияния информационных факторов различной сложности и структуры на выполнение диспетчерской задачи и на отдельные ее когнитивные операции. Установлено, в частности, что воздействие информационных стрессоров, связанных с увеличением объема информации и содержательной сложности диспетчерского задания, сокращением лимита времени на обработку информации и увеличением продолжительности работы сопровождается закономерным ростом уровня психофизиологической напряженности испытуемых и снижением качества выполнения задания. Однако, результаты эксперимента свидетельствуют о наличие ряда особенностей в реакциях испытуемых на воздействие информационных стрессоров, которые связаны, возможно, с некоторыми недостатками модели, уровнем мотивации испытуемых и общими, психологическими и биологическими закономерностями регуляции деятельности и функционального состояния. Так, отмечено, что в ряде случаев ухудшение функционального состояния, повышение уровня напряженности не сопровождалось стойким падением качества деятельности, а иногда при выполнении задания постоянной сложности показатели качества возрастали. Можно предположить, что наличный энергетический ресурс в данном случае обеспечивает необходимый уровень активации профессионально значимых функций для выполнения задания, а высокая мотивация достижений направляет процессы дополнительной мобилизации функциональных резервов на повышение работоспособности. Отмечено, что при выполнении некоторых заданий (например, связанных с глазомерными операциями) наибольшее нарушение их качества наблюдается при крайних (наименьших и наибольших) значениях информационных стрессоров, то есть существует определенный оптимум информационного воздействия и напряжения, который наилучшим образом отражается на эффективности деятельности. Этот факт, иллюстрирующий известный закон Йеркса–Додсона, достаточно хорошо изучен в области психологии и физиологии утомления, воздействия рабочих нагрузок, но не отражен в исследованиях информационного стресса. И, наконец, следует обратить внимание на парадоксальные реакции, когда на относительно слабое экспериментальное воздействие информационного стрессора (небольшая проблемность диспетчерской ситуации, относительно большой лимит времени и т. п.) наблюдается более выраженная напряженность и снижение качества деятельности, чем при действии более интенсивных стрессоров. Этот эффект отмечался у испытуемых с высоким уровнем тревожности, эмоциональности и связан, по видимому, с несоответствием субъективной сложности задания ее объективному значению.

Выявленные факты объясняются с позиций взаимосвязи физиологической и психологической систем регуляции адаптационных стрессовых реакций, которые достаточно сложны и многообразны. Они отражают особенности влияния интенсивности воздействующего фактора на развитие стресса, характер исходного функционального состояния, уровень мотивации, субъективную значимость, сложность и неопределенность сигнала (раздражителя), личностный статус субъекта деятельности и т. д.

Представленные в настоящей работе материалы свидетельствуют о том, что проблема информационного стресса человека-оператора пока еще не получила должного внимания в отечественной и зарубежной литературе, хотя современное состояние и перспективы развития деятельности человека в системах управления техникой определяют несомненную ее актуальность. Автором предпринята попытка определить место данного психического состояния в системе знаний о профессиональных особенностях операторской деятельности и результатах ее психологического изучения, а также провести анализ содержания некоторых аспектов информационного стресса и его соотношения с характеристиками психологического и профессионального стресса. Данные теоретико-экспериментальных исследований, представленные в книге, отражают основные направления и некоторые итоги изучения этиопатогенетических особенностей информационного стресса, механизмов психической регуляции этого состояния, личностной детерминации стрессового процесса, методов его моделирования в лабораторных условиях и ряда других аспектов проблемы, которые должны быть предметом дальнейших исследований и обсуждений.

Литература

1. Аболин Л. М. Психологические механизмы эмоциональной устойчивости человека. Казань: КГУ, 1987, 261 с.

2. Авиационная медицина / Под ред. Н. М. Рудного, П. В. Васильева, С. А. Гозулова. М.: Медицина, 1986, 586 с.

3. Александровский Ю. А. Состояние психической дезадаптации и их компенсация. М: Наука, 1976, 270 с.

4. Аракелов Г. Г. Стресс и его механизмы // Вести. Моск. ун-та. Сер. 14, Психология. 1995. №4. С. 45-54.

5. Аракелов Г. Г., Федоровская Е. А.. Свергун О. Ю., Жданова Г. Е. Изменение вызванных потенциалов и динамика гормонов в стрессовой реакции человека // Психол. журн. 1994. Т. 15. №1. С. 87-96

6. Анохин П. К. Принципиальные вопросы общей теории функциональной системы // Принципы системной организации функций. М.: Наука, 1973. С. 10-21.

7. Анохин П. К. Очерки по физиологии функциональных систем. М: Медицина, 1975, 447 с.

8. Барфильд В., Ченг Т. Ч., Маржак Э., Эбертс Р., Салвенди Г. Технический и эргономический аспекты в системах автоматизированного проектирования // Человеческий фактор / Под ред. Г. Салвенди. М.: Мир, 1991. Т. 6, 456 с.

9. Белан А. С. Эмоциональный стресс у летного состава // Итоги науки и техники. Воздушный транспорт. Медицинские и психологические аспекты безопасности полетов / Под ред. Н. М. Рудного. М.: ВИНИТИ АН СССР, 1987. Т. 16. С. 11-23.

10. Береговой Г. Т., Завалов Н. Д., Ломов Б. Ф., Пономаренко В. А. Экспериментально-психологические исследования в авиации и космонавтике. М.: Наука, 1978, 304 с.

11. Бодров В. А. Экспериментальное изучение эмоционального напряжения у операторов // Военно-медицинский журнал, 1973. №1. С. 70-73.

12. Бодров В. А. Экспериментально-психологическое исследование совмещенной операторской деятельности // Методология инженерной психологии, психологии труда и управления. М.: Наука, 1981. С. 192-209.

13. Бодров В. А. Психофизиологические проблемы профессиональной надежности человека-оператора // Психологические проблемы профессиональной деятельности. М.: Наука, 1991. С. 111-121.

14. Бодров В. А. Методы оценки и прогноза психической напряженности у операторов-подводников // Методики диагностики психических состояний и анализа деятельности человека. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 1994. С. 85-99.

15. Бодров В. А. Психологический стресс: развитие учения и современное состояние проблемы. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 1995, 136 с.

16. Бодров В. А. К обоснованию концепции информационного стресса человека-оператора // Труды Института психологии РАН. Вып. 2. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 1997. С. 160-168.

17. Бодров В. А., Медведев В. И. Анализ психофизиологических характеристик оператора // Инженерная психология: Теория, методология, практическое применение. М.: Наука, 1977. С. 181-190.

18. Бодров В. А., Зазыкин В. Г., Чернышев А. П. Компенсаторное слежение за гармоническим сигналом // Инженерная психология. Теория, методология, практическое применение. М.: Наука, 1977. С. 285-302.

19. Бодров В. А., Лукьянова Н. Ф. Личностные особенности пилотов и профессиональная эффективность // Психол. журн. 1981. Т. 2. №2. С. 51-65.

20. Бодров В. А., Малкин В. Б., Покровский Б. Л., Шпаченко Д. И. Психологический отбор летчиков и космонавтов. Проблемы космической биологии. М.: Наука, 1984. Т. 48. 264 с.

21. Бодров В. А., Федорук А. Г. Исследование функциональной асимметрии парных органов у лиц летного состава // Военно-медицинский журнал, 1985. № 7. С. 50-53.

22. Бодров В. А., Турзин П. С., Евдокимов А. В. Комплексная методика моделирования психической напряженности // Методики диагностики психических состояний и анализа деятельности человека. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 1994. С. 75-84.

23. Бодров В. А., Обознов А. А., Турзин П. С. Информационный стресс в операторской деятельности // Психол. журн. 1998. Т. 19. № 5. С. 38-53.

24. Бодров В. А., Орлов В. Я. Психология и надежность: человек в системах управления техникой. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 1998, 288 с.

25. Боковиков А. М. Определение модуса контроля за деятельностью и его роль в формировании и преодолении напряженности // Методики диагностики психических состояний и анализа деятельности человека. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 1994. С. 49-61.

26. Боковиков А. М. Влияние модуса контроля над деятельностью на устойчивость человека к стрессу в неконтролируемых ситуациях (на примерах компьютеризации деятельности). Дисс> канд. психол. наук, М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 1998, 175 с.

27. Борневассер М. Стресс в условиях труда // Иностранная психология. 1994. Т. 2. № 1(3). С. 44-51.

28. Бонд Н. А. Эксплуатация и техническое обслуживание систем // Человеческий фактор / Под ред. Г. Салвенди. М.: Мир, 1991. Т. 3. С. 424-484.

29. Буллингер Г. И., Корндерфер Ф., Салвенди Г. Субъективные факторы в роботизированных системах // Человеческий фактор / Под ред. Г. Салвенди. М.: Мир, 1991. Т. 6. С. 341-403.

30. Вальдман А. В. Психофизиологическая регуляция эмоционального стресса// Актуальные проблемы стресса. Кишенев: «Штнинца», 1976. С. 34-43.

31. Вальдман А. В. Молекулярно-биологические процессы динамики эмоционально-стрессовой реакции // Вестник АМН СССР, 1987. №6. С. 11-15.

32. Вальдман А. В., Козловская М. М., Медведев О. С. Фармакологическая регуляция эмоционального стресса. М.: Медицина, 1979, 360 С.

33. Васильева В. Личностные характеристики и состояние напряженности в трудовой деятельности // Психологическая напряженность в трудовой деятельности. М.: Институт психологии АН СССР, 1989. С. 217-224.

34. Введение в эргономику / Под ред. В. П. Зинченко. М.: Советское радио, 1974, 352 с.

35. Величковский Б. М. Современная когнитивная психология. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982, 336 с.

36. Венда В. Ф. Инженерная психология и синтез систем отображения информации. М.: Машиностроение, 1975, 396 с.

37. Венда В. Ф., Нафтулъев А. И., Рубахин В. Ф. Организация труда операторов (инженерно-психологические проблемы). М.: Экономика, 1978, 224 с.

38. Венда В. Ф., Зазыкин В. Г. Проблемы стабилизации характеристик систем «человек-машина» // Психол. журн. 1982. Т. 3. № 5. С. 82-96.

39. Вилюнас В. К. Психологические механизмы эмоциональных явлений. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982.

40. Винер Н. Кибернетика. М.: Советское радио, 1958, 240 с.

41. Галактионов А. И. Основы инженерно-психологического проектирования АСУ ТП. М.: Энергия, 1978, 208 с.

42. Горбов Ф. Д. О помехоустойчивости оператора // Инженерная психология. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1964. С. 340-357.

43. Горбов Ф. Д., Лебедев В. И. Психоневрологические аспекты труда аператоров. М.: Медицина, 1975, 215 с.

44. Горбунов Н. Г., Гушева Т. М., Зинченко Т. П. и др. Исследование информационного поиска в экстремальных условиях // Эргономика. Труды ВНИИТЭ, М. Вып. 6. С. 15-31.

45. Горбунова А. В., Иваницкая В. В., Петрова Н. В. Гематоэнцефалический барьер при эмоциональном стрессе // Психоэмоциональный стресс/ Под ред. К. В. Судакова. М.: НИИ им. П. К. Анохина, 1992. С. 8-27.

46. Горизонтов П. Д. Стресс. БМЭ, 1963. Т. 31. С. 608-628.

47. Григорьев А. И., Федоров Б. М. Стрессы в условиях нормального образа жизни, при гипокинезии (моделирующей эффекты невесомости) и в космических полетах // Физиология человека, 1996. Т. 22. №2. С. 10-19.

48. Гримак Л. П. Моделирование состояний человека в гипнозе. М.: Наука, 1978, 272 с.

49. Гримак Л. П. Резервы человеческой психики. М.: Политиздат, 1987, 286 с.

50. Гримак Л. П., Пономаренко В. А. Психические состояния и надежность деятельности оператора // Вопросы кибернетики: эффективность деятельности оператора. М.: Наука, 1982. С. 145–156.

51. Гримак Л. П., Епишкин А. К. Исследование возможностей прогнозирования стресс-устойчивости оператора // Психофизиологические исследования функционального состояния человека-оператора. М., 1993. С. 10-14.

52. Гримак Л. П., Пономаренко В. А. Авиационный стресс // Справочник авиационного врача. М.: Воздушный транспорт, 1993. С. 100-112.

53. Губачев Ю. М., Иовлев Б. В., Карвасарский Б. Д. и др. Эмоциональный стресс в условиях нормы и патологии. Л.: Медицина, 1976, 224 с.

54. Гуревич К. М. Профессиональная пригодность и основные свойства нервной системы. М.: Наука, 1970.

55. Давиденко Д. Н. Проблема восстановления спортивной работоспособности и функциональные резервы организма // Резервные возможности организма спортсменов. Алма-ата: Каз. ИФК, 1985. С. 30–35.

56. Дикая Л. Г. Особенности регуляции функционального состояния оператора в процессе адаптации к особым условиям // Психологические проблемы деятельности в особых условиях / Отв. ред. Б. Ф. Ломов, Ю.М.Забродин. М.: Наука, 1985. С. 63-90.

57. Дикая Л. Г. Деятельность и функциональное состояние: Активационный компонент деятельности / Психологические проблемы профессиональной деятельности. М.: Наука, 1991. С. 93-111.

58. Дикая Л. Г., Махнач А. В. Отношение человека к неблагоприятным жизненным событиям и факторы его формирования // Психол. журн. 1996. Т. 17. № 1. С. 19-34.

59. Доброленский Ю. П., Завалова Н. Д., Пономаренко В. А., Туваев В. А. Методы инженерно-психологических исследований в авиации. М.: Машиностроение, 1975, 276 с.

60. Дубровский Д. И. Психические явления и мозг. М.: Наука, 1971, 384 с.

61. Душков Б. А., Золотухин А. Н., Логунов Н. И. и др. Изучение эмоционального напряжения оператора в условиях умеренной гипокинезии и относительной сенсорной изоляции // Проблемы сенсорной изоляции. М., 1970.

62. Дьяченко М. И., Кандыбович Л. А., Пономаренко В. А. Готовность к деятельности в напряженных ситуациях. Психологический аспект. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1985, 206 с.

63. Дьяченко М. И. Пономаренко В. А. О подходах к изучению эмоциональной устойчивости // Военно-медицинский журнал, 1989. № 5. С. 106-112.

64. Завалишина Д. Н. Деятельность оператора в условиях дефицита времени // Инженерная психология / Под ред. Б. Ф. Ломова. М., 1977. С. 190-218.

65. Завалова Н. Д., Лапа В. В., Пономаренко В. А. Методологические вопросы анализа познавательных процессов оператора в критических ситуациях // Вопросы кибернетики. Проблемы измерения психических характеристик человека в познавательных процессах. М.: Наука, 1980. С. 132-148.

66. Завалова Н. Д., Пономаренко В. А. О методологических основах изучения ошибочных действий человека, управляющего летательным аппаратом // Деятельность космонавта в полете и повышение ее эффективности / Под ред. Г. Т. Берегового и Л. С. Хачатурьянца. М.: Машиностроение, 1981. С. 100-116.

67. Завалова Н. Д., Пономаренко В. А. Психическое состояние человека в особых условиях деятельности // Психол. журн. 1983. Т. 4. №6. С. 92-105.

68. Завалова Н. Д., Ломов Б. Ф., Пономаренко В. А. Образ в системе психической регуляции деятельности. М.: Наука, 1986, 173 с.

69. Занковский А. Н. Психическая напряженность как свойство личности // Психическая напряженность в трудовой деятельности. М.: Наука, 1989. С. 225-237.

70. Занковский А. Н. Профессиональный стресс и функциональные состояния // Психологические проблемы профессиональной деятельности. М.: Наука, 1991. С. 144-156.

71. Зараковский Г. М. Психофизиологический анализ трудовой деятельности. М.: Наука, 1966, 138 с.

72. Зараковский Г. М. Эргономическое обеспечение разработки и эксплуатации авиационной техники // Авиационная медицина / Под ред. Н. М. Рудного, П. В. Васильева и С. А. Гозулова. М.: Медицина, 1986. С. 503-520.

73. Зараковский. Г. М., Медведев В. И. Психолого-физиологическое содержание деятельности операторов // Инженерная психология: теория, методология, практическое применение. М.: Наука, 1977. С. 101-118.

74. Зараковский Г. М., Магазанник В. Д. Психологические критерии сложности процесса принятия решения человеком-оператором // Методология инженерной психологии, психологии труда и управления / Отв. ред. Б. Ф. Ломов и В. Ф. Венда. М.: Наука, 1981. С. 63-78.

75. Зараковский Г. М., Павлов В. В. Закономерности функционирования эргатических систем. М.: Радио и связь, 1987, 232 с.

76. Зарецкий В. К., Сазонтьева Н. Б. Рефлексивно-личностная регуляция поиска и принятия решения в стрессогенных условиях // Эргономика. Труды ВНИИТЭ. М., 1983. Вып. 23. С. 64-73.

77. Зильберман П. Б. Эмоциональная устойчивость оператора // Очерки психологии труда / Под ред. Е. А. Милеряна. М.: Наука, 1974. С. 138-172.

78. Зинченко В. П. Функциональная структура исполнительных (перцептивно-моторных) действий // Эргономика. Труды ВНИИТЭ. М.: 1978. №16. С. 7-40.

79. Зинченко В. П. Майзель Я. И., Назаров А. И., Цветков А. А. Анализ деятельности человека-оператора // Инженерная психология / Под. ред. А. Н. Леонтьева, В. П. Зинченко, Д. Ю. Панова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1964. С. 120-137.

80. Зинченко В. П. Мунилов В. М. Основы эргономики. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1979, 344 С.

81. Изард К. Эмоции человека. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1980, 440 с.

82. Ильин Е. П. Обеспечение надежности деятельности в связи с учетом типологических особенностей свойств нервной системы // Проблемы инженерной психологии. Ярославль: ЯрГУ-ИП АН СССР, 1976. С. 133-121.

83. Йоханнсен Г. Рабочая нагрузка и ее измерение // Леонова А. В., Чернышева О. Н. Психология труда и организационная психология: современное состояние и перспективы развития. М.: Радикс, 1995. С. 88-97.

84. Карпов А. В. Психологический анализ трудовой деятельности. Ярославль: ЯрГУ, 1988, 78С.