Цель и смысл управления

Зададим себе вопрос: “А зачем, собственно, людьми надо управлять? Что это им дает?” Ответ на этот вопрос вроде бы известен, но лучше его все-таки повторить, на всякий случай, чтобы была уверенность, что мы говорим об одном и том же.

В СССР бюрократическая машина была зациклена на одной идее – больше, больше и больше: больше работай, больше производи. От заводских работников требовали товар в как можно большем количестве. Казалось, те, кто требовал, действительно понимали, что они делали и зачем это нужно.

Но вот эти же люди оказались сиротами: в 1991-м у них умерли “папа и мама” – правительство СССР и ЦК КПСС. Эти люди сами стали управлять экономикой своих республик, у них возникла необходимость думать самим.

Рассмотрим пример Казахстана. Здесь практически не произошло смены руководителей: первый секретарь ЦК КП Казахстана Н.А. Назарбаев стал президентом республики, секретарь обкома С.А. Терещенко – премьер-министром (кстати, он и в СССР, и даже в те же сроки мог бы занять эту должность). Правда, казахские роды, вступив в драку между собой, заполнили родственниками почти все остальные должности в государстве, вытеснив с них русских, но для управления, собственно, в этом нет ничего страшного – ведь люди (казахи) брались не с улицы, они все из того же партийного или государственного аппарата КазССР, имеют на плечах голову и в обычном смысле слова далеко не глупы. То есть это те люди, которые вчера требовали от промышленности работать больше, больше и больше.

К концу 1991 года в Казахстане были подготовлены законодательные акты, и президент подписал ряд указов о лицензировании торговли. Все эти документы резко тормозили работу промышленности республики и снижали объемы производства. В январе 1992 года Назарбаев лично провел совещание с руководителями предприятий на тему “Как увеличить объемы производства и продажу товаров”. Старая коммунистическая тема.

По долгу службы автору этих строк было поручено решить на совещании один конкретный и очень важный для завода вопрос. Опасаясь, что меня, заместителя директора, оттеснят на совещании генеральные директора других предприятий, я вышел к трибуне, когда Н.А. Назарбаев еще не успел закончить вопрос: “Кто хочет выступить?” Но сначала попытался обратить внимание президента на общую дикость самой постановки вопроса о лицензировании. (“Лицензирование – это “разрешение”, уточняю для тех, кто не знает этого “русского” слова.) Я спросил президента: “Казахстан заинтересован в том, чтобы его предприятия продали на экспорт как можно больше своей продукции?” Н.А. Назарбаев подтвердил: “Да!” Тогда я продолжил: “Зачем же мы создали структуру управления, в которую включили чиновников с единственно для них понятной задачей – запретить торговлю? Ведь если чиновник будет каждому разрешать торговать за границей и обогащать этим Казахстан, то через неделю встанет вопрос, зачем этот чиновник нужен. Не лучше ли его уволить, а на входную дверь Министерства внешнеэкономических связей цепью привязать печать МВЭС, чтобы каждый желающий ставил ее на бумагу с надписью “лицензия”? Поймите, Нурсултан Абишевич, ведь если этот чиновник занял должность разрешающего, то для него обязательны запретительные действия.

Ни одна разумная страна не лицензирует экспорт товаров, кроме оружия. Германия, к примеру, доплачивает каждому коммерсанту, ухитрившемуся что-то продать за границу, другие страны также стимулируют экспорт, а мы в Казахстане в государственном управлении сажаем людей, для которых органическим действием, действием во спасение своей должности, является запрещение экспорта! Зачем это нам? Отмените лицензирование вообще. Дайте указание таможне, чтобы она не выпускала из страны оружие или то, что Вы не хотите выпускать за границу, а остальное пусть продает каждый, кто сколько сможет, ведь наша промышленность уже начала останавливаться из-за уменьшения спроса, отсутствия покупателей!”

Назарбаев задумался, чаша весов на какое-то мгновение качнулась, но не растерялся премьер-министр, он тут же прыгнул в другую чашу и своим авторитетом нарушил сложившееся было равновесие: “Если вы начнете торговать без нашего разрешения, то вы немедленно весь Казахстан распродадите за бесценок”. (Это, конечно, примерный смысл его слов.)

Почему директора заводов и их специалисты, зарплата которых зависит от доходов завода и которые каждый день смотрят в глаза заводским работникам и членам их семей, тоже живущим за счет этого дохода, будут продавать свою продукцию за бесценок, а чиновник МВЭС, который ни за торговлю, ни за людей не отвечает, будет торговать по максимальным ценам? Этот вопрос С.А. Терещенко на ум не пришел, да и как он мог прийти в голову секретаря обкома, всю жизнь контролировавшего, как работают другие, гордившегося этой своей деятельностью и искренне считавшего ее действительно чем-то полезной?

Несколько слов о том, кто и как устанавливает максимальные цены на товары. Представьте себя на месте этого чиновника – честного, порядочного человека, волею случая попавшего в кресло клерка, контролирующего цены, по которым те или иные предприятия ведут торговлю самыми разнообразными товарами. Как вы можете оценить уровень цен, если сами не торгуете, в глаза никогда не видели ни заводов, ни товаров, ни покупателей и не представляете, кто это и что это? И это не от природной лени, вам это и по должности не полагается знать. Единственное, что здесь можно сделать – определить уровень цен на бумаге, сравнивая их с ценами на аналогичную продукцию в других контрактах. Ничего другого вы сделать не сможете, будь вы трижды честным и трудолюбивым.

Но продажа на свободном рынке имеет массу особенностей, ранее нам неизвестных. Впрочем, если вы покупали что-то на базаре, то вам нетрудно их понять. Торговля точно такая. (Один югослав меня учил, что ничего нельзя покупать, не поторговавшись, иначе сильно расстроишь продавца. Он ночь не будет спать, переживая: в кои веки к нему пришел покупатель-дурак, который платит, не торгуясь, а он заломил всего лишь двойную цену.) Только торговля оптом более масштабная и имеет множество тонкостей, вызванных этой масштабностью. Здесь очень многое имеет значение, даже в личном плане, начиная с того, встретишь ли ты торгового партнера просто в здании аэровокзала или у трапа самолета; поймешь ли намек японца, который очень хвалит твою шапку, или нет, и заканчивая... ладно, это уже коммерческая тайна. Ведь на Западе нет мифических частников, там тоже чиновники, но чиновники фирм. Это особенности субъективные. Есть же и объективные.

Даже продавая продукцию оптовикам в каком-либо порту, одну цену держать глупо. Один оптовик берет много товара и везет его в США, поэтому у него больше накладных расходов на перевозки, хранение, кредиты и высокой цены он не даст. Другой оптовик ставит на Европу, расходов у него меньше, а третий вообще берет мало, меняет в Бресте на вагонах колесные пары и гонит товар прямо своему покупателю. Этого надо “давить”, заставлять платить больше. При таком раскладе у завода-продавца будут разные контракты с разными фирмами и во всех контрактах всегда будут разные цены.

А теперь чиновник, выдающий разрешение на торговлю, изучает эти контракты: одна фирма берет 1000 т по 610 долларов за тонну, другая 5000 тонн по 600 долларов, третья 20000 тонн по 585. Если дать разрешение продать, то начальство спросит: “Почему выдана лицензия на продажу по 585 долларов, когда цена была 610?” И с работы такого чиновника могут выкинуть. Что же делать? Ответ один: запретить продажу по 600 и 585 долларов, не дать заводу-продавцу лицензию. В какой же ситуации оказался завод? Он, заставив небольшую фирму купить мелкую партию товара по 610 долларов, теперь не в состоянии продать в двадцать раз больше продукции, поэтому завод может остановиться, а работники остаться без средств к существованию. Ведь остальные фирмы по этой высокой цене продукции не купят. Что делать? Выход один – продавать только по 585 долларов, что, конечно, нанесет ущерб заводу, нанесет его Казахстану. Но тогда у чиновника, выдающего лицензии, все будет в ажуре – он не пропустил ни одного контракта по низким ценам. (Это неотъемлемое свойство бюрократизма, механизм которого мы разберем позже: если бюрократу дают что-то улучшить, он обязан это ухудшить.)

Но вернемся к Н.А. Назарбаеву и С.А. Терещенко. Можно ли утверждать, что они понимали, что делают, когда создавали такое управление внешней торговлей? Можно ли утверждать, что они понимают, зачем нужно управление и, кстати, они сами? А ведь, согласно мнению подавляющего большинства граждан СССР, среди нынешних руководителей “государств” ближнего зарубежья Назарбаев – наиболее толковый, наиболее преданный народу руководитель. А что же тогда говорить об остальных? Что понимают они?

Мы привели пример создания структуры управления собственно ради управления, то есть ради того, чтобы толпы чиновников ходили на хорошо оплачиваемую работу, писали бумаги, требовали отчеты и т.д. Ни Делу, ни людям это управление ничего не дает и, следовательно, никому, кроме этих чиновников, не нужно.

Но значит ли это, что ни Делу, ни людям не нужно вообще никакое управление? Нет, конечно. Оно им крайне необходимо.

Возьмем для примера армию. Дело всей армии делают рядовые солдаты – они уничтожают врага. И само это Дело может выглядеть чрезвычайно просто: прицелился, выстрелил, и готово. Но чтобы подвести солдата к этому простому процессу, необходимо предварить это Дело и сопровождать его массой других Дел.

Чтобы наш солдат сумел выстрелить первым, нужно знать, где находится враг. Значит, нужно еще и такое Дело – разведка. Если враг в доте, за броней танка, их нужно разрушить. Нужно покормить солдата. Нужно доставить к месту его Дела. Нужно вооружить. Нужно раненому оказать помощь. Причем нужно не вообще, а в необходимом количестве и к строго оговоренному месту и времени.

Сколько нужно одних боеприпасов! Война ведь дело очень расходное. В битве под Курском наша армия вывела из строя до полумиллиона фашистов. В расчете на каждого выведенного из строя противника наши солдаты сделали в среднем более 1000 выстрелов из винтовок, автоматов и пулеметов, бросили 8 ручных гранат, артиллерийские орудия выпустили по 28 снарядов и мин. И это все надо было доставить точно ко времени. Можно сказать, что все это опять-таки делали не командиры, а солдаты, это они все подвезли, разгрузили, распаковали и т.д. Конечно, это так, но когда и куда подвезти, сказали командиры, они указали каждому подчиненному его Дело, и в результате было сделано нужное народу Дело – победа под Курском.

Как это разделение Дела выглядит? Главнокомандующий ставит задачу командующему фронтом (по нашей терминологии, указывает ему его Дело), к примеру, уничтожение противника на площади 200 км по фронту и 200 км в глубину. Командующий фронтом обязан обдумать, как это Дело исполнить самым дешевым способом (инженеры бы сказали: разработать его технологию), и когда он, наконец, выберет способ исполнения Дела, то его решение будет представлять собой перечень Дел его подчиненных – командующих армиями этого фронта. Для них Дело будет заключаться в уничтожении противника на меньшей площади, скажем, 20 км по фронту и 20 км в глубину. Далее командующие армиями разработают технологию уничтожения противника, и она тоже будет иметь вид перечня Дел и подчиненных – командиров дивизий. Те в свою очередь определят Дела командирам полков и так далее до сержанта, который в бою будет указывать Дела солдатам.

То же можно сказать и о любой сфере человеческой деятельности, где требуется сделать Дело, разделив его между отдельными людьми в условиях разделения труда. Это единственная цель любой системы управления, ни для каких иных целей управлять людьми не требуется.

Смысл работы командиров, начальников, руководителей заключен в разделении полученного Дела на Дела своих подчиненных. Этим разделением они в конечном итоге обеспечивают работу своих подчиненных и выполнение ими той задачи, что стоит перед начальником.