Ещё одно свидетельство Н. А. Пономарёвой,

ЗАПИСАННОЕ ПОЗЖЕ:

«По воле Господа я, грешная раба Божия Нина, встретилась со Славой случайно. И за ноябрь и декабрь 1991 года он вылечил меня от неизлечимой болезни — хронического околоушного сиалоаденита слева.

В течение двух месяцев я почти каждый день утром или вечером приходила к нему в дом. Помолившись, он лечил меня. Затем, когда одни, а когда в присутствии его мамы -— Валентины Афанасьевны— разговаривали о Боге Иисусе Христе, о святых, о мучениках, о Библии. Иногда Слава говорил о том, что будет в будущем, когда его уже не будет.

После окончания лечения я изредка заходила к Славе и его маме рассказать о моих делах, поделиться церковными новостями (моя свекровь трудилась во вновь открытом молельном доме города Чебаркуль и по благословению пекла у себя дома просфоры). С какой радостью Слава меня встречал! Как родного человека. Давал советы. Как он поздравлял меня с принятием Святых Тайн после моей поездки в церковь города Миасса на исповедь и Причастие.

Ездила я к нему и в Челябинск в областную детскую больницу, где он лежал, когда тяжело заболел, и в больницу гор. Чебаркуль. Он сам, тяжело болея, жалел ребятишек, больных белокровием, и как мог, облегчал их страдания. Даже уже зная, что скоро умрет (он нам назвал точную дату своей смерти), Слава нас ободрял, наставлял, утешал, говорил, что не оставит нас. А мне сказал: «Тетя Нина, вы еще будете за меня радоваться!» Хочу рассказать то, что я узнала от Славы при его жизни.

Мама Славу воспитывала с раннего детства в христианском благочестии, сама была примером для него, вместе читали Библию, Псалтырь, молитвы, жития Святых, ездили в храмы разных городов (в городе Чебаркуль храма не было). Всех он любил: особенно стариков и старушек, оберегал растения и животных, был добрым и скромным. У него от рождения был дар провидения, дар исцеления болезней призыванием имени Божьего. Он никому не отказывал. В школе помогал одноклассникам и более старшим ученикам; людям, кого случайно встретит, как, например, меня и тем, которые приходили к нему с просьбой о помощи. Он всем оказывал милосердие, безплатно лечил больных. Но отвергал тех, которые приходили с нечистыми, недобрыми мыслями. При мне одну чернокнижницу назвал «нехорошей тетей», которая уговаривала Славу описывать ей болезни людей с помощью его дара провидения, а она по книге черной магии намеревалась за деньги их лечить. Слава ей отказал категорически, и она кричала страшным голосом на него, потом ждала его около школы и снова уговаривала. Но Слава был непреклонен, а ведь ему в ту пору не было и десяти лет.

Много к ним приходило людей иной веры, из разных церковных конфессий (приезжали, привозили свою литературу, звали на свои службы, уговаривали, чтоб поинтересовался их верой) — он всем говорил: «Нет!».

А мне говорил о том, что только наша Православная вера — истинная: «Не верьте, тетя Нина, никому, кто будет вас склонять к другой вере. А будет таких из-за границы приезжать все больше и больше, и будет трудно людям понять, куда и за кем идти, т. к. иностранцы заманивают русских людей легкостью своих служб, ласками, приветливостью. А потом уже от них не вырваться, и люди пойдут в ад из-за этого. Наша Православная вера строгая: посты, службы долгие, молитвы святым Божьим угодникам. И если не хочешь погибнуть, следуй заветам наших святых: Серафима Саровского и Сергия Радонежского.

У Славы в комнате был уголок с иконами. Иконы Слава очень любил. О жизни всех Святых он хорошо знал, т. к. читал их жития, особенно любил Целителя Пантелеймона и преп. Серафима Саровского. До самой смерти Слава много молился. А когда старушка из деревни, умирая, отдала ему две старинные иконы Божьей Матери и икону «Двунадесятые праздники» — он ее очень сильно благодарил. Иконы эти хранились в кладовке, были в плохом состоянии. Слава с мамой отмыли, очистили их. И лики стали видны. Какая у него была радость! С умилением целовал он эти подарки старушки Ксении, до самой смерти своей поминал ее. В данный момент эти иконы чудесным образом обновились. Слава постоянно читал Евангелие, много молитв знал наизусть, а «Библейская энциклопедия» была его настольной книгой.

Любого человека он видел сразу. Мог сказать, сколько грехов у него, но никогда и никого не осуждал. Всех жалел. Когда моя свекровь Нина Ивановна Козырева уехала в 1992 году по святым местам в Дивеево, Слава с нетерпением ждал ее и, когда она вернулась из поездки, очень долго расспрашивал ее обо всем подробно: о церквях, где она была; об источнике, о всех местах, где ступала нога преп. Серафима Саровского. Радовался, что очень много людей ездят на святые места. А привезенные просфоры, камушки и святую воду принял с радостью великой.

По милости Божьей отрок Вячеслав дважды ездил в Сергиев Посад — в Свято-Троице-Сергиеву Лавру — (первый раз вместе с мамой, второй раз с мамой и папой), беседовал с отцом Наумом. Приехав от отца Наума, он весь светился радостью духовной, благодарил Бога, долго был под впечатлением от этих поездок, и с еще большим усердием стал изучать святые книги, еще больше стал молиться. Но болезнь не дала этому светлому молитвеннику дожить до семинарии, о чем он мечтал. Слава не унывал, а думал только о людях, не хотел умереть в день рождения своего отца, чтоб его не огорчить. Просил, чтоб мы не расстраивались, говорил, что ему будет хорошо. Очень жалел маму свою. Как мог, утешал ее. Незадолго до смерти его соборовали дома. До самого конца он достойно терпел болезнь, не жаловался, только горевал, как же он перед Богом будет с дыркой в животе (ему делали лапароскопию). После смерти лежал как живой, даже и тут помогая нам. Все ладилось. На похоронах Славика было огромное количество детей и взрослых людей. Старушки читали молитвы все время до самого выноса. Очень много народа пришло проводить его в последний путь. Такого количества наш городок еще не видел! Вот прошло уже много лет, а Славика помнят. На его могилке всегда люди. Идут с просьбами — и он помогает! Сколько раз о. Игорь Каратовский служил панихиды на его могилке и я, не зная об этом заранее, приходила к могилке, как будто Слава звал. Слава собирал людей возле своей могилки, чтоб они молились, не забывали Бога. Как жалко, что я не записывала, о чем он говорил при своей жизни, как я каюсь в этом. Очень мало я помню его предсказаний о будущем.

Помню, что в декабре 1991 года он говорил мне, что на Кавказе будет война, жестокая, кровавая, безконечная, – разрушат города, кроме военных погибнет много мирных жителей, будут падать и разбиваться самолеты. Говорил, что без войны будет погибать людей больше, чем на войне. Что от тяжелой болезни умрет Раиса Горбачева, что сильно будет болеть Борис Ельцин и, в конце концов, он вынужден будет уйти с президентского поста. Что будут сильные землетрясения и из-под земли начнут появляться динозавры. Что в Москве будут проваливаться и разрушаться дома. Что в России, наконец-то, появится правитель, который скажет народу правду о Горбачеве и Ельцине, и весь народ ужаснется. На какое-то время начнется улучшение жизни, будет много продуктов, народ начнет жить лучше. Но тут придут новые искушения, всех людей перенумеруют, а через некоторое время будут ставить на людях три шестерки. На многих поставят эти сатанинские знаки, а кто откажется, тот не сможет приобретать продукты. Мало людей устоит перед этим испытанием. Многие погубят свои души. Единицы уйдут в леса, будут жить тем, что вырастят сами, но «зверю» не поддадутся.

Еще говорил, что на Дальнем Востоке России опустеют города, особенно военные городки, люди, будут уезжать оттуда, т. к. не будет света и тепла. А китайцы, корейцы и вьетнамцы начнут массово заселять эту территорию и будут как у себя дома. И начнется страшная война с Китаем. Еще Слава говорил, что будут найдены в России церковные ценности, о которых все забыли, а что это – я не поняла.

Заканчиваю свои воспоминания, и душа моя взывает: Прости меня, благочестивый отрок Вячеслав, что я осмелилась говорить о тебе и о том, что Господь Бог дал мне счастье знать тебя при жизни твоей! Простите меня, Господь Иисус Христос, Божья Матерь — Заступница наша. Простите меня, все святые, своей жизнью показавшие, как надо верить в Бога, как надо служить Ему. Простите меня, рабу грешную Нину, все кто будет читать мои строки.

«28 февраля 2002 года».