Звезды виноваты. Имя и криминал

Звезды виноваты

В условиях, когда неуклонно растет количество немотивированных жестоких преступлений, российские ученые пытаются установить некие закономерности сексуальных и психологических аномалий маньяков и серийных убийц. По словам заместителя начальника кафедры оперативно-розыскной работы Академии управления МВД РФ, доктора юридических и кандидата психологических наук Евгения Самовичева, которого называют одним из самых авторитетных в России специалистов по серийным убийцам, первое впечатление, которое складывается при анализе личности убийцы и совершенных им преступлений, – примитивизм. Образно выражаясь, если у обычного человека система мышления состоит из 100 элементов, у маньяка – из 5–6. Поэтому они и реагируют на событие всей своей натурой.

Если проводить исследование «с самого начала», на формирование личности убийцы может сказаться, предположим, то, что он был нежеланным ребенком. Подсознательно это на него действует, и он всю жизнь живет с ощущением своей неважности и ненужности. Ему приходится оправдывать сам факт своего существования. Влияет и то, что мы все сейчас живем во «время мертвых». Этот период начался в конце девяностых годов и будет продолжаться еще лет тридцать. По мнению Евгения Самовичева, как только появились признаки того, что ребенок никому не нужен, он должен становиться объектом особого контроля. Таким образом, базовым фактором является нужность – принятие нового человека миром в лице его матери. Ведь чаще всего маньяками движет ненависть к женщине, берущая свои истоки от нелюбви к матери. Агрессия таких людей максимальна, человек в себе носит необходимость убедиться том, что он жив. Человек, на счету которого двенадцать смертей, объяснял свое состояние так: «Денька за два до выхода на очередное убийство у меня начинается какое-то странное состояние, места себе не нахожу. Потом вдруг понимаю, что именно мне надо, сажусь в автомобиль и еду. Сейчас любая женщина пойдет мне навстречу, я ее посажу, чтобы подвезти, и знаю, что будет дальше».

В то же время Самовичев опровергает распространенное убеждение, что жертвой маньяка может стать любой. По его словам, есть немало примеров того, когда люди находились в исключительно благоприятных условиях для совершения преступления и остались невредимыми. Сопоставив даты рождения преступника и его жертв, Самовичев пришел к выводу, что их встреча происходит потому, что является неизбежной с точки зрения астрологии.

По словам заместителя начальника кафедры оперативно-розыскной работы, на развитие человека также влияет ритмика движения космических тел. Например, Чикатило родился 16 октября 1936 года. Достаточно опытного взгляда на его космограмму, чтобы увидеть там стремление к садистскому насилию. Первое из убийств он совершил в 42 года, когда Уран находился в противостоянии к Юпитеру. «Маньяками не рождаются, хотя первые секунды жизни человека очень много значат, – считал другой знаменитый «маньяковед», заведующий кафедрой психиатрии Ростовского медицинского университета, президент научного центра «Феникс», профессор Александр Бухановский. – Только главное – час зачатия, а не рождения, ведь момент рождения во многом случаен. Специфически неправильное развитие мозга происходит еще внутриутробно».

Практически все известные маньяки зачаты в экологически неблагоприятной среде. Чикатило – во время жуткого голода в Сумской области. У Муханкина, зверски убившего восемь человек, мать работала с пестицидами. Педофил Бурцев, убивший шестерых, зачат рядом с Каменским химзаводом. Что же касается признаков потенциального маньяка, то они следующие: слабая половая конституция, когда обычная сексуальная жизнь дает сбой и человека тянет на извращения, отсутствие интуиции, повышенная самооценка. Однако потенциальный маньяк может остановить себя сам. Тот же Чикатило, будучи солдатом, когда все шли «по девочкам», уединялся в библиотеке и читал Маркса…

Имя и криминал

Попытки синтезировать ономастику (раздел языкознания, посвященный изучению собственных имен) и криминологию могут привести к неожиданным и обескураживающим результатам. Однако исходя из того, что криминология лишь изучает потенциал преступности и при этом далека от вынесения безапелляционных вердиктов, этот синтез может принести определенную пользу в деле превентивной борьбы с негативными проявлениями личности.

Нужно сразу оговорить, что преступных или криминогенных имен как таковых нет и не может быть. Одни и те же имена носят и преступники, и законопослушные граждане, но при определенном наборе криминогенных факторов имя может стать именно той каплей, которая превратит нейтральную массу в критическую.

Имя, как уже говорилось, несет в себе определенный код судьбы. Недаром же издавна детей нарекали именами святых.

Возможно, это кому-то может показаться кощунственным, но едва ли стоит следовать традиции увековечивания памяти дедушки, нарекая его именем новорожденного внука, если этот дедушка в свое время отбывал наказание в местах лишения свободы или осуществлял какие-либо карательные акции (даже в составе вполне легальных формирований), или участвовал в военных действиях, будучи десантником или мотострелком.

Речь идет не о каком-либо неуважении к участникам военных действий, а о тех необратимых изменениях, которые претерпевает сознание любого нормального человека, которому волею судьбы выпало выстрелить в себе подобного, воткнуть в него штык или размозжить голову прикладом карабина. Эти люди были вынуждены в таких случаях преодолеть внутренний барьер. Да, это необходимое качество бойца, но для человека иной профессии, да еще при неблагоприятном стечении личностных и социальных факторов, оно может стать источником трагедии.

Каждому государству нужны храбрые и умелые воины, как и представители других профессий, требующих от них ломки психологических барьеров (хирурги, работники скотобоен и тому подобное), однако их особые качества, полученные в наследство вместе с именем, могут сыграть весьма печальную роль в судьбе человека.

А теперь обратимся к результатам моих исследований судебных дел 1565 лиц, осужденных за тяжкие насильственные преступления – изнасилование и умышленное убийство. Ввиду того, что женщины в этих категориях осужденных составили очень малый процент и набор их имен не позволяет установить какую-либо криминологическую закономерность, я обратился только к мужским именам, изъяв из их числа имена редкие. В результате осталось 1428 имен, ставших предметом анализа.