Начало хирургической деятельности и первые научные труды

Содержание

Предшественники Листера……………………………………………………………………… 3

Детство и юность……………………………………………………………………………………….5

Начало хирургической деятельности и первые научные труды…….……....7

Введение антисептики………………………………………………………………………………9

Заключение………………………………………………………………………………………………12

Список литературы…………………………………………………………………………………..13

Предшественники Листера

С тех пор как на нашей планете появился человек, осознавший себя частицей единого целого – человеческого коллектива, - возникло стремление оказать помощь себе подобному, стремление облегчить страдания больного. И одним из моментов, мешавших прогрессу хирургии, было непонимание врачами сущности нагноения. В течение долгого времени хирурги рассматривали нагноение как нормальное явление при заживлении ран. Они стремились добиться не первичного натяжения, а «хорошего и желательного нагноения» (pus bonum et laudabile). Лишь в случае, если нагноение принимало гнилостный характер, хирурги настораживались.

Только в XIII в. Этот взгляд изменился под влиянием итальянской хирургической школы, во главе которой стоял Гуго Боргоньони. Он утверждал, что для лечения ран необходимо первичное натяжение без нагноения, и предложил особую алкогольную повязку. Таким образом, мы должны считать Боргоньони одним из первых предшественников Джозефа Листера.

Дальнейший прогресс связан с именем французского хирурга Амбруаза Парэ, жившего в XVI в. Он поставил себе целью преобразовать хирургию. Но его главная историческая заслуга заключалась в учении об огнестрельных ранах. До него в хирургии господствовало мнение, что огнестрельные раны ядовиты и что после удаления пули и очищения их следует лечить кипящим маслом или каленым железом. Парэ доказал, что огнестрельное ранение не вызывает отравление. Он ограничивался простой повязкой, причем получал не менее хорошие результаты. Правда, к этому выводу он пришел случайно, из-за отсутствия масла в нужный момент. Какого же было его удивление, когда на другой день просто перевязанная больная чувствовала себя гораздо лучше, чем перевязанные по всем правилам хирургии того времени.

На дальнейшее развитие хирургии, особенно в Англии, повлияла деятельность Джона Гентера, сторонника анатомического направления в хирургии и одного из основателей экспериментальной патологии. Гентер связал эмпирическую до тех пор хирургию с физиологией, разработал вопросы воспаления ран, причем всё это в связи с анатомией, пользуясь исключительно помощью естественнонаучного метода. После Гентера

английские хирурги заняли в обществе высокое положение. «Гентер сделал нас джентльменами», - говорили они.

Большой вклад в дело борьбы с заражением ран был сделан знаменитым русским хирургом Н. И. Пироговым. Вдумываясь в причины большой смертности после операции и учитывая распространение в госпиталях рожи, пиэмии и госпитальной гангрены, Пирогов приходил к заключению, что все эти болезни являются заразными и в основе их находятся «миазмы», или «ферменты». Эти миазмы, по его мнению, могут быть перенесены с раны на рану руками хирурга, перевязочным материалом, бельем и т.д. Поэтому Пирогов ввел в практику ряд антисептических средств, как например этиловый спирт, йодная настойка, азотнокислое серебро, хлорная известь и др. Таким образом мы видим, что Пирогов уже близко подходит к микробиологической теории инфекции.

Чрезвычайную важность имело открытие австрийского врача Игнаца Земмельвейса, пытавшегося доказать, что родильная горячка обязана своим происхождение трупному яду. Хотя это было не совсем правильно, Земмельвейс, исходя их своих убеждений, ввел в своем отделении в Венской больнице основательную обработку рук хлорной известью, и заболеваемость, а так же и смертность от родильной горячки в этом отделении стала быстро уменьшаться.

Такого было состояние учения о борьбе с заражением ран в хирургии, когда началась деятельность Джозефа Листера.

 

 

Детство и юность

Джозеф Листер родился 5 апреля 1827 г. В Англии, в Уптоне, в графстве Эссекс. Отец его, Джон Джексон Листер, сначала жил в Лотбери, где занимался виноторговлей, а затем, женившись на школьной учительнице Изабелле Гаррис, купил имение в Уптоне, куда вскоре и переселился. Здесь-то и родился у Листеров четвертый ребенок, будущий знаменитый хирург.

Детские годы и первые шаги в науке Джозефа Листера не могут быть в полной мере освещены вне рассмотрения того влияния, которое оказывал на него отец. Несмотря на профессию виноторговца, он был вполне образованным для своего времени человеком, хорошо знал латинский, немецкий и французский языки, а в часы досуга занимался научными изысканиями в области естествознания. Своими открытиями по оптике, которые привели к изобретению ахроматических линз и усовершенствованию микроскопа, Джексон Листер стяжал себе мировую славу, а вместе с тем и звание члена Лондонского королевского общества. Мощность и ясность мышления этого человека, его склонность к точным математическим вычислениям, его любовь к естественнонаучным занятиям действовали притягательным образом на маленького Джозефа, создали между отцом и сыном ту интимную общность и духовную близость, которая не порывалась до самой смерти отца. Влиянию отца также следует приписать то обстоятельство, что первые работы Листера относились к области микроскопии.

Когда мальчик подрос, его отдали в школу. Учение давалось Джозефу легко, и уже здесь он начал обнаруживать явную склонность к естественным наукам, превратившуюся затем в желание посвятить себя медицине. Еще совсем маленьким он высказывал стремление стать хирургом, правда, отец Листера поощрял в сыне увлечение естествознанием, но к карьере хирурга вначале относился отрицательно. Еще в школе Листер стал изучать анатомию и физиологию, как это видно из названий его школьных сочинений «Строение тела человека», «О сходстве в строении человека и обезьяны» и т.д.

Окончив в 1844 г. Среднюю школу, Листер поступил в Лондонский университетский колледж. Следует заметить, что отец и мать Листера были

квакерами (христианская секта, возникшая в Англии в XVII в.). А так как Лондонский университетский колледж был единственным учебным заведением в Англии со светским характером обучения, то в него принимали также и сектантов. Первые три года ушли на общеобразовательные предметы, после чего Джозеф приступил к изучению медицины. Особенно сильное влияние на него оказали два преподавателя – Вартом Джонс и Вильям Шарпей. Первый был преподавателем глазных болезней, но наряду с этим много занимался и физиологией. С его работами Листер вскоре ознакомился. Вильям Шарпей одним из первых стал вести самостоятельный курс физиологии; до того времени эта наука являлась лишь придатком анатомии.

Обучение медицине в Англии велось таким образом, что уже с первого курса студенты избирали себе специальность и начинали посещать хирургические клиники, во главе которых тогда стояли многие видные хирурги. Листер приступил к изучению хирургии сразу после открытия анестезирующих средств. Это открытие имело своим последствием то, что хирургические операции стало возможным проводить медленнее. Листер не мог не удивляться тонкой технике хирургов и не находил ничего, что вызывало бы критику, но когда из операционного зала колледжа он переходил в палаты, где старался проследить за послеоперационным течением болезни, то тут наблюдал многое такое, что приводило к печальным размышлениям. Было удачей, если больной выздоравливал или если послеоперационное лечение проходило без рожи, сепсиса или госпитальной гангрены. При таких обстоятельствах казалось совершенно непонятным, как хватало мужества у хирургов прибегать к операционному вмешательству в тех случаях, когда это не диктовалось требованиями крайней необходимости. Всё это произвело впечатление на юного студента, и тогда же у него зародилась мысль о необходимости оздоровить обстановку хирургических клиник.

Через девять лет, в 1852 г., Листер получил звание бакалавра медицины Лондонского университета. По совету Шарпея для пополнения своих знаний он отправился в Эдинбург, в клинику известного хирурга Сайма.

 

 

Начало хирургической деятельности и первые научные труды

Первая научная работа Листера появилась в 1852 году и касалась строения радужной оболочки глаза. В работе он указал, что обнаружил в радужной оболочке присутствие двоякого рода мышц: расширяющих и суживающих зрачок. Вторая работа касалась вопроса о строении непроизвольных мышц кожи. Взяв объектом изучения кожу человека, Листер ясно обнаружил отношение маленьких непроизвольных мышц к коже, с одной стороны, и к волосам – с другой.

Третья работа Листера была о токе лимфы в брыжейке лягушки, а четвертая «О точном строении непроизвольных мышечных волокон». Эти ранние работы Листера, каким ни кажется далеким их содержание от последующей его деятельности, всё же являются этапами на пути к основному исследованию по антисептике.

В 1857 году появился один из крупных трудов первого периода деятельности Листера: «О ранних этапах воспаления». Труд являлся переходом от чисто микроскопических к экспериментальным работам в области хирургической патологии. Листер изучал только ранние стадии воспаления, что привело его к вопросу о причинах свертывания крови. Почти пять лет он посвятил исследованию этого явления, но так и не смог решить этот вопрос, он писал: «Сущность влияния живых сосудов, препятствующих свертыванию крови, является тайной, которая… никогда не будет открыта».

Чувствуя себя после продолжительного обучения всё же еще недостаточно подготовленным для практической деятельности, Листер прибыл в Эдинбург. Листер сначала несколько пренебрежительно отнесся к провинциальной школе хирургов. Однако, при ближайшей знакомстве с Саймом, главой эдинбургской школы, мнение у него в корне изменилось. Листера Сайм сразу встретил очень радушно, и вскоре между ними завязалась весьма тесная дружба, оказавшая влияние на всю дальнейшую жизнь Листера. Уже через месяц своего пребывания в Эдинбурге Листер стал постоянным помощником Сайма во время операций, а в конце того же года уже самостоятельно проводил несложные операции, и у него к тому времени было 12 помощников, которые относились к нему с большим уважением.

В 1855 году Листер начал читать курс лекций по основам хирургии, а первые

его лекции сразу произвели большое впечатление на слушателей. Один из его первых учеников говорил: «Он производил на нас громаднейшее впечатление как у постели больного, так и с кафедры. Он учил нас более патологии, чем хирургии. Общее впечатление было такого, что он – большой мыслитель». Число слушателей его лекций стало возрастать, а вскоре Сайм совершенно передал Листеру своих больных, а сам присутствовал только в особо трудных случаях. Листер ввел два раза в неделю операционные дни, когда студенты под его руководством самостоятельно проводили операции.

Между тем в Глазго (Шотландия) освободилась кафедра хирургии, и Сайм порекомендовал Листера. Его популярность среди студентов возрастала всё больше, и это принесло ему не малую пользу. Дело в том, что в Глазго Листер получил кафедру систематической хирургии, но не имел в своем распоряжении никакого госпиталя. Через год, когда освободилось место хирурга в королевском госпитале, Листер пожелал занять его, студенты написали заявление с просьбой о назначении их преподавателя на должность.

 

 

Введение антисептики

В начале своей хирургической деятельности Листер придерживался тех же методов лечения ран, которые применяли все современные ему врачи. Но с 60-х годов в воззрениях Листера произошел перелом и он вплотную подошел к изучению проблем брожения и гниения. Друг Листера, профессор химии Андерсон, обратил его внимание на классические работы Луи Пастера по брожению, гниению и самопроизвольному зарождению. И хотя работы Пастера были широко известны в Англии, ученые полагали, что эти труды могут интересовать только химиков, а мысль о том, что они очень важны и для медиков, никому и в голову не приходила. Не обратил на них внимания и Листер. Однако его исследования над воспалением вскоре натолкнули его на мысль о важности работ Пастера для вопроса о нагноении и заражении ран.

Из всех работ Пастера наибольшее влияние оказали на Листера те, в которых доказывалось, что брожение и гниение вызывается живыми существами, находящимися в воздушной пыли, и эта пыль может быть уничтожена при нагревании или фильтрации через вату или же задержана в изогнутых и вытянутых трубках бутылей. Исходя из работ Пастера, который доказал, что кровь или мясо, находясь в антисептическом растворе и в стерильной посуде с плотно заткнутой пробкой, не подвергаются гниению и разложению, Листер пытался провести аналогию с человеческим организмом. Он стал рассматривать кожу человека как своего рода бутылку, которая обволакивает тело, способное к гниению. Но стоит каким-либо путем поранить кожу, как начинается борьба между живой тканью организма и несущими смерть зародышами, находящимися в воздухе. Подтверждение своих взглядов Листер нашел в различии протекания простых и осложненных переломов. Во избежание осложнений воздух должен быть обезврежен либо путем нагревания, либо путем фильтрации, либо с помощью антисептических средств. Из этих трех путей Листер остановился на последнем. Друг Листера Андерсон доставил ему образчик сырой карболовой кислоты, которая применялась для дезинфекции сточных вод. Листер сделал попытку применить ее к лечению сложных переломов. Очистив пораженный член и удалив свернувшуюся кровь, Листер покрыл рану куском пропитанной неразведенной карболовой кислотой ваты, поверх которой положил такой же пропитанный карболкой кусок полотна, слегка

выходящий за пределы раны. На все это, чтобы препятствовать растворению дезинфицирующего средства, накладывалась свинцовая пластинка. Повязка укреплялась липким пластырем и затем обертывалась всасывающим материалом. Время от времени свинцовая пластинка снималась и повязка увлажнялась карболовой кислотой. Карболовая кислота вместе с кровью образовывала корку, так что получалось как бы заживление под струпом. Такова была первая антисептическая повязка Листера.

Однако вскоре обнаружились недостатки этой первичной повязки. Главным из них было то, что неразведенная карболовая кислота обладала раздражающим действием. Она вызывала отмирание тканей, которые приходили с ней в соприкосновение. Если же рана была велика и требовалась большая повязка, то в итоге получалось большое повреждение кожи. Поэтому Листер решил улучшить свою повязку. Неочищенная карболовая кислота нерастворима в воде, поэтому Листер стал применять очищенную карболовую кислоту, имевшую либо вид жидкости, либо бесцветных кристаллов с неприятным специфическим запахом. Она растворяется в 20 частях воды и почти неограниченно в масле. Водный раствор применялся для промывания, а масляный - для ухода за раной. Ввиду того что вода лишь слабо удерживает карболовую кислоту и легко отдает ее другим веществам, Листер остановился на масляных растворах. Последние, наоборот, отдают воде свою кислоту очень медленно. А так как раневое отделяемое можно до некоторой степени уподобить воде, то масляные растворы карболки оказываются менее раздражающими, чем водные. Таким образом, первое изменение, которое ввел Листер в свою повязку, заключалось в замене неразведенной карболки ее раствором в масле.

Впервые Листер применил карболовую кислоту в 1865 г. при лечении сложных переломов, - с удачным исходом. По этому поводу он писал своему отцу:

"У меня в больнице был случай, который наверно заинтересует тебя. Речь идет о сложном переломе бедра с большой открытой раной, сильным раздроблением кости, обильным кровотечением и большой припухлостью. Без большой уверенности в успехе я применил на рану карболовую кислоту, чтобы предотвратить разложение крови и нагноение конечности. И вот

прошло 8 дней со времени этой попытки и течение болезни идет так хорошо, как будто не было наружных ран, т.е. как будто я имел дело с простым переломом. Аппетит и сон хорошие, и ничто не указывает на нагноение".

В Эдинбурге Листер опубликовал свою известную работу «О влиянии антисептического метода на гигиенические условия одного хирургического госпиталя», где описал те изменения, которые произошли в результате применения антисептики в палатах Глазговского госпиталя.

В феврале 1877 г. в Лондоне скончался Фергюссон, профессор хирургии в Королевском колледже. Желая поднять уровень этой медицинской школы, мало посещаемой студентами, администрация предложила занять его место Листеру, бывшему тогда в зените своей славы. Хотя это место далеко не было блестящим, все же Листер предложение принял. Дело в том, что он считал себя носителем особой миссии по пропаганде антисептического метода. Между тем антисептика к тому времени получила всеобщее признание, за исключением одного Лондона. Для того чтобы завоевать и лондонских врачей, был только один путь: самому переехать в Лондон. Избрание Листера состоялось в 1877 г.

Этим закончился самый блестящий период в жизни Листера. Лондонский период был отмечен уже не столько дальнейшими научными трудами, сколько пропагандой уже окончательно разработанного учения.

 

 

Заключение

Прошло более ста лет с тех пор как хирургия благодаря Листеру вступила в новую фазу развития. Имя этого большого ученого не забыто до сих пор. Не забыто и никогда не будет забыто дело его жизни. Листер на столетия изменил направление хирургии, так что с тех пор всю историю хирургии делят на два периода - до Листера и после него. Со времени Листера значительно расширилась область хирургии. До введения антисептики хирурги не решались оперировать на брюшной полости, в грудной клетке и на черепе, а после все эти области человеческого тела стали доступны. Теперь нож хирурга добирается до самого сердца человека.

 

 

Список литературы

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: