 |
Здравый смысл и его отсутствие
|
|
|
|
Альфред Адлер. Наука жить
---------------------------------------------------------------
Изд. в Киеве в 1997г
OCR, spellcheck: Кирилл Кузин
---------------------------------------------------------------
ПРИНЦИПЫ ИНДИВИДУАЛЬНОЙ ПСИХОЛОГИИ
Великий философ Уильям Джеймс однажды сказал: "Только наука,
непосредственно связанная с жизнью, является настоящей наукой". По-другому
эту мысль можно выразить так: в науке, которая непосредственно связана с
жизнью, теория и практика почти неразделимы. Наука о жизни становится наукой
жить именно потому, что создает себя непосредственно в движении жизни. Все
эти соображения особенно справедливы для индивидуальной психологии.
Индивидуальная психология рассматривает жизнь человека как целостность,
относясь к каждой единичной реакции, каждому движению и импульсу, как к
проявленной части индивидуальной жизненной установки. Наша наука была
вызвана практической необходимостью, так как с помощью определенных знаний
возможно корректировать и изменять установки людей. Таким образом,
индивидуальная психология является вдвойне пророческой: она не только
предсказывает, что случится, но как пророк Иоанн, она предсказывает, что
случится, чтобы этого не случилось.
Стремление к цели
Индивидуальная психология как наука развивалась из настойчивого
стремления постичь таинственную творческую силу жизни, силу, которая
воплощается в желаний развития, борьбы, достижения, превосходства и даже
компенсации поражения в одной сфере, стремлением к успеху в другой. Эта сила
телеологическая: она проявляется в устремленности к цели, в которой все
телесные и душевные движения производятся во взаимодействии. Таким образом,
|
|
|
абсурдно изучать телесные движения и ментальные состояния абстрактно,
безотносительно к индивидууму как целому. Абсурден, к примеру, тот факт, что
в судебной психологии больше внимания уделяется преступлению, чем
преступнику, ведь важен именно он, и совершенно не имеет значения, как долго
мы созерцаем преступные действия: невозможно понять их преступный характер
до тех пор, пока они не предстанут в качестве эпизода в жизни конкретного
лица. Внешне одинаковые действия могут быть преступными в одном случае и не
являться преступлением -- в другом. Очень важно понять индивидуальный
контекст -- цель жизни человека, которая определяет направление всех его
поступков и побуждений. Понимание цели жизни делает для нас возможным
понимание скрытого смысла, лежащего в основе различных разрозненных
действий, так как мы начинаем видеть их частями единого целого. И наоборот,
мы лучше проникаем в смысл целого, когда исследуем части, при условии,
конечно, что мы видим их в качестве частей этого целого.
Наш интерес к психологии развился из медицинской практики, которая
обеспечила телеологический (ориентированный на цель) подход, необходимый для
понимания психологических фактов. С медицинской точки зрения, все органы
развиваются в направлении конечной цели: к периоду зрелости каждый из них
имеет определенную форму Более того, мы обнаруживаем дополнительные усилия
природы преодолеть неполноценность либо компенсировать ее развитием другого
органа в случаях органических дефектов. Жизнь всегда стремится продолжаться,
а жизненная сила до последнего не сдается без борьбы.
Развитие души аналогично развитию органической жизни. У каждого
человека есть концепция цели или идеал, необходимый для того, чтобы
добиваться больше тога, что возможно для него в актуальной жизненной
ситуации, преодолевать недостатки и трудности настоящего благодаря
|
|
|
постулированию конкретной цели будущего. Имея эту конкретную цель или
намерение, человек чувствует себя в состоянии преодолеть любые проблемы, так
как в нем живет его будущий успех. Без ощущения цели деятельность индивида
не имел бы никакого смысла.
Совершенно очевидно, что фиксация этой цели -- придание ей конкретной
формы -- должна происходить на раннем этапе жизни, во время формирующего
периода детства. Характер прототипа или модели будущей зрелой личности
начинает складываться именно в это время. Можно представить, как протекает
этот процесс. Будучи слабым, ребенок чувствует свою неполноценность и
находится в ситуации, которую с трудом может вынести. Однако в нем заложено
стремление развиваться в направлении, определенном целью, которую он для
себя выбирает. На этом этапе материал, служащий развитию, менее важен, чем
сама цель, детерминирующая направление жизни. Трудно сказать, как
фиксируется эта цель, однако ясно, что она существует и оказывает влияние на
каждое душевное движение ребенка. Мы в самом деле знаем еще совсем немного о
движущих силах, импульсах, причинах, способностях и их отсутствии в этот
ранний период. Для их понимания все еще нет ключа, так как направление жизни
устанавливается только после фиксации цели. Когда же мы видим направление, к
которому склоняется человек, мы уже можем догадаться, какие шаги будут
делаться впоследствии.
Правда, употребление слова "цель" у читателя, по всей вероятности,
вызывает весьма смутное представление: о чем идет речь. Идея нуждается в
конкретизации, так как в конечном счете "иметь цель" -- означает стремление
быть как Бог. Но быть как Бог, конечно же, это предельная цель, или, если
можно так выразиться, цель целей. Воспитателям следует быть осторожными в
своих попытках воспитать себя и детей быть подобными Богу. Фактически, мы
обнаружили, что ребенок в своем развитии заменяет эту цель на более
конкретную и непосредственную. Он ищет самую сильную личность в своем
окружении и делает ее своим образцом, а подражание ей -- целью. Это может
быть отец или мать, так как мы обнаружили, что даже мальчик может быть под
|
|
|
влиянием матери, если она кажется самой сильной личностью. В дальнейшем
ребенок может хотеть быть кучером, так как по какой-то причине верит, что
именно кучер -- это сильнейший человек. Когда ребенок представляет эту цель,
он начинает вести себя, чувствовать и одеваться как кучер, он обретает
качества, связанные со своей целью. Но стоит полицейскому пошевелить
пальцем, и кучер становится ничем... Позже идеалом может стать доктор или
учитель, ведь учитель наказывает детей, и поэтому к нему возникает отношение
как к сильнейшей личности.
При выборе цели ребенок оказывается перед выбором конкретных символов,
и обнаруживается, что цель, которую он выбирает, является действительные
показателем его социального интереса. Один мальчик, которого спросили, кем
бы он хотел быть в будущем, ответил: "Я хочу быть палачом". Его ответ
указывает на недостаток социального интереса, ведь мальчик хочет быть
хозяином жизни и смерти, -- роль, которая принадлежит Богу. Он хочет быть
могущественнее общества, и им движет идея бесполезности жизни. Быть врачом -
это также цель, выстроенная вокруг идеи богоподобия в желании быть хозяином
жизни и смерти, но в данном случае цель реализуется посредством служения
обществу.
Схема апперцепции
Когда формируется прототип - ранний вариант личности, воплощающий цель,
-- устанавливается направление и ориентированность жизни индивида. Все это
дает нам возможность предсказывать, что случиться в его жизни в дальнейшем.
Ребенок будет воспринимать различные ситуации не такими, какие они
существуют в действительности, но согласно личной схеме апперцепции, --
иными словами, он будет воспринимать ситуации сквозь призму предубеждений
своих личных интересов.
В связи с этим был обнаружен весьма интересный факт, что дети с
органическими дефектами связывали весь свой опыт с функционированием
поврежденного органа. К примеру, ребенок с желудочными расстройствами
проявлял повышенный интерес к еде, тогда как другой, с дефектом зрения, был
|
|
|
более озабочен вещами, на которые нужно смотреть. Это повышенное внимание
связано с личной схемой апперцепции, которая, как мы уже сказали,
характеризует личность в целом. Таким образом, все вышеизложенное может
навести на мысль, что для обнаружения сферы интересов ребенка, нам просто
нужно убедиться, какой из органов поврежден. Однако все не так просто.
Переживание ребенком факта неполноценности органа отличается от восприятия
этого факта внешним наблюдателем, так как ребенок переживает этот факт
модифицированным своей схемой апперцепции. Таким образом, внешнее наблюдение
неполноценности не обязательно приводит к глубокому пониманию схемы
апперцепции, хотя факт неполноценности органа действительно является
элементом схемы.
Ребенок погружен в реальность, где он равен всем остальным: никто из
нас не наделен знанием абсолютной истины. Даже наша наука не обладает
знанием абсолютной истины. Она основывается на здравом смысле, который
говорит, что все меняется и меньшие ошибки делаются там, где делались
большие. Мы все совершаем ошибки, но важно то, что мы можем их исправлять.
Исправление ошибок легче и безболезненнее происходит во время формирования
прототипа. Однако, мы можем сделать это и позже, пересматривая всю ситуацию
раннего периода. Так что, если нашей задачей является лечение пациента,
страдающего неврозом, нам необходимо найти не обычные ошибки, которые он
совершил в последнее время, а фундаментальные, сделанные в раннем возрасте
во время формирования прототипа. Если мы обнаружим эти ошибки, их возможно
исправить с помощью соответствующей терапии.
Следовательно, в свете индивидуальной психологии уменьшается важность
проблемы наследственности, так как важно не то, что наследует человек, а то,
что он делает со своей наследственностью в ранние годы, - иными словами,
важен прототип, который формируется ребенком в его окружении.
Наследственность, конечно же, ответственна за врожденные органические
дефекты, но наша задача в данном случае заключается в том, чтобы облегчить
частные трудности и поместить ребенка в более благоприятную ситуацию. По
сути дела, подобное положение для нас даже удобнее, так как обнаружив
определенный дефект, мы знаем, что можем применить соответствующую
стратегию. Часто ребенок без врожденных дефектов хуже переносит недоедание
или любое другое испытание из того множества, которое выпадает в период
взросления.
А теперь мы рассмотрим программу, которую индивидуальная психология
предлагает для воспитания и обучения невротичных личностей:
|
|
|
детей-невротиков, преступников, алкоголиков, -- людей, которые подобным
образом пытаются уйти от настоящей жизни.
Сначала для того, чтобы быстро без труда понять, что беспокоит
пациента, мы спрашиваем, когда начались проблемы. Обычно причину видят в
какой-то новой жизненной ситуации. На самом деле, новая ситуация не при чем,
так как еще до того, как она сложилась, наш пациент -- это мы обнаруживаем в
ходе исследования - не был к ней готов. Пока он находился в благоприятных
обстоятельствах, ошибки его прототипа не проявлялись: в каждой новой
ситуации, реагируя согласно своей схеме апперцепции, созданной его
прототипом, он вынужден экспериментировать. Его ответы окружающему миру уже
не являются только реакциями. В них появляется элемент творчества, но при
этом они все так же преследуют цель, которая доминирует на протяжении всей
его жизни. Уже в ранних исследованиях индивидуальной психологии мы поняли,
что нельзя рассматривать наследственность, как и любой другой фактор,
изолированно от целого. Ясно, что прототип отвечает на жизненные ситуации в
соответствии со своей собственной схемой апперцепции. Поэтому, чтобы достичь
желаемого результата терапии, психологу необходимо работать именно с ней.
Чувство неполноценности и чувство общности[1]
Психологический контекст приобретает чрезвычайную важность в случаях
детей, рожденных с поврежденными органами. Так как эти дети оказываются в
более сложной ситуации, чем другие, в них ярко проявляется преувеличенное
чувство неполноценности. Уже во время формирования прототипа они более
интересуются собой, чем окружающими, и эта тенденция может остаться у них на
всю последующую жизнь. Органическая неполноценность -- это не единственная
причина ошибок в прототипе, есть еще ряд ситуаций, которые могут быть их
причиной. Например, ситуации избалованных и отвергнутых детей. Далее у нас
будет возможность описать их более детально и предоставить истории клиентов,
иллюстрирующих три особо неблагоприятные ситуации: детей с поврежденными
органами, избалованных и отвергнутых детей. Сейчас же важно отметить, что
эти дети растут, испытывая затруднения и страх, потому что развиваются в
окружении, которое не учит их независимости.
Так как мы считаем, что социальный интерес -- это наиболее важный
фактор в подходе к воспитанию и лечению, нам бы хотелось уже на первых
страницах прояснить значение этого понятия. Только смелые, уверенные в себе
люди, чувствующие себя в мире как дома могут извлекать преимущества как из
благ жизни, так и из ее трудностей. Они знают, что трудности существуют, но
они также знают, что в состоянии их преодолеть. Они готовы к любым проблемам
жизни, которые неизменно оказываются социальными проблемами. Чтобы быть
человеком, необходимо быть подготовленным к социальному поведению. У трех
типов детей, упомянутых нами, формируется прототип с наименьшей степенью
чувства общности. У них отсутствует такая ментальная установка, которая бы
помогала им воплощать их жизненные планы или разрешать проблемы. Чувство
поражения рождает в прототипе ошибочную установку в отношении жизненных
проблем и тенденцию развивать личность в бесполезном направлении. В
противоположность этому, наша задача в лечении этих пациентов заключается в
том, чтобы направить их поведение в полезную сторону и закрепить общую
позитивную установку в отношении жизни и общества.
Недостаточно развитое чувство общности является эквивалентом ориентации
на бесполезную жизнедеятельность. Индивиды с недостаточно развитым чувством
общности составляют группы проблемных детей, преступников, душевнобольных,
алкоголиков. В таких случаях проблема, которую необходимо решить,
заключается в том, чтобы найти средства, способные повлиять на их
возвращение к полезной стороне жизни, и обращение их интереса к окружающим.
Таким образом, можно сказать, что наша так называемая "индивидуальная"
психология в действительности является социальной психологией.
Здравый смысл и его отсутствие
Хотя умственные способности проблемных детей не вызывают сомнений - в
том смысле, что если вы задаете вопрос, они дают правильный ответ --
нетрудно обнаружить у них симптомы и реакции, которые указывают на сильное
чувство неполноценности. Конечно же, ум -- это не обязательно здравый смысл.
У ребенка есть глубоко личная, так называемая частная ментальная установка,
которую можно также обнаружить у невротических личностей. При навязчивом
неврозе, к примеру, пациент понимает бессмысленность постоянного
пересчитывания окон, но не может остановиться. Тот, кто стремится к полезным
целям, никогда не будет вести себя таким образом. Также нездоровому человеку
свойственны частное понимание и частный язык. Душевнобольной никогда не
говорит на языке здравого смысла, который репрезентирует высшую степень
развития чувства общности. Если мы противопоставим суждение, основанное на
здравом смысле, частному суждению, мы обнаружим, что первое обычно ближе к
истине. Согласно здравому смыслу мы различаем хорошее и плохое, и хотя в
сложных ситуациях мы часто делаем ошибки, именно благодаря логике здравого
смысла они имеют тенденцию исправляться. Те же, кто всегда настороже
собственных частных интересов, неспособны различать правильное и
неправильное с той же легкостью, что и остальные. И эта неспособность
очевидна, так как все их душевные движения прозрачны для наблюдателя.
Рассмотрим, например, как совершаются преступления. Если мы исследуем
логику, мышление и мотивы преступника, то обнаружим, что он считает свои
преступления не только разумными, но и героическими. Он верит, что достиг
превосходства, а именно, он стал умнее полиции и обрел способность
превосходить других. Таким образом, в своих глазах он -- герой; он не видит,
что поступки его демонстрируют что-то иное, очень далекое от героики.
Недостаточно развитое у преступника чувство общности, которое направляет его
активность в бесполезное русло, связан с недостатком у него мужества и
малодушием, однако он об этом не знает. Те, кто ориентирован на бесполезную
жизнедеятельность, часто боятся темноты и изоляции; они хотят быть с
другими. Это - малодушие, вещи следует называть своими именами. В самом
деле, наилучшим способом воспрепятствовать преступлениям было бы убедить
всех, что преступление -- это не более, чем выражение малодушия.
Хорошо известно, что некоторые преступники, достигая тридцатилетнего
возраста, находят работу, женятся и в дальнейшем становятся добропорядочными
гражданами. Что же происходит? Посмотрим на взломщика. Как тридцатилетний
взломщик может соперничать с двадцатилетним? Последний разумнее и у него
больше сил. Более того, к тридцати годам образ жизни преступника меняется. В
результате -- преступная профессия перестает быть выгодной преступнику, и
приходит время отставки.
В этой связи, в отношении правонарушителей стоит задуматься еще над
одним фактом: сейчас, если мы ужесточим наказание, кроме того, что запугаем
преступника, мы также укрепим его веру в собственный героизм. Мы не должны
забывать, что преступник живет в эгоцентричном мире, где нет места истинной
смелости, уверенности в себе, здравого смысла или понимания общечеловеческих
ценностей. Единение с обществом для таких личностей невозможно. Невротики
редко организуют клубы, и это абсолютно недосягаемое искусство для людей,
страдающих агорафобией, или для душевнобольных. Проблемные дети или
личности, склонные к самоубийству, никогда не заводят друзей, -- факт,
причину которого никогда не пытались установить.
А причина в том, что эти люди никогда не заводят друзей, так как с
самого начала их жизнь приняла эгоцентричное направление. Их прототип был
ориентирован в сторону ложных целей, продолжая в дальнейшем линию в
направлении бесполезной жизнедеятельности.
Родительское влияние
После чувства общности приходит черед для следующей нашей задачи -
выяснения трудностей, с которыми сталкивался индивид в своем развитии. На
первый взгляд, задача кажется запутанной, но на самом деле она не столь
сложна. Мы знаем, что каждого избалованного ребенка ожидает доля
отверженного. Наша цивилизация такова, что ни семья, ни общество не желают
бесконечно его опекать, и очень скоро избалованный ребенок сталкивается с
жизненными проблемами. В школе он находит себя в новой социальной
организации с новыми социальными проблемами. Он не хочет писать или играть
со сверстниками; его жизненный опыт не подготовил его к пребыванию в их
обществе и школе. Фактически, его опыт на стадии прототипа будит в нем
боязнь подобных ситуаций и заставляет искать опеку. Следовательно, качества
такого индивида отнюдь не являются врожденными: мы можем установить их
происхождение, зная природу его прототипа и его цель. То, что у него есть
особые качества, способствующие движению в направлении определенной цели,
исключает возможность наличия у него качеств, которые бы склоняли к какой-то
иной цели.
Следующим в нашей научной схеме идет анализ прототипа. Как мы уже
говорили, прототип формируется в возрасте четырех или пяти лет, и, таким
образом, нас интересуют детские впечатления именно этого периода. Это могут
быть самые разнообразные впечатления, даже более разнообразные, чем мы можем
себе представить с нашей нормальной взрослой точки зрения.
Одним из наиболее распространенных плодов родительского влияния в этом
возрасте является чувство подавленности, вызванное чрезмерным отцовским или
материнским наказанием ребенка или жестоким обращением с ним. Это заставляет
ребенка искать облегчения своих страданий, что зачастую выражается в
установке психологического избегания. Так, у некоторых девочек вследствие
вспыльчивости отца формируется прототип, исключающий мужчин из-за их
вспыльчивого характера. Либо мальчики, которым пришлось испытать подавляющее
воздействие со стороны строгой матери, могут избегать женщин. Эта установка
избегания может, конечно, выражаться по-разному: например, ребенок может
стать робким, или может быть сексуальным извращением (что является просто
другим способом избегания женщин). Извращения не являются врожденными, а
формируются обстановкой, в которой ребенок живет годами.
За ранние ошибки в детстве приходится дорого расплачиваться. Тем не
менее ребенку не уделяют должного внимания. Родители либо не понимают свой
собственный жизненный опыт, либо не хотят делиться им с ребенком, которому
поэтому приходится действовать на собственный страх и риск.
И если уж мы заговорили на эту тему, не лишним будет подчеркнуть, что
наказаниями, замечаниями и увещеваниями ничего не достигнуть. Когда ни
ребенок, ни взрослый не знают, что же необходимо изменить, воспитание
остается бесплодным. Непонимание только порождает в ребенке скрытность и
трусливость, но прототип его не изменят никакие наказания и поучения, как не
изменит его и жизненный опыт как таковой, ибо он определяется уже имеющейся
схемой апперцепции индивида. Какие-либо изменения мы сможем произвести, лишь
затронув самые основы личности.
Чувства и сны
Следующий шаг нашей науки о жизни - исследование чувств. Осевая
жизненная линия -- линия направленности, основанная на цели, - не только
оказывает влияние на качества индивида, душевные движения, способы
самовыражения и основные внешние симптомы, но также управляет жизнью чувств.
Весьма примечательно то, что люди всегда стараются оправдать свое поведение
чувствами. К примеру, если мужчина увлечен каким-то делом, это преображает
всю его эмоциональную жизнь и управляет ею.
Можно сделать вывод, что чувства всегда находятся в согласии с видением
человеком своей задачи: они укрепляют его стремление к деятельности. То, что
мы совершаем, мы могли бы делать и без участия чувств, -- чувства лишь
сопровождают наши действия.
Это ясно обнаруживается в сновидениях, открытие смысла которых было,
пожалуй, одним из последних достижений индивидуальной психологии. Каждое
сновидение, конечно же, преследует определенную цель, но до последнего
времени она понималась неотчетливо. Целью сновидения, -- если выражаться в
общих, а не специальных терминах, -- является создание определенного
движения чувств, или эмоций, которое в свою очередь способствует движению
самого сновидения. Это может быть интересным комментарием к старой мысли,
что сновидения -- это всегда обман. Нам снится то, каким образом нам бы
хотелось себя вести. Сон -- это эмоциональная репетиция планов и установок
поведения в бодрствующем состоянии, никогда, репетиция, в которой
действительный план может никогда не реализоваться. В этом смысле сновидения
-- обманчивы: эмоциональное воображение привносит возбуждение действием без
самого действия.
В нашей дневной жизни можно также обнаружить это качество сновидений.
Нам свойственна сильная склонность к эмоциональному самообману: мы постоянно
хотим убедить себя идти по пути наших прототипов, так как они сформировались
в возрасте четырех -- пяти лет.
|
|
|
