Великой Отечественной войны»

Мемориальный комплекс «Детям – жертвам

В годы Великой Отечественной войны на территории учебного хозяйства Красный Берег Жлобинского района немецкие войска создали сборный пункт для детей в возрасте от 8 до 14 лет, которых насильно отнимали у матерей в Жлобинском, Рогачевском, Стрешинском, Добрушском и других районах. На сборном пункте в д. Красный Берег дети проходили медицинской осмотр, после чего их отправляли в Германию для взятия крови для раненых немецких солдат и офицеров.

Всего для этой цели немцы увезли 1990 детей, в том числе 15 детей из Краснобережского сельского Совета, фамилии которых известны [4].

В краснобережский лагерь смерти узников свозили из нескольких районов тогдашней Советской Белоруссии. Отбирали детей в возрасте от 8 до 14 лет [10]. В этом возрасте проходит бурное гормональное развитие и такая кровь является целебной. Раны заживают быстрее, организм восстанавливается лучше [11]. Фигурка девочки в начале мемориала неслучайна: большинство сюда попадавших были именно девочки. У них чаще всего встречались первая группа крови и положительный резус-фактор. Тети и дяди в белых халатах вели себя с жертвами без особой строгости, но кровь забирали у них до последней капли. Умирать было не больно — обескровленные дети просто засыпали. А тем, кто еще подавал признаки жизни, губы смазывали ядом — этакий своеобразный жест гуманизма со стороны бездушных палачей.

Здесь, в Красном Береге, был апробирован новый — «научный» — метод забора крови. Детей подвешивали под мышки, сжимали грудь. Для того чтобы кровь не сворачивалась, делали специальный укол. Кожа на ступнях отрезалась — или в них делались глубокие надрезы. Вся кровь стекала в герметичные ванночки. Тела ребятишек увозили и сжигали.

Иным детям «везло» больше — их отправляли донорами в Германию и там забирали у них кровь для раненых офицеров и солдат вермахта [10].

В 1994 году в Красном Береге началось строительство памятника. По задумке авторов проекта, он должен был выражать всенародную дань уважения светлой памяти детям — героям и жертвам борьбы с фашизмом. Это должен был быть монумент в честь всех тех, чье детство опалено войной [7].

Идею краснобережской композиции выносил и воплотил тот же автор, который участвовал во второй половине 1960‑х годов и в создании памятного комплекса на месте сожженной Хатыни, — советский белорусский зодчий Леонид Левин. Недаром мемориал в Красном Береге называют «детской Хатынью».

Вот посетителей «встречает» тоненькая, хрупкая бронзовая девочка-подросток с поднятыми над головой скрещивающимися руками. Подчеркнуто длинные (будто недетские) пальцы широко разведены. Она как бы защищается от некоего неотвратимого ужаса, но уже осознает, что нет даже мизерной надежды на спасение, ибо она, на которой лишь простенькое платьице, уже в самой гуще беды. Это впечатление усиливает и остроскулый ее лик: голова приопущена, а глаза глядят мимо всех — в край квадрата из красного щебня, в котором стоит ребенок. Этот взгляд — как укор: вы меня не защитили, никто, ни один… Красный квадрат символизирует пролитую детскую кровь. Автор этой проникновенной скульптуры — Александр Финский.

Экскурсионная справка. Финский Александр Михайлович родился 2 декабря 1953 года в Пуховичском районе Минской области. Белорусский скульптор. Доцент кафедры скульптуры Белорусской государственной академии искусств. Лауреат Государственной премии Республики Беларусь (2011). Основные работы: мемориальный комплекс «Детям – жертвам Великой Отечественной войны» в поселке Красный Берег, памятник А.Мицкевичу в Минске, скульптурные композиции для Национального театра оперы и балета в Минске, знак «Нулевой километр» на Октябрьской площади в Минске.

Далее по ступенькам посетитель вступает на площадь Солнца. К ней ведут восемь лучей: один — черный, остальные — золотистые. Последние пронизывают путь к детским мечтам, черный же ведет в искаженную войной реальность. На нем в три ряда стоят выполненные из прочного бетона белые школьные парты, всего их 21. Они символизируют обычный по тем временам большой школьный класс. У черной школьной доски в «мертвом классе» письмо 15‑летней Кати Сусаниной воспроизведено будто мелом. Письмо Кати Сусаниной было опубликовано в «Комсомольской правде» 27 мая 1944 года. А нашли его при разборе кирпичной кладки разрушенной печи в одном из домов в освобожденном райцентре Лиозно, что в Витебской области. На конверте стоял адрес: «Действующая армия. Полевая почта №… Сусанину Петру». В Лиозно белорусская школьница находилась в рабстве у одного из знатных оккупантов и 12 марта 1943 года, в день своего пятнадцатилетия, более не в силах терпеть издевательств, покончила жизнь самоубийством. Перед тем как повиснуть в петле, она написала письмо отцу, который был на фронте.

Вот этот текст:

«Дорогой, добрый папенька!

Пишу я тебе письмо из немецкой неволи.

Когда ты, папенька, будешь читать это письмо, меня в живых не будет. И моя просьба к тебе, отец: покарай немецких кровопийц. Это завещание твоей умирающей дочери.

Несколько слов о матери. Когда вернешься, маму не ищи. Ее расстреляли немцы. Когда допытывались о тебе, офицер бил ее плеткой по лицу, мама не стерпела и гордо сказала, вот ее последние слова: «Вы не запугаете меня битьем. Я уверена, что муж вернется назад и вышвырнет вас, подлых захватчиков, отсюда вон!». И офицер выстрелил маме в рот…

Папенька, мне сегодня исполнилось 15 лет, и если бы сейчас ты встретил меня, то не узнал бы свою дочь. Я стала очень худенькая, мои глаза ввалились, косички мне остригли наголо, руки высохли, похожи на грабли. Когда я кашляю, изо рта идет кровь.

А помнишь, папа, два года тому назад, когда мне исполнилось 13 лет? Какие хорошие были мои именины! Ты мне, папа, тогда сказал: «Расти, доченька, на радость большой!». Играл патефон, подруги поздравляли меня с днем рождения, и мы пели нашу любимую пионерскую песню.

А теперь, папа, как взгляну на себя в зеркало — платье рваное, в лоскутках, номер на шее, как у преступницы, сама худая, как скелет, — и соленые слезы текут из глаз. Что толку, что мне исполнилось 15 лет. Я никому не нужна. Здесь многие люди никому не нужны. Бродят голодные, затравленные овчарками. Каждый день их уводят и убивают.

Да, папа, и я рабыня немецкого барона, работаю у немца Шарлэна прачкой, стираю белье, мою полы. Работаю очень много, а кушаю два раза в день в корыте с «Розой» и «Кларой» — так зовут хозяйских свиней. Так приказал барон. «Русс была и будет свинья», — сказал он. Я очень боюсь «Клары». Это большая и жадная свинья. Она мне один раз чуть не откусила палец, когда я из корыта доставала картошку.

Живу я в дровяном сарае: в комнату мне входить нельзя. Один раз горничная полька Юзефа дала мне кусочек хлеба, а хозяйка увидела и долго била Юзефу плеткой по голове и спине.

Два раза я убегала от хозяев, но меня находил ихний дворник, тогда сам барон срывал с меня платье и бил ногами. Я теряла сознание. Потом на меня выливали ведро воды и бросали в подвал.

Сегодня я узнала новость: Юзефа сказала, что господа уезжают в Германию с большой партией невольников и невольниц с Витебщины. Теперь они берут и меня с собою. Нет, я не поеду в эту трижды всеми проклятую Германию! Я решила лучше умереть на родной сторонушке, чем быть втоптанной в проклятую немецкую землю. Только смерть спасет меня от жестокого битья.

Не хочу больше мучаться рабыней у проклятых, жестоких немцев, не давших мне жить!.. Завещаю, папа: отомсти за маму и за меня. Прощай, добрый папенька, ухожу умирать.

Твоя дочь Катя Сусанина.

Март, 12, Лиозно, 1943 год.

P. S. Мое сердце верит: письмо дойдет».

Ныне это письмо хранится в Российском государственном архиве социально-политической истории в числе документов существовавшего в СССР Всесоюзного Ленинского коммунистического союза молодежи (ВЛКСМ). Идея же увековечить его на школьной доске «детской Хатыни» принадлежит писателю Василю Быкову.

Экскурсионная справка. Василь Владимирович Быков родился 19 июня 1924г. в деревне Бычки Ушачского района Витебской области. Белорусский писатель и общественный деятель, участник Великой Отечественной войны, капитан. Большинство произведений — повести, действие которых происходит во время Великой Отечественной войны и в которых показан нравственный выбор человека в наиболее драматичные моменты жизни. Известность Василю Быкову принесла повесть «Третья ракета» (1962). Также в 60-е годы опубликованы ставшие всемирно известными повести «Альпийская баллада», «Мёртвым не больно»; в 70-е — «Сотников», «Обелиск», «Дожить до рассвета», «Пойти и не вернуться». Умер 22 июня 2003г. в Боровлянах, Минской области.

С обратной стороны классной доски — сломанная, искалеченная карта современной несломленной Беларуси. На ней обозначены лишь места, где находились детские лагеря, подобные «Красному Берегу».

Через несколько шагов — белые паруса «бумажного кораблика»: это скульптурная метафора воплощения никогда не сбывшихся мечтаний погибших детей (здесь черный луч обрывается). На парусах — отлитые в металле десятки самых распространенных славянских имен, которые были взяты из «отчетных документов» фашистских детских концлагерей. Оля, Настя, Тема, Петя, Вера, Лена, Олежка, Марина, Зоя, Аркаша, Арина, Сима, Витя… Экскурсоводы рассказывают, что сюда нередко приезжают молодожены и выбирают на парусе имя своему будущему ребенку.

Наконец, за корабликом — 24 витража с рисунками детей нескольких послевоенных лет. Они были отобраны из архива студии известного минского педагога Сергея Каткова (у которого когда-то учился и архитектор Левин). В белых рамах — принцессы, цветы, птицы, цирковые артисты.

Окружает весь комплекс молодой яблоневый сад. Местные краеведы рассказывают, что поэтическое название их деревни — Красный Берег — родилось от необыкновенного сада, который когда-то вырастил здесь некий ботаник Незведский. Это были красные китайские яблони. Они имели коричневые стволы, цвели красным «дымом» — и в положенный срок на них появлялись красные плоды. Ботаник тот словно чувствовал, что некогда здесь прольется много ярко-красной детской крови [10].

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: