 |
Эпизод 2. Юрген подумал, что подрабатывать бесплатным психотерапевтом забавно. Джафар еще не вернулся. Ян заглянул в лабораторию ненадолго, сильно занятый в последнее время. Не задавая вопросов, проверил две отремонтированные камеры. Одобрительно кивнул.
|
|
|
|
Эпизод 2
Челадон не беспокоил Юргена ровно два дня. За это время удалось не только придумать концепцию реализации хрономиража, но и подготовится к очередному явлению беспокойного знакомого. Для начала Юрген предложил Челадону начать сочинять, предложив на выбор несколько тем. Пришлось немного поспорить об их новизне и актуальности. В конце концов Челадону понравилась идея о том, как могла бы сложится история человеческой цивилизации, если бы люди жили раз в пять меньше, чем сейчас. Правда, идея не новая, вроде где-то раньше встречалась? Но это неважно, главное – не сама идея, а ее изложение и антураж. После клятвенного обещания Юргена ознакомится с получившимся творением, Челадон ушел творить.
Юрген подумал, что подрабатывать бесплатным психотерапевтом забавно. А если это не сработает надолго, то в следующий раз можно предложить заняться летописью станции. Стать первым на Кладе бытописателем. Дело может и бесполезное, но на время может отвлечь от безделья.
Джафар еще не вернулся. Ян заглянул в лабораторию ненадолго, сильно занятый в последнее время. Не задавая вопросов, проверил две отремонтированные камеры. Одобрительно кивнул. Видно было, что он сильно устал, но старается справляться со свалившимися на него обязанностями. И обязанностей было много.
Группа планетолога Эйдена привезла данные о наличии в Низинных горах многочисленных внутренних полостях естественного происхождения. Экспресс-разведка показала, что многие из них могут быть использованы для обустройства подземного открытого лагеря. Эту идею следовало обдумать и просчитать.
От проникателей сведений было мало. И все они без исключения были стандартными отчетами. Можно сказать, что недавняя битва между рарогами и тлегалпами никак не повлияла на общую обстановку. Это отчасти радовало, как и сообщение Джафара о том, что Глеб удачно вошел в контакт.
|
|
|
А вот состояние дел на станции вызывало беспокойство. Тан По сообщила в приватном разговоре, что последние осмотры выявили у некоторых депрессию и подавленное состояние. Это было бы не страшно, не будь мы оторваны от цивилизации. Несмотря на то, что люди, оказавшиеся на краю света по своей воле, достаточно устойчивы, все-таки стоило понимать, что последний раз они проходили медицинскую стабилизацию минимум год назад. Конечно, Тан с Ольгой делают, что могут. Но не все проблемы можно решить медикаментозно. Зарина жаловалась на плохой сон и невозможность расслабится без постоянных полетов. А Джону наоборот приснилось, будто все человечество погибло, и они единственные оставшиеся люди во Вселенной. А некоторые и не говорят о своих проблемах. Но они есть. Ян это чувствовал по себе.
Появилось некое выгорание, чувство, нет, скорее ощущение безразличия. Тут впору пожалеть о том, что мы устроили себе такое безбедное существование. Нужна какая-то общая идея, которая может всех сплотить. Но что может объединить 26 разных людей, запертой на удаленной станции в горах на чужой планете? То, что 6 из них в данный момент отсутствовали на внедрении, ровным счетом ничего не меняло, а только отдаляло вопрос. Когда-нибудь их миссия закончится, они вернутся… Что будет дальше, Ян представлял плохо. Единственное, что он знал точно, это то, что надеяться следует только на самих себя.
* * *
Глеб вошел в круг света от костра, за которым сидело трое охотников-рарогов.
– Мир вам. – Произнес он медленно, подняв обе руки с раскрытыми ладонями на уровне плеч. – Я, горный дий, пришел к вам добра ради. Ищу побратима своего Анд-Рея.
|
|
|
– Надо же, – весело отозвался один из охотников, – то слышно про вас не было, а то за срок целых двое. Ну, проходи, раз пришел, и тебе – мир.
– Видать, хорошая у нас туаргна, раз все к нам приходят. – Лениво отозвался второй рарог, использовав неизвестное для Глеба слово. Даже не повернулся в его сторону, только подкинул в костер пару веток.
Глеб подошел поближе и сел чуть в отдалении от костра, не желая стеснять хозяев.
– А что ж, ты, охотник, так шумно ходишь? – Подал голос третий. – Мы уже давно твою поступь услышали.
– Так не охотник я вовсе. – Ответил Глеб, стараясь правильно подбирать слова. Сидевшие у костра не вызывали опасения, даже, кажется, не интересовались, кто к ним пришел. Но все-таки не хотелось неправильной речью вызвать в них подозрение.
– А кто ж ты? – С легким удивлением спросил первый, по виду старший из трех.
– Воин я. В охотницком ремесле самый слабый из диев.
– Воины нам без надобности. – Степенно ответил старший. – А про побратима твоего у старейшин спросить надобно. Коли с нами пойдешь, то дней через пять дойдем. Но пойдем мы шибко. Не отстанешь?
– Не отстану. Сильно побратима увидеть хочу.
– Есть ли у тебя, чем наполнить брюхо, воин?
– Благодарствую. Есть немного.
– На, подкрепись-ка нашим угощением. – Глебу протянули кусок жареного мяса. – Свой запас оставь впрок. Да не бойся, свежее, еще днем бегало.
Глеб принял мясо. Отказываться было нельзя. Украдкой кинул в рот две горошинки артемиссина и принялся за трапезу. Рароги сидели молча, глядя на костер.
– А что, воин, велико ли твое умение? – Спросил второй рарог. Выглядел он помладше двух других.
– Глупость спрашиваешь. – Ответил за Глеба старший. – Настоящие воины умением не меряются. Либо оно есть, либо нет его, а значит не воин ты. Для смерти все едины.
– Так я говорю, я более воин, чем охотник. – Решил все-таки ответить Глеб. Слышал про ваших воинов, хотел бы у них поучиться. Если дозволено будет.
– Это правда, – согласился третий, – бойцы у нас известные. Да вот большинство на границе. Неспокойно там нынче.
– Ничего. Воеводы разберутся. Ты, воин, похоже, уставший. Спать ложись, да отдохни, как следует. Нам сперва в деревню зайти надо будет, а потом уже к старейшинам тебя проводим. Не с пустыми руками пойдем. Поможешь нам поживу донести.
|
|
|
– Помогу охотно. – Ответил Глеб, укладываясь. Похоже, первый контакт налажен. А дальше уж, как получится.
Лежа на теплом дерне недалеко от догорающего костра, Глеб думал о том, что они с Андреем неплохо придумали ему легенду. На охотника Глеб при всех своих умениях не тянул. А вот на воина – вполне. Дело было в том, что хороший охотник в племенах народа Ран ценился значительно выше простого воина. Потому что занимался жизненно важным занятием. Война же представлялась действием маловременным и недолгим. Особенной специализации не предполагала. Если же юноша хотел посвятить этому свою жизнь, то с большой вероятностью пришлось бы искать работу вне родного племени, наниматься в услужение к алфенам или купцам-оппам для обеспечения караванов. Это было не особенно почетно, хотя и лучше, чем заниматься козопашеством или едоделием. Самые отчаянные, неспособные к ручному труду могли податься к тлегалпам, но тогда уж путь обратно им был закрыт. Конечно, был вариант попасть в личную гвардию воеводы. Но, во-первых, туда не брали, кого попало; во-вторых, нужно было обладать исключительными способностями, быть не только лучшим из лучших, но и заслуживать доверия командиров. Плюс ко всему пройти не одно испытание.
Это все Глеб знал теоретически. Видел с камер, как тренируются молодые юноши, и понимал, что, несмотря на свою подготовку, ему придется несладко. Поэтому представляться опытным наемником не было никакого смысла. Опять же, играла роль психология рарогов: они сочувственно относились ко всем, кто просил у них помощи. Но затем эту помощь нужно было оправдать своими делами и чистыми помыслами. Это Глеб тоже учитывал.
Эпизод 3
На станции было шумно. Все люди, кроме ушедших на внедрение, собрались в общем зале. Вытащили даже Митрия Старра, обычно игнорировавшего массовые мероприятия. Вопрос, который поставил Ян, был простой: следует ли всем переселяться со станции в недавно открытую в районе Низинных гор пещеру?
|
|
|
Многие уже принял решение. Оставалось только прояснить некоторые моменты и соблюсти формальные процедуры. Давно стало понятно, что помощи со стороны ждать не приходится, и нужно организовывать свою жизнь собственноручно. Ян предлагал простой и очевидный способ обустройства дальнейшей жизнедеятельности: переселится всем в более благоприятную среду. Привычное давление, влажность, постоянная температура в 23, 5 градуса, отсутствие внешних воздействий и большое количество подручного материала для построек. Проблему освещения предполагалось решить естественным световым колодцем, местной фауной типа светлячков и, как ни странно, медными зеркалами, которые в необходимом количестве мог достать на Кладе Вахит.
Размеры пещеры были достаточными для развития людской колонии на многие годы вперед (чего нельзя было сказать о станции, ресурс развития которой был практически исчерпан). Основной зал примерно 2 на 3 километра в ширину, высотой до 300 метров; внутри – река с чистой водой и небольшим водопадом, удобным для построения гидростанции. Благоприятная почва для культивирования растений, известняк в достаточном количестве, отсутствие вредных примесей и опасной живности. Есть даже деревья, часть которых можно использовать для постройки жилищ. Технически и логически получалось, что альтернативы такому решению нет.
Но оставался еще ряд моментов психологического свойства. Во-первых, многим было трудно принять саму идею жить под землей. Особенно после того, как была обустроена жизнь на станции. Во-вторых, предстоял серьезный объем работ. И хотя Ян расписал подробную калькуляцию, все равно нельзя было считать, что все пойдет точно по плану и в срок. В-третьих, у некоторых еще теплилась надежда, что КосмоСовет сможет как-то обеспечить спасение.
В последнем моменте Ян был непреклонен. Чем так просто сидеть и ждать, что нас кто-то спасет, не лучше ли заняться делом, которое в любом случае будет небесполезным. А на станции можно оставить несколько желающих. На крайний случай. И для связи с проникателями на Кладе. Но лично он считает моральным долгом перед человечеством, организацию альтернативного поселения.
Яна поддержала Тон По, которая как врач рассказала о благоприятном воздействии атмосферы пещеры на поколение, которое будет рождено. Рано или поздно нам придется активировать наш биологический фонд. Станция в горах представляет собой, по сути, искусственное помещение во враждебной среде: низкое давление, сухой воздух, сильные перепады температур. Здесь и взрослому человеку трудно находится снаружи продолжительное время, что уж говорить о детях. В то время как в пещере климат можно сказать курортный, в наличии питьевая вода и большие возможности для расширения поселения на открытом воздухе.
|
|
|
На вопрос почему тогда не переселиться на равнину, поближе к аборигенам, ответил уже Джафар. И ответил в том смысле, что полноценного контакта с местными жителями не получится. Если только мы все не захотим принять их образ жизни. Они достаточно ретроградны и враждебно относятся к нарушениям своих законов. А лишние проблемы в нашем положении ни к чему – диктовать им свои законы с позиции силы не получится. Возможно, имей мы в запасе с десяток местных лет для внедрения, удалось бы разрешить противоречия дипломатическим путем. Пещера же находится в таком же отдалении от мест обитания кладян, что и станция, интереса к жизни под землей они не испытывают, и войти с нами в контакт не смогут. По крайней мере, в ближайшую тысячу лет.
Таким образом, как бы всем все было понятно. Оставалось переварить и принять эту информацию. Поэтому второе совещание предложили провести завтра.
* * *
Ян второй день отдыхал в одной из комнат медицинского отсека, а не в собственной спальной капсуле. На этом категорически настояла Тан По. Тут спорить с ней считалось бессмысленно. Да и спорить было не о чем. Предстояла серьезная работа, и перед ней необходимо как следует набраться сил. Изначально речь шла о неделе, но Ян смог договориться о трех днях относительного безделья при условии интенсивной терапии.
Впрочем, безделье заключалось только в том, что Яну запрещалось покидать медицинский отсек и заниматься физической работой. Разрешалось спать по пол дня, принимать гостей и разрабатывать планы. Пока Тан По не выгоняла посетителей или не отбирала СВИток, чтобы провести необходимые процедуры, ворча при этом, что наблюдать за тем, кто пытается все контролировать все равно нужно.
В этот раз, улучив момент, когда бескомпромиссный наблюдатель покинул свой пост для планового осмотра, в комнату к Яну зашел Джафар. И, взглянув на остатки трапезы, с наигранным пафосом произнес:
– Я смотрю, ты времени даром не теряешь, товарищ властелин Глубинных гор Клада и его подземных окрестностей.
– А как же? Надо же себя как развлекать. В этой темнице, куда вы меня заключили.
– Скорее, в светлице.
– Ладно, некогда шутить. Как там дела с осознанием необходимости переселения? Откровенно говоря, я ожидал большего энтузиазма.
– Я тебя понимаю и поддерживаю, но мы заняты Кладом.
– Это я просчитывал. Андрей, Глеб, Вахит, Тони с Мином, плюс ты – это все в минус. Еще кто-то останется с тобой на станции. Я рассчитывал на 18 человек.
– Речь ты произнес зажигательную и аргументированную, но не всем по нраву что-то менять, если и так хорошо.
– Ты прав, не хотелось прибегать к последним аргументам, чтобы мой призыв не выглядел пессимистично.
Джафар молча покивал. Он был в курсе исследований климатолога Эйдена Руссо, который зафиксировал отклонения в ежегодных погодных показателях. Дальнейшие изучения климата, показали, что в результате провала немного изменилась орбита планеты и наклон оси. Всего на полтора процента, но это уже вызвало небольшие сезонные изменения. Ранее на Кладе два времени года не сильно различались по температурным показателям, да и сейчас изменения были минимальными, незаметными человеку. Но они будут накапливаться. Тогда жизнь в северных районах станет более суровой. Тем более далеко в Глубоких горах. Нет, со станцией ничего не случится. Она герметична, рассчитана на серьезные перепады температур, но при условии, что будет достаточно энергии. Переселение в пещеру разом решит массу проблем. Только стоит ли ставить людей перед отсутствием выбора?
– Я думаю, постепенно все проникнутся твоей идеей. – Наконец сказал Джафар. – Пока что категорически не согласны Митрий и Челадон. Остальные в целом не против, объем работ пугает, конечно. Джон колеблется, но, похоже, Марта его уговорит. Это, вообще-то, не очень нашему климатологу нравится, ну, ты в курсе их отношений? Юрии, Глеб Петров, и все терраформаторы, конечно, за. А вот Юргена и Ольгу придется оставить на станции. Все-таки какой-то врач нам тут нужен. И Арсена со Светозаром тоже. Мне в помощь. Насчет Марка вопрос открытый, но, думаю, мы втроем справимся, если что.
– Да, у Тони, как я понял, полный порядок. Надеюсь, и у Глеба все получится. Я провел с ним дополнительный инструктаж. Парень он смышленый, с характером, хоть и своеобразный. А у рарогов ему будет самое то. Тем более, кризис с тлегалпами уже прошел, пару лет не сунутся. Андрей как?
– Нормально. Выходил на связь. Очень удивился, что мы не получили его сообщение насчет начала внедрения Глеба.
– Да, это странно. Больше такого не случалось?
– Нет. Ни до, ни после. Видимо, какой-то случайный сбой. Но я перенастроил систему, чтобы она выдавала обратно сигнал о получении. Просто незаметное вибрировании браслета.
– Это правильно. Это мы не додумали сразу. Я вот что думаю, ты на Глеба внимания больше обращай. За остальных-то я спокоен.
– Да что ему у рарогов сделается-то? Матчасть он знает уже лучше тебя, здоровье отменное, говорит, правда, не очень. Но это как раз на легенду работает, он же не местный.
– Разумеется. Но вот так сразу… ты же знаешь, так не делается. Из него выйдет отменный проникатель, только не надо торопиться. А главное – подсказывать вовремя, что и как делать. Я ж и согласился именно поэтому, Глеб хорошо схватывает информацию. Его точечно направить, и цены ему не будет
– Ну, теперь уж от нас мало что зависит.
– Как сказать… Ладно, иди. Скоро Тан По появится. Не будем ее расстраивать. А мне еще насчет обустройства пещеры кое-что посчитать надо.
Эпизод 4
Всю зиму Андрей путешествовал по Алфении, останавливаясь ненадолго в небольших селениях. Охранный знак, выданный ему Тондой-Гё, не пригодился ни разу. Отчасти это было связано с тем, что алфены в общении оказались довольно открытым народом, плюс к тому молва о последнем сражении быстро распространилась в этих краях. С одной стороны, Андрею это было кстати – избавляло от ненужных объяснений, но и делало его миссию публичной. Почему-то алфены решили, что " боевой рарог" не просто так спустился в равнину побродить, а высматривает места грядущих вылазок тлегалпов, чтобы доложить наверх. Андрей их не разубеждал, согласно кивая, когда речь заходила об отношениях с тлегалпами, и молчаливо щурился, когда алфены рассказывали ему он о своих воинских достижениях.
В южной части страны действительно можно было меньше беспокоиться о безопасности. Река тут становилась полноводной и текла быстрее. Для форсирования ее большим воинством потребовалось бы значительное время, скрытно подойти невозможно из-за открытого пространства. Этого вполне хватило бы, чтобы организовать сопротивление в глубине территории алфенов. Далее на юг, через скальные возвышенности начиналась западная Опойя, совершенно неприспособленное место для постоянного проживания. Делать крюк для вторжения в плодородные области имело смысл только для многочисленной мобильной армии. Частью которой пришлось бы пожертвовать в многодневном переходе.
С юго-западной частью Алфении дела обстояли похуже, но это все алфены знали давно и без рассуждений Андрея. Собственно говоря, знали это и тлегалпы, поэтому массированных вторжений не было на памяти нынешнего поколения. Андрей попробовал несколько раз применить свои навыки для вызова хрономиража, но ни разу не получилось лицезреть четкой картинки. Скорее всего, пару раз Андрей просто заснул и увидел собственные мысли.
В общем, вывод, который складывался по разговорам со старейшинами алфенов, был очень простой – тлегалпам здесь делать нечего. Старейшин не удивило желание степняков попытать счастья на территории рарогов. Ранее они неоднократно пытались небольшими силами занять подгорные территории, но не отваживались на серьезные действия, если встречали заставы. Естественно, что, обнаружив проход в районе Сумрачной теснины, они направили туда значительные силы. Поход обещал быть легким и успешным, если бы рарогам не помогло чудо. Чудо ли? Конечно, для алфенов никакого чуда не было. Они были уверены в военном превосходстве рарогов, но для Андрея, выслушавшего за последнее время множества восхвалений и здравиц, ситуация выглядела не настолько гладкой. Аккуратные попытки узнать, не появлялись ли на территории Алфении странные лазутчики, встречали в лучшем случае равнодушие, в худшем – непонимание. С точки зрения местных жителей, если уж пришел, то живи как все, а нет – путь тебе только к сеймукам. Поэтому одиночных тлегалпов, желающих " обалфениться" принимали радушно. А других тут и не водилось последнее время.
Если старейшины были единодушны в своем мнении, то простые алфены думали (а порой и придумывали! ) разное. Неоднократно останавливаясь у " придорожных костров", – своеобразных местных таверн на открытом воздухе, – Андрей внимательно слушал, о чем говорят захожие посетители, иногда невзначай подбрасывая им темы. Согласно алфенскому закону гостеприимства, один вечер можно было провести бесплатно. За второй могли потребовать какой-нибудь несложной работы. Или интересной истории. Впрочем, оставаться на вторую ночь в планы Андрея и не входило. Один раз только пришлось задержаться. Уж больно сильно хозяин просил рассказать про последнюю битву тем, кто не слышал про нее в первую ночь.
В целом такие разговоры не давали нужной информации. Но, чтобы не прослыть невежливым, Андрею приходилось слушать все, что желали поведать словоохотливые собеседники. За все время нахождения в Алфении только два момента имели ценность. В одном случае пожилой селянин долго и пространно рассуждал о том, в каких формах могут появляться демоны среди обычных жителей, и о чем они могут расспрашивать. В сухом остатке получалось, что " демоны" – это мертвые тлегалпы, и они ищут путь на благодатные равнины Алфении. Обычная сказка-страшилка, если бы Андрей не знал о существовании темных личностей, отлично знающих местную географию.
Другой случайно подслушанный разговор запомнился буквально. Это было недавно, почти в центре Алфении, в районе Мягких Холмов. Пришедший со Скального Берега охотник рассказывал знакомому поселянину, что повстречал на Перехожей Стоянке двоих странно одетых не местных незнакомцев, закутанных с ног до головы. Один все время молчал, второй долго беседовал с остановившимся тут же торговцем.
– …как же ты его понял, если он не местный и непонятно что говорил?
– Да говорил-то он по-нашему, только чудно как-то, с хитрыми вывертами.
– Может, сеймук, не при Предках будет сказано?
– Не похоже.
– Так что же говорил?
– Я не понял. – Вздохнул невидимый собеседник. – Только чувство такое от разговора было, будто зудит, а почесать нельзя. Я и слушать не стал, пошел поскорее обратно.
– Так оно и хорошо. Ни к чему мирному жителю лишние беспокойства.
Расспрашивать подробнее Андрей не рискнул. Ничего другого охотник бы не поведал. А если предположить, что странные незнакомцы были лазутчиками тлегалпов, то получалось, что они все-таки ищут кружной путь в Алфению через юг. Но зачем тогда беседовать с торговцем? А если это паломники с проповедями, то как они так быстро смогли ассимилироваться? И что им делать в том районе? Допустим, неизвестное племя. Тогда почему они бродят малочисленными группами? Загадки…Эх, будь у нас сейчас полноценный контроль над планетой, вычислили бы этих странных странников на раз-два. А сейчас… нет, не будет гонять Джафар камеры ради моей прихоти. Возможно, удастся с ними пересечься лично, вот тогда и сложим представление, кто это и что они тут делают.
Андрей подумал о Глебе. Каково ему там одному? Конечно, получилось не совсем так, как планировалось изначально. Хотя Глеб далеко не мальчик, справится. В принципе Андрей сделал все что мог, максимально облегчив побратиму внедрение, но отсутствие связи немного беспокоило.
* * *
А Глеб первое время находился в состоянии, которое не мог описать. Он долго наблюдал за рарогами, изучил много материалов, но оказаться самому среди объекта изучения?! Это можно было сравнить только с первой влюбленностью. Или увлеченностью делом, которого долго ждал, и которого тебе не доверяли.
Новичка первым делом осмотрел Квада-Гё. Опасения Глеба быть раскрытым принял за смущение. Спросил, сколько лет. Покачал головой, и добавил, что стар ты для молодшего войска. У нас в него с 12 сроков берут, а тебе уже 20. Но, коли хочешь воинское умение постигать, нужно будет потрудиться. Первое время совместно с тренировками помогать по хозяйству. А там видно будет.
Глеб и тому был рад. По меркам Клада ему могло быть 26-27 лет. В такую пору мужчина уже должен быть состоявшимся. А он, получается, только нашел свое призвание. Еще спасало ситуацию то, что рароги не любопытствовали попусту и не любили праздных разговоров. Этим они выгодно отличались от алфенов и особенно оппов.
Первые обязанности оказались нетяжкими. Никаких заумных технологий, все просто: подай, принес, наблюдай за тренировками. Все это Глеба не тяготило, улучив момент, он даже смог послать Джафару краткий отчет о своем внедрении. Впрочем, тот был в курсе. Неприятным моментом было только отсутствие сведений об Андрее. Но тут ничего поделать было нельзя, только ждать.
Через пару недель Глеба стали привлекать к первым тренировкам. Опасение, что самым сложным будет скрыть индивидуальное умение и рукопашные навыки, оказалось ложным. Здесь они никого особенно не интересовали. А вот в командном взаимодействии нашлись серьезные пробелы. Тем более, что Глеб не владел левой рукой также хорошо, как и правой. Для рарогов же это являлось естественным. Теперь же, пытаясь выполнить левой рукой все то, что раньше успешно выполнял правой, Глеб действительно походил на неумелого новичка. Но очень упорного!
Рарогам нравилось такое отношение к делу. И если они не выказывали откровенного признания, то посматривали довольно дружелюбно. Довелось Глебу увидеть и Одд-Бро, о котором много говорил Андрей. В один из первых дней он как раз посетил лагерь новичков, и Глеб чуть было не выдал себя тем, что он хорошо знает воеводу. Одд-Бро, наоборот, не обратил на новичка никакого внимания сверх меры, положенной столь знатной особе. Высокий, жилистый, с короткими волосами пепельного оттенка и ухоженной бородой того же цвета. Глеб обратил внимание на усталое выражение худощавого лица и тяжелый взгляд выразительных серых глаз. Одд-Бро и так выделялся бы среди соплеменников, даже если бы не веяло от него суровой решимостью и рассудительностью. Да уж, не зря называли Стальноглазым этого военного лидера.
Другая оказия произошла примерно через месяц, когда Глеб чистил котел и, задумавшись, начал напевать вслух на родном языке слова песни, вдруг пришедшей на ум. Проходивший рядом Квада-Гё, поинтересовался, о чем бормочет новый воин. И Глебу не осталось ничего другого, как попытаться перевести слова песни на язык рарогов. Что, вот мол, молодой воин, которого покинула любимая девушка, желает найти смерть в бою. И бросается на врагов как на крыльях рары, но смерть его не принимает, а верный друг вызволяет его из огня битвы. Квада покачал головой и сказал, что крылья рары и огонь битвы, это, конечно, красиво, но настоящий воин должен смотреть вперед, а не назад. И что " когда мы будем на войне", то думать предстоит не о девушке, а о грядущей битве и своих соратниках.
В остальном проблем не было. Глебу даже нравилась такая архаичная жизнь при полном отрыве от цивилизации. Той, в которой он раньше жил. Иногда ночью он не всегда мог понять, где находится. Казалось, он на станции или в модуле на орбите, а все случившееся с ним недавно – сон. Но, выйдя на воздух, убеждался, что, скорее всего, сном была прошлая жизнь.
Эпизод 5
Отчёт Андрея Семиреченского
Вообще обычно рароги и все окрестные народы пашут обыкновенно мотыгой. Правда от такого возделывания почва не родит достаточно злаков. Но, казалось бы, им и этого вроде хватает и, как следствие, давно никто не видел полных кладян, то есть их вообще никто не видел. Однако в поясе гор и у разных племён есть заветные долины, где пашут на волах. Вол – кастрированный бык тангра. И для хорошей интенсивной пахоты у рарогов, как, впрочем, и у алфенов есть необходимые инструменты, а именно стальные плуги и бороны. И пара волов умело справляется с этими плугами, никуда не спеша. Другое дело, что тангодры – основные поставщики этих быков, мягко говоря, не очень любят, когда над проданными животными проводят ветеринарные эксперименты и громко досадуют, видя рабочего вола. Здесь есть два аспекта. С одной стороны, проданные животные принадлежат другим владельцам и, казалось бы, тангодрам не должно быть никакого дела до них. Однако тангодры полагают себя хозяевами всех быков вообще, пусть не реальными, так номинальными. Это убеждение приводило и приводит к череде судебных разбирательств на уровне разных вовлечённых общин. Было даже такое, что уже старых рабочих волов возвращали тангодрам и те компенсировали убыток. Всё это довольно сложно для нашего понимания, но я хочу показать, как в суровом в социальном смысле обществе зреют зёрна гуманизма. Пусть и достаточно примитивные. Как это квалифицировать иначе я пока не знаю.
Теперь стоит поподробнее остановиться на сельскохозяйственных культурах. Мне известно их около десятка, из которого для рарогов наиболее популярны три, их местные названия Дьярба, Йогби и Канут-Ри, у последнего злака ударение на букву " а". Мне довольно сложно, и я бы не стал их сравнивать с земными аналогами, однако, например, Канут-Ри очень напоминает земную гречиху и в основном используется для приготовления каш, в том числе во время боевых походов. Хлеба, в нашем понимании на Кладе нет, здесь в обычае печь свежие лепёшки из муки Дьярбы, либо из предварительно раздавленных зёрен, смоченных водой или молоком. Причём абсолютно не важно, чьё это молоко. Оно может быть козьим либо от коров тангра. Говоря о злаке Йогби, нужно сказать, что из него готовятся различные желеобразные блюда и тут всё зависит от густоты и приправ.
Правда кулинария как область не входит в зону моих интересов. Теперь можно, пожалуй, перейти к техническим продуктам, а именно к местной разновидности льна, именуемого Гайла. Этот продукт годится много для чего и весьма активно используется и народом Ран и алфенами, и оппами. Даже тлегалпы проявляют к привозным изделиям из Гайла определённый интерес. Тут многое зависит от того, как этот продукт переработан и конечно, как он соткан. Ткачество для рарогов не вышло на уровень коммерческого ремесла (когда нечто изготавливается специально для продажи). Всё, что им необходимо сами хозяйки (рароженки, оппки или даже алфенки) изготавливают в своём домашнем хозяйстве. Таким же образом изготовленные изделия стараются красить растительной и минеральной краской. Подобные знания и навыки культивируются в семьях и в родах.
Я позабыл сказать несколько слов о местных овощах. Для людей томаты и капуста вместе с огурцами стали обычной принадлежностью обеденного стола. У народа Ран с этим дело обстоит сложнее. Отдельные кладяне упорно культивируют местные огородные культуры, например, бобы и горох и что-то напоминающее чечевицу. Они идут путём первооткрывателей. И пока пытаются возделывать то, что менее капризно и требовательно. Например, плод родственный тыкве. Я не думаю, что сильно обогащу вас, если назову все плоды местными именами.
Итак, как я уже говорил, тема мне совсем не родная, потому рассказал, насколько смог.
* * *
Джафар зафиксировал долгожданный отчет Андрея в системе, мельком пробежав его глазами. Ничего любопытного. Впрочем, это и хорошо. По очереди вывел на главный экран изображения с активных камер. Подозрительной активности не наблюдалось. А раз так, то можно на полчасика отлучиться в спортзал.
Он остался на дежурстве один. Арсен и Светозар Берич отпросились дней на пять помочь Марку исследовать подземные проходы и окрестности пещеры. Джафар рассчитывал продержаться это время, просто иногда отключаясь на час-полтора для сна. Это не казалось сложным, ведь при экстренной ситуации система подаст сигнал, который примут и Арсен со Светом.
На станции осталось совсем мало людей. Тем странней оказалось, что почти все они собрались в спортзале. Не было только Ольги и Митрия.
Бекарай занимался какой-то восточной гимнастикой. Он вернулся вчера по настоянию Тан По, чтобы немного отдохнуть. Юрген делал ката с мечом, стараясь не обращать внимания на разглагольствующего Челадона. Зина в обтягивающей майке сосредоточенно тягала гантели. Окружающая обстановке не волновала ее. Джафар подумал, что Глеб может быть доволен своей идеей. Первоначально она не вызвала энтузиазма, а вот поди ж ты!
Заметив появления нового человека, Челадон, смутившсь, замолк. Но только на секунду. И обратился к вошедшему Джафару:
– Вот вы же не осуждаете меня за то, что я не хочу жить в пещере?
Джафар пожал плечами и не успел ответить, как Челадон продолжил:
– Почему я должен лезть под землю? Я не хочу! И я имею право на такое мнение. В конце концов, я не подписывался на работы по благоустройству чужой планеты. Здесь на станции мы в безопасности. Для чего нужно отказываться от цивилизации? Мы с 21 века осваиваем космос для чего?
– С 20-го. – Поправил Юрген, делая выпад против воображаемого противника.
– Что?
– Исследования космоса начались в 20-ом веке, в тысяча девятьсот шестьдесят…
– Допустим. Это неважно. Мы свободные люди. Мы имеем право жить, как считаем нужным.
– Не так уж мы и свободны здесь на Кладе. – Вступил-таки в разговор Джафар.
– Отнюдь! Я понимаю, что вы имеете в виду физическую свободу. В этом смысле мы заперты в стенах станции, потому что на поверхности нам не выжить без ее ресурсов. Но я имею в виду свободу выбора решения. Свободу воли поступать по собственному разумению. Наконец, по своему желанию. И я имею право выбрать станцию. Да, я в каком-то смысле романтик. Вы это хотите сказать?
Джафар вновь пожал плечами. Разговор его начал немного утомлять, но пока он не знал, как его прекратить.
– Но романтика не предполагает, что нужно всем дружно отказаться от благ цивилизации, жить в пещере, с удобствами на улице, как древние троллодиты. – Челадон явно гордился своей фразой, хотя спутал троллей и троглодитов.
– По мне так на станции мы заперты, как троглодиты. – Вдруг подала голос Зина. – В пещере сто таких станций поместится. И свободы на порядок больше. Да и пища натуральная скоро будет.
– Страсти какие – бедных животных резать! Эту идею нашего доктора я тоже категорически не разделяю. А если вам там нравится, то почему же вы здесь? – Обрадовался Челадон новому оппоненту.
– Послезавтра полечу. – Отрезала Зина. – Мне нравится летать туда и обратно. И вообще я за любую движуху, кроме голодовки. Как моя матушка говорила.
– Ну и прекрасно! И замечательно! – Нисколько не смутился Челадон. – Но мне эта… как вы сказали? Движение? Вот мне совсем не нужно. И вообще, мне претит этот коммунистический принцип " один за всех – все за одного". Время всенародных строек прошло.
– " Один за всех и все за одного" – это клич мушкетеров, а не коммунистический принцип. – Меланхолично заметил Юрген, не прекращая движения.
– Шахтеров?
– Мушкетеров. 17 век.
– Ах, оставьте вашу историю. Я совсем о другом.
– Да-да, я понял. – Вновь вступил в разговор Джафар. – Вас беспокоит, как к вашему выбору относятся остальные? Это не должно вас беспокоить, потому что никто не собирается осуждать ваш выбор. Вы и так приносите посильную пользу.
– Что вы имеете в виду?
– Хотя бы это бесплатное представление. Я немножко утомился на вахте, спустился в зал размяться, но, похоже в этом уже нет нужды. – Доброжелательно произнес Джафар. Тренироваться ему и впрямь расхотелось.
Челадон скорчил недовольную гримасу.
– Я просто хотел донести до всех свою точку зрения.
Зина поставила гантели, подошла к Челадону, положила ему руку на плечо и задушевно произнесла:
– А хочешь, я расскажу тебе свою точку зрения?
– Это необязательно. – Челадон освободился от руки Зины. – Ваша точка зрения мне известна. Но я понял намек. И если ко мне нет вопросов, я готов удалиться.
Он, не торопясь, оглядел помещение и, вскинув голову, покинул спортзал. Вслед за ним вышел и Джафар.
– Вы что же, действительно хотели ему что-то рассказать? – Смеясь, спросил Юрген.
– Почти. Не люблю пустопорожних бездельников. Митрий хоть сидит у себя, не отсвечивает. А этот… – Зина дернула плечом.
– Каждый развлекает себя как умеет. Вот проложат дорогу от станции к пещере, что будете делать?
– Тоже самое. На вездеходах по горам не меньше суток местных добираться. А катером – за час.
– Ну а если ресурс катеров исчерпается?
– В проникатели пойду. Джафару буду помогать.
– Ну в
|
|
|
