Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Рождественский пост: перекрыть кран скорби




Пост – это предпразднство. Да, вот так. Любой. Даже еженедельные среда и пятница – это ведь вкрапления Великого поста, сопровождающие нас в течение года, трезвящие нас, укрепляющие в ожидании Воскресения – праздника, который повторяется еженедельно, как вкрапления Пасхи – Светлого Христова Воскресения, празднуемого нами на пути ко Всеобщему Воскресению мертвых. Всякий пост – не самоцель, а средство приготовления к празднику Жизни. Пост – предпразднство, потому что он – не только ожидание праздника, не всего лишь приготовление к нему, но его приготовление. Это как застолье, которое начинается с того, что наводят чистоту, украшают помещение, готовят пищу и еще в отсутствие гостей начинают накрывать на стол. Пост – это умирание для мира, дающее место жизни для Царства Божиего. <…> Что дает радость в Господе? Путь Христа к вознесению одесную Отца пролегает через Голгофу и Гроб; путь христианский в Небесное Отечество – через скорбь во Христе. Не только через скорбь, но и через нее тоже, причем с необходимостью, ибо «многими скорбями надлежит нам войти в Царствие Божие» (Деян. 14; 22). Разница только в том, что степень ее терпимости, выносимости, преодолеваемости напрямую зависит от того, насколько страдалец приобщен радости во Христе. Скорбь необходима для спасения, а радость – чтобы не погибнуть от отчаяния в скорби… «Радость в духе, – пишет свт. Феофан Затворник, – всегдашняя спутница христиан, и среди лишений произвольных, и среди страданий невольных». И продолжает: «Как обличительно для вас отсутствие радости духовной! Ибо это несомненный знак: что наше христианство очень недостаточно, много в нем недостает. Больше всего радость сию подсекают земные надежды и земные вкусы, – и то, что нет усердия на делание всякого встречающего добра: вяла жизнь, живем кое-как, переваливаемся с ноги на ногу». Не злые языки, которые «страшнее пистолета», оказывается, лишают нас радости, не всевозможные превратности судьбы, не предательство и не подлость со стороны тех, кого мы любим, кем восхищаемся, не болезни и не лишения, не сама смерть даже, а… «земные надежды и земные вкусы». Понятно, что и всевозможные обстоятельства, и первое, и второе, и прочее из перечисленного, и еще многое можно добавить, что причиняет нам скорбь, из-за чего мы утрачиваем способность радоваться, но это все второстепенное. Это, скорее, не причина, а повод к беспросветной скорби. Прилепленность к «земле», миру сему – вот что является главной причиной нашей неспособности радоваться в страданиях, невозможности скорби быть перекрытой радостью, которая «в Господе». Жажда «бесполезного» Так вот пост – время усиленного «отлипания» от зла, в котором лежит мир. От зла не только в обыденном смысле: ненависти, лжи, зависти, воровства, разврата и т.п., но в смысле самого состояния погруженности в тленное: пусть где-то и возвышенное, но земное (горы, даже самые высокие – это все-таки земля) и преходящее по своей природе. Зло – не в самих преходящих ценностях, а в их противопоставлении ценностям вечным, попросту говоря, в противопоставлении временного вечному, в раболепстве тому, что «от мира сего». И безумие мира сего в том, что чем больше кто противопоставляет это раболепство свободе во Христе, тем он кажется свободней. Смеющий отстаивать традиционные ценности объявляется рабом предрассудков, а тот, кто «находит в себе силы и мужество» грешить напоказ и добивается признания греха нормой, – герой, «борец за свободу и права человека»… Зло не в самом «бесполезном», а в алчбе и жажде этого «бесполезного» – его, а не правды Божией. Жажда «бесполезного» помрачает сознание, человек обо всем начинает судить в призме «бесполезных» ценностей, ставших для него мерилом смысла и качества жизни. Отсюда и языческая по духу религиозность, рядящаяся в христианские ризы, отсюда и потребительское отношение к Богу, и попытки интерпретировать Его то ли как снабженца, то ли как политрука, то ли вообще, как «крышу», – кому, что надо, кто, в какой плоскости мыслит. Отсюда и непонимание сути поста, и крайности – от пренебрежения постом в пище как бессмысленным, ибо «главное – духовный пост», до изуверств под предлогом поста по Типикону. Крайности поста Опыт свидетельствует, что кому-то может показаться крамольным утверждение, что пост по Типикону – изуверство. Так вот, специально для тех, кому «кажется»: не пост по Типикону – изуверство, а бездумное буквальное ему следование, изощряясь в приготовлении то такой пищи, то эдакой, соответствующей знаку в Уставе, то вовсе на сухую поститься (ничего не есть, не пить) – и это все, когда здоровье подорвано (хотя в Типиконе всюду сквозит мысль, что устав поста – для здоровых, для остальных – он же, устав, но с рассуждением и благословением). А еще кому-то может показаться, что вторая крайность в посте не может происходить от «рвения к бесполезному», ведь первая крайность – понятно: когда увиливание от поста диктуется плотолюбивостью, неприятием малейших скорбей и нет, не лишений даже, а хоть каких-то ограничений в потребностях, и все это вместе прикрывается красивыми речами о недопустимости насилия в духовных вопросах, о свободе и т.п. – тут все на поверхности. А вторая крайность, казалось бы, наоборот, «заточена» под ревностную религиозность, а христианство не от мира сего, значит ревность о полезном… Спешу разочаровать, но и эта крайность – из того же источника: она бывает обусловлена или плохо осознаваемым фарисейским желанием «оправдаться от дел закона», чтобы питать гордыню, с наслаждением созерцая свое самоотверженное воздержание и «смирение» (которое «паче гордости»), или же саддукейским отношением к религии как средству управления обществом… Если же забота о важном, высоком, но в плане вечности все же «бесполезном» становится приоритетной, это и есть порицаемое «рвение к бесполезному», через которое мы прилипаем к миру, и преодолению чего посвящены посты. В частности, Рождественский пост, напоминающий нам о пришествии в мир Того, Кто воссоединил в Себе земную жизнь с небесной, даровав нам возможность быть чадами Божиими, а уж принять или не принять этот дар, «совлечься ветхого человека с делами его» и облечься ли «в нового, который обновляется в познании по образу Создавшего его» (Колос. 3; 9,10) – дело нашей свободной воли.

Иеромонах Роман (Матюшин)

За жизнь свою побыл два раза в храме, И то насильно, сам бы не почтил: Один – когда не мог ходить ногами, Другой – когда ногами отходил. И вот лежит – какие упованья? Пропитан перегаром и тоской. Ужели крестим ради отпеванья? Ужели – со святыми упокой? За упокой обязан помолиться, Покой раба…но как назвать Твоим? Петь со святыми – вовсе поглумиться… Не часто ли подобное творим? Прости, Господь, и нас за отпеванье Того, кто был при жизни мертвецом, Когда молитва – словно поруганье, Когда священник смотрится лжецом. Не отпевать? Сего не говорили, Но «со святыми» можно опускать: И богоборцев тоже ведь крестили, Зачем же так святых уничижать?
Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...