 |
15 ИЮЛЯ 2009 ГОДА Нью-Йорк
|
|
|
|
Было душно и влажно. От асфальта поднимался жар. Прохожие спешили по раскаленному тротуару, с трудом передвигая свинцовые ноги. Резиновые подошвы плавились. Пока Пайпер тащил два тяжеленных пакета из магазина, распухших от продуктов к вечеринке, рубашка его прилипла к груди.
Открыв баночку пива, он поставил на огонь сковородку и мелко нарезал лук. Вскоре на кухне скворчало масло и вкусно пахло едой. Как давно Пайпер не чувствовал этих домашних запахов! Да и когда сам готовил, вспомнить не мог. Наверное, вместе с Дженнифер. Увы, те отношения давно сокрыл туман.
Отбитая говядина зарумянилась. В дверь позвонили. Зашла Нэнси с яблочным пирогом и ведерком тающего на жаре замороженного йогурта. В обтягивающих джинсах и короткой блузке без рукавов она выглядела не так строго, как обычно.
Пайпер, чувствовавший себя, как никогда, расслабленно, улыбнулся Нэнси.
— Что это ты такой счастливый? — удивленно спросила она.
Взяв сумку из ее рук, он вдруг наклонился и чмокнул Нэнси в щеку. Оба этого не ожидали. Пайпер смущенно отпрянул, а Нэнси, покраснев, перевела разговор на кулинарные темы. В квартире витал дурманящий запах тмина и перца чили. Пока Пайпер помешивал еду на сковороде, Нэнси села за стол.
— А ты ей купил что-нибудь? — спросила она.
Пайпер молчал, видимо, переваривая вопрос.
— Нет, — наконец ответил он. — А разве должен был?
— Конечно!
— А что?
— Откуда мне знать! Ты же отец.
Пайпер молчал. Хорошее настроение сразу улетучилось.
— Давай я сбегаю за цветами, — предложила Нэнси.
— Спасибо. Ей нравятся цветы. — Пайпер вспомнил маленькую девочку с букетиком ромашек в пухлой ручонке. — Да, по-моему, она любит цветы.
|
|
|
Несколько недель были целиком посвящены нудной рутине. В итоге обвинение по остальным убийствам в деле «Судный день» Луи Камачо предъявить не удалось. В целом Пайпер с Нэнси, как ни старались, ничуть не продвинулись в расследовании. Они добросовестно копали. Восстановили каждый день в жизни Луи за последние три месяца. Луи летал из Нью-Йорка в Лас-Вегас и обратно два-три раза в неделю. Большую часть свободного времени он проводил дома в Нью-Йорке у своего любовника, Джона Пеппердайна, но время от времени был не прочь погулять: шатался по клубам и гей-барам в поисках случайных связей, когда его любовник работал или говорил, что устал. Джон Пеппердайн принадлежал к вялому моногамному типу гомосексуалистов, а Луи Камачо, наоборот, был сексуально активен, распираем неуемной энергией. Видимо, он совершил убийство по горячности, причем Джон был его единственной жертвой.
К тому же убийства прекратились. Отличная новость для всех, кроме спецагентов ФБР, которым оставалось только вновь и вновь пережевывать старые улики. Однажды Пайпера осенило. Что, если Джон Пеппердайн был намеченной девятой жертвой убийцы? А Луи Камачо просто опередил его, совершив банальное убийство в состоянии аффекта!
Вероятно, то, что Луи часто летал в Лас-Вегас, сыграло серийному убийце на руку. Вполне возможно, что настоящий серийный убийца в тот день был в Нью-Йорке по другую сторону полицейского ограждения и с удивлением наблюдал, что кто-то сделал работу за него! А потом решил залечь на дно, чтобы запутать следствие.
Пайпер поочередно вызывал к себе представителей новостных агентств, которые были в тот проклятый вечер на Миннифорд-авеню. Вместе с Нэнси он часами просматривал видеозаписи и сотни цифровых фотографий, стараясь обнаружить на них еще одного смуглого мужчину среднего роста и телосложения, который мог со стороны наблюдать за местом убийства. Никакого результата! Но Пайпер не сдавался, считая, что его гипотеза еще себя оправдает.
|
|
|
Сегодняшняя вечеринка хоть ненадолго отвлекла от грустных мыслей о зашедшем в тупик следствии. Пайпер опустил в кипящую воду рис «Анкл Бенс». В дверь опять позвонили. Хоть бы это была Нэнси с цветами!.. Слава Богу, на пороге стояла Нэнси, но не одна, а вместе с Лорой. Девушки весело болтали, как лучшие подружки. За их спинами Пайпер увидел высокого худого парня с умным пронзительным взглядом и копной кудрявых каштановых волос.
Выхватив букет из рук Нэнси, Пайпер смущенно преподнес его Лоре:
— Поздравляю, детка!
— О, пап, не стоило беспокоиться! — пошутила Лора.
— А я и не беспокоился, — быстро ответил Пайпер.
— Папа, это Грег.
Мужчины обменялись крепкими рукопожатиями.
— Рад познакомиться, сэр!
— Взаимно.
— Грег специально приехал для моральной поддержки. Он у меня такой! — Проходя в квартиру, Лора чмокнула отца в щеку, поставила сумку на диван, расстегнула боковой карман и победоносно взметнула вверх руку с контрактом «Элевейшн пресс». — Заверено печатью и подписью!
— Так тебя теперь можно называть писателем? — спросил Пайпер.
Со слезами на глазах Лора кивнула. Пайпер быстро отвернулся и прошел на кухню.
— Откроем шампанское, пока все не разревелись!
— Отец не выносит эмоциональных моментов! — шепнула Лора Нэнси.
— Я заметила.
Откупорив бутылку, Пайпер разлил шампанское. Запротестовав вначале, Нэнси согласилась:
— Только чуть-чуть. — Пена полилась через край.
— Сегодня всем можно! — заявил Пайпер. — Кстати, Грег, а ты пьешь?
— Умеренно.
— Это временно, — пошутил Пайпер и тут же поймал на себе осуждающий взгляд дочери. — Я думал, все журналисты — страшные забулдыги!
— Среди нас разные особи встречаются.
— А ты намерен превратиться в особь из класса тех, что вечно преследуют меня на пресс-конференциях?
— Нет, меня больше привлекает работа в газете. В частности, жанр журналистского расследования.
— Грег уверен, что журналистское расследование — лучший способ привлечь внимание к социальным и политическим проблемам, — вмешалась в разговор Лора.
— Неужели? — с вызовом спросил Пайпер; его всегда раздражали голословные утверждения.
|
|
|
— Да, — заводясь, ответил Грег.
— Ну ладно. А знаете, я вот… — Лора хотела перевести разговор в более безопасное русло. Однако Пайпер не сдавался:
— И каковы перспективы в журналистском расследовании?
— Не самые радужные. Сейчас я прохожу стажировку в «Вашингтон пост». Естественно, хотелось бы там зацепиться. Если решите посодействовать, вот моя визитка, — полушутя проговорил Грег.
Пайпер сунул визитную карточку в карман.
— Помнится, я встречался одно время с дамочкой из «Вашингтон пост». Боюсь, очков тебе это не добавит, скорее наоборот.
Лора снова попыталась сменить тему:
— Так вы хотите услышать, как прошла встреча?!
— Конечно! И во всех подробностях.
— Все было великолепно! — проворковала Лора, отпив шампанского. — Мой редактор, Дженнифер Райен — она, кстати, очень мила, — целый час расхваливала изменения, которые я внесла, и восхищалась, как это добавило роману пикантности! А потом мы вместе с ней пошли на третий этаж к издателю Мэтью Брайсу Уильямсу. Офис находится в старом городском особняке — таком классном! А кабинет Мэтью темный, и полно антикварных вещиц. Чем-то напоминает английский клуб. Сам Мэтью — немолодой, примерно папиного возраста, только намного утонченнее!
— Эй! — возмутился Пайпер.
— Так и есть! — продолжала Лора. — Эдакая карикатура на британского аристократа. Очаровательный, вежливый, с изысканными манерами. Не поверите, угостил меня хересом из хрустального графина! Обалдеть, да? А потом все говорил и говорил, как ему нравится мой стиль — «простой и свободный, с сильным молодым голосом», — проговорила Лора, подражая английскому акценту Мэтью. — Представляете, так прямо и сказал!
— А он сообщил, сколько тебе заплатит? — поинтересовался Пайпер.
— Нет! Я не собиралась разрушать идиллию банальным разговором о деньгах!
— Собираешься довольствоваться авансом? Грег, ты слышишь? А на журналистских расследованиях много можно заработать?
Парень не повелся на провокацию.
— «Элевейшн пресс» — издательство маленькое. Они выпускают максимум десять книг в год.
|
|
|
— Ты поедешь в тур для продвижения книги? — спросила Нэнси.
— Пока не знаю. Моя книга — обычный роман, а не бульварное чтиво; громкий успех ей не грозит. Гранки будут готовы через несколько месяцев. Я обязательно подарю тебе экземпляр. Пап, а ты прочитаешь?
— А что, надо? — Пайпер удивленно посмотрел на дочь.
— Думаю, ничего страшного не случится.
— Понимаешь, не каждый день меня называют «проклятым тараном». А тут собственная дочь… — печально молвил Пайпер.
— Это роман, выдумка, а не достоверная правда! Ты просто вдохновил меня.
— Ну, тогда за мужчин, которые вдохновляют женщин! — Пайпер поднял фужер. Все чокнулись. — Грег, ты уже прочитал роман?
— Да. Он великолепен!
— Получается, ты знаешь обо мне больше, чем я о тебе! — Пайпер становился все развязнее и говорил громче.
— Обязательно прочитай. Я написала сценарий. Ничего для начинающей писательницы?! Оставлю тебе экземпляр. Он легче воспринимается. Так, для общего ознакомления.
* * *
Лора с Грегом ушли сразу после ужина — хотели успеть на поезд в Вашингтон. Нэнси осталась, решив убрать посуду, — ей не хотелось, чтобы замечательный вечер так быстро закончился. Пайпер будто сбросил с себя вечную раздражительность и теперь казался приятным и в то же время совершенно другим человеком — не сплошным комком нервов, как на работе.
День угасал. Постепенно стихал шум за окном, лишь изредка раздавался плач машины «скорой помощи», мчавшейся из больницы Беллвью. Они стояли рядом в маленькой кухоньке, мыли и вытирали посуду, чуть покачиваясь от выпитого шампанского. (Пайпер, правда, под конец перешел на виски. ) Оба чувствовали себя освобожденными от нудной рутины. Мытье посуды, домашняя простота действовали успокаивающе.
То, что произошло дальше, не было запланировано — по крайней мере Пайпер так думал после. Вместо того чтобы взять следующую грязную тарелку, он взялся за попку Нэнси и начал нежно ее поглаживать. Вспоминая об этом дне позже, Пайпер думал, что все-таки оно к тому шло.
У Нэнси в последнее время вдруг появились скулы и стройная фигура в форме песочных часов. Внешность точно имеет значение! Более того, под влиянием напарника изменился и характер Нэнси. Она стала спокойнее, менее восторженной и наивной. С удивлением Пайпер заметил, что куда-то пропал его былой цинизм, зато Нэнси то и дело отпускала саркастические шуточки. Невыносимый образ девочки-скаута исчез. На ее месте появилась женщина, которая ничуть не действовала Пайперу на нервы. Совсем наоборот…
Нэнси стояла, опустив руки в мыльную воду, закрыв глаза, ничего не делая и не говоря.
|
|
|
Пайпер развернул ее к себе, и Нэнси пришлось решать, куда деть руки. Наконец она положила мокрые ладони на плечи Пайпера.
— Думаешь, мы правильно поступаем?
— Нет. А ты?
— Не знаю.
Пайпер поцеловал Нэнси. Как приятен вкус ее губ! Как мило она приоткрыла рот! Пайпер обхватил ее попку обеими руками. Голову сносило от желания. Мысли затуманились.
— Сегодня приходила экономка, постелила свежие простыни…
— Ты знаешь, как соблазнить девушку!
Пайпер, сжав ее мокрую руку, повел в спальню, там рухнул на кровать и притянул Нэнси к себе. Он целовал ее горячую шею, гладил под блузкой.
— Мы еще пожалеем. Это против всех…
Пайпер закрыл ее рот поцелуем, затем слегка отстранился:
— Послушай, если не хочешь, мы можем отмотать несколько минут назад и домоем посуду.
Нэнси поцеловала его. Впервые.
— Ненавижу мыть посуду! — сказала она.
Когда они вышли из спальни, было темно и непривычно тихо. Тихонько шумел кондиционер, слышался отдаленный гул магистрали ФДР. Пайпер дал Нэнси свежую белую рубашку. Он всегда так поступал, переспав с женщиной впервые, — им, похоже, нравилось прикосновение накрахмаленной ткани к коже, да и вообще так всегда делают в фильмах! Рубашка стыдливо прикрыла ее тело. Нэнси села на диван, подтянув колени к подбородку, обнажив холодные и белые словно гипс колени.
— Хочешь выпить?
— Думаю, на сегодня мне достаточно.
— Жалеешь?
— Должна бы ответить «да», но нет, я не жалею, — ответила Нэнси, покраснев. Такой красивой он ее еще никогда не видел. Хотя теперь она выглядела старше и женственнее. — Я предполагала, что это может случиться…
— И давно?
— С самого начала.
— Неужели? Почему?
— Сочетание твоей репутации и моей.
— Не знал, что у тебя тоже репутация!
— Другая, — со вздохом ответила Нэнси. — Хорошая девочка с примерным поведением, никогда не раскачивает лодку… Хотя в душе мне хотелось, чтобы лодка зачерпнула воды через край. Просто чтобы посмотреть, как это бывает!
Пайпер улыбнулся.
— Таран и кораблекрушение. Что-то из одной оперы!
— А ты, Уилл Пайпер, плохой парень. Хорошим девочкам всегда нравятся плохие мальчики.
Пайпер окончательно протрезвел.
— Не стоит афишировать то, что произошло. Ты ведь понимаешь…
— Конечно.
— Ну, это может повлиять на твою карьеру, мой выход на пенсию…
— Конечно, Уилл! Я все понимаю. Мне пора.
— Оставайся, если хочешь.
— Спасибо, вряд ли ты планировал вечеринку с ночевкой. — И прежде чем он успел ответить, Нэнси взяла с кофейного столика сценарий Лоры. — Прочитаешь?
— Не знаю. Может быть, потом.
Оставшись один, Пайпер налил себе виски, сел на диван и включил настольную лампу. От яркого света резало глаза. На обложке сценария плясал яркий кружок, который всегда появляется, если долго смотреть на лампу. Казалось, весь мир со зловещей улыбкой ждал, когда Пайпер откроет первую страницу. Наконец он осмелился. Чертов таран…
Пайпер никогда раньше не читал сценарии. Проколы по краю напомнили ему о листах бумаги, которые он месяц назад видел в доме Марка Шеклтона. Перевернув титульную страницу, Пайпер замер в нерешительности. Какой неожиданный формат!
Вскоре Пайпер погрузился в сценарий, забыв о времени. Герой, прототипом которого он стал, Джек, был крепкий светловолосый южанин за сорок, с непринужденными манерами и определенной грубоватостью. Неудивительно, что Джек по сценарию оказался алкоголиком и бабником. Последней его любовнице — скульптору Мэри — было проще позволить мужчине подобного типа ворваться в ее жизнь, чем отвергнуть его. Джек, по всей видимости, бросил чуть ли не сотню женщин, в том числе и — Пайпер почувствовал, как кольнуло сердце, — свою дочь, молоденькую девушку Вики. Периодически Джека мучают воспоминания об Амелии — эмоциональной хрупкой женщине, которую он морально уничтожил. Позже водка и угарный газ помогли ей освободиться от такой жизни. Амелия, в образе которой легко узнавалась Мелани — первая жена Пайпера и мать Лоры, — решила, что воды жизни для нее слишком глубоки и неспокойны. По ходу повествования ее призрак являлся главному герою, упрекая его в жестокосердии.
В середине сценария Пайпер понял, что слишком трезв, чтобы продолжать. Он налил себе еще виски — треть стакана, — подождал, пока алкоголь окажет анестезирующее действие, и только потом взялся читать дальше. Мэри совершает самоубийство, за которым в рыданиях наблюдает призрак Амелии. Вики спасается от подобной участи, приняв решение бросить мужчину, напоминающего по поведению отца, и выбирает доброго, но менее темпераментного человека. А Джек?.. Он начинает встречаться с Сарой — двоюродной сестрой Мэри, — с которой знакомится на похоронах. Таран готов разрушить еще одну жизнь…
Пайпер перевернул последнюю страницу. Странно, почему он не плачет?..
Значит, вот каким видела его дочь. Монстр. Неужели он на самом деле столь ужасен?! Пайпер подумал о бывших женах, многочисленных подружках, бесчисленных женщинах на одну ночь… Теперь Нэнси. Все они в основном неплохие девушки… А дочь? Милое создание, которое преследует отвратительная репутация никудышного отца…
Неожиданно он схватил сценарий и наугад открыл на случайной странице.
— Черт побери!
Шрифт сценария! Курьер. Двенадцатый кегль. Такой же, как на открытках от убийцы Судного дня!
Он и забыл, как удивился, увидев открытку первый раз. Как будто напечатано на машинке, а не на компьютере. Странно, сейчас им почти никто не пользуется. Обычно выбирают «таймс нью роман», «ариал», «гельветику». Эти гарнитуры стали новым стандартом компьютерного века.
Пайпер зашел в Интернет и почти сразу нашел объяснение: «курьер» 12 — обязательный шрифт для сценаристов. Если подать издателю работу, напечатанную другим шрифтом, тебя в лучшем случае высмеют, а в худшем — откажут в сотрудничестве. К тому же этим шрифтом повсеместно пользуются программисты при написании программ.
В голове Пайпера тут же всплыла картинка. Сценарий Питера Бенедикта, несколько черных ручек «Пентел» на белом столе рядом с книжным шкафом, заполненным книгами по программированию. И голос Марка Шеклтона: «По-моему, ты его не поймаешь».
Пайперу понадобилась минута, чтобы проанализировать возникшую ассоциацию и отвергнуть абсурдное предположение, что убийца Судного дня — Марк Шеклтон, парень, с которым он год жил в одной комнате, а теперь взрослый мужчина, сдвинутый на компьютерах. И он бегает по Нью-Йорку, режет, стреляет, насилует, калечит?.. Бред!
Зато шрифт на открытках — прекрасная зацепка! Пайпер давно понял, что интуицию игнорировать не стоит. К тому же других идей у него не было, следствие зашло в тупик.
Схватив телефон, он быстро набрал сообщение Нэнси: «Надо больше читать сценариев. Возможно, убийца — сценарист».
|
|
|
