Условия гражданско-правовой ответственности за нарушение авторских и смежных прав

 

В часть VI ГК РФ включены нормы ранее действовавшего законодательства, в том числе в дополненном и измененном виде, а также нормы, являющиеся новеллами, направленные на повышение уровня охраны прав на результаты интеллектуальной деятельности. Включение положений об интеллектуальной собственности в ГК РФ подчеркивает распространение общих гражданско-правовых норм и принципов на отношения, связанные с использованием произведений и объектов смежных прав.

В соответствии с действующим Законом об авторском праве на нарушителя возможно возложение гражданско-правовой ответственности в виде возмещения убытков, выплаты альтернативной убыткам компенсации, определяемой судом в установленных законом пределах, а также компенсации морального вреда в случае нарушения личных неимущественных или имущественных прав авторов или исполнителей. Часть четвертая ГК РФ также предусматривает возможность возмещения убытков и содержит норму о выплате компенсации за нарушение исключительных прав, определяемой таким же образом, как закреплено в Законе об авторском праве. Компенсация морального вреда применяется только в случае нарушения личных неимущественных прав. Статья 1253 части четвертой ГК РФ содержит новую норму, устанавливающую ответственность за неоднократные или грубые нарушения исключительных прав. В случае совершения названных нарушений деятельность юридического лица или индивидуального предпринимателя может быть прекращена в судебном порядке.

Кроме того, в части четвертой ГК РФ закреплена дополнительная мера защиты, заключающаяся в изъятии по решению суда и уничтожении за счет нарушителя оборудования, устройств и материалов, главным образом используемых или предназначенных для нарушения исключительных прав. Как видим, определение подлежащих изъятию вещей достаточно широкое. К тому же если в Законе об авторском праве аналогичная мера называлась конфискацией, т.е. представляла собой меру ответственности, в п.5 ст.1252 части четвертой ГК РФ речь идет об изъятии. Со вступлением в силу новой части ГК РФ начнут действовать изменения к ст.235 ГК РФ, в соответствии с которыми изъятие оборудования, устройств и материалов, главным образом используемых или предназначенных для нарушения исключительных прав, отнесено к самостоятельному основанию прекращения права собственности, отличному от конфискации. Изложенное позволяет сделать вывод, что данная мера рассматривается законодателем в качестве меры защиты, а не в качестве меры ответственности. Каким образом будет толковаться приведенная норма, покажет будущая практика. Возможно, при ее реализации придется учитывать различия мер ответственности и мер защиты. Последние применяются независимо от вины нарушителя. В отличие от мер ответственности меры защиты не связаны с дополнительными неблагоприятными для нарушителя имущественными последствиями[59].

При возложении ответственности обязательным является установление необходимых для ее применения условий. К условиям гражданско-правовой ответственности относится состав гражданского правонарушения. Выявление его наличия имеет принципиальное значение для решения вопроса о возможности привлечения к ответственности провайдеров при незаконном использовании произведений или объектов смежных прав в компьютерных сетях. В основном поставщики интернет-услуг лишь создают условия, в которых возможно совершить нарушение. Непосредственные же действия по незаконному использованию охраняемых объектов осуществляют лица, пользующиеся их услугами[60].

Нарушение абсолютных авторских или смежных прав следует рассматривать в качестве причинения вреда, т.е. основания возникновения деликтного обязательства. В соответствии с п.1 ст.1064 ГК РФ возмещению подлежит вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица. Анализ норм гл.59 ГК РФ, посвященных обязательствам из причинения вреда, позволяет сделать вывод, что понятием "вред" охватываются последствия нарушения как имущественных, так и неимущественных прав. Еще одной важной чертой деликтных обязательств является то, что такие обязательства возникают в результате нарушения прав, носящих абсолютный характер[61]. Совокупность авторских и смежных прав традиционно рассматривается в качестве разновидности прав абсолютных. Так, В.А. Дозорцев указывал на то, что авторские и смежные права, и личные неимущественные, и исключительные права на использование произведений и объектов смежных прав представляют собой ветви абсолютного права, наряду с правом собственности[62].

Понимание того, что такое нарушение представляет собой гражданско-правовой деликт, имеет важное значение, поскольку позволяет четко определить круг норм, касающихся реализации ответственности. При причинении вреда для возложения ответственности обязательным является наличие условий, необходимых для ее применения. К условиям деликтной ответственности относят противоправный характер поведения лица, причинившего вред, причинную связь между противоправным поведением и вредом, а также вину лица, причинившего вред.

Противоправным признается такое поведение, которое нарушает правовые нормы. Это условие характеризует объективную сторону причинения вреда независимо от осознания неправомерности своего поведения причинившим вред лицом. Как указано в п.3 ст.1064 ГК РФ, вред, причиненный правомерными действиями, подлежит возмещению лишь в случаях, предусмотренных законом. В сфере авторских и смежных прав таких случаев не предусмотрено. Следовательно, возмещению подлежит вред, причиненный действиями противоправными. В рассматриваемой сфере таковыми являются нарушения личных неимущественных авторских или смежных прав, а также исключительных прав на использование охраняемых объектов.

В соответствии с п.1 ст.1064 ГК РФ обязанность по возмещению вреда по общему правилу возлагается на лицо, причинившее вред. Условием наступления деликтной ответственности является наличие причинной связи между поведением лица, на которое предполагается возложить ответственность, и причиненным вредом. Причинная связь характеризуется тем, что одно явление (причина) предшествует другому явлению (следствию) и порождает его, т.е. для применения мер ответственности вред должен являться результатом поведения соответствующего лица. Причинная связь, как и противоправность, существует объективно. Для каждого конкретного нарушения такая связь уникальна и подлежит выявлению исходя из обстоятельств данного отдельного случая причинения вреда.

Не следует смешивать причинную связь со связью условия и обусловленного. В частности, при предоставлении оборудования или устройств, используемых для совершения нарушения (ст.49.1 Закона об авторском праве и п.5 ст.1252 части четвертой ГК РФ), может отсутствовать причинная связь между названными действиями и совершенным нарушением авторских или смежных прав. Тот, кто воспользуется такими условиями и осуществит незаконное использование охраняемого объекта, должен признаваться нарушителем исключительного права.

При этом важно различать, с одной стороны, случаи, когда такие условия являются общими и могут быть использованы как для правомерных действий, так и неправомерных, и, с другой стороны, случаи, когда условия специально (сознательно) создаются для нарушения авторских или смежных прав. В последних случаях возможно применение мер защиты в виде обращения в суд с требованием о пресечении действий, создающих угрозу нарушения права. Однако если нарушение еще не произошло, основания для применения мер ответственности отсутствуют. Если авторские или смежные права уже нарушены, то ответственность, возможно, возложить как на лицо, предоставившее услуги или оборудование специально для совершения нарушения, так и на лицо, воспользовавшееся этими услугами для осуществления незаконного использования, постольку, поскольку в действиях этих лиц содержится состав гражданского правонарушения, и следовательно, имеет место причинение вреда совместными действиями. В связи с чем на таких лиц возможно возложение солидарной ответственности в силу ст.1080 ГК РФ. Данная возможность является существенной гарантией защиты имущественных интересов правообладателей, поскольку требование может быть предъявлено к тем из причинителей вреда, которые в наибольшей степени способны его удовлетворить. Если совместно причиненный вред был возмещен одним из нарушителей, в силу п.2 ст.1081 ГК РФ такое лицо вправе требовать с каждого из других нарушителей долю возмещения вреда в размере, соответствующем степени вины каждого из этих нарушителей.

В отличие от других мер защиты для применения мер ответственности, по общему правилу, необходимо наличие вины. Данное условие вытекает из п.2 ст.1064 ГК РФ: лицо, причинившее вред, освобождается от возмещения вреда, если докажет, что вред причинен не по его вине. Эта норма закрепляет также презумпцию вины причинителя вреда, в силу которой обязанность по доказыванию отсутствия вины лежит на причинителе. Потерпевший же освобождается от необходимости обоснования наличия вины в действиях нарушителя.

Вина является субъективным условием юридической ответственности, выражающим психическое отношение лица к своему противоправному поведению и его последствиям в форме умысла или неосторожности. В литературе предлагается для отграничения виновного поведения от невиновного при применении ответственности за причинение вреда ориентироваться на норму п.1 ст.401 ГК РФ, относящуюся к договорным обязательствам[63]. Исходя из этой нормы лицо должно признаваться невиновным в причинении вреда, если при той степени заботливости и осмотрительности, которая от него требовалась с учетом характера обстановки, оно приняло все меры для предотвращения причинения вреда. Такой подход представляется вполне обоснованным для сферы гражданско-правовых отношений, в том числе и авторско-правовых, поскольку позволяет оценивать наличие вины в значительной степени объективно, не ставя ее в непосредственную зависимость от трудно поддающихся оценке субъективных факторов[64].

Гражданский кодекс РФ предусматривает также случаи ответственности за причинение вреда при так называемом усеченном составе правонарушения, при отсутствии вины. Однако на сферу авторских и смежных прав эти случаи не распространяются. Наличие вины является обязательным условием применения мер ответственности к любым нарушителям абсолютных авторских или смежных прав. В отличие от сферы обязательственных отношений, где установлена повышенная ответственность предпринимателей, за причинение вреда в виде нарушения абсолютных авторских или смежных прав и предприниматели и граждане отвечают на общих основаниях[65].

Принцип применения ответственности за нарушение абсолютных авторских и смежных прав при наличии вины нарушителя далеко не всегда находит понимание в судебной практике[66]. Э.П. Гаврилов верно отмечает, что нежелание судов учитывать "принцип вины" встречается нередко. Одна из причин такой ситуации - в отсутствии в законодательстве четкого указания на круг общих гражданско-правовых норм, подлежащих применению при возложении ответственности за нарушение авторских и смежных прав.

В связи с тем, что данная ответственность должна применяться при наличии вины нарушителя, стоит обратить внимание на норму п.3 ст.1250 части четвертой ГК РФ, в соответствии с которой отсутствие вины нарушителя интеллектуальных прав не исключает применение в отношении нарушителя мер, направленных на защиту таких прав. Представляется, что возможно превратное истолкование данной нормы закона, а именно применение любых способов защиты, в том числе и мер ответственности, независимо от вины нарушителя. Безусловно, положение п.3 ст.1250 части четвертой ГК РФ, устанавливающее, что "в частности" отдельные способы защиты применяются независимо от вины нарушителя, дает основание предположить, что не все меры применяются при отсутствии вины.

 

Вопросы практики применения правил о компенсации в связи с нарушением исключительных прав

 

Четвертая часть Гражданского кодекса Российской Федерации сохранила указание на компенсацию как особое средство защиты прав и интересов правообладателей в сфере интеллектуальной собственности и уточнила порядок его применения. Но ряд вопросов использования этого средства воздействия на нарушителей и ранее был не решен. Например, было неясно, имеет ли право требовать выплаты сумм компенсации лицо, которому принадлежат только личные неимущественные права[67]. Некоторые затруднения появились также в связи с изменением порядка применения данной санкции. До сих пор при одинаковых обстоятельствах суды принимают противоположные (несовпадающие) решения[68].

Нормативно-правовое регулирование компенсации в ГК РФ весьма скупо, в основном повторяет нормы отдельных законов (прекращающих действие с 1 января 2008 г), где это правовое средство появилось достаточно давно.

В соответствии с п.3 ст.1252 ГК РФ при нарушении исключительного права правообладатель вправе вместо возмещения убытков требовать от нарушителя выплаты компенсации за нарушение указанного права. Компенсация подлежит взысканию при доказанности факта правонарушения, а правообладатель освобождается от доказывания размера причиненных ему убытков.

Предусмотрено, что размер компенсации определяется судом в пределах, установленных кодексом, в зависимости от характера нарушения и иных обстоятельств дела с учетом требований разумности и справедливости. При этом правообладатель вправе требовать от нарушителя выплаты компенсации за каждый случай неправомерного использования результата интеллектуальной деятельности (средства индивидуализации) либо за допущенное правонарушение в целом.

Возможность применения данного средства требует прямого указания законодателя. Применительно к сфере авторского права такое указание содержится в ст.1301 ГК РФ, где предусмотрено помимо применения иных средств защиты право автора или иного правообладателя требовать по выбору выплаты кроме возмещения убытков компенсации:

в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей;

в двукратном размере стоимости экземпляров произведения или в двукратном размере стоимости права использования произведения, определяемом исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование произведение.

Право на взыскание компенсации установлено также ст.1311 (при нарушении исключительных прав на объект смежных прав), п.4 ст.1515 (при нарушении прав на товарный знак), п.2 ст.1537 ГК РФ (при незаконном использовании наименовании места происхождения товара).

Компенсация не указана как способ защиты прав при нарушении исключительных прав на селекционные достижения, топологии интегральных микросхем, секреты производства, фирменные наименования, коммерческие обозначения.

Компенсация как средство защиты при нарушении исключительных прав появилась в отечественном законодательстве относительно недавно, но прочно вошла в арсенал юридических средств и широко используется на практике.

Данный способ защиты прав не предусмотрен ст.12 ГК РФ или иными общими нормами Кодекса, и уже в этой связи требуется определить его природу и соотношение с близкими правовыми категориями.

К сожалению, ни в судебной практике, ни в литературе нет единства мнений по этому вопросу[69]. В одних случаях данная санкция рассматривается как особый вид ответственности, т.е. никак не совпадающий с другими[70]. В других компенсация за нарушение прав приравнивается к убыткам, т.е. признается их разновидностью[71]. Наконец, высказано мнение, что в данной санкции наиболее рельефно заметны свойства неустойки, штрафа[72]. При этом отмечается, что это так называемая законная неустойка, установленная не для договорных, а деликтных обязательств (отношений из причинения вреда) [73].

Не выработано единого отношения к компенсации и в судебной практике.

В отношении ОАО "А." было открыто конкурсное производство. Определением арбитражного суда требования ООО "К." о взыскании компенсации за нарушение авторских прав были включены в реестр требований кредиторов ОАО "А." в третью очередь удовлетворения. Постановлением апелляционной инстанции определение оставлено без изменения. В кассационной жалобе ОАО "Г." - заинтересованное лицо - просило эти требования включить в реестр отдельно, поскольку в соответствии с законодательством о банкротстве требования кредиторов третьей очереди по возмещению убытков в форме упущенной выгоды, взысканию неустоек (штрафов) и иных финансовых санкций учитываются отдельно в реестре требований кредиторов и подлежат удовлетворению после погашения основной суммы задолженности и причитающихся процентов.

Кассационная инстанция отказала в удовлетворении жалобы и признала решения предшествующих судов обоснованными и законными: "Компенсация не может быть признана штрафом", "... компенсация не может быть признана также убытками в виде упущенной выгоды". [74]

По другому аналогичному делу в постановлении кассационной инстанции компенсация была фактически приравнена к обязательству из неосновательного обогащения. Суд отметил, что правообладатель имеет право выбора, он может или самостоятельно рассчитать и взыскать убытки или же остановиться на компенсации, "являющейся по своей сути платой за неосновательное обогащение"[75].

Но если бы сумма компенсации являлась суммой неосновательного обогащения, то создавать правила о ней вообще не было бы потребности! Для этого достаточно использовать уже имеющиеся нормы ст.1102-1109 ГК РФ. Впрочем, думается, что приведенная позиция не нашла поддержки, что легко объясняется существенным отличием кондикционных обязательств от компенсации при нарушении исключительных прав по целому ряду признаков (по основаниям возникновения, соотношению с другими санкциями, субъектному составу, условиям применения и т.п.).

Оценивая изложенные точки зрения, надо учитывать, что законодатель фактически уже высказался по этому вопросу. И на самом деле, компенсация применяется "вместо возмещения убытков". Следовательно, компенсация просто заменяет возмещение убытков и в силу данного обстоятельства имеет ту же самую направленность и природу - возмещение имущественного урона соответствующего правообладателя.

В пользу признания компенсации как средства восполнения, восстановления имущественной сферы потерпевшего говорит и семантика самого слова "компенсация". Это то, что компенсирует, возмещает. Если бы законодатель имел в виду иные цели, ничто не мешало бы ему назвать данную меру как-то иначе (например, штрафом).

Использованный в ст.1301 ГК РФ (п.1 ст.49 Закона об авторском праве) прием возмещения имущественных потерь представляет собой именно способ, методику установления размера возмещения при сохранении общей задачи, аналогичной норме ст.15 ГК РФ. Отечественное законодательство допускает расчет убытков, подлежащих возмещению, не только путем их строгого установления ("до копейки"), а иным образом. Так, особым образом исчисляются убытки при расторжении договора поставки (ст.524 ГК РФ), стороны могут договориться об исчислении убытков заранее в абсолютном размере ("в твердой сумме") [76], они могут также соглашением сторон установить определенную методику их исчисления.

Вот и в данном случае законодатель счел целесообразным установить иную методику определения убытков, не оставляя главной задачи - возместить имущественный вред. Такое понимание адекватно выражает основные принципы гражданско-правового регулирования (ст.1-16 ГК РФ).

Конечно же, как многие иные правовые средства, компенсация за нарушение исключительных прав способна реализовать различные функции[77], однако ведущей является компенсационно-восстановительная.

Главная причина, по которой установлен иной способ определения суммы убытков, состоит в необходимости усилить реальную правовую защиту обладателей исключительных прав, поскольку при всей универсальности возмещения убытков (ст.15 ГК РФ) эта мера ответственности неудобна для удовлетворения имущественных прав правообладателей в случае их нарушения. Фактически на автора произведения (иного правообладателя) возлагается дополнительная и методически плохо обеспеченная задача доказывания суммы убытков в условиях, когда заинтересованное лицо не обладает всей необходимой информацией и документами. Мы имеем в виду ту основную часть убытков автора, которая заключается в упущенной выгоде (п.2 ст.15 ГК РФ) и в отношении которой он не располагает никакими доказательственными возможностями. В ряде сфер деятельности (например, в интернет-пространстве) [78] подсчет убытков или невозможен или чрезвычайно затруднен. Например, как доказать размер упущенной выгоды, если в Интернете незаконно опубликован принадлежащий вам авторский материал?

В литературе высказывалась также критика относительно самого включения компенсации в арсенал гражданско-правовых средств защиты[79]: при взыскании компенсации размер взыскания не равен потерям пострадавшего, и это может привести к его неосновательному обогащению. В этой связи предлагается отнести компенсацию к административно-правовым или уголовно-правовым мерам защиты.

Однако это невозможно и неправильно[80]. В Преамбуле Соглашения по торговым аспектам прав интеллектуальной собственности (ТРИПС) как составной части нормативной основы Всемирной торговой организации, куда Россия давно стремится, обязанностью каждого члена является признание прав интеллектуальной собственности "правами частных лиц". Наконец, при переводе компенсации в сферу публичного права взыскиваемые средства должны направляться в доход бюджета, и поэтому остается нерешенной главная задача - защита имущественных интересов правообладателей.

Компенсация обладает разнообразными функциями; безусловно, в ней имеется и незначительная карательная составляющая, но общая ее направленность - возмещение, восстановление имущественной сферы пострадавшего. Для решения других задач (например, наказания) у нас имеются нормы административного и уголовного права.

Убеждает в необходимости рассматривать компенсацию как метод установления и взыскания убытков и тот факт, что компенсация может взыскиваться за каждый случай правонарушения.

Поэтому главной задачей следует считать оптимизацию процесса взыскания компенсации и выработку критериев, при которых бы размер компенсации определялся без элементов волюнтаризма.

Соотношение с другими санкциями имущественного характера. Компенсация есть мера гражданско-правовой ответственности, имущественная санкция, аналогичная возмещению убытков (ст.15, 393, 1064 ГК РФ). Следовательно, при ее применении следует учитывать общие правила о соотношении убытков и неустойки (ст.394 ГК РФ).

Конечно же разумность и добросовестность являются общими гражданско-правовыми категориями, подлежащими применению и в сфере законодательства об интеллектуальной собственности (ст.6 ГК РФ), а вот с указанием на ст.333 ГК РФ согласиться нельзя. Если убытки подлежат возмещению в том объеме, в котором они доказаны по делу, и суд не может своим решением их уменьшить, то убытки есть величина объективная. То совершенно иная ситуация при взыскании компенсации: размер компенсации суд устанавливает своим решением, до его вынесения нет самой компенсации, так что и нечего уменьшать. Следовательно, ссылка на ст.333 ГК РФ неосновательна[81].

Общим основанием взыскания компенсации является факт нарушения, и нарушения именно исключительного права.

Исключительное право на результаты интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации ГК РФ (ст.1229) рассматривает как право "использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом". Следовательно, у всех прочих лиц имеется обязанность не нарушать это право, т.е. не использовать такой результат (средство) без разрешения. Поэтому всякое нарушение исключительного права представляет собой только активное действие (оно не может быть бездействием!).

Используемая в четвертой части ГК РФ конструкция исключительного права позволяет говорить о нем как об абсолютном имущественном праве, оно возникает с момента создания соответствующего объекта, характеризуется единством и целостностью (для одного произведения имеется лишь одно исключительное право), способностью к неограниченной передаче (обороту).

Право на компенсацию возникает при нарушении исключительных прав на любые произведения (примерный перечень см., например, в ст.1259 ГК РФ), в том числе на картографические произведения, а также программы для ЭВМ, на которые распространяется правовой режим авторских произведений.

Нарушение исключительного права часто именуют контрафактной деятельностью, поэтому уместно следующее терминологическое уточнение. В соответствии с п.4 ст.1252 ГК РФ (п.3 ст.48 Закона об авторском праве) под контрафактными[82] понимаются материальные носители, в которых выражен результат интеллектуальной деятельности (средство индивидуализации) и изготовление, распространение или иное использование, а также импорт, перевозка или хранение которых приводят к нарушению исключительного права на такой результат (средство). Следовательно, далеко не всякое нарушение исключительных прав порождает контрафакт. От контрафакта следует отличать плагиат, который характеризуется присвоением чужого произведения или незаконным заимствованием авторского текста, форм передачи образов и пр. Вряд ли совпадает понятие контрафакта и с распространенным в нашей литературе термином "пиратство".

О нарушении исключительного права можно говорить лишь в случае, если имелся сам объект, нуждающийся в охране (результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации). Так, в сфере авторского права критериями произведения выступают оригинальность (уникальность) и творческий характер; произведения ординарные, повторяющие образы в рамках известной традиции, обычно не признаются подлежащими защите с помощью норм авторского права.

С таким утверждением согласиться невозможно. Во-первых, налицо нарушение различных прав и, следовательно, имеют место три различных правонарушения (хотя в плане бытового, а не юридического восприятия это одно неправомерное действие). Во-вторых, предполагается, что имеется один правообладатель, но если исключительные права никому авторами и исполнителем не передавались? В таком случае каждый из них, безусловно, имеет право на применение мер защиты, в том числе и право на компенсацию.

Если в результате заимствования создано другое произведение (т.е. самостоятельный объект правоотношений), то такие действия не могут квалифицироваться как нарушение исключительных прав, право на компенсацию не возникает.

Авторские произведения могут быть тесно связаны друге другом; таковы, например, песни, где органично сочетаются музыкальное произведение и литературное произведение (стихи), а также их исполнение. Но это различные произведения[83]. При анализе такой же ситуации в литературе было высказано следующее мнение: "Если самостоятельные произведения используются отдельно друг от друга, то действительно основанием для предъявления требования в защиту нарушенных прав служит каждое нарушение в отдельности и возможно воспользоваться любыми тремя вариантами определения размера компенсации. Однако если используются все три произведения одновременно как "сложный" объект, например используется незаконная запись соответствующего исполнения, основанием предъявления требования в защиту нарушенных прав служит одно нарушение, и правообладатель должен выбрать лишь один из вариантов определения размера компенсации"[84].

Помимо основного произведения могут существовать другие, производные, связанные с ним, например возникающие в результате какой-либо обработки (инсценировки, аранжировки, перевода); автору такой обработки принадлежат авторские права, в том числе исключительное право на результат переработки (п.1 ст.1260 ГК РФ). Однако создатель производного произведения не становится обладателем исключительного права на основное произведение и не может передать таких прав кому-либо. То же касается и случаев создания переводов служебного произведения, по общему правилу исключительное право на такие произведения возникает не у автора (работника), а у соответствующего работодателя[85].

Уже отмечалось, компенсация применяется и в отношении нарушителей исключительного права на товарный знак. Решением Арбитражного суда Республики Татарстан взыскано 200 000 руб. компенсации за незаконное использование доменного имени, сходного до степени смешения с товарным знаком ОАО "КамАЗ"[86].

Еще одной ошибкой при квалификации рассматриваемых отношений является восприятие артиста-исполнителя как субъекта, который может передать исключительное право. То же касается и производителей фонограмм: и исполнитель, и фонографические компании обладают правами лишь на собственные объекты (исполнение и фонограмму соответственно) [87].

Известно, что в рассматриваемой сфере действует принцип "исчерпания прав", суть которого сводится к тому, что после правомерного введения в оборот произведения допускается его перепродажа без согласия автора и без выплаты вознаграждения. Однако действие этого принципа относительно программ для ЭВМ ограничено - оно не касается распространения программ путем сдачи в прокат. Понятно, почему: если допустить свободный прокат, то завтра никто не будет покупать программы у правообладателя.

Именно поэтому был удовлетворен иск ЗАО "1С" к компании "М." о взыскании суммы компенсации при следующих обстоятельствах. Компания "М." распространяла программы для ЭВМ, исключительные права на которые принадлежат истцу. Эту деятельность она осуществляла легитимно, приобретя соответствующие диски у организации, являющейся официальным дистрибьютором истца. Однако было установлено, что помимо обычной продажи практиковалась выдача так называемых талонов, позволявших приобретателю в течение определенного времени обменять диск на любой другой за 25 рублей, а если совершено пять таких обменов, то один диск передавался бесплатно. Таким образом, по существу, допускался прокат программных продуктов. Но прокат является самостоятельным способом использования, на который права ответчику не предоставлялись. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ обоснованно отменил решения предшествующих судебных инстанций и удовлетворил требования истца о взыскании сумм компенсации[88].

Прежняя редакция ст.49 Закона об авторском праве допускала толкование нормы о компенсации таким образом, что вопрос о ее применении ставился в зависимость от установления намерения правонарушителя получить прибыль. В судебной практике такое понимание некоторое время было преобладающим.

Не связывает вопрос о применении компенсации с условием намерения правонарушителя получить прибыль и четвертая часть ГК РФ, поэтому преследуемые правонарушителем цели не являются условием, требующим анализа.

Поскольку компенсация представляет собой меру гражданско-правовой ответственности, требуется оценить необходимость проверять наличие других условий, обычно исследуемых при привлечении к ответственности. Прежде всего - вины правонарушителя.

Ряд судов полагает, что вопрос о наличии вины несуществен, поскольку компенсация может быть взыскана и без вины[89]. Заметим, что возможность игнорировать наличие или отсутствие вины возможна только в случае, если взыскание компенсация вообще не является мерой ответственности или же она применяется в предпринимательских отношениях (см. п.3 ст.401 ГК РФ). Поскольку ответчики обычно предприниматели, то и нет необходимости отыскивать вину. В случаях с гражданами, не являющимися предпринимателями, вину требуется установить.

Лицом, имеющее право на компенсацию является единственно обладатель исключительного права. Из соотношения норм ст.1251 и 1252 ГК РФ следует четкий вывод: сами авторы, а равно иные лица (например, наследники) могут требовать взыскания компенсации лишь до тех пор, пока им же принадлежит и исключительное право. В случае отчуждения исключительного права само по себе признание автором не дает права на взыскание компенсации; правда, у авторов имеются иные правовые возможности по защите других своих (оставшихся) прав (см. положения ст.1251 ГК РФ).

Вопрос о передаче исключительных прав по четвертой части ГК РФ лежит за пределами обсуждаемых вопросов, но следует заметить, что перемены в этой части существенны. В частности, законодатель необычайно жестко разделил все имеющиеся договоры на (а) договоры об отчуждении исключительных прав и (б) договоры лицензионные (ст.1234, 1235 ГК РФ). С введением в действие четвертой части ГК РФ передача исключительных прав по лицензионному договору становится невозможна.

Поэтому следует ожидать увеличения числа споров, где ключевыми будут вопросы о существе прав истца, о том, как и какие именно права он получил по договору, вопросы, связанные с квалификацией таких договоров.

Собственно, такие проблемы встают уже сейчас. Арбитражный суд рассмотрел иск предпринимателя Ф. к ООО "С." о защите авторских прав на схемы движения пассажирского транспорта в г.А. путем признания исключительных авторских прав, запрета ответчику осуществлять показ этих схем и выплаты компенсации и удовлетворил его. Окружной суд оставил решение без изменения. При рассмотрении жалобы ответчика в порядке надзора было установлено следующее[90]. Граждане П. и К. заключили договор о передаче исключительных прав на использование авторских произведений - указанных схем транспорта - предпринимателю Ф. Подчеркнем: и в названии, и по тексту договора передаваемые права так и именовали - "исключительные имущественные права на использование". А в п.2.2 договора было предусмотрено: "... авторы сохраняют за собой право использовать произведения самостоятельно". Иными словами, был невнятно определен предмет договора, в частности - передавались ли именно исключительные права; если, скажем, они все-таки передавались, то не могло быть записи о сохранении за авторами права самостоятельно использовать указанные произведения. Именно поэтому дело отправлено на новое рассмотрение.

Анализ конкретных договоров и судебных дел показывает, что значительное количество договоров до последнего времени заключалось с неясным предметом, многочисленны случаи передачи исключительного права сразу нескольким правообладателям. Между тем предусмотренная четвертой частью Гражданского кодекса концепция исключительного права не допускает его "распыления" (ст.1229 ГК РФ), в отношении одного объекта может существовать только одно исключительное право, а не несколько. Даже в тех случаях, когда исключительное право может принадлежать нескольким лица, само оно едино и принадлежит им совместно (п.2 ст.1229 ГК РФ).

Следует также учитывать, что и ранее, и в соответствии со ст.1295 ГК РФ исключительное право на служебное произведение исходно (есть варианты ситуации) принадлежит работодателю. Поэтому и правом на взыскание компенсации (при возможных нарушениях) обладает именно он, а не работник. Следовательно, последний и не может передать исключительное право другим лицам.

Ответчиком при взыскании компенсации является всякий правонарушитель, в том числе не обязательно тот, кто осуществил, например, нелегитимную запись на диск (это лицо может остаться неизвестным).

Предприниматель Ш. продавал в принадлежащей ему торговой точке компакт-диски с записями песен, исключительное право на которые принадлежит ЗАО "КК. ". При проведении проверки он и в дальнейшем ссылался на то, что производителем компакт-дисков является компания ZR, у которой он и

12345

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: