Мнимая неполноценность женщин.

Адлер А. (Психология семьи)

Адлер А.

Мужское и женское начало (конспект).

Над всеми видами психической деятельности доминируют две склонности - социальное чувство и индивидуальное стремление к власти и господству и влияют на все виды человеческой деятельности и накладывают свой отпечаток на социальные установки любого индивидуума при выполнении им жизненных задач: любви, работы и общения. Взаимоотношение этих факторов определяет способность личности постичь логику общественной жизни, а следовательно – ее способностью подчинить себя разделению труда, которое представляет собой важнейший фактор в жизни человеческого общества. Если человек приемлет эту общественную жизнь, это придает ему важность в глазах других людей. Место личности в обществе определяется ее способностями. Эта простая истина в прошлом была сильно запутана и затемнена, поскольку стремление к власти и желание доминировать привнесли в нормальное разделение труда ложные ценности.

В обществе постоянно действуют силы, нарушающие разделение труда и пытающиеся создать для одной группы привилегии, а другую поработить:

1. Отказ адаптироваться к своей роли в обществе;

2. Амбиции и властолюбие индивидуумов, которые вмешивались в общественный труд и общественную жизнь ради эгоистических интересов.

3. классовые различия в обществе (личная власть и экономический интерес).

Тот факт, что человечество состоит из мужчин и женщин, приводит к разделению труда другого вида. Это разделение труда возникло совершенно стихийно. В идеале нам всем предоставляется возможность заниматься тем, для чего мы лучше всего приспособлены. По мере6 развития человеческой цивилизации это разделение труда развивалось таким образом, что женщины взяли на себя некоторые виды работ для того, чтобы мужчины могли более эффективно заниматься другими. Мы не вправе осуждать это разделение труда до тех пор, пока оно действует справедливо и без злоупотребления способностями или ресурсами.

Мужское главенство

В результате развития нашей культуры важность мужского начала всячески подчеркивается. Разделение труда становится таким, что доминирующее мужское начало направляет деятельность женщин таким образом, что мужчины получают от жизни максимум удовольствия, в то время как женщинам поручают те дела, которых мужчины предпочитают избегать. Поскольку оба пола зависят друг от друга, легко понять, что такая постоянная напряженность между ними ведет к разладу и конфликтам, которые неизбежно должны быть чрезвычайно болезненными для обоих полов.

Все наши институты, наши традиции, наши законы, наша мораль, наши обычаи свидетельствуют о том, что они выработаны и поддерживаются привилегированными мужчинами во славу мужского господства. Эти установления достигают даже детской и оказывают на психику ребенка чреватое последствиями влияние, так как в семье символом власти обычно служит именно отец: папа задает в семье тон, принимает все решения и везде выглядит лидером. Даже в тех случаях, когда влияние отца кажется менее выраженным, у детей все равно создается впечатление главенства отца, если дело выглядит так, будто он несет на себе весь груз ответственности за семью, хотя на самом деле, возможно, лишь разделение труда дает ему возможность применять свои силы более эффективно. В природе же этот факт не встречается. Этот факт подтверждается тем, что для гарантии мужского господства оказываются необходимыми многочисленные законодательные установления. История подтверждает, что до господства мужчин были другие эпохи, в которых привилегии мужчин были далеко не так надежно обеспечены (напр.: матриархат). Таким образом, господство мужчин не является чем-то естественным. Оно возникло главным образом в результате постоянных стычек между первобытными племенами, в ходе которых мужчина получил более важную роль воина и в конце концов использовал свое новообретенное превосходство для того, чтобы начать главенствовать самому и в своих целях.

Подрастающему ребенку не обязательно читать книги по этому вопросу. Он ощущает, что мужчина является привилегированным членом семьи даже в тех случаях, когда родители отказываются от этих привилегий в пользу большего равенства.

Со дня своего рождения он воспринимается с гораздо большим энтузиазмом, чем дочь. Случайно услышанные им высказывания обращают его внимание на то, что роль мужчины более важна. Он видит, что всю грязную работу выполняют женщины. Все эти впечатления укрепляют тем, что женщины вокруг него отнюдь не уверены в своем равенстве с мужчинами.

Иногда мы видим, что женщины стремятся к равенству с мужчинами, а порой видим, что они в различной степени проявляют им покроность.

На некоторые черты характера наклеиваются ярлыки «мужских», на другие - «женских», хотя объективных оснований для таких оценок не существует. Различию между «мужественными» и «женственными» чертами характера нельзя найти оправданий. По мере того как мальчик подрастает, мужественность превращается в его важную обязанность. Он неизбежно начинает мерить себя этой меркой, хотя на самом деле то, что в наше время принято считать «мужественностью», является чистой воды эгоизмом, удовлетворением своего самолюбия и внушением себе чувства превосходства и доминирования над другими. Идет постоянная борьба за личное превосходство, поскольку стремление к преобладанию считается «мужской» добродетелью.

Таким образом, преимущества, которые мужчины получают по праву рождения, при нынешнем положении вещей очень заманчивы. Поэтому многие девочки выбирают для себя мужской стиль поведения либо как недостижимый идеал, либо как критерий собственного поведения, что проявляется как в качестве социальной установки, так и во внешности (предпочтение игр с мальчиками, мужских видов деятельности и т.д.).

Мнимая неполноценность женщин.

Мужчины обыкновенно оправдывают свое господствующее положение не только тем, что оно якобы с неизбежностью вытекает из неполноценности женщины. Указания на это постоянно встречаются в лит-ре и истории. Женщины обвиняются в злобности, мелочности, скудоумии и т. д. При этом в одних рядах с мужчинами -сторонниками этого тезиса, идет немало женщин, смерившихся с мыслью о собственной неполноценности. Если мы внимательнее исследуем положение девочек, мы поймем, что тезис о более слабых умственных способностях женщин- заведомая ложь. Девочкам каждый день объясняют, что они менее способны, нежели мальчики, и могут заниматься лишь самой простой работой. Неудивительно, что рано или поздно их удается убедить, будто женщинам уготовано горькая судьба и этого ничем не исправить. В таких условиях так называемые доказательства низких способностей женщин могут оказаться убедительными. Когда девочки появляются на свет, им постоянно внушают предрассудки, всецело рассчитанное на то, чтобы лишить их веры в ценность собственной личности, подорвать их уверенность в себе и уничтожить их надежду когда либо сделать что-нибудь достойное. После всего этого стоит ли удивляться, что девочки могут казаться бесполезными и бездарными.

Проведенные тесты интеллектуальных способностей дали интересные результаты: одна группа девочек в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет показала более высокие таланы и способности, чем любая другая группа, включая и мальчиков. Дальнейшие исследования выявили, что все эти девочки живут в семьях, где мать либо является единственным кормильцем, либо вносит большой вклад в семейный бюджет. Эти девочки росли в среде, где предрассудки относительно умственной неполноценности женщин либо отсутствовали, либо были слабо выражены.

Еще один довод против наличия какой-либо истины в этом предрассудке - это немалое число женщин, достигших равных высот с мужчинами в широком диапазоне областей деятельности. Кроме этих выдающихся женщин имеется не меньшее число мужчин, которые не только ничего не добились в жизни, но и настолько бестолковы, что их легко можно было бы считать доказательством (разумеется подложным) того, что мужчины являются низшим полом.

Отказ от женской роли

Очевидные преимущества, данные мужчинам, привели к таким нарушениями в психическом развитии женщин, что в настоящее время наличествует почти всеобщая неудовлетворенность женской ролью – «мужской протест».

В общем, мы может различить три вида реакции женщин на современный стереотип женщины:

1. Девочка, развивающаяся в активном, «мужском» направлении. Она становится чрезвычайно энергичной и честолюбивой и постоянно борется за преуспеяние в жизни. Зачастую она избегает всяческих любовных и брачных связей. Если она вступает в такую связь, ее брак может оказаться под угрозой из-за того, что она стремится отодвинуть мужа в семье на второй план.

Она может высказывать неприязнь ко всякого рода работе по дому прямо или косвенно, говоря, что очень плохо делает эту работу.

Считается, что такие девочки формируются под влиянием некоего «мужского» секрета желез. Однако угнетенное состояние, в котором находятся женщины невыносимы ни для одного человеческого существа; они всегда вызывают бунт. Причина этого проста - имеются всего лишь две половые роли. Мы должны следовать одной из двух моделей: либо идеальной женщины, либо идеального мужчины. Другими словами это происходит не по причине какого-то таинственного секрета желез, а из-за того, что альтернативы просто не существует.

При воспитании детей: чрезмерная строгость, частое наказание детей. Дочери как правило будут подражать потом своей матери, а сыновей может отвратить от женщин.

2. Женщины, которые идут по жизни с социальной установкой покорности, которые проявляют почти невероятную приспособляемость, послушание и безропотность, однако при этом выглядит такой неуклюжей и беспомощной, что ей ничего не удается сделать как следует. Таким образом она дает понять, насколько неподготовлена к своей роли в жизни. И ее покорность коренится в том же бунтарском духе, что и у женщин описанного выше типа и который дает понять: «Мне такая жизнь не по нраву!».

3. Женщина сама тверда убеждена в неполноценности женщин. Она соглашается с привилегированным положением мужчин. Она откровенно демонстрирует, что считает себя слабой. Но эта социальная установка - не что иное, как начало тщательно спланированной мести. В конечном счете она переложит все свои обязанности на мужа, с легким сердцем бросив в сторону: «Это мужское дело!».

В воспитании детей: очень нерешительны и дети это начинают быстро замечать и становятся неуправляемыми.

Неудовлетворенность женской ролью еще более очевидна у девушек, которые уходят от жизни по каким-нибудь «высшим» соображениям (монахини), либо девушки, которые в раннем возрасте поступают на работу, считая, что полученная таким образом независимость избавляет их от угрозы брака. Причина - нежелание брать на себя роль женщины.
Однако, даже когда брак заключается - это не обязательно является признаком того, что девушка примирилась с женской ролью.
(Пример с девушкой, которая конфликтовала с матерью. Затем вышла замуж, но и там не нашла взаимопонимания. Резко стала чистоплотной, чем очень мешала окружающим. Никого не уважала, не было подруг и т.д.).
Существует и еще одна проблема, которой зачастую пользуются, чтобы унизить женщин: «опасный возраст» - период, через который они проходят примерно в возрасте 50 лет. Нельзя отлучать людей от духовных и материальных благ общества лишь потому, что они стареют. Для женщин такое обращение фактически означает унижение и порабощение. Женственность не исчезает с прекращением менструаций. Честь и достоинство человеческого существа не зависят от возраста, и надлежащее почтение к нему должно быть гарантировано.

Конфликт между полами

Заблуждения относительно неполноценности женщин и превосходстве мужчин постоянно разрушают гармонию между полами и в сексуальные отношения привносится нежелательный элемент конфликта. Этим объясняется, почему гармоничные браки так редки.

Чем меньше склонны женщины играть роль послушной самки и чем больше стремятся мужчины сохранить свое привилегированное положение, тем ожесточеннее становится этот конфликт. Товарищество и дружба - признаки действительного примирения со своей половой ролью и реального равновесия между полами. Подчинение одного индивидуума другому невыносимо. В наше время детей принуждают следовать поведенческим установкам, которые включают в себя пренебрежение к другим людям и их неприятие. Страх, заставляющий многих людей избегать основанных на любви отношений, вызван главным образом бессмысленным давлением, которое заставляет мужчину доказывать свою мужественность при любых условиях, даже если для этого он вынужден прибегать к предательству и злобе или силе.

Недоверие между полами, приобретшее всеобъемлющий характер, не позволяет людям быть откровенным друг с другом, и вследствие этого страдает все человечество. Счастье человечества зависит от создания таких условий, в которых женщины смогут примирится со своей женской ролью, а мужчины в отношениях с ними достигнут счастья и спокойствия.

Что мы можем сделать?

Из всех установлений, разработанных для улучшения взаимоотношений между полами, наиболее важным является совместное обучение мальчиков и девочек. Не следует понимать совместное обучение как соревнование между полами, цель которого - выяснить, чьи таланты и способности выше (тогда оно и в самом деле пагубно). Если мы хотим чтобы такое обучение увенчалось успехом, нам потребуются учителя, которые понимают его как тренировку и приготовление к сотрудничеству в будущем между людьми различного пола при совместном выполнении различных задач.
Иначе, на сегодняшний день, оба пола барахтаются в навозной куче борьбы за престиж, и каждый пол пытается играть роль, для которой он не приспособлен; их жизни еще более усложняются и наполняются предрассудками, которые уничтожают всякую надежду на счастье.

 

 

Психотерапия Адлера

Вит Ценёв

Psyberia.ru

 

Время от времени я кратко рассказываю вам о различных психотерапевтических школах и направлениях. Мы уже говорили о психоанализе Фрейда и транзактном анализе Берна, понимали добрым словом гештальтерапию и рассуждали о позитивной психотерапии. Ну а сегодня речь пойдет о еще одной психошколе, созданной Альфредом Адлером, которого все кличут не иначе как отступником психоанализа. За что же он впал в такую немилость?

 

В принципе, почти все бывшие единомышленники Зигмунда Фрейда, некоторое время с ним единомысля, вдруг обзавелись мыслей, что Фрейд мыслит как-то неправильно. Нет, он, конечно, голова и гигант мысли, отвертка и штопор подсознания, – и этого никто не отрицает, но мыслит он не совсем верно. Или совсем неверно. И Юнг начинает мыслить в терминах аналитической психологии, Райх – в теориях оргона и панцирей, Хорни создает свою теорию, Адлер – создает свою. Все разбежались и оставили папу в монументальном одиночестве. От чего он, конечно, расстроился и огорчился.

Из всех безобразников, которые бросили Фрейда и пооткрывали свои институты, теория Адлера импонирует мне больше всего, ибо в ее основе лежит гениальная мысль о том, что все проблемы всех людей лежат в одной-единственной причине, – и совсем не в штанах, как это утверждал Фрейд, а совсем в голове, то есть наоборот. Причина эта очень проста и очевидна: все люди мучаются от всякого рода проблем не потому, что их мучают какие-то там детские травмы и изуверства подсознания, а потому, что каждый из них хочет достичь превосходства над другими и мучается от комплекса неполноценности, если этого достичь не удается.

 

Если попытаться изложить представления Альфреда Адлера попроще, то они, наверное, звучали бы примерно так: Фредди, ну это надо быть совершенно сумасшедшим, чтобы на полном серьезе утверждать, – будто людей одолевает какой-то комплекс кастрации или же там комплекс Электры. Конечно, можно годами или десятилетиями интерпретировать все приснившиеся пуговицы и шнурки от ботинок, – в поиске некоторого невероятно важного смысла и вероятного травматического материала. Это можно делать.

 

Но на самом деле люди мучаются не от того, что у них непорядок в штанах, а лишь от того, что у них полный непорядок в голове. Согласись, что у удачливого в бизнесе или в творчестве импотента гораздо меньше шансов заработать невроз, чем у гиперсексуального неудачника. Люди хотят достигать превосходства над другими, причем любого свойства и качества, а не только того, что в штанах.

 

Проблема только одна: большинству людей или трудно, или невозможно добиться хоть какого-то превосходства над другими людьми. И тогда они превращаются в невротиков и мучаются от комплекса неполноценности. Желание превосходства – это единственное, что волнует людей. Штанное оно, творческое, денежное, карьерное, властное, любое другое – не имеет никакого значения. Оно должно быть. Если его нет, то люди приходят к тебе и начинают искать объяснения вбитым гвоздям и зеленому цветку в коричневой вазе, когда им было пять лет.

 

И они будут приходить, ибо только так, интерпретируя пуговицы и ручки от сковородок, они проникаются ощущением собственной важности, ценности и уникальности. Какая-то поганая сковородка вдруг приобрела какие-то фантастические свойства и неземной смысл, способный открыть великие тайны очень богатого, но жестоко травмированного детством внутреннего мира. И они буду платить и приходить, платить и приходить, ибо раньше их личность никого не интересовала, – со всем ее реальным наполнением, ее уникальностью и ее богатством, – а тут некто с дьявольской заинтересованностью готов часами говорить о пуговицах и шнурках, о каждой мелочи их быта, а каждой веточке и пылинке далекого прошлого.

 

Естественно, они раздуваются от чувства значимости, и начинают ощущать себя очень и очень хорошо. А в штанах у них полный порядок. И во всем остальном тоже.

 

Адлер рассуждал очень здраво: если люди изо всех сил стремятся удовлетворить желание превосходства над другими, то логично будет предположить, что они только это и делают. Вся беда и неврозы, по утверждению Адлера, возникает тогда, когда человек начинает эту свою потребность удовлетворять неадекватно. То есть – он не просто стремиться достичь превосходства, а он только и делает, что его достигает, причем любыми возможными и доступными ему способами. И даже такими, которые приносят ему огромный вред.

 

Приведем пример. Допустим, у нас есть некоторая дама, к которой муж относится весьма прохладно. Дама отчаянно хочет, чтобы он ей уделял много больше внимания, но этого не происходит. Если бы это случилось, то дама получила бы искомое удовлетворение своего желания, и избавилась бы от комплекса неполноценности. Но этого, к сожалению, нет.

 

И вот дама заболевает, и супруг, естественно, приплясывает возле постели, подносит ей чай и лекарства, заботится и поправляет подушки. Естественно, комбинация нейронов в голове, отвечающая за желание испытывать чувства превосходства, приходит в страшное возбуждение и делает убийственный вывод: надо болеть, и тогда все будет хорошо. Тогда можно будет млеть от удовольствия и радоваться жизни.

 

Естественно, в сознании этого нет, и дама не понимает этого явно, поэтому мы не можем сказать, что она делает это специально. Но на бессознательном уровне происходит хитрый перерасчет на предмет выгоды, – и, оказывается, что болеть гораздо выгоднее, чем быть здоровым, ибо в первом случае проку от этого никакого, а во втором – тебе поправляют подушки и говорят с тобой ласковым голосом.

 

Адлер пришел к потрясающему выводу: люди способны бессознательно создавать самому себе какие угодно проблемы с одной-единственной целью, – удовлетворить потребность в своем превосходстве и избавиться от комплекса неполноценности. Они могут болеть, они могут терять и разрушать, совершать преступления, и даже погибать, – но лишь бы только одно при этом было, лишь бы их желание превосходства и властный комплекс выли бы и сладострастно стонали от возбуждения и восторга.

 

А то типа выдумают эти психоаналитики, – будто маленький мальчик видит папин член в бане и получает страшенную супер-пупер-травму на всю жизнь. Или вот что люди могут стремиться к разрушению, удовлетворять свой инстинкт смерти, желание смерти. Фрейд его придумал, но не смог внятно объяснить, что это такое. А вот теория Адлера объяснит это в два счета! И какой-нибудь говенный Гитлер может стереть Европу с лица земли ради удовлетворения своего чувства превосходства.

 

По Адлеру получается, что, в общем-то, проблем у человека нет вовсе (во, как!), но есть невротические решения, неадекватно удовлетворяющие потребность. Я еще раз подчеркну это: по Адлеру у человека нет проблем, а есть только невротические решения. И если тому или иному человеку хреново, то, на самом деле, ему не так хреново, как может показаться, ибо он удовлетворяет таким образом свое чувство превосходства. Если больной, то самый больной на свете. Если больной, то безнадежный. Если невротик, то неизлечимый. И так далее, и тому подобное. Человек самоутверждается через свою проблему, и поэтому ему эта проблема нужна самому, причем потребность в существовании этой проблемы у него огромна, а мотивы и желание ее разрешить, – надуманное. Человек только делает вид, что он хочет решить свою проблему, а, на самом деле, он хочет, чтобы она сохранялась вечно.

 

Не помню, кто именно – Адлер, или уже позже, кто-то другой, – ввел в психологию такое понятие, как вторичная выгода. Но не важно, кто это придумал, а важно, что этот термин имеет самое непосредственное отношение к теории Адлера, ибо, по Адлеру, получается, что существование любой проблемы имеет свои выгодные стороны. Например, если вас никто не любит, то совершенно точно, что вас никто не бросит. Если вы больны, то вам не нужно ходить на работу. Если муж напился, то можно в очередной раз вызвать жалость и сочувствие соседок и напарниц по работе. И так далее, и тому подобное.

 

Логика Адлера гениальна: если человек подсознательно заинтересован в своей проблеме, то тогда он порвет на британский флаг любого, кто попытается отнять у него проблему, в том числе и психотерапевта. Ситуация идиотская: человек сознательно мучается и хочет, чтобы его проблема исчезла, но бессознательно он яростно сопротивляется этому. И он в грязь затопчет любого психотерапевта, назовет его некомпетентным, бросит терапию, или заболеет так, чтобы не посещать психотерапевта, – в общем, сделает все возможное, дабы его проблема сохранилась. Ибо только с ней его потребность в превосходстве полностью удовлетворена.

 

На это дело Адлер придумал очень хитрую и коварную психотерапию. Так как пациент с псевдопроблемой на самом деле не хочет от нее избавиться, то он будет сопротивляться любой реальной терапии. И вот что придумал Адлер: он начал вести такую психотерапию, при которой пациент начинал сопротивляться собственной невротической реакции. Он в полной мере использовал сопротивление пациента против его невроза. Как он это делал?

 

А очень просто. Обнаружив сопротивление клиента, он начинал усугублять его симптом. В классической логике и этике помощи, во всяких клятвах Гиппократа, закон всегда один – не навреди. То есть надо успокаивать пациента, говорить ему всякие полезные слова в поддержку и помощь, давать положительную установку и так далее. Но Адлер знал, что перед ним невротик, который на такие слова начнет выкаблучиваться и выламываться, – ну, вы знаете, доктор, я уже прошел восемнадцать терапий и шестьдесят сеансов гипноза, а моя проблема так и не решилась. Похоже, что и вы ее не решите, и я опять теряю время почем зря.

 

Поэтому Адлер заходил с другого конца и говорил (я утрирую, конечно) примерно так: о, батенька, так вы совсем плохи, вы так плохи, как я никогда в своей жизни не видел, и мне кажется, что все настолько хреново, что вы отбросите копыта в самое ближайшее время, и я уже чувствую, как вас хватит кондратий, и вы сыграете в ящик, потому как, по моему мнению, ваш случай совершенно неизлечим, и вы абсолютно конченый человек.

 

Хитрость и терапевтическое коварство Адлера заключалась в том, что он использовал сопротивление пациента в конструктивных для него целях. Клиент сопротивляется, и он, разумеется, взбрыкнет на такую тираду врача, и начнет с ним спорить, а спорить с ним, как вы понимаете, можно только одним способом: доказывая ему, что он дурак и дебил, и все не так уж плохо, и вообще пациент не настолько болен, как дураку-терапевту могло показаться, и вообще он почти здоров и в состоянии решить все свои проблемы сам, не слушая разных идиотов в пенсне, разглагольствующих с умным видом.

 

Что и требовалось доказать. Адлер заставлял их доказывать ему, что он не прав, что они не больны, и все не так плохо, как может показаться. Плюс он выбивал у них почву из-под ног, разрушая их привычные бессознательные ощущения о выгодности их проблемы. Ибо раньше человек млел и кайфовал, что у него проблема, и что вокруг все скачут и носятся, а теперь ему говорят: ну так все, тебе – Гитлер, капут, – о чем еще речь? Мы скорбим и сожалеем. И человек, волей-неволей, вынужден был искать более конструктивные и менее невротичные решения и возможности удовлетворить свое желание превосходства. А как? Так доказать всем, что он здоров, что он избавился от проблемы, что у него все отлично, – вопреки тому, что говорят тут всякие дураки и некомпетентные люди. Они же говорили, что он скоро помрет? А вот он выжил, и подложил им свинью. И он умнее их всех, вместе взятых.

 

Адлер, в сущности, был родоначальником сразу нескольких психологических течений. Во-первых, это конечно, провокативная терапия, то есть метод неестественных переходов в общении, конфузионные трансы и целенаправленный вызов замешательства, которое приводит к сильным (и полезным для терапии) эмоциональным реакциям. Если помните, об этом я уже писал: как Гриндер с Бендлером лупили кататоников молотком, или как в той же «Трансформации» женщине, упавшей в обморок, тренер шепчет на ухо (а она в бессознательном состоянии, вы проникнитесь ситуацией): или ты, голубушка, через пять минут придешь в себя, или я изнасилую тебя прямо на сцене. И она пришла в себя. Хеллер бьет пациента по лбу так, что он надает и обещает сломать ему ногу и причинить ужасную боль. Фарелли выщипывает пинцетом волосы на ногах у кататонички. Вильгельм Райх щиплет своих пациентов, он дает им пинки и тычки. Эриксон материт парализованого пациента так, что он умудряется встать и пройти несколько шагов. Такая вот терапия, в основе которой лежат адлериановские традиции.

 

Еще одно терапевтическое направление, родоначальником которого был Адлер, – это, в сущности, гуманистическая терапия, которая утверждала уникальность и безусловную ценность каждой личности. Несмотря на свой парадоксальный подход, Адлер был именно гуманистически ориентированным терапевтом, его терапия была направлена на отказ от невротических решений и приобретение здорового чувства превосходства и уверенности в себе за счет осознавания и развития своей уникальности и неповторимости.

 

Теория и терапия Адлера не приобрела большой популярности, из-за слишком однобокого толкования человеческих проблем, которые, разумеется, нельзя свести к одной формуле, пусть даже и очень оригинальной. Но его взгляды на природу заболеваний, неврозов или злокачественных проблем для какой-то части терапевтических ситуаций, – они никогда не утратят своей актуальности. Так что не удивительно: для этих случаев добрый пинок под зад часто оказывает много более ценный лечебный эффект, чем долгие терапевтические беседы о том, как важно и необходимо никогда не терять надежду и верить в лучшее.

 

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: