Глава 2. Обеспечение прокурором прав и законных интересов участников судебного разбирательства уголовных дел

 

§ 1. Обеспечение прокурором прав и законных интересов потерпевшего

 

В судебном разбирательстве уголовных дел публичного и частно-публичного обвинения обеспечить соблюдение прав и законных интересов потерпевшего обязан государственный обвинитель. Именно он представляет суду доказательства, изобличающие подсудимого в совершении преступления, участвует в их исследовании, излагает свое мнение по существу обвинения, высказывает предложения о применении уголовного закона и назначении наказания.

Закрепив ведущую роль прокурора в уголовном преследовании, УПК РФ ввел новые процедуры уголовного судопроизводства, которые требуют существенного повышения качества поддержания государственного обвинения и укрепления корпуса государственных обвинителей. На это было обращено особое внимание в Приказах Генерального прокурора РФ от 20 февраля 2002 г. N 7 «Об организации исполнения Федерального закона "О введении в действие Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и переходе органов прокуратуры к новым условиям уголовного судопроизводства», от 3 июня 2002 г. N 28 «Об организации работы прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства», от 20 августа 2002 г. N 51 «О поддержании государственного обвинения», от 11 февраля 2003 г. N 10 "Об участии прокуроров в надзорной стадии уголовного судопроизводства»[19].

Прокурор как гарант защиты прав и законных интересов обвиняемого и потерпевшего должен способствовать предоставлению им возможности довести до сведения суда свою позицию по существу дела и те доводы, которые он считает необходимыми для ее обоснования. Данное правило находит свое воплощение в ст. 13 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, в соответствии с которой каждый человек, чьи права и свободы нарушены, должен иметь право на эффективные средства правовой защиты в суде.

Согласно ч. 3 ст. 123 Конституции РФ судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон. Это предполагает предоставление участвующим в судебном разбирательстве сторонам обвинения и защиты равных возможностей по отстаиванию своих прав и законных интересов, включая возможность заявления ходатайств, обжалования действий и решений суда, осуществляющего производство по делу.

Эти конституционные положения обязывают государственного обвинителя учесть то, что необходимой гарантией судебной защиты и справедливого разбирательства дела является равно предоставляемая сторонам реальная возможность довести свою позицию относительно всех аспектов дела до сведения суда, поскольку только при этом условии в судебном заседании реализуется право на доступ к правосудию, которое по смыслу ч. ч. 1 и 2 ст. 46 Конституции РФ и ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод должно быть справедливым, полным и эффективным. В этом проявляется сущность правозащитной функции государства на обеспечение судебной защиты потерпевших от преступлений.

Отстаивая права потерпевших от преступления в уголовном правосудии, прокурор должен иметь в виду, что Декларация основных принципов правосудия для жертв преступлений и злоупотребления властью (утверждена Резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН 40/34 от 29 ноября 1985 г.) предусматривает, что лица, которым в результате преступного деяния причинен вред, включая телесные повреждения или моральный ущерб, эмоциональные страдания, материальный ущерб или существенное ущемление их основных прав, имеют право на доступ к механизмам правосудия и скорейшую компенсацию за причиненный им ущерб в соответствии с национальным законодательством (п. 4).

Обязанность государственного обвинителя в защите гарантированных прав потерпевшего от преступлений, в том числе путем обеспечения им реальных возможностей отстаивать свои интересы в суде, вытекает из положений ч. 1 ст. 21 Конституции РФ, согласно которым достоинство личности охраняется государством, и ничто не может быть основанием для его умаления.

Применительно к личности потерпевшего эта конституционная норма предполагает обязанность прокурора не только предотвращать и пресекать в установленном законом порядке какие бы то ни было посягательства, способные причинить вред и нравственные страдания личности, но и обеспечивать пострадавшему от преступления возможность отстаивать, прежде всего, в суде, свои права и законные интересы любыми не запрещенными законом способами, поскольку иное означало бы умаление чести и достоинства личности не только лицом, совершившим противоправные действия, но и самим государством.

Венцом всего уголовного процесса, где прокурор трудился во имя защиты прав потерпевших от преступлений, является приговор, олицетворяющий принципы справедливости и неотвратимости наказания. И свой достойный вклад в реализации указанных принципов, в постановлении законного и обоснованного приговора вносит государственный обвинитель. Но прокурор должен всегда помнить, что такой приговор суды могут выносить только в том случае, если у них в результате судебного следствия слагается твердое внутреннее убеждение о доверии к совокупности доказательств, которые представляет государственный обвинитель[20].

С 1 июля 2002 г. практически во всех регионах России возникли сложности, связанные с реализацией новых правил оглашения в суде показаний потерпевшего и свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования. Согласно ч. 1 ст. 281 УПК РФ в редакции ФЗ от 29 мая 2002 г. N 58-ФЗ оглашение ранее данных показаний потерпевшего или свидетелей (как в случае их неявки в судебное заседание, так и при наличии противоречий в их показаниях) допускается с согласия обеих сторон. При этом обязанность противоположной стороны мотивировать свое несогласие и возможность суда пренебречь несогласием стороны не предусматривались. В условиях состязательности и противоречивости интересов сторон в судебном заседании, как правило, невозможно было получить согласие защиты на представление доказательств стороной обвинения путем оглашения показаний потерпевшего или свидетелей, данных ими в ходе предварительного следствия, в результате чего суды отклоняли ходатайства прокуроров об оглашении таких показаний. Это приводило к сокращению доказательственной базы обвинения, а в некоторых случаях и к постановлению оправдательного приговора.

Так, М. обвинялся в хищении чужого имущества в крупном размере путем обмана. Из-за невозможности явки в суд потерпевших И. (умер) и Ш. (находился в тяжелом состоянии после дорожно-транспортного происшествия), показаниями которых М. изобличался в мошенничестве, и возражений стороны защиты против оглашения показаний И. и Ш., а также протоколов очных ставок с ними, суд посчитал представленные государственным обвинителем доказательства недостаточными и оправдал М. за непричастностью к совершению преступления.

Ввиду несовершенства законодательства практические работники изыскивали различные правовые, в том числе международно-правовые, обоснования решения об оглашении в судебном заседании показаний потерпевших и свидетелей, данных в ходе предварительного следствия, ввиду неявки указанных лиц в суд по уважительной причине.

Так, в Нижегородской области суд в ходе судебного следствия по уголовному делу, руководствуясь положением п. 3 «d» ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, с учетом практики ЕСПЧ, вопреки возражениям стороны защиты огласил показания потерпевшего, который в связи со смертью не мог быть допрошен в суде. Как было установлено, в ходе предварительного следствия обвиняемый имел возможность задавать вопросы потерпевшему во время опознания, в связи с чем суд нашел, что оглашение показаний потерпевшего не нарушает прав обвиняемого, и положил эти доказательства в основу обвинения.

О положительном опыте применения положений ст. 281 УПК РФ, с учетом позиции ЕСПЧ, были информированы как дознаватели, следователи, прокуроры, так и суды, которым предложено было изучить и применять нормы Конвенции[21].

Федеральным законом от 4 июля 2003 г. N 92-ФЗ в указанную норму внесено изменение, статья 281 дополнена новыми частями второй и третьей. Согласно ч. 2 ст. 281 УПК РФ при неявке в судебное заседание потерпевшего или свидетеля суд вправе огласить ранее данные ими показания в случаях смерти потерпевшего или свидетеля; тяжелой болезни, препятствующей явке в суд; отказа потерпевшего или свидетеля, являющегося иностранным гражданином, явиться по вызову суда; стихийного бедствия или иных чрезвычайных обстоятельств, препятствующих явке в суд. Такое решение суд может принять как по ходатайству стороны, так и по собственной инициативе.

Что же касается показаний потерпевшего и свидетеля со стороны обвинения, то в случае их неявки в судебное заседание без уважительных причин, предусмотренных ч. 2 ст. 281 УПК, встает вопрос о допустимости этих показаний, который, однако, по существу не рассматривается. УПК не предусматривает для признания показаний недопустимыми такого основания, как неявка лица, давшего их, в суд. Следовательно, эти показания, если сторона защиты не оспаривает допустимость показаний потерпевшего или свидетеля, будут допустимым доказательством.

Вопрос о допустимости доказательства, в том числе представленного государственным обвинителем, решается судом в соответствии с УПК РФ. Однако УПК неоднозначно, чаще в пользу обвиняемого, регулирует разрешение этого вопроса.

Согласно ч. 1 ст. 75 недопустимыми считаются доказательства, полученные с нарушением требований УПК. К ним, в частности, относятся такие показания потерпевшего и свидетеля, которые основаны на догадке, предположении, слухе, а также показания свидетеля, который не может указать источник своей осведомленности (п. 2 ч. 2 ст. 75 УПК).

В то же время оглашение по ходатайству одной из сторон показаний потерпевшего или свидетеля допускается лишь с согласия противоположной стороны. Достаточно возражения стороны защиты, что вполне естественно в условиях состязательности сторон, и показания потерпевшего или свидетеля, данные на предварительном следствии или в судебном разбирательстве, не подлежат исследованию в судебном заседании и не могут быть положены в основу обвинения и решения суда. В результате, как верно отмечает Л.Курочкина, «получается, что ч. 1 ст. 281 УПК предусматривает новые правила допустимости доказательств, что вряд ли оправданно»[22].

По-разному УПК РФ определяет и порядок разрешения ходатайств. Так, по общему правилу суд, выслушав мнения участников судебного разбирательства, рассматривает и разрешает каждое заявленное ходатайство самостоятельно, по своему внутреннему убеждению, руководствуясь законом и совестью (ст. 271).

Вместе с тем, требование обоснованности приговора состоит в том, чтобы: в основу приговора были положены доказательства, рассмотренные в судебном заседании и полученные с соблюдением федерального закона; эти доказательства были достаточны для исследования обстоятельств дела; выводы суда соответствовали рассмотренным им доказательствам. Обоснованный приговор опирается на доказательства, безусловно, подтверждающие сделанные в нем выводы. Обоснованность выводов суда - это когда все собранные доказательства в совокупности достаточны для отражения их в приговоре как установленных обстоятельств, так как они имели место в действительности, и принятия решения, соответствующего этим обстоятельствам, установления истины.

Законным является приговор, который постановлен при строгом соблюдении процессуальных норм, регулирующих проведение предварительного расследования и судебного разбирательства, и является результатом правильного применения судом норм материального права.

Законность и обоснованность приговора взаимосвязаны: если приговор не обоснован, это ставит под сомнение его законность, и наоборот. Законность и обоснованность приговора предполагают его мотивированность. Мотивированность приговора, о которой говорится в ст. 7 УПК РФ, - это требование, обязывающее суд подтвердить приведенные в приговоре выводы, решения ссылкой на соответствующие доказательства, на обстоятельства, признанные судом установленными; привести свои доводы, аргументы в обоснование сделанных выводов, принятых в приговоре решений.

Мотивировка приговора - важное средство достижения его законности и обоснованности, поскольку она побуждает суд взвешивать приводимые в приговоре выводы и решения, проконтролировать, действительно ли они соответствуют рассмотренным доказательствам, установленным обстоятельствам, закону. Мотивировка делает приговор понятным для сторон, включая подсудимого, потерпевшего, государственного обвинителя и иных лиц.

Прокуратура, выполняя правозащитную функцию при осуществлении уголовного преследования в части поддержания государственного обвинения в состязательном судебном процессе, обеспечивает правовую защиту потерпевших от преступлений, привлекая виновных к справедливой мере наказания. Осужденному должно быть назначено такое соразмерное содеянному эффективное наказание, которое способствовало бы формированию убеждения у законопослушных граждан в том, что государство способно обеспечить наказание преступника и наказывает его в соответствии с законом, учитывая общепринятые принципы гуманизма и справедливости.

По отношению к потерпевшему социальная справедливость восстанавливается путем защиты его законных интересов и прав, нарушенных преступлением. В этом направлении наказание должно обеспечить возмещение причиненного вреда в необходимых пределах, исходя из соразмерности лишения или ограничения прав и свобод осужденного страданиям потерпевшего, которые он вынужденно претерпел вследствие совершенного преступления.

Защита прав потерпевших в уголовном судопроизводстве в условиях открытого состязательного судебного разбирательства влечет принципиальное изменение процессуального статуса государственного обвинителя. Прокурор, поддерживая государственное обвинение в суде, несет всю полноту ответственности за его доказанность и обоснованность. Одним из главных направлений деятельности прокурора в суде является обеспечение реальной защиты законных интересов лиц, пострадавших от преступлений. В настоящее время перед органами прокуратуры стоит ответственная задача - повысить эффективность государственного обвинения, учитывая основополагающее значение правовой защищенности потерпевших в уголовном судопроизводстве. В этом плане исключительно важна роль прокурора, поддерживающего государственное обвинение.

Таким образом, высочайшая организация работы, личная ответственность прокурора, его активность, профессиональное мастерство в представлении и исследовании доказательств и принципиальная позиция в судебной речи государственного обвинителя являются решающими фактором и при постановлении судом законного, обоснованного и справедливого приговора как завершающем этапе в защите прав потерпевших и обеспечения неотвратимости наказания виновных за совершенные преступные посягательства на охраняемые Уголовным кодексом Российской Федерации права и свободы человека и гражданина.

 

§ 2. Обеспечение прокурором прав и законных интересов подсудимого

 

Из содержания ст. 6, ч. 4 ст. 37 и ст. 246 УПК РФ следует, что поддержание прокурором государственного обвинения не носит одностороннего обвинительного характера, не заключается только в уголовном преследовании подсудимого, а одновременно является и правозащитной деятельностью.

Государственный обвинитель для обеспечения законности и обоснованности государственного обвинения должен способствовать всестороннему исследованию обстоятельств дела, поддерживать обвинение лишь в меру его доказанности. Его окончательная позиция должна быть независимой от выводов обвинительного заключения и основанной на результатах исследования обстоятельств дела в судебном заседании.

Обвинительный приговор должен быть основан на имеющих юридическую силу доказательствах вины подсудимого. Только при этом условии, согласно позиции Европейского суда, право на справедливое судебное разбирательство не нарушено.

Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 10 октября 2003 г. «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации» обратил внимание судей на то, что по смыслу ч. 4 ст. 15 Конституции России, ст.ст. 369, 379, ч. 5 ст. 415 УПК неправильное применение судом общепризнанных принципов и норм международного права может быть основанием к отмене или изменению судебного акта. Неправильное применение нормы международного права может иметь место тогда, когда судом не была применена норма международного права, подлежащая применению, или, напротив, суд применил норму международного права, которая не подлежала применению, либо когда судом было дано неправильное толкование нормы международного права (п. 9 Постановления).

Очевидно, что основная задача законодателя состоит в том, чтобы в условиях состязательности процесса гарантировать права подсудимого, в том числе право допрашивать показывающих против него свидетелей или иметь право на то, чтобы эти свидетели были допрошены (п. 3 «d» ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод). Безусловное применение положений ч. 2 ст. 281 УПК, как представляется, не всегда может гарантировать право подсудимого, предусмотренное п. 3 «d» ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод с учетом толкования и применения его в практике Европейского суда.

Вопрос о допустимости доказательств, как неоднократно отмечал Европейский суд, регулируется главным образом национальным законодательством. По общему правилу именно национальные суды должны оценивать представленные им доказательства в ходе публичного слушания и в присутствии подсудимого, чтобы обеспечить состязательность. Из этого принципа могут быть исключения, но они не должны ущемлять право на защиту. Обвиняемому должна быть предоставлена адекватная возможность оспаривать утверждения и допрашивать свидетельствующих против него лиц. Такая возможность может быть предоставлена либо когда свидетель дает показания в суде, либо на другой стадии.

В решении по делу «Кракси против Италии» Европейский суд отметил, что факт смерти свидетеля не может лишить обвиняемого права, закрепленного в п. 3 «d» ст. 6 Конвенции. Согласно материалам дела ни заявитель (обвиняемый по делу), ни его юридический представитель (защитник) ни на одной из стадий производства по уголовному делу не имели возможности допросить лиц, заявления которых использованы итальянскими судами в качестве доказательств и положены в основу обвинительного приговора в отношении заявителя. В итоге Суд постановил, что имело место нарушение п. п. 1 и 3 «d» ст. 6 Конвенции[23].

Рассматривая уголовное дело, суд при вынесении решения об оглашении показаний неявившегося потерпевшего или свидетеля, а также при постановлении приговора должен убедиться в том, что обеспечено право подсудимого оспорить утверждения или допросить показывающих против него лиц. Может ли быть обеспечено право обвиняемого допросить показывающего против него свидетеля, если тот не явился в суд? В принципе такая возможность предоставлена обвиняемому на иных стадиях производства по уголовному делу, например в ходе предварительного расследования посредством проведения очной ставки между потерпевшим (свидетелем) и обвиняемым.

Таким образом, ч. 2 ст. 281 УПК должна применяться в том случае, когда обвиняемому в ходе предварительного следствия по уголовному делу предоставлена реальная возможность допросить показывающего против него потерпевшего или свидетеля. В противном случае оглашение показаний должно производиться по правилам, предусмотренным ч. 1 ст. 281 УПК.

Проводя судебное разбирательство в пределах обвинения, в отношении которого назначено судебное разбирательство, суд может, однако, не согласиться с обвинением – оправдать подсудимого или изменить обвинение. Однако, изменение обвинения в суде допускается, если новое уголовно-процессуальное содержание обвинения не ухудшает положения подсудимого и не нарушает его права на защиту.  

В этой связи, на наш взгляд, смягчение прокурором обвинения, равно как и полный отказ от него, является, действием, не свойственным стороне, участвующей в споре. Такое решение прокурора вытекает из его обязанности охранять права личности и принимается прокурором в том случае, если он придет к убеждению, что своими действиями по поддержанию обвинения нарушает права человека и гражданина, поскольку обосновывает привлечение к уголовной ответственности невиновного.

Если в ходе судебного разбирательства государственный обвинитель убедится, что представленные доказательства полностью или частично не подтверждают предъявленного подсудимому обвинения, он обязан полностью или частично отказаться от обвинения. Полный или частичный отказ государственного обвинителя от обвинения в ходе судебного разбирательства влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования полностью или в соответствующей его части (ч. 7 ст. 246 УПК РФ).

В ходе судебного разбирательства все вопросы, исключая осуждение виновного или оправдание невиновного, разрешаются судом или судьей путем вынесения определений суда или постановлений судьи (ч.1 ст.256 УПК).

Как нам представляется, государственный обвинитель обязан отказаться от поддержания государственного обвинения, если придет к выводу о недоказанности обвинения. Возможен как частичный, так и полный отказ от обвинения. При этом, если исходить из принципа презумпции невиновности, то для отказа от обвинения прокурору не нужно быть полностью уверенным в невиновности подсудимого.

Прокурору «достаточно … утратить убеждение в виновности – не более».[24] Как отмечал В.М. Савицкий, абсолютно неприемлема ситуация, когда прокурор, видя, что обвинение необоснованно, пытается «спасти ситуацию» и просит суд изменить квалификацию на более мягкую, ограничиться назначением подсудимому наказания в пределах уже отбытого им срока (если лицо содержится под стражей) или определить ему минимальную меру наказания.[25]

Думается, что отказ прокурора от обвинения, есть один из случаев, когда достигается такое предназначение уголовного судопроизводства как отказ от уголовного преследования невиновных и последующая реабилитация необоснованно подвергнутых уголовному преследованию.

Отказ государственного обвинителя от обвинения может быть заявлен на любом этапе судебного разбирательства, вплоть до удаления суда в совещательную комнату. При этом, в соответствии с п. 2 ст. 254 УПК, в случае последовавшего со стороны государственного обвинителя отказа от обвинения суд обязан прекратить уголовное дело.

Как свидетельствует анализ прокурорской практики, полный отказ от обвинения чаще всего связан с односторонностью и невосполнимыми пробелами предварительного расследования. Частичный отказ прокурора от обвинения, а также изменение обвинения в сторону смягчения нередко связаны с тем, что на предварительном следствии деяние обвиняемого квалифицируется «с запасом». Изменение обвинения в таких случаях прямо обусловлено процессуальным статусом прокурора, его публично-правозащитной деятельностью.

Прокуроры обычно отказываются от обвинения либо изменяют его после окончания судебного следствия - на этапе судебных прений, т.е. когда закончилось исследование всех доказательств. Однако по УПК РФ эти полномочия (разумеется, при наличии для этого оснований) прокурор может реализовать и на более раннем этапе уголовного судопроизводства - в стадии предварительного слушания (ч. 1 ст. 239 УПК РФ).

Полный или частичный отказ прокурора от обвинения в ходе судебного разбирательства - это очень ответственное процессуальное решение, серьезно затрагивающее и частные интересы потерпевших, и публичные интересы государства, всего общества, поскольку оно, как уже указывалось, обязательно влечет за собой прекращение уголовного дела или уголовного преследования ввиду отсутствия события преступления, либо отсутствия в деянии состава преступления, либо непричастности подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления и др

Подсудимый, уголовное преследование в отношении которого прекращено в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения, имеет право на реабилитацию, т.е. на возмещение имущественного и морального вреда, восстановление трудовых, жилищных и иных принадлежащих ему прав (ст. 136 - 138 УПК РФ). В соответствии со ст. 1070, 1100 ГК РФ вред, причиненный гражданину незаконными действиями должностных лиц органов дознания и предварительного следствия, в том числе моральный вред, подлежит возмещению в полном объеме независимо от вины должностного лица.

Отказ прокурора в судебном разбирательстве от обвинения обязывает суд в постановлении (определении) признать за лицом, в отношении которого прекращено уголовное преследование, право на реабилитацию (ч. 1 ст. 134 УПК РФ).

Принятие прокурором произвольного, незаконного и необоснованного решения о полном или частичном отказе от обвинения недопустимо, оно препятствует обеспечению в уголовном судопроизводстве прав и законных интересов потерпевших от преступления, так как согласно ч. 9 ст. 246 УПК РФ пересмотр определения или постановления суда о прекращении уголовного дела ввиду отказа государственного обвинителя от обвинения допускается лишь при наличии новых или вновь открывшихся обстоятельств.

С учетом этого обстоятельства в Приказе Генерального прокурора РФ от 17 августа 2006 г. N 61 «Об организации работы прокуроров в судебных стадиях уголовного судопроизводства» указано следующее: учитывая, что ответственность за обоснованность возбуждения уголовного преследования, направления дела в суд возложена на прокурора, а пересмотр судебного решения в связи с отказом государственного обвинителя от обвинения допускается только при наличии новых или вновь открывшихся обстоятельств, при расхождении позиции государственного обвинителя с содержанием предъявленного обвинения необходимо безотлагательно принимать согласованные меры, обеспечивающие в соответствии с ч. 4 ст. 37 УПК РФ законность и обоснованность государственного обвинения. В случае принципиального несогласия прокурора, утвердившего обвинительное заключение или обвинительный акт, с позицией государственного обвинителя ему предписано решать вопрос о замене государственного обвинителя либо поддерживать обвинение лично (п. 1.10 Приказа).

Такой порядок представляется логичным, так как он исключает поспешные и произвольные шаги государственного обвинителя. Дав подчиненному прокурору поручение о поддержании обвинения в суде, руководитель органа прокуратуры не должен утрачивать контроль за процессуальной деятельностью государственного обвинителя, за исполнением им обязанности обеспечить законность и обоснованность государственного обвинения, поскольку именно на руководителе прокуратуры лежит обязанность осуществления уголовного преследования (ст. 21 УПК РФ).

Одновременно в Приказе отмечено, что к несоблюдению служебного долга следует относить как направление в суд дела с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, которые могут привести к постановлению оправдательного приговора, так и требование о вынесении обвинительного приговора при отсутствии доказательств виновности подсудимого либо необоснованный отказ государственного обвинителя от обвинения (п. 1.11 Приказа).

Вместе с тем, гарантией защиты прав подсудимого в ходе судебного разбирательства является также соблюдение принципа состязательности и равноправия сторон в процессе. Участие государственного обвинителя и защитника являются обязательным.

Законом установлен особый порядок судебного разбирательства, заключающийся в том, что обвиняемый вправе при наличии согласия государственного или частного обвинителя и потерпевшего заявить о согласии с предъявленным ему обвинением и ходатайствовать о постановлении приговора без проведения судебного разбирательства. При этом для усиления защиты прав обвиняемого и гарантии их соблюдения законом установлены условия: 1) обвиняемый должен осознавать характер и последствия заявленного им ходатайства; 2) ходатайство должно быть заявлено им добровольно и после проведения консультации с защитником[26].

Уголовно-процессуальным кодексом РФ определены особенности производства в суде с участием присяжных заседателей. Как известно, участие граждан в отправлении правосудия является их конституционным правом (ч. 5 ст. 32 Конституции РФ), а также гарантией справедливого суда. Согласно нормам УПК РФ решение присяжных заседателей порой может и не совпадать с мнением судьи - профессионала, однако при принятии присяжными заседателями вердикта о невинности подсудимого судья должен постановить оправдательный приговор. В то же время обвинительный вердикт коллегии присяжных заседателей не препятствует постановлению судьей оправдательного приговора, если он признает, что деяние подсудимого не содержит состава преступления.

Реализация конституционного права каждого человека на рассмотрение его дела судом с участием присяжных заседателей в случаях, предусмотренных законом, функционирование этой формы судопроизводства в Российской Федерации способствуют воспитанию у следователей, прокуроров, адвокатов и судей нового правового мышления, основанного на уважении прав человека, искоренению у них казенно-бюрократического отношения к правам и свободам человека, поддержанию их профессиональной натренированности на уровне, обеспечивающем качественное выполнение их профессиональных обязанностей в состязательном уголовном процессе, в том числе по обеспечению непосредственного действия прав и свобод человека и гражданина в уголовном процессе, соблюдению процессуального порядка расследования и судебного разбирательства.

Еще одним примером стремления нашего государства к демократии является то, что каждый осужденный за преступление имеет право на пересмотр приговора вышестоящим судом в порядке, установленном федеральным законом (ч. 3 ст. 50 Конституции РФ и ст. 19 УПК РФ), а потерпевшим государство обеспечивает доступ к правосудию и компенсацию причиненного ущерба (ст. 52 Конституции РФ).

Как видно, право на обращение в вышестоящий суд - не только один из принципов уголовного процесса, но и конституционная гарантия правосудия и прав личности. Оно соответствует также общепризнанным принципам и нормам международного права. Это важное положение Основного Закона, касающееся прав и свобод граждан, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства, служит одновременно и публичным интересам, интересам правосудия.

Однако не все без исключения судебные решения подлежат проверке в кассационном порядке непосредственно после их принятия. Пока нет однозначного понимания (с учетом принятия Конституционным Судом РФ Постановления от 8 декабря 2003 г.) вопроса о том, какие постановления судьи, вынесенные по итогам предварительного слушания, могут быть обжалованы сторонами.

В силу ст. 401 УПК РФ в кассационном порядке могут быть поданы жалоба или представление на постановление суда, вынесенное при разрешении вопросов, связанных с исполнением приговора. В этой стадии судебного производства также рассматривается широкий крут вопросов, например, об освобождении от отбывания наказания, о замене наказания, о разъяснении сомнений и неясностей, возникающих при исполнении приговора, и ряд других (ст. 397 УПК РФ).

Иной порядок пересмотра установлен для решений, принимаемых мировыми судьями. До вступления в законную силу данные решения могут быть проверены по жалобам и представлениям участников уголовного судопроизводства сначала в апелляционном, а лишь затем в кассационном порядке, поскольку приговоры и постановления суда апелляционной инстанции обжалуются в вышестоящий суд в кассационном порядке (ст. 371 УПК РФ). Апелляционное и кассационное судопроизводства относятся к производству в суде второй инстанции (гл. 43 - 45 УПК РФ).

Расширение сферы кассационного производства отразилось и на деятельности прокурора, участвующего в суде кассационной инстанции: приходится ориентироваться в многообразии различных судебных постановлений, подлежащих проверке, правильно оценивать их законность, обоснованность и справедливость.

Уголовно-процессуальным кодексом предусмотрен совершенно новый для современного российского правосудия порядок судопроизводства - апелляционное обжалование судебных решений, принятых мировым судьей. Следует отметить, что суд апелляционной инстанции имеет право на иную оценку исследованных доказательств мировым судьей и вынесение вместо оправдательного обвинительного приговора, если об этом был поставлен вопрос в представлении прокурора или жалобе потерпевшего. Вне всякого сомнения, это еще одна гарантия законности, обоснованности и справедливости принятого судом решения.

В новом качестве в УПК РФ изложен порядок производства в надзорной инстанции. Пересмотр судебных решений в порядке надзора обусловлен необходимостью исправления судебных ошибок после вступления в законную силу определений, постановлений и приговоров суда. Допущенное судом первой, апелляционной или кассационной инстанций (а иногда и нижестоящим судом надзорной инстанции) нарушение уголовного или уголовно-процессуального закона, которое привело к постановлению незаконного, необоснованного или несправедливого решения, должно быть устранено, а само решение - изменено или отменено.

Закон ограничил прокурора в праве возбуждения надзорного производства, уравняв таким образом его процессуальные полномочия с правами иных участников процесса. Наряду с этим значительно расширен круг лиц, наделенных такими правомочиями, за счет предоставления права возбуждения надзорного производства (помимо тех должностных лиц суда, которые этим правом обладали ранее) каждому судье суда надзорной инстанции. Законодатель определил и разграничил компетенцию судьи и руководителя суда на этапе рассмотрения надзорного ходатайства. В Законе нормативно обозначены требования, предъявляемые к надзорным жалобе и представлению[27].

Если до вступления решения в законную силу это может сделать (по жалобам сторон) суд апелляционной и кассационной инстанций, то после - лишь суд надзорной инстанции. При этом надзорный порядок пересмотра судебных решений используется только тогда, когда неприменимы или исчерпаны все другие средства процессуально-правовой защиты. Таким образом, по своему содержанию и предназначению производство в надзорной инстанции служит еще одной (резервной) гарантией законности и обоснованности судебных решений. В то же время само по себе несогласие одной из сторон с принятым судом решением не может служить основанием для пересмотра дела в порядке надзора.

Исправляя ошибки нижестоящих судов, суд надзорной инстанции решает и другую важную задачу - формирует единую правоприменительную практику, обеспечивая правильное и единообразное применение законов всеми судами, рассматривающими уголовные дела. С этой точки зрения деятельность суда надзорной инстанций весьма значима и для улучшения качества работы органов дознания, предварительного следствия и прокуратуры.

Для правильного разрешения уголовных дел в порядке надзора исключительно большое значение имеет правовая позиция Конституционного Суда РФ, высказанная им в Постановлении от 11 мая 2005 г. N 5-П. Согласно этой позиции ст. 405 УПК РФ в той мере, в которой она, не допуская поворота к худшему при пересмотре судебного решения в порядке надзора по жалобе потерпевшего (его представителя) или по представлению прокурора, не позволяет тем самым устранить допущенные в предшествующем разбирательстве существенные (фундаментальные) нарушения, повлиявшие на исход дела, не соответствует Конституции РФ. Пост<

1234	Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: