Глава 2. Ритуалы, обряды и трансы

Глава 2

 

 

 

Мне бы очень хотелось сказать вам, что пережитое на том холме меня подготовило, и что я достигла некоего осознания вроде дзен, и что встретила происходящее, демонстрируя выдержку. Но все было как раз наоборот. Я взвизгнула и открыла глаза.

«Доброе утро, – повторила она. – Я все еще здесь».

С открытыми глазами я не то чтобы ее видела – скорее ощущала: Матушка сидела на краю моей кровати.

Поверьте, я понимаю, как это звучит, и моей первой реакцией было немедленно отправиться в больницу и провести сканирование мозга, поскольку у меня определенно случился какой-то психотический приступ. Или, может быть, я страдаю от опухоли мозга? Или, возможно, это инсульт? Я затаила дыхание. Стояла тишина. Может быть, я в Шотландии наелась каких-нибудь сомнительных грибов и теперь случилась отсроченная галлюцинация? Да, точно, скорее всего, так и есть. Наркотики.

Я улеглась обратно в кровать, закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Однако мое облегчение оказалось недолгим.

«Послушай, у нас нет на это времени. Ты не под действием наркотиков, ты не больна и не сошла с ума. Нам предстоит работа. Мы можем уже к ней приступить? »

Не открывая глаз, я оглядела комнату. И увидела Матушку. Она действительно сидела на кровати и смотрела прямо на меня.

Первое, что я заметила: она была гораздо меньше, чем я ее помнила, но, полагаю, это так и должно было быть, потому что когда я видела ее в последний раз, и сама была намного меньше. Я перестала ее видеть и слышать, когда выросла. Точнее, закрыла ей дорогу, и Матушка больше не могла до меня добраться.

Я отключила свои сны и перестала приходить в долину своего сознания, где мы с Матушкой вместе гуляли. Отключилась от ее сигнала, заменила его голосом мужчины и логики. Я не скучала по Матушке – была слишком занята. Слишком занята учебой, а потом – зарабатыванием денег. Слишком занята укреплением собственной значимости…

Но я должна была догадаться: она никуда не ушла, а просто ждала. Конечно ждала. Она пятьсот лет прождала меня в своей пещере и теперь не собиралась уходить только потому, что мне хотелось от нее избавиться.

«Что тебе от меня нужно? » – спросила я. Или, скорее, спросил голос в моей голове.

Матушка засмеялась. Красивым, сочным, на удивление молодым смехом.

«У тебя опять это дурацкое выражение лица, да, дитя? Это не то, что мне от тебя нужно, – это твои нужды вытащили меня сюда. – Матушка помедлила и ласково провела ладонью по простыне. – Хороший материал. Отличное качество. – Она встрепенулась. – Ну ладно, дитя. Ты хочешь магии в своей жизни, а я хочу тебя ей научить. Вот цена, которую ты заплатишь за мою мудрость: ты обязана  ею поделиться. Оставишь магию у себя – твоя сила иссякнет и пропадет. Поделись ею со своими сестрами и мужчинами, в которых достаточно Луны, чтобы выслушать, – и станешь магическим существом: восхитительным, чувственным, гордым, истинным. Я могу помочь тебе превратить это время в свое, а ты будешь за мной записывать. Ты погрузишь себя в глубокий гипноз, и я поделюсь с тобой своей магией. Ты позволишь мне использовать твою руку, чтобы писать, и твой разум, чтобы интерпретировать мои слова, – чтобы твои сестры и истинные братья меня поняли. Ты будешь инструментом, и я стану через тебя писать».

Я поняла, что дрожу, слушая ее. Все это время Матушкин голос постепенно становился сильнее, и так же сильнее становилось мое желание ее дара. Такое возможно? Могла ли Матушка Шиптон пройти сквозь время, чтобы учить? Потому что это именно она сидела сейчас, выпрямившись, на моей кровати – давно умершая ведьма, одна из самых знаменитых в Англии… И отчего мне хотелось ее выслушать?

«Твоя связь с мужским началом усилилась, дитя. Это логическое, аналитическое утверждение: «Я поверю в это, только когда увижу! », захватившее твой разум, может нам помешать. Посмотрим. Ты готова поверить в магию? Заставлять события происходить, быть чародейкой? Говоря понятным тебе языком: позвони мне, когда будешь готова ».

Она снова засмеялась, и смех растворился в звуках древесных ветвей, стучавших в потолочное окно, выходящее на крышу моего дома. Я открыла глаза и посмотрела вверх. Матушка исчезла. Я больше не могла ее видеть, не могла ее слышать, не ощущала ее рядом.

Я провела в кровати еще час или больше, обдумывая случившееся. Чем дальше я размышляла, тем менее уютно себя чувствовала. Вся эта ситуация – сама по себе огромная проблема. Проблема… нет, это слово даже примерно не передавало то, что со мной происходило.

Пункт первый: я говорю сама с собой. Пункт второй: я думаю, что у меня в голове есть кто-то еще. Пункт третий: я обдумываю возможность принять сделанное этим кем-то предложение. Диагноз: психическое расстройство. Мне явно нужны лечение и лекарства. Вероятно, целая куча лекарств. Отлично. Именно то, что мне было нужно, – потерять связь с реальностью, когда все в моей жизни так хорошо складывается.

Я уставилась на облака, плывущие за потолочным окном. По правде говоря, все в моей жизни не складывалось так хорошо, разве нет? Я была одинока и несчастлива, и мне надоела моя жизнь. Я стала замкнутой, капризной, мелочной. Я стала… Ладно, хватит себя пороть, это совсем не мое. Я всегда предпочитала не размышлять, а действовать.

Вот я тут, где должна быть счастливой, но я несчастна. Это совсем не то, на что я подписывалась. У меня есть машина, и дом, и дубовые полы, и холодильник СМЕГ, но я все еще  не счастлива. Что, черт возьми, со мной не так? Я что-то упустила? Ту часть себя, где идет внутренняя жизнь, где становишься счастливым и – я осмелюсь сказать даже так – удовлетворенным?

Одно точно: к старой версии себя я вернуться не в состоянии. Я утратила способность быть той личностью. Она теперь мирно спала на склоне холма, в полной безопасности. И не ощущала себя безумной – безумной в смысле сумасшествия, во всяком случае.

Матушка уже приходила ко мне, когда я была маленьким ребенком, и уже учила меня… Так почему бы и не сейчас? Я приняла решение. По крайней мере, это обещало быть интересным…

Я лежала и ожидала возвращения Матушки. Но она не вернулась. В конце концов я заснула и впервые за долгие годы видела сны.

Сны были туманные, но красивые, и оставили смутное ощущение меланхолии. Я не то чтобы чувствовала себя печальной – это больше походило на чувство, которое испытывает бедный ребенок в новеллах Викторианской эпохи. Он прижимается носом к витрине магазина игрушек, а внутри избалованные дети со своими богатыми родителями выбирают себе подарки. Что же это было? Я что, собиралась вечно оставаться снаружи, заглядывая внутрь, или же могла войти в магазин и сделать себя счастливой?

Я проснулась с колотящимся сердцем и ощущением того, что забыла что-то действительно важное и что если я это важное не вспомню, то горько об этом пожалею. У меня болело сердце, я чувствовала себя разбитой, как бывает при начале простуды.

Уже позже, одетая и умытая, я ковырялась в тарелке с мюсли. Они были совсем безвкусные. Я оттолкнула тарелку. Господи боже ты мой, я питаюсь водой и пылью! Как при этом можно быть счастливой?

Меня начали раздражать мелочи. Например, такие очевидные вещи, как мюсли на завтрак. Это мой выбор или я просто приспосабливаюсь? Почему я ем еду, которая меня не питает? Только потому, что другие люди сказали мне: это правильно?

Я выбросила размякшую кашу в мусорное ведро и отправилась в «Оззис кафф» недалеко от Мэрилебон-Хай-стрит. Там я впервые за много лет заказала себе «полный английский завтрак». Это было объедение.

Подобрав оставленную кем-то на сиденье газету, я прочитала про конец света в Англии. Не делайте то, не делайте это, мир ужасен, на британцев охотятся террористы, беженцы, преступные тунеядцы, которые выжимают из страны все соки, и так далее, и тому подобное.

Я выпила вторую чашку чая и снова взялась за газету, выискивая хоть какую-нибудь хорошую новость, хотя бы одну утешительную заметку. К примеру: из колодца в Дорсете спасли котенка. Но ничего подобного там не было. Мне стало жаль людей, которые читают эту газету каждый день. Как можно быть счастливым, когда позволяешь сплошной черноте существовать в своей жизни? Как люди вообще не боятся выходить из дому?

Это была не просто макулатура, это было Евангелие страха и ненависти для масс. Ладно, в газете попадались некоторые исключения, но, к сожалению, они прозелитствовали[2] с собственной версией Святого Писания. Эдакие самодовольные эко-проповедующие нимбоносцы.

Что со мной происходит? Я как будто единственный человек, который видит, что вся британская пресса, целиком и полностью, принимает участие в специальной кампании. Не рассказывать новости, а удерживать и без того разобщенные группы людей подальше друг от друга. Социальная сплоченность в ежедневной газете. Выбери себе группу и оставайся в ней. Читай лишь то, что подтверждает твои давно сформированные убеждения. Не ставь перед собой новых целей, потому что тогда тебе придется думать, меняться, что-то делать. Я рассчиталась и решила, что ничего в этот выходной день делать не буду.

Дома выяснилось, что в мое отсутствие мне никто не звонил. Этим все сказано. Я могу завтра исчезнуть, и никому в действительности  не будет до этого особого дела. Может быть, кто-то из моих клиентов на тот момент что-то и вякнет, но быстро найдет себе другого профессионала париться их проблемами.

Матушка верно подметила одно: мне и вправду очень сильно хотелось магии. Хотелось, чтобы вокруг происходили особенные вещи, хотелось чувствовать себя живой – такого у меня тогда вообще не было.

Проблема заключалась в том, что я на самом деле  в это не верила – в смысле, в магию. Магия для людей, которые не несут ответственности за собственную жизнь, за собственное счастье, – не правда ли?

Магия была для мечтателей и бездельников – для людей, которые в своих машинах подвешивали пластмассовых фей на зеркало заднего вида и носили платья и кардиганы с индейскими принтами. Я в эту категорию не входила, а следовательно, не могла верить в магию.

Завтрак меня насытил, я чувствовала себя удовлетворенной и счастливой. Я прошла через Гайд-парк, затем по Экзибишн-Роуд, где побродила по книжному магазину. Это был настоящий  магазин, не один из целой сети.

Внутри он оказался немного запущенным и с кучей народу. Там пахло книгами. Девушка за стойкой тоже читала книгу, а поднявшись, чтобы обслужить покупателя, прокомментировала его выбор. Мне там очень понравилось. Я ощущала себя интеллектуалкой и частью богемы. Какой самообман.

Впрочем, я все равно купила книгу – что-то в красивой обложке про путешествия по Индии в конце 1800-х годов. Решила – пойду домой и зароюсь в ее страницы.

Ну вот так и прошла та моя суббота. Обедать я отправилась в «Полс» в том же районе, съела сладкое сдобное пирожное, выпила кофе с нормальным содержанием кофеина, с молоком цельной жирности и дополнительной порцией сахара. Я прямо чувствовала, как мои глаза закатываются от удовольствия. Мне хотелось топать ногами – словно восхищенному собственным непослушанием ребенку. В общем, день прошел прекрасно. Простые удовольствия – запретные удовольствия.

Я знала, что позже, когда встану на весы, обо всем этом пожалею, но мне было все равно. Ладно, Скарлетт, завтра будет другой день. В воскресенье, кстати говоря, ты можешь проделать все это еще раз.

Мои выходные превратились в настоящую оргию из еды и чтения. Я ела только то, что мне хотелось, за ужином выпила шампанского, надела свое лучшее нижнее белье и шпильки, хотя показать это было некому. Мне хотелось побыть ребенком внутри магазина, а не снаружи. По крайней мере, на эти выходные я могла им притвориться.

Наступил вечер воскресенья, я приготовила одежду на завтра. Лекции целый день. Целый день со студентами-медиками, активными и задающими вопросы или скучающими и обиженными. Моя работа – вдалбливать им в голову знания. Эта мысль не принесла мне радости. Мой красивый костюм от Вивьен Вествуд висел, пустой и измятый, как марионетка, а чулки и кожаные туфли-лодочки на высоком каблуке аккуратно стояли рядом.

Это ее униформа. Одежда, которой люди отвечали, разговаривая с Урсулой. Сказать по правде, я знаю, что эта одежда выбиралась специально для того, чтобы производить на людей определенное впечатление. Одежда женщины сильной, жесткой, сексуальной – но угрожающе, практически на грани садомазохизма.

Так что люди видели имидж и велись именно на него. Да и зачем им смотреть глубже? Люди видят то, что хотят видеть, и я создала эту Урсулу так же качественно, как писатель создает персонаж в своей книге. Широкими мазками кисти – чтобы читатель сам мог дополнить недорисованную плоть силой своего воображения.

Всю неделю я прожила на автомате. Лекции, клиенты, встречи. Лекции, клиенты, встречи. И все это время какая-то часть меня безмолвно кричала: «Посмотри на меня – я другая! Я не то, что ты обо мне думаешь! Я не знаю, кто я, но знаю, кто я больше не! »

Однако люди все равно реагировали на костюм, и голос, и туфли на высоких каблуках. И всю неделю я плохо спала. Мне снилась долина, в которую я приходила в детстве. Но теперь мне никак не удавалось туда попасть. Всю неделю я ела что хотела и даже не подходила к весам – мне было слишком страшно.

Наконец суббота снова пришла в мой дом, и на этот раз я была готова. Книги, еда, пижама. Дверь заперта. Я никуда не собиралась идти. Мне необходимо было время подумать. Время составить план и действовать в соответствии с ним. Я взяла блокнот-молескин и лучшую ручку «Лами», подложила под себя все подушки, которые только смогла найти, скрестила ноги и уселась в пижаме на кровати, занеся ручку над девственно чистой страницей.

Ничего не произошло. Абсолютно, черт побери, ничего. Я перелистнула блокнот на первую страницу и аккуратно написала свое имя в графе, где было сказано: «Имя». Затем вновь перелистнула страницу и попробовала снова. «Проблемы», – вывела я заглавными буквами. Затем перешла на последнюю страницу блокнота и запечатлела еще один заголовок: «Решения».

Ну, уже какое-то начало. Я вернулась обратно на «Проблемы» и уставилась на пустую страницу. Прошло десять минут. Двадцать. Полчаса, и я созрела: приготовилась все-все записать. И в конце концов разродилась: «Я хочу, чтобы магия стала реальной». Хм, вот уж этого я никак не ожидала. Быстрый переход к «Решениям». «Позвони Матушке», – вывела моя рука. Я отшвырнула блокнот в угол кровати и распласталась на спине, снова уставившись на облака за потолочным окном. И поплыла вместе с ними.

Напоследок я сделала единственное, что смогла придумать: пошла в ванную, чтобы встать на весы и проверить, сколько вреда принесли мне мои пирушки. Я забралась на них, затаила дыхание (как будто это помогает! ) и глянула вниз. Я потеряла в весе полтора килограмма. Я слезла с весов и переустановила стрелку. Нет, никакой ошибки. Всю неделю я ела что хотелось и не набрала ни грамма – а действительно потеряла в весе.

Если Матушка пыталась послать мне сообщение о том, что магия реальна, оно тут же достигло адресата. Нет ничего, кроме потери веса без всяких усилий, что может заставить женщину сесть и слушать. «Ладно, Матушка. Я звоню тебе прямо сейчас. Я ненавижу себя и свою жизнь и хочу поверить в магию. Ты меня слышишь? »

Я ступила на пол. Ничего. Отлично. Я одновременно теряю вес и рассудок.

«Ты не слишком терпелива, да, дитя? – Матушка сидела на моей кровати и улыбалась. – Это не то же самое, что набрать номер на телефоне и ожидать, что я буду сидеть возле него, ожидая твоего звонка. Я, знаешь ли, женщина занятая. – Ее улыбка стала шире. – Да, я знаю и о телефонах, и об Интернете, и о телевидении. Я слышала и наблюдала за тем, как этот мир «развивался». – На последнем слове она наморщила нос. – Развивался, но не думаю, что изменялся. Дитя, пора открыть тебе твою истинную суть. Я направлю тебя и буду наставлять, но на этот раз ты, черт побери, слушай. Мне не нравится, когда от меня закрываются. Я разрешила тебе это сделать, потому что тогда ты была ребенком. Ты больше не ребенок, и я буду обращаться с тобой как со взрослой. Пора заняться магией».

Я опустилась с ней рядом.

«Это ты сделала так, что я потеряла в весе, хотя объедалась всю неделю? »

«Нет, это ты сама. Ты на мгновение позволила мысли о магии задержаться в своей голове. Ты сделала так, что это произошло. Позволишь мужскому пути вернуться в свои мысли – и наговоришь этот вес обратно».

Я открыла рот, чтобы задать следующие вопросы.

«Хватит спрашивать, – оборвала меня Матушка. – Мы будем делать это по-моему».

«По-моему» означало, что она будет использовать мою руку, пока я нахожусь в состоянии гипноза, и автоматически записывать слова. Я не буду осознавать свои действия и не узнаю, что Матушка пишет, пока все не закончится. Я согласилась на ее условия. А что мне было терять? Ну ладно: мою репутацию, моих клиентов, мою финансовую обеспеченность. И все. Мне было все равно. Я чувствовала себя вымотанной и усталой, я понимала, что, если завтра исчезну, на самом деле никто не будет по мне скучать. И на фоне этого предложение Матушки выглядело стоящим.

А что бы вы отдали взамен за чуточку магии в своей жизни? За возможность влиять на происходящее, притягивать в свою жизнь все хорошее и отвергать все плохое. Это должно было того стоить. Если я действительно утратила связь с реальностью и окончательно свихнулась, я в любом случае уже все потеряла. Так что я выделила время и подготовила место, а Матушка использовала меня как инструмент – чтобы выпустить свою магическую историю в реальный мир.

С этого момента все было просто. Я погружалась в гипнотическое состояние и встречалась с Матушкой на природе – там, где мы гуляли, когда я была маленькой. Она разговаривала со мной, показывая лечебные травы и цветы и рассказывая об их свойствах. Все как тогда, в детстве. Она устраивала мне испытания, проверяя, хорошо ли я запомнила значение каждого времени года и лунных фаз.

Когда в конце концов прогулка приводила нас к хижине, где Матушка когда-то жила ребенком со своей матерью Агатой, она разжигала огонь, и мы садились бок о бок. Затем Матушка брала мою руку и подносила ее к странице. Ее магия струилась через мою руку. Хотя почерк не походил на мой. Это определенно был Матушкин почерк. Крупные, неровные, витиеватые буквы.

Процесс выходил долгим. Мне требовалось много времени на то, чтобы оторвать глаза от страницы и позволить ей писать и не быть видимой мною. Я хотела посмотреть, но Матушка не позволяла. Она говорила, если я посмотрю, то начну влиять на слова, превращая их во что-то иное. Она продолжала твердить о том, что мужское во мне настолько сильно, что может меня сгубить, и я знала, что она имеет в виду. Соблазн подсмотреть был очень велик, но я ему сопротивлялась. И все это время продолжала свою обычную жизнь: преподавание, работа с клиентами, встречи.

Бизнес, бизнес, бизнес – как всегда. Блокнот подходил к концу, и я купила другой. Пару раз я интересовалась у Матушки, сколько это будет продолжаться, пока мы все не закончим и мне можно будет посмотреть, но она сверлила меня взглядом со своего места у камина до тех пор, пока вопрос не исчезал в моем горле. И я понимала ее ответ: «Столько, сколько понадобится».

Я начала беспокоиться и терять терпение. Прошло семь месяцев после дня моего нового рождения, когда я избавилась от самой себя на склоне холма. Я хотела зажить новой жизнью.

Еще через два месяца и три блокнота-молескина мы с Матушкой шли к хижине Агаты. Но Матушка прошла мимо, и я последовала за ней в кукурузное поле и вверх по холмам, где она села на камень, ожидая, пока я ее нагоню.

«Сделано. – Матушка поманила меня, приглашая сесть рядом. Я так и сделала, глядя на долину с ее фермой и деревней вдалеке. – Это мой мир. У него нет границ. Здесь я могу летать куда только захочу. Здесь нет времени. Я прихожу в твой мир так же легко, как если бы фермер взял и отвез меня на своей телеге в Йорк».

Я смотрела на тени облаков, движущихся над дальними холмами.

«Теперь я снимаю с тебя ответственность. Можешь взять блокноты и учиться по ним. Затем ты должна написать про это, чтобы учились другие. Делиться знанием – помни об этом. Если повезет, ты больше меня не услышишь».

Я повернулась к ней, но Матушка исчезла, а я больше не была на склоне холма. Я оказалась в своей спальне с ручкой в руке. Рука болела. Я почти позабыла радость писания от руки, но сейчас мою кисть ломило, как у старухи. Я сложила блокноты в ящик письменного стола и набрала себе ванну. Не просто обычную ванну, а со свечами, благовониями, пузырьками, музыкой. Я это заслужила. Блокноты могут и подождать.

Я оставила их в ящике на три недели, потому что пока не была готова. Затем взяла на работе выходной, очистила ежедневник и приготовилась учиться. Приступив к чтению, я быстро поняла, что во всем этом есть очень логичная структура. Практичная и методичная, и может с легкостью быть переведена на современный письменный язык.

Там была и Матушкина история жизни, но я решила, что это к делу не относится и публиковать ее не обязательно. Это только запутает читателя и замедлит скорость повествования.

Методика требовала работы, но я поняла, что способна это сделать. Сначала я научусь всему сама. Стану подопытной морской свинкой – в конце концов, кто захочет читать книгу о магии, если автор сам не владеет магией, если не использовал магию для изменения своей собственной жизни?

Матушка хотела, чтобы именно это я и сделала. Она больше не приходила, и даже когда я попыталась навестить ее дом, не смогла туда попасть. Она закрыла мне путь – точно так же, как поступила с ней я много лет назад, когда была маленькой. Довольно справедливо. Матушка не хотела, чтобы я беспокоила ее вопросами. Она дала мне знание – и я должна была его использовать.

 

Глава 3

 

 

 

Простите, если все написанное выше выглядит ненужным отклонением или отступлением. Если вы хотели магии в своей жизни так же сильно, как жаждала ее я, вы позволите мне, прежде чем поведать содержание книг Матушки, как следует обустроить место действия. Я хочу, чтобы вы знали, что я не сумасшедшая и не мошенница. На самом деле я очень логичный и практичный человек. И именно поэтому совершила свою первую ошибку.

Я могла бы достичь Источника намного раньше, но в спешке решила, что уже знаю к нему путь. Свой собственный путь, конечно. И вам сейчас точно так же хочется поскорее начать творить магию. Подождите. Сначала прочтите. Научитесь на моей ошибке. Теперь я могу ее признать; не хотела, но должна. Хотя на самом деле полное признание может подождать еще немного.

Я просто хочу, чтобы вы знали: магия не сделала меня идеальной, вовсе нет. Первое, что она сделала, – показала мне мои недостатки. И точно так же поступит с вами. Некоторые спотыкаются на своем пути к Источнику на первом же препятствии. Научитесь на моей ошибке. На своем пути вы совершите собственные, однако не имеет значения, как вы туда попадете, – ваше путешествие будет для вас уникальным.  Значение имеет само путешествие, и ничто больше.

Кроме того, я уверена, что вас гораздо больше интересует, сработала ли магия Матушки в моем случае. Сработала ли для меня? О да. О да, она сработала. Моя жизнь полностью изменилась. Я получила ровно  то, что хотела. Никаких подводных камней, никаких расплат, никаких неприятных сюрпризов, ждущих, чтобы куснуть меня за попу… На самом деле один приключился, но это было полностью моей ошибкой. Я признаю это, – как я сказала, у меня нет иного выбора.

Итак. Что я сделала со знанием, которое Матушка передала мне в своих записях? К тому времени Матушка закрыла к себе доступ, и я осталась с ее словами один на один. Когда я открыла записи, чтобы их прочитать, не случилось ни грома, ни молнии – лишь зазвучал ее голос, словно Матушка сама рассказывала мне о магии. Магия развернулась передо мной, словно карта. Куда идти, как добраться, с чего начать…

Я поймала себя на том, что волнуюсь. Если то, что Матушка доверила этим страницам, правда, то я могу стать богатой, полностью реализовавшейся женщиной, с жизнью, которую я всегда хотела вести, и любовью, которой так жаждала. В последнем я не признавалась даже Матушке. Мне хотелось, чтобы в моей жизни был мужчина – настоящий спутник жизни. В глубине души, в тайном уголке в моем сердце я мечтала о полном пакете – вот уж спасибо! Мне казалось невероятным, что я до сих пор цеплялась за такой романтический образ – даже после распавшегося брака и жизни в самом циничном из городов – Лондоне.

С чего же я начала? С того, что купила новый блокнот-молескин – для записи. Теперь это будет моя история. Я буду подробно описывать, что и как делаю. Моим первым шагом по направлению к магии будет записывание. Я дам словам жизнь, чтобы они могли беспрепятственно отыскать другие слова и чтобы началась магия. И вот что я написала:

 

Я хочу отдельный дом в центре Лондона.

Я хочу дом в сельской местности во Франции.

Я хочу выйти замуж за хорошего мужчину, который будет любить меня за то, кто я есть.

Я хочу спутника, который будет интересен как личность.

Я хочу финансовой независимости.

Я хочу договор на две книги с крупным издательством.

Я хочу телевизионный сериал в самое лучшее время.

Я хочу успешную тренинговую компанию.

Я хочу свое здоровье обратно.

Я хочу внутреннюю жизнь.

Я хочу заниматься благотворительностью.

Я хочу каждый день переживать что-то восхитительное.

Я хочу больше свободного времени.

Я хочу настоящих друзей.

Я хочу принять участие в медицинских исследованиях.

Я хочу, чтобы все вышеперечисленное произошло в ближайшие два года.

 

Хочу, хочу, хочу… Я стала себя бояться. Как я могла всего этого желать? В тот момент на мне висел долг за чертовски дорогую квартиру в центральной части Лондона, где в водопроводе кишели возбудители болезни легионеров[3], и это была краткосрочная аренда без возможности продления. И никаких сбережений – только работа, которая меня совершенно измучила и не оставляла никакого времени на жизнь. Ни мужчины, ни друзей – у меня не было на все это времени. У меня не было связей в средствах массовой информации, я никогда не публиковалась и даже близко не подходила к телевидению. И кого я, черт побери, обманывала? Я перечитала свой список. В нем не оказалось ничего, что мне захотелось бы вычеркнуть. Я хотела это все. Если магия Матушки реальна, тогда все, что здесь указано, должно произойти.

Я вернулась к ее записям. Потребовалось месяц, чтобы их прочитать, и еще один – чтобы понять, что Матушка там написала. Плотные рифмованные двустишия на архаичном языке… Но как только я научилась понимать смысл слов, все оказалось так просто…

Матушка написала книгу заклинаний. Каждая часть посвящалась отдельной теме, или новому уровню развития. Каждая часть уводила меня в новое место, чтобы я нашла там все, что необходимо было узнать и – это не менее важно – необходимо было сделать, чтобы продолжать развиваться. Кое-что из этого я, как мне казалось, уже знала, но знала разумом, а не чувствовала сердцем. Не верила в свою способность сделать так, что все это произойдет. Я продвигалась по заклинаниям и магическим формулам, по ритуалам и обрядам прохождения из одного внутреннего пространства в другое – до тех пор, пока не прибыла к конечной цели путешествия.

Первая часть книги посвящалась путнику – моему собственному «я», находящемуся в движении. Остальные – собственно путешествию. Все просто. Один новый подход, двенадцать этапов путешествия и одна конечная цель – Источник. У каждого этапа своя история и связанный с ним ритуал. Каждый этап скреплен с предшествующим – как звенья в одной цепи. И каждый связан с фазой Луны, когда та прибывает и убывает; ее сила питает Источник. Ожидание, когда Луна будет для вас готова, – очень важная часть формирования вашей связи с Источником, и связь эта не принудительна, а естественна.

На некоторых этапах путешествия вам потребуется погрузиться в себя. Я научилась это делать при помощи гипноза. Больше не было причин оттягивать, я была готова дать магии шанс. Так и поступила. Проделала путь по записям – транс за трансом, обряд за обрядом, ритуал за ритуалом, с каждым звеном цепи все ближе подбираясь к своим целям.

Через полтора года у меня было все. Осознание привело меня в полный шок. Книги, телесериал, дома, любовник. Матушка выполнила свое обещание. Она ведь сказала, что мне нужно только слушать ее и она принесет мне магию.

Пришло время и мне выполнить свое обещание, и я решила в своей первой книге рассказать, как изменила свою жизнь. Я назвала эту книгу «Как стать удивительной». А подзаголовок гласил: «Измени свою жизнь с гипнозом». Мне казалось, что это круто. Я понимала, что в названии нет слова «магия», но это не имело значения. Люди, которые купят эту книгу, смогут читать между строк. С помощью CD и самогипноза они создадут собственную связь с магией.

Короче говоря, это была моя история, а не история Матушки: я посчитала, что, если напишу книгу от имени Матушки, большинство меня не поймет. Если это будет про меня, сработает лучше: люди смогут соотнестись с моей книгой и принести в свою жизнь магию, даже не зная, что делают именно это.

Книга разошлась хорошо. Она сработала для тех, кто читал ее и слушал CD должным образом. Интересно, что ее купили множество мужчин, и отнюдь не представители обычной аудитории типа «помоги себе сам». Я решила, что их привлекла практичность изложения. И все это время убеждала себя, что у читателей получится связаться с упрятанной за словами магией. Вот так я выполнила свою часть договора с Матушкой. Так поделилась магией.

Счастливая и безмятежная, я работала над телесериалом. Но вылилось это в классический пример: будь осторожнее в своих желаниях – они могут исполниться. И для меня все это обернулось неприятным опытом.

Мир медиа – странный, со своим языком и ритуалами, и, сказать по правде, я по-настоящему никогда ему не принадлежала. Он показал мне, какой наивной я была, хотя и мнила себя довольно увертливой. О нет, оказалось, я совсем не такая! Кроме того, программа, над которой я работала, в действительности не очень-то отражала мое мировоззрение, а была больше в духе современных модных желаний «сделайте меня знаменитой! », без того чтобы как следует все продумать. Особенно когда продюсеры в последний момент сменили название, чтобы включить в него слово «секс».

Вот тогда я сообразила, что еду на поезде, который уже сошел с рельсов. В общем, я решила считать это любопытным жизненным опытом. И когда ко мне обращались с предложениями о других телевизионных проектах, я отвечала, что мне это неинтересно, и люди искренне удивлялись. Но я больше не находилась в их пространстве. Побывать на телеэкране – не такая уж крутая штука, а мой опыт вращения в их сфере показал, что существует прорва людей, настолько поглощенных собой, что ничто другое не имеет для них значения. Вместе с тем мне встречались там и некоторые по-настоящему прекрасные и искренние люди, однако работа не была для них определяющим фактором. И неудивительно – ведь большинство из них были матерями.

Иногда я думаю об их реакции на то, что я очаровала их заклинанием пятисотлетней давности. Уверена, кое-кто из них не постеснялся бы заявить, что это неплохая идея для сериала и они велят своим людям позвонить моим людям, чтобы договориться о встрече. И это я, на их взгляд, живу в странном мире.

По окончании съемок я вернулась к работе и сосредоточилась на своих клиентах. По крайней мере, таково было мое намерение. А через несколько недель после выхода моей программы меня парализовала боль в спине. В буквальном смысле. Меня, кричащую от боли, отвезли на машине скорой помощи в больницу Святой Мэри в Паддингтоне. Не очень-то достойно – и совершенно неожиданно. Как мне казалось, я не делала ничего такого, что могло бы спровоцировать такой приступ.

Это было ужасно. Три недели я лежала на спине и не могла пошевелиться. Один из способов проверить новые отношения – побыть совершенно беспомощной и жалобно вскрикивающей от боли. Слава богу, я сделала хороший выбор, и в результате наши отношения только окрепли. Чего нельзя было сказать о моей спине. И, несмотря на длинную череду всевозможных анализов, врачи никак не могли отыскать причину боли. Я ждала. У меня было жуткое предчувствие, что я вот-вот узнаю, что все это значит.

На двадцать первый день своего испытания болью я скорее почувствовала – а не увидела – Матушку. Она села на кровать и пристально смотрела на меня до тех пор, пока я не закрыла глаза, чтобы видеть ее отчетливо.

«Ну-ну, дитя. – Ее интонации были мягкими, а выражение лица – совсем нет. – Ты не могла удержаться, да? »

Я почувствовала, что краснею, как десятилетка, и веду себя так же.

«Что ты имеешь в виду? » – попыталась я выиграть время.

«Книгу. Ты что, не могла просто сделать, как я просила? Тебе обязательно надо было ее переделать. Тебе надо было сделать ее мужской. Ты содрала с книги магию и оставила простую механику. Подала рецепт, а не блюдо».

Я попыталась сесть и защищаться и тут же взвыла от боли, валясь обратно на кровать.

«Я дала ее другим! – воскликнула я. – Вот что я сделала. Я думала, ты хочешь именно этого. Ты говорила, чтобы я ею поделилась. – Из моих глаз покатились слезы. – Я хотела как лучше. Я думала, если напишу то, что ты мне рассказывала, слово в слово, то никто не захочет ее читать. Никто не поверит».

«Только послушай себя: ты хотела  как лучше! То есть ты думала, что люди настолько глупы, что не узнают настоящую магию, когда с ней столкнутся? Что они ее не захотят? – Вот теперь Матушка по-настоящему рассердилась; мне захотелось убежать из комнаты, но я не могла ходить, не могла укрыться от все возрастающей бури ее ярости. – В сознании простых людей наконец-то образовалось окно, а ты отказываешься это признать? Сколько книг, и программ, и журналов, связанных с магией, ты видишь вокруг? Экстрасенсы и медиумы, проводники ангелов и гадатели на картах Таро – они повсюду! Пора отделить зерна от плевел и разоблачить мошенников, доказав, что настоящая магия живет в каждом из нас. А ты возомнила, что тебе виднее! »

Последнюю фразу она провизжала, словно банши. Я спряталась под одеяло. Буря ее ярости, кажется, не собиралась стихать. Замерев под одеялом, я ждала и ждала. Даже не пыталась оправдываться, потому что Матушка была совершенно права. Я действительно переправила. Решила написать свою  книгу, а не ее. Я думала, таким образом эффективнее донести послание людям.

Однако в глубине души я понимала, что все дело в моем страхе. Я до сих пор не могла избавиться от мужской логики, которая окутывала мое сердце, душа его желание магии. Я думала, что если выставлю книгу такой, какой Матушка мне ее дала, и расскажу, как  именно получила это знание, то как профессионал буду уничтожена. Жизнь, которую я знала, закончится. Все то удивительное, что я создала в ней при помощи магии, превратится в пыль и исчезнет, а я вернусь к своему прежнему существованию. Я слишком боялась безоговорочно довериться магии и поделиться ею с другими.

В конце концов буря стихла. Я неподвижно лежала в кровати и ждала.

«Я напишу эту книгу. Напишу все заклинания – в точности, как ты мне их передала, и в точности, как я их использовала. Я не стану ничего исправлять».

И все же часть меня сопротивлялась: «Ты же понимаешь, люди подумают, что ты утратила связь с реальностью». Я попыталась спрятать этот голос от Матушки, но она его прекрасно слышала.

«Ты видела недостаточно, чтобы довериться магии? »

Я молчала.

«Когда ты будешь по-настоящему готова поделиться с другими, а не тащить весь груз в одиночку, твоя спина перестанет болеть».

С этими словами Матушка исчезла.

Я открыла глаза и прислушалась к себе. Пока я лежала неподвижно, спина не болела, но мне все еще было страшно двигаться. Наконец я набралась храбрости и попро

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: