 |
Часть первая 6 страница
|
|
|
|
– Вы мне позвольте только пальто передать мужу. Подняли его ночью, в одном пиджаке увезли, – как же он там, в окопах…
– А прикладом в спину хочешь?
Катя вскипела.
– Почему вы ей говорите «ты»?! Мы вам «вы» говорим. Советская власть это отменила, чтобы гражданам говорить «ты»! Это только в царское время так становые да урядники разговаривали с людьми.
Солдат с удивлением оглядел ее.
– А за решетку хочешь? Вот я тебя сейчас в подвал отправлю.
– Нет, не отправите, не имеете права.
От ее решительного тона он замолчал и отвернулся.
Нервная дама в пенсне приставала к другому часовому:
– Но ведь мой муж – советский служащий, доктор. Вот документы. Дайте же мне пройти.
– Нельзя, товарищ!
– Его же расстреляют!
Часовой успокоительно сказал:
– Нет, только в окопы пошлют. Вон струмент раздают… Ничего, пущай поработают в окопах.
– Да ведь он больной совсем!
Мастеровой в пиджаке враждебно возразил:
– «Больной». Что ж, что больной, за вас там даже безрукие сражаются, кровь свою проливают.
Подкатил автомобиль, развевались по ветру гвардейские желто‑ оранжевые ленточки матросских фуражек.
– Комендант!.. Сычев!
– Который?
– Вон тот, рыжий.
Дама в пенсне кинулась к нему.
– Товарищ комендант! Мой муж арестован, а он советский служащий, вот документы.
– К черту ступай! – Комендант отмахнулся и с другими матросами вошел в ворота.
Катя видела сквозь решетку, как его обступили арестованные. Комендант кричал, закинув голову и тряся кулаком, сыпал ругательствами. Катя поняла, что он совершенно пьян и ничего не станет слушать.
– Гнать всех в окопы! Никаких разговоров! – крикнул матрос и по мраморным ступеням вошел в парадный подъезд.
|
|
|
В толпе арестованных Катя увидела высокую фигуру отца с седыми косицами, падающими на плечи. Ворота открылись, вышла первая партия, окруженная солдатами со штыками. Шел, с лопатой на плече, седобородый генерал, два священника. Агапов прошел в своем спортсменском картузике. Молодой горбоносый караим с матовым, холеным лицом, в модном костюме, нес на левом плече кирку, а в правой руке держал объемистый чемоданчик желтой кожи. Партия повернула по набережной влево.
Подкатил к воротам другой автомобиль, вышло трое военных. В одном из них Катя узнала Леонида.
– Леонид!
Он удивился.
– Катя! Ты как здесь?
– Папу забрали, гонят на окопные работы.
– Что за нелепость! Ведь ему шестьдесят пять лет.
– И не только его. Посмотри, какие старики там, есть совсем больные… Священник Воздвиженский…
Леонид, не слушая дальше, прошел в подъезд.
Через минуту вышел красноармеец, выкликнул Ивана Ильича. Катя видела сквозь решетку, как отец спорил с ним, как тот сердился и на чем‑ то настаивал. Подошел другой солдат и взял Ивана Ильича за рукав. Иван Ильич выдернул руку.
– Э, черт! Еще разговаривать с тобой!
Солдат крепко схватил Ивана Ильича за руку под плечом, вывел за ворота и толкнул в спину.
– Ступай!
От толчка Иван Ильич пробежал несколько шагов поперек панели. Катя бросилась к нему.
– В чем дело?
Иван Ильич, не глядя на нее, быстро шагал вдоль набережной. Катя побежала за ним.
– В чем дело? Папа, что они с тобой?
Он остановился.
– Это что? Твои хлопоты? По протекции освободили? Через «товарища Леонида»? С какой стати мне одному уходить? Не благодарю тебя.
– Ну, папа… Погоди…
– Старик Воздвиженский умер ночью у нас в подвале.
Катя ахнула.
Загудела сзади сирена. Леонид со спутниками ехал на автомобиле. Катя остановила его.
– Леонид, одного только папу освободили. А там много еще стариков, больных. Священника Воздвиженского забрали совсем больного, он у них ночью умер в подвале.
|
|
|
Спутники Леонида насмешливо смотрели на Катю. Леонид нетерпеливо нахмурился.
– Освободили тебе его, чего же еще?
– А других? А за то, что комендант этот больного священника велел забрать, умирающего, и он умер?.. Это декрет запрещает. Неужели он не ответит?
– Извини, мне некогда… Товарищ шофер, можно ехать.
Через несколько дней почти все арестованные воротились домой. Командующий фронтом отправил их обратно, заявив: «На что мне эта рухлядь? »
|
|
|
