А теперь перечислим наиболее важные шаги, которые помогут этим правилам следовать.

• Заканчивайте интервью строго в условленное время. Только сам собеседник может предложить вам его продолжить. Если разговор не в меру затягивается, он может отвечать на вопросы невпопад, стать рассеянным или даже раздражительным просто потому, что у него назначена встреча и он из-за вас на нее опаздывает. Худший вариант в таком случае, если встречу прерываете не вы, а ваш герой. А лучший — когда с предложением закончить беседу выступает репортер: «Наше время, к сожалению, истекает. Позвольте, я задам вам еще один-два вопроса...». Не исключено, что тогда собеседник скажет: «Не беспокойтесь, у меня еще есть немного времени. Давайте продолжим разговор...». Однако, если этого не произошло и вы чувствуете, что тема не исчерпана, договоритесь еще об одной встрече.

• Собеседник может, сам того не замечая, посылать вам знаки того, что пора завершать беседу. Например, когда он устал или по иным причинам не может дальше продолжать разговор, в его поведении могут появиться нервозность, суетливость, ответы могут стать односложными. Это сигналы к тому, что беседу надо прекратить или перенести на другое время.

• Завершая интервью, не поленитесь просмотреть свои записи. Это займет немного времени, зато вы оградите себя от возможных ошибок: забытых вопросов или непроверенных имен и т.п. Если время позволяет, можно уточнить и неясные места. Попросите у собеседника минуту на просмотр записей — это хороший повод для подведения итога разговора: «Наше время подходит к концу, разрешите, я загляну в блокнот, не забыл ли о чем-то спросить...». Кстати, во время образовавшейся паузы ваш герой сможет тоже подумать, не забыл ли он сказать что-то важное.

• Напоследок можно поинтересоваться, не хочет ли ваш собеседник добавить что-нибудь к сказанному. Возможно, о самом главном для него вы и не спросили.

• Напомните о документах, статьях, письмах, фотографиях, которые упоминались в интервью. Скажите, что сможете зайти за ними позже, и обязательно возьмите разрешение на публикацию или цитирование.

• Прощаясь, не ставьте «последнюю точку», обсудите возможность позвонить или зайти еще раз, чтобы задать еще вопросы, уточнить детали и подробности.

• Интервью желательно завершать на положительной ноте. В заключение можно спросить о чем-нибудь приятном для собеседника. Иногда вполне уместны вопросы о детях (внуках), домашних животных (собаках, кошках).

• Не ослабляйте внимания, когда стоите на пороге: именно в этот момент ваш собеседник может сказать самое интересное. Он уже расслабился после интервью, диктофон выключен, а мысли продолжают «крутиться». Запомните, по возможности, и запишите все ремарки, после того как дверь за вами захлопнулась. Правда, надо иметь в виду, что публикация этих записей будет этически довольно сомнительна, так как собеседник вправе от этих слов отказаться, а доказать их достоверность вам вряд ли удастся.

 

Глава 3

Искусство задавать вопросы

Вопрос ради ответа

 

Понятно, что вопросы — не самоцель журналистского интервью. Конечно, оно проводится ради ответов. Однако они не рождаются сами по себе, их вызывает к жизни вопрос. Говорят, каков вопрос, таков и ответ. Хорошие, полные ответы зависят от удачного вопроса, плохие же, т.е. не наполненные содержанием, — от слабого и непродуманного.

Эта глава посвящена важнейшему компоненту интервью — вопросам, а также умению их задавать. Однако нельзя не учитывать, что успешное общение, как уже говорилось, включает в себя еще и умение слушать, а также пользоваться всеми возможностями невербальных форм коммуникации. Поэтому, рассматривая отдельно вопросно-ответную составляющую, надо всегда помнить о ее интеграции в более широкий круг факторов, влияющих на процесс общения в целом.

Еще одно замечание напрашивается в связи с бытующим, особенно среди непрофессионалов мнением, что беседа журналиста с героем интервью сродни обычному человеческому разговору, в который входят самые разные формы речи, в том числе вопросы и ответы. Такой точки зрения придерживаются и некоторые журналисты.

Журналист Андрей Максимов считает, что журналист лишь лучше подготовлен фактологически и психологически, чем обычный собеседник. «Один из моих постулатов состоит в том, — говорит он, — что разговоры, т.е. так, как мы с вами разговариваем, и разговоры в студии программы «Ночной полет» и на радио, разговоры в компании друзей — все эти разговоры друг от друга не отличаются»1.

Что может быть легче для журналиста, чем интервью, утверждают они: сиди себе и спрашивай о том, что необходимо узнать. И все же профессиональное интервью отличается от повседневного вопросно-ответного диалога.

Люди задают друг другу вопросы и в обыденном разговоре, а в ответах на них получают информацию, которая в дальнейшем становится переработанным сырьем, уже свершившимся опытом собеседников. Естественно, что в последующем разговоре этот опыт учитывается и невольно перерабатывается говорящими в некие умозаключения, версии, предположения. Дальнейшие вопросы поэтому с неизбежностью содержат элементы утверждения. Вопрошающий собеседник как бы забегает в своем вопросе вперед, додумывает за своего партнера ответ. Отвечающий же подтверждает либо опровергает его мысль. Таков механизм повседневной бытовой беседы: она, с одной стороны, почти всегда ориентирована на поиск понимания, согласия, сочувствия, с другой — носит соревновательный характер. В негласной борьбе «кто кого» происходит львиная доля человеческого общения.

Прислушайтесь к разговору двух соседей, обсуждающих кражу в квартире их дома: короткий незамысловатый диалог — обычный человеческий разговор двух вполне заинтересованных лиц. В нем есть все компоненты спонтанной беседы: вопросы, сочувствие, эмоциональные предположения, версии случившегося, есть даже «новое знание» о том, как «залезли». Однако нет того, что является одним из условий профессионального общения журналиста, — целенаправленного и углубленного поиска информации, неизвестной ранее хотя бы одной из сторон.

Вот что следовало бы спросить журналисту на месте происшествия у жильцов дома, в котором произошла квартирная кража: «Кто потерпевший? Когда произошло событие? Где был сосед в момент кражи? Что видел, что слышал? Что вынесли из квартиры?» А уж потом поинтересоваться их соображениями о причинах кражи.

Но и журналисты нередко пользуются «бытовым» подходом, имея склонность заранее знать, какой поворот событий их ждет, причем задолго до того, как они приступили к своей работе. Многие заранее продумывают лиды, чтобы сэкономить драгоценное время. Чаще всего журналисты идут по этому проторенному пути, задавая собеседнику вопрос, в котором уже имеется вариант ответа. Последнему ничего не остается, как реагировать каким-то образом на предположение интервьюера. И даже если он станет все отрицать, запрограммированность ответа, его загнанность в определенные рамки все равно окажется очевидной. На «нужный» вопрос поэтому будет дан «нужный» ответ.

Полнота и объективность полученной информации зависит от нескольких условий и факторов. Во-первых, от того, как сформулирован вопрос и на что сделаны акценты. Понятно, что на два таких, казалось бы, похожих вопроса: «Какие вещи были украдены?» и «Какие вещи украдены не были?» — будут даны совершенно разные по содержанию ответы. Так же как и на вопросы, в которых слегка изменен порядок слов: «Вы что-нибудь видели, слышали в момент кражи?» и «Что вы видели, слышали в момент кражи?» На первый, закрытый вопрос, вполне вероятно, будет получен односложный ответ «да» или «нет». На второй же, открытый, собеседник по идее должен дать развернутый. Следовательно, умение так поставить вопрос, чтобы на него был получен прямой, полный и объективный ответ, — второе условие этого искусства.

Третий фактор, влияющий на результат интервью, о котором следует помнить, когда задаются вопросы, — уважение к собеседнику со всеми его (ее) человеческими слабостями. Какие страхи испытает он (она) еще до того, как интервью состоялось? Как показала практика, большинство людей не столько боятся процесса интервью, сколько не хотят быть выставленными в глупом, неприглядном свете. Они упрекают репортеров в том, что те не всегда бывают аккуратны и честны с предоставленной им информацией, а на самом деле волнуются, что подумают друзья, не будет ли стыдно за них близким.

Алла Пугачева в одной телевизионной программе пожаловалась на недостойное обхождение журналистов с фактами ее биографии, с тем, как вульгарно трактуется ее личная жизнь. «Мне-то лично плевать, что они обо мне говорят, — со свойственной ей прямотой сказала примадонна, — но у меня ведь есть внуки...».

Журналисты могут допустить и серьезные просчеты в обращении с персонами, располагающими важными сведениями. «Представляете, он (журналист) звонит мне в час ночи и просит прокомментировать вчерашнее заявление президента! — жалуется один «весьма осведомленный источник». — Конечно, я бросил трубку!» Звонок в неурочное время — показатель неуважительного отношения — обязательно вызовет негативную реакцию интервьюируемого, которая либо выразится в вялых ответах-отговорках, либо просто приведет к отказу говорить, как это и произошло с «весьма осведомленным источником». Еще один немаловажный момент, которому журналисты часто не придают большого значения, связан с многообразием человеческих индивидов и абсолютной их уникальностью. Можно ли найти «золотой» подход, приемлемый для всех? Или человеческая природа так многообразна, что нет секрета единого решения? В череде встреч с разными людьми журналисты невольно выстраивают в голове некие схематические образы, классифицируют людей по каким-то своим признакам, часто поддаваясь сложившимся в обществе стереотипам. При этом забывают, что нет людей, похожих друг на друга, и к каждому человеку нужен свой, индивидуальный подход. Без учета этого фактора журналист не будет готов к самым непредсказуемым ситуациям и может оказаться застигнутым врасплох бурной реакцией собеседника на вполне безобидный, казалось бы, вопрос.

Бережное, внимательное отношение к каждому собеседнику поможет журналистам справиться еще с одной профессиональной проблемой. Как говорить с преступником, нанесшим серьезный урон обществу, с убийцей, сутенером, совратителем несовершеннолетних, да просто с человеком, который ведет образ жизни, осуждаемый значительной частью общества? Нет сомнений, что непредвзятое отношение, спокойное, уважительное обращение и четко поставленные вопросы приведут к тому, что собеседник не замкнется в себе, не откажется давать интервью. А его ответы, в которых, возможно, найдется место и анализу причин трагедии, принесут большую социальную пользу, чем осуждение и разоблачение.

Прямой и непрямой вопрос. Журналист по роду своей деятельности должен обладать умением «прямого погружения» в ситуацию и проблему. Связанный условиями командной работы (особенно на радио и телевидении), а также в силу строгости временных ограничений, он вынужден приступать к делу без промедления, как говорят, «брать быка за рога». Начиная интервью, он, как правило, быстро переходит к сути дела, задавая вопросы напрямую, без обиняков:

«Господин президент, как вы планируете провести отпуск?»;

«В котором часу состоится стыковка двух космических аппаратов?»;

«Когда начнется следующий этап прокладки трубопровода?».

Несложно выявить целевую направленность перечисленных вопросов — они побуждают собеседника к прямому и вполне конкретному ответу:

«Я собираюсь в августе на пару недель в Сочи»;

«По графику стыковка должна состояться в пять часов утра по московскому времени»;

«Мы планируем начать работы по прокладке трубопровода в начале следующего квартала».

Прямой, т.е. ясный, прозрачный вопрос «по делу» — эффективнее непрямого, дающего собеседнику возможность уйти от ответа. Однако непрямой вопрос иногда бывает полезным для замены прямого, нелицеприятного вопроса, если вы не хотите поставить собеседника в неловкое положение. Особенно он выручает в ситуации прямого эфира. Но непрямой вопрос может и воодушевить героя на откровенные, интимные подробности своей биографии.

В книге известной американской телеведущей Барбары Уолтерс описано интервью в прямом эфире с актрисой Джуди Гарленд. Используя эффект непрямого вопроса, журналистка сумела «вытащить» свою героиню на откровенный рассказ о ее трудном детстве:

«Я попросила ее сравнить условия, в каких молодые люди сегодня работают в шоу-бизнесе, с тем временем, когда в водевилях участвовала она и ее сверстники. И в ответ услышала историю, которая заставляет меня до сих пор содрогаться, когда я вспоминаю это интервью. «Мы все начинали очень рано, — сказала она. А потом с легкой улыбкой добавила: — На подмостки меня вывела моя мать, она была сущей ведьмой. Когда у меня болел живот и я хотела остаться дома, она мне угрожала, говорила, что привяжет веревками к спинке кровати...»2.

Прямые вопросы и конкретные ответы на них — это, конечно же, самый эффективный вариант вопросно-ответного общения. Однако он возможен только в том случае, когда ваш герой настроен на диалог и готов отвечать на вопросы. В противном случае задавать прямой вопрос не всегда представляется целесообразным.

Вряд ли вам удастся, например, получить у политика, известного своими националистическими воззрениями, прямой ответ на вопрос, считает ли он себя националистом? Правила приличия и господствующее в общественном сознании отрицательное отношение к этому явлению не позволят ему не только быть откровенным, но даже эпатировать публику утвердительным ответом. Вполне вероятна ситуация, что собеседник вместо ответа откажется продолжить с вами разговор. Однако, смягчив прямоту вопроса и перефразировав его в непрямой, например в такой: «Как вы в принципе относитесь к националистическим идеям?» — вы, с одной стороны, дадите собеседнику возможность избежать ответа на прямой вопрос, с другой, возможно, получите весьма откровенные размышления о его отношении к национализму.

К таким же недозволенным приемам относятся прямые вопросы о деньгах.

Журналистка Ольга Шаблинская в одном интервью спросила Андрея Караулова, сколько он сейчас зарабатывает:

— Сколько ТВЦ платит вам?

— Оля, такие вопросы задавать неприлично. Но платит.

— Вы тоже такие вопросы задаете, — парировала журналистка.

— Хотя бы один пример можете привести?

— Пожалуйста. «Скажите, вы вор?»

— Да... Хорошая у вас память. Почти 10 лет прошло. Такой вопрос я задал в 1993 году Диме Якубовскому. Интересным был его ответ. Дима подумал, помолчал и сказал: «Нет». Поймите, я имел абсолютное право, Дима был моим учеником. А я, тогда студент, подрабатывал в подмосковной болшевской школе № 2. За одной партой с Якубовским сидел Сережа Генералов, будущий министр энергетики...3.

Вот еще пример. Предположим, журналист ведет расследование о психологическом здоровье военнослужащих, участвовавших в боевых операциях. Уже взято интервью у военного врача-психолога, у гражданского психолога — эксперта в кризисных ситуациях. Осталось провести опрос солдат, проходящих психологическую реабилитацию в военном госпитале. Ваша задача — докопаться до причин, вызывающих у солдат депрессию. По мнению врачей, это могут быть муки совести за убийство людей. Можно ли в этой ситуации задавать прямой вопрос вроде такого: «Вам приходилось на войне убивать людей?». Любой здравомыслящий человек скажет, что лучше использовать непрямой вопрос.

К непрямому вопросу есть смысл прибегать и в том случае, когда с собеседником непросто установить контакт, и надо сделать все возможное, чтобы интервью утратило налет формальности. К примеру, задавая вопрос хирургу после операции по пересадке сердца, лучше начать не с прямого вопроса «в лоб» о том, как прошла операция, а спросить, как он выдерживает такие нагрузки: «Шесть часов на ногах за операционным столом! Как это возможно?». Такой вариант, даже и не вопроса вообще, а выражающего восхищение эмоционального высказывания, вроде бы и не имеющего прямого отношения к сути интересующей вас информации, пригласит героя к разговору, более того — поможет расширить возможное поле беседы.

Прямой вопрос всегда предпочтительнее непрямого,

однако бывают случаи, когда непрямой вопрос

даст более эффективный результат.

Понятно, что невозможно дать рекомендации для каждого отдельного случая, с которыми сталкиваются журналисты, отправляясь на интервью, — слишком многообразны информационные поводы, различны цели и подходы, индивидуальны герои. Однако полезно ознакомиться с основными категориями вопросов и особенностями их функционирования, изучить возможности и ограничения каждой, чтобы затем в соответствии с обстоятельствами принять оптимальное решение.

 

Вопросы открытые и закрытые

 

Вопросы делятся на две большие категории: открытые и закрытые.

Первые носят наиболее общий характер и влекут за собой ответы, не ограниченные ни формой, ни содержанием. Можно сказать, что открытые вопросы более демократичны. Примером такого вопроса может служить фраза, предлагающая собеседнику вступить в диалог: «Расскажите что-нибудь о себе...». Это можно конкретизировать: «Расскажите, пожалуйста, о вашем увлечении верховой ездой...». Однако и в таком варианте вопрос останется открытым, потому что оставляет за собеседником право выбирать, что ответить, какие расставить акценты и добавить подробности.

Приведем еще несколько примеров открытых вопросов:

«Господин министр, а каков ваш прогноз относительно состояния рынка ценных бумаг в текущем полугодии?»;

«Доктор, в чем, по вашему мнению, причина резкой вспышки этого заболевания?»;

«Господин профессор, в чем вы видите основной результат вашего эксперимента?».

У открытых вопросов есть общие черты, которые определяют их преимущества и недостатки. Вот некоторые преимущества открытого вопроса:

• побуждает собеседника отвечать, ни в чем его не ограничивая;

• дает собеседнику возможность добровольно передать информацию, свободно говорить о своих чувствах, комментировать события;

• ориентирует человека на размышления, анализ своих поступков, стимулирует рождение мыслей, которые ранее, может быть, и не приходили ему в голову;

• ставит журналиста перед необходимостью внимательно слушать и наблюдать.

А это недостатки открытых вопросов:

• могут спровоцировать длинный ответ, поэтому не всегда применимы в условиях лимита времени;

• способны смутить собеседника, не привыкшего отвечать на общие вопросы;

• могут вызвать сбивчивый и сумбурный ответ, сложный для понимания;

• таят в себе необходимость задавать уточняющие вопросы, перебивая собеседника, что может его обидеть и привести к затруднениям в ходе беседы.

Тем не менее открытые вопросы, несомненно, самый привлекательный инструмент для получения свободных, ярких и ничем не ограниченных ответов, заставляющих думать как собеседника, так и журналиста.

В отличие от открытых закрытые вопросы требуют утвердительного или отрицательного ответа. Репортеры используют их, когда нужно получить жесткую, прямую реакцию собеседника, например, подтвердить или опровергнуть факт:

«Вы думаете, эта команда выйдет в полуфинал?»;

«Господин депутат, вы проголосуете за принятие закона о земле?»;

«Вас действительно пытались шантажировать?».

Привлекательность закрытых вопросов в том, что их легко задавать и на них нетрудно отвечать. Журналист при этом полностью контролирует ход беседы. Есть у закрытых вопросов и такие преимущества:

• позволяют репортеру получить конкретную информацию, не дожидаясь размышлений собеседника;

• экономят драгоценное время, так как предполагают быструю реакцию и краткие ответы;

• дают возможность «разогреть» собеседника, не требуя от него серьезной работы ума.

Между тем закрытые вопросы не стимулируют развитие диалога, так как фактически сообщают собеседнику, что интервьюер заинтересован только в подтверждении или отрицании информации — не более. Большинство закрытых вопросов биполярны, т.е. предполагают всего два предсказуемых варианта ответа — «да» или «нет», не всегда подразумевая объяснения и аргументацию. «Вы любите свою работу?» — «Да (нет)». Закрытые вопросы, поэтому нередко оказываются слишком примитивными для серьезных, мыслящих собеседников. Кроме того, они не всегда экономят время, потому что влекут за собой череду дополнительных вопросов.

Какой вопрос выбрать: открытый или закрытый? В практике межличностных коммуникаций наблюдается тенденция к упрощению форм общения. В повседневном общении с родными и друзьями, в деловых контактах мы чаще используем именно закрытые вопросы. Они конкретны, просты для понимания, не требуют долгих размышлений для ответа, вызывают почти мгновенную реакцию; их, наконец, легко задавать. Действительно, из двух возможных вопросов: «Расскажи, пожалуйста, как ты себя чувствовала во время грозы?» и «Тебе было страшно во время грозы?» — в повседневном разговоре мы, несомненно, отдадим предпочтение второму.

А в интервью? Подходит ли такая упрощенная стратегия коммуникации для данного жанра? В большинстве случаев нет. Хотя бывают исключения. Задавая вопрос своему герою, журналист, как правило, ждет от него описания ситуаций (действий, чувств и т.д.) или объяснения (поступков, желаний, предположений и т.д.). Он предпочитает также, чтобы герой интервью не механически «отработал» задание, а включился в процесс разговора интеллектуально и эмоционально, поразмышлял о спрошенном и выдал информацию сполна. Можно ли таких результатов достичь с помощью закрытых вопросов, которые в принципе не располагают ни к описанию, ни к объяснению, а предлагают завершенный, бесперспективный ответ, ответ-утверждение (отрицание)? Будет ли в ответе на закрытый вопрос содержаться объективная и непредвзятая информация, притом что в вопросе уже содержался вариант ответа? Думается, нет. Поэтому, формулируя вопрос, старайтесь ставить его в открытой форме.

В журналистском интервью открытые вопросы

всегда предпочтительней закрытых.

В отличие от ответа на закрытый вопрос ответ на открытый обладает серьезными преимуществами и в процессе производства конечного информационного продукта. При подготовке материала к публикации, при его редактировании для печати или монтаже для теле- и радиоэфира очень ценными оказываются те составляющие ответа, которые возникают по мере развития мыслительного процесса собеседника.

Во-первых, в ответе на открытый вопрос в речи собеседника могут возникнуть образы и картинки.

Из интервью студентки С. с журналистом Андреем Максимовым:

— Говорят, что прямой эфир — это экстремальная ситуация.

Что вы делаете перед эфиром? Как настраиваетесь?

— У меня есть несколько примет перед эфиром. Во-первых, я всегда вступаю в студию с правой ноги, крещусь. Мой редактор мне всегда говорит: «Ни пуха ни пера», и я всегда ему отвечаю: «К черту!». Потом я непременно тру себе уши... Кстати, могу вам это порекомендовать. Это от усталости тренинг такой. Очень помогает. У меня волосы длинные, и не видно, что уши у меня красные. А так, чтобы я на кого-то кричал, — такого нет. Есть ведущие, которые специально орут, но я не такой. Я, конечно, мог бы крикнуть на своего замечательного визажиста, тем более что он ниже меня по рангу и не сможет мне ответить. Но зачем?1

Во-вторых, в ответе на открытый вопрос могут всплыть драматические сюжеты, истории из прошлого.

Из того же интервью:

— Как вы себя чувствовали во время своего первого эфира?

— Я отлично помню свой первый эфир, я боялся чрезвычайно. Мой первый эфир был не когда я брал интервью, а когда я открывал программу. Я говорил: «Здравствуйте! Сегодня в нашей программе вы увидите то и то...» Мне было так страшно, что я хотел уйти. Я ведь работаю на телевидении чуть более трех лет, это не такой уж большой срок. Я на самом деле мог бы и совсем уйти с телевидения и чувствовал бы себя прекрасно... А жена-то моя как волновалась! Она мне все время, когда у меня были первые эфиры, все время говорила: «Ты был просто гениальный, потрясающий...» А как потом оказалось, первые мои эфиры она вообще не смотрела...»2.

В-третьих, ответы на открытые вопросы выигрышнее цитировать, из них проще монтировать звуковые включения для радио и видеоклипы для телесюжетов.

Ответы на открытые вопросы более обстоятельны,

могут содержать в себе образ, легче поддаются цитированию.

Однако следует учесть и тот факт, что открытый вопрос иногда может поставить вашего героя в неловкое положение, просто потому, что он не в силах его понять и, значит, ответить. Например, открытый вопрос спортсмену «Какие чувства вы испытываете, когда подходите к финишу?» — может поставить вашего героя в тупик, если он не может описать свои чувства. Однако можно переформулировать вопрос, по возможности его конкретизируя и употребляя глаголы в прошедшем времени, чтобы собеседник восстановил в памяти свои ощущения: «Что пришло вам в голову (о чем вы подумали), когда вы прибежали к финишу на олимпиаде?»

Задавая открытый вопрос, учитывайте

интеллектуальные возможности своего героя,

его эмоциональное состояние.

И все-таки журналисты часто в своих интервью ставят вопросы в закрытой форме. И на это у них есть свои резоны. Попробуем проанализировать несколько таких случаев.

Закрытый вопрос нужен для подтверждения (отрицания) содержания вопроса.

«Вы намерены участвовать в выборах?» «Да» или «нет» — единственно возможные ответы. Важно иметь в виду, что в зависимости от ситуации интервьюируемый выберет из них для себя наиболее выгодный.

Из интервью Владимира Познера с Виктором Геращенко:

— Вы вообще держите в банке какие-либо сбережения?

— А как же.

— Рубли?

— Конечно.

Следует помнить, что на закрытый вопрос

собеседник может дать

наиболее выгодный или безопасный для него ответ.

Считается, что ответы на закрытые вопросы абсолютно предсказуемы. Однако бывают случаи, когда, ответив «да» или «нет», собеседник пускается в рассуждения. Большинство интервьюируемых хотят выглядеть вежливыми, хорошо воспитанными людьми, поэтому стараются «помочь» журналисту и дополняют свой односложный ответ на закрытый вопрос дальнейшими рассуждениями. Часто в этих непредсказуемых изречениях может содержаться очень ценная информация.

Из беседы Дмитрия Диброва с кинорежиссером Тиграном Кеосаяном (программа «Антропология»):

— У тебя есть любимый фильм?

— Нет. У меня их много: «Огни большого города», например, Чаплин. Первый курс. ВГИК. История зарубежного кино. Все хохочут от пуза, я сам смеюсь. А последние минут сорок молчу. Это восемьдесят четвертый год. Папа приходит со смены, с Мосфильма. И говорит: «Ты чего грустный такой?». Я говорю: «Ты знаешь, пап, я понял, что я совершенно не туда собрался. Уже все снято. Вот Чаплин. Все!». Папа говорит: «И что?». Я говорю: «И все! Что я сниму?». Он расхохотался, обнял меня, поцеловал и говорит: «Молодец! У меня такая же реакция была. Иди дальше учись!»

Ответ на закрытый вопрос может иметь

самое неожиданное продолжение.

Кстати, журналисты нередко ждут такого продолжения и поощряют собеседника, делая паузу после утвердительного или отрицательного ответа на закрытый вопрос. Эта пауза как бы дает понять собеседнику: «Ну, давай, продолжай, я жду твоих размышлений...».

Однако не следует надеяться, что все интервьюируемые с легкостью откликнутся на такой молчаливый призыв продолжить разговор. Например, редко так поступают дети. Поэтому надо быть готовым и к другим ситуациям, а не полагаться на «благотворительность» своего героя.

Все чаще журналистам приходится сталкиваться с собеседниками, обученными специальным технологиям общения с прессой. В основном это люди, которым важно теми или иными путями передать свое «послание» массовой аудитории. Делается это с разными целями: для создания положительного имиджа персоны или предприятия, для продвижения тех или иных идей, для «утечки» информации. Для них закрытый вопрос в интервью — большая находка, потому что, ответив на него, далее можно говорить что угодно или произнести заранее подготовленную речь: «Как сказать... На самом деле я бы хотел сказать вот о чем...». Развитие интервью по такому сценарию окажется не столь неизбежным, если задать вопрос открытый, потому что в этом случае «ведущим» является журналист, а отвечающий — «ведомым».

Вот как одна журналистка добилась ответа на поставленный вопрос у министра по налогам и сборам Геннадия Букаева:

— Много шума вызвали планы по созданию финансовой полиции. Говорят, ее полномочия будут неограниченны. Вы поддерживаете эти планы по созданию финансовой полиции?

— Вы знаете, у меня своих проблем — начать да кончить!

Восемьдесят процентов бюджета обеспечивает наше министерство! Это такие цифры и столько проблем! А создание финансовой полиции — это проблема государства...

— Но если вас все-таки спросят, когда будет создаваться финансовая полиция, вы будете «за» или «против»?

— В принципе я думаю, что вреда не будет. Главное, чтобы это было четко регламентировано в рамках закона...3

Будьте готовы к тому, что после закрытого вопроса

ваш собеседник может произнести

заранее подготовленную речь.

Чтобы избежать возможных негативных последствий закрытого вопроса, стоит использовать комбинированный вопрос — «закрытый + открытый». Делается это таким образом: вы задаете закрытый вопрос, требующий отрицания или утверждения, а после него, без паузы, одним вопросительным местоимением или кратким вопросительным предложением его «открываете».

«Вы отказались от поста премьер-министра? Почему?»;

«Вы были свидетелем взрыва? Как это произошло?».

Как видно из примеров, после закрытого вопроса, утвердительный ответ на который предсказуем, «вдогонку» следует открытый вопрос, который провоцирует собеседника на рефлексию, объяснение или описание события, что на самом деле и входит в информационные задачи интервью.

Как задавать открытые вопросы. Технология ведения интервью в форме открытых вопросов на самом деле очень проста, известна и всем журналистам, знакомым с законами построения событийной информации. Стоит она на шести «китах» — шести вопросительных местоимениях, которые оформляют вопросительные предложения, побуждающие собеседника к передаче определенной позитивной информации. Назовем их еще раз: кто? что? где? когда? как? почему? (в отечественной традиции нередко добавляется — зачем?). В англоязычной журналистике их для краткости называют формулой 5W + Н по первым буквам вопросов — who? what? where? when? how? why?

Самодостаточность этих вопросов для получения информации уже давно доказана, а практическая журналистика во всем мире использует принцип 5W + Н для создания новостей-сообщений, ориентированных на события.

Правда, формула шести вопросов в практике интервью, проводимых нашими журналистами, имеет тенденцию к расширению в связи с лексическими и грамматическими особенностями русского языка, в частности его богатой синонимией. Однако семантика вопросов остается неизменной.

• В вопросе, в котором используется вопросительное местоимение кто в разных его падежах (без предлогов и с предлогами), запрашивается информация об объекте события, его участниках и действующих лицах.

«Кто присутствовал на переговорах?»;

«С кем из участников переговоров удалось найти общий язык?»;

«Кому из членов делегации пришла в голову идея подписания совместного заявления?»;

«Кого из делегатов не устроил текст совместного коммюнике?».

Если объект сообщения представляет собой неодушевленный предмет, то соответственно применяется вопросительное местоимение что и все его грамматические формы.

«Что вы увидели, когда началось солнечное затмение?»;

«Чего вам особенно недоставало во время полета в космос?».

• Вопрос, использующий вопросительное местоимение что, на самом деле в более распространенной форме звучит: что произошло? — и выясняет, что случилось с объектом сообщения, какие действия он совершил, какие качества приобрел.

«Что вы сделали, когда почувствовали взрыв?»;

«Что произошло на самом деле с самолетом в момент катастрофы?».

• Вопрос о неясном для спрашивающего обстоятельстве места задается при помощи наречия где. Оттенки обстоятельств происшедшего в вопросах выясняются наречиями куда и откуда.

«Где произошло крушение самолета?»;

«Куда теперь направляется ваша спасательная бригада?»;

«Откуда прилетел самолет с гуманитарной помощью пострадавшим от землетрясения?».

• Вопрос об обстоятельстве времени оформляется с помощью наречия когда, а об оттенках этого обстоятельства — с помощью наречий с каких пор и до каких пор.

«Когда произошла авиакатастрофа?»;

«С каких пор (с какого момента, с какого времени) вы перестали доверять своим помощникам?»;

«До каких пор (до какого времени) будет работать комиссия по реституции памятников культуры?».

• Вопрос, открывающийся наречием как, должен выяснить обстоятельства образа действия или события, а ответ — описать, как это произошло.

«Как вышло, что об этой аварии узнали только на следующий день?»;

«Как происходит солнечное затмение?»;

«Как же вам удалось освободить заложников?».

• То, о чем спрашивает многозначный английский вопрос why, в русском языке задается двумя разными вариантами. Вопрос о целях поступков — с помощью наречия зачем (с какой целью); вопрос о причинах происшедшего — посредством наречия почему (по какой причине).

«Зачем понадобилось такое количество спасательных бригад?»;

«Почему на место происшествия вовремя не прибыла бригада врачей?»;

«Почему вы решили баллотироваться на повторный срок?».

Хотелось бы подробнее остановиться на этой группе открытых вопросов. При ближайшем рассмотрении оказывается, что в отличие от предыдущих пяти вопросов, нацеленных на выяснение конкретных фактов и обстоятельств дела, вопросы «зачем?» и «почему?», выясняющие цели и причины, можно отнести к более сложному уровню, требующему вдумчивого, концептуального ответа. По своему значению они не просты для ответа, так как побуждают собеседника к размышлению, к разбору и анализу ситуации, выдвижению версий случившегося.

Кстати, «почему?» — любимый вопрос телеведущего Владимира Познера. Это отметили коллеги и объяснили такую привязанность к вопросу обостренной пытливостью журналиста:

«Президент телеакадемии, лауреат всевозможных премий и обладатель всех мыслимых-немыслимых телезваний, общается с политиками и министрами с пытливостью школьника. Не стесняется задавать простые вопросы: «А почему?» Переспрашивает, когда непонятно, а не многозначительно хмурит брови, как большинство его коллег. Это подкупает аудиторию, уставшую от терминов других телеобозревателей, которые больше всего пекутся о том, чтобы не выглядеть дураками перед маститыми собеседниками, оставляя в дураках в итоге нас с вами»4.

Концептуальные вопросы «зачем?» и «почему?» пригодятся в ситуации жесткого лимита времени, когда невозможно осуществить серьезную подготовку и изучить материалы, потому что их на самом деле можно задавать, будучи совсем неподготовленными, что называется, «с белого листа», правда, рискуя быть дезинформированными.

Но есть у концептуальных вопросов и «подводные камни». Они особенно опасны, когда журналист сталкивается с персонами, подготовленными к общению с прессой. Для таких людей вопрос о целях их предприятия уже давно проигран, а ответ отрепетирован. Эффектный, выигрышный и на первый взгляд пригодный для цитирования. Однако вряд ли в таком ответе будет заключаться достоверная информация. Журналисту следует помнить об этом и быть готовым продолжить беседу в поисках правды.

 

Разновидности вопросов

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: