Языческие корни европейского сектантства

Наталия МИХАЙЛОВА

 

За 2000 лет существования христианства возникли сотни сект с различными названиями. Разница в названиях создает великую путаницу и иллюзию их "догматического" многообразия, но при ближайшем знакомстве с "программами" сект, удаленных во времени и пространстве, оказывается, что с незначительными вариациями повторяются одни и те же тезисы, а одни и те же характерные обряды (особенно изуверские) переживают не то что века, но тысячелетия. Наша задача состоит в том, чтобы показать, что новейшие секты имеют не только идеологическую преемственность с более ранними, но и организационную (генетическую), а затем построить "родословную" европейских (в том числе и русских) сект, которые вовсе не являются "уникальными", то есть единственными в своем роде: это всего лишь уродливые отростки на пропитанном ядом язычества древе, корни которого уходят в толщу того самого язычества (поклонения бесам), от которого Спаситель, Сын Божий, пришел нас спасти.

Коварство "научных терминов"

 

Прежде всего необходимо прояснить применяемую ныне терминологию: религии — мировые, традиционные и нетрадиционные, секты — христианские, иудейские, восточные, опасные (тоталитарные) и неопасные. Сразу надо отметить, что все эти термины взяты из научного арсенала, а потому не несут никакого указания на истинность или ложность. Мы не найдем ни одного из них в церковных канонах и святоотеческих трудах, где ни о каких мировых религиях нет ни слова, а говорится только о правой вере и еретических заблуждениях, об истинности и спасительности веры в Иисуса Христа и о ложности и погибельности искажения правой веры.

Понять сущность такого явления, как сектантство, исходя из ставшего привычным и обязательным "научного подхода", невозможно, и, хотя можно предвидеть возмущение современного читателя, осмелимся заявить, что вопросы религии и сектантства можно рассматривать только с церковной точки зрения, иначе этим просто не имеет смысла заниматься. В зависимости от того, где мы находимся: внутри Церкви Христовой или вне ее, наши выводы будут прямо противоположными. Следует уточнить, внутри какой Церкви. Это необходимо, потому что очень многие секты, то есть отколовшиеся от Церкви части, называют себя церквами с определительными эпитетами для различения одной от другой. Мы имеем в виду только ту Церковь, о которой сказано в 9-м члене Никео-Цареградского Символа веры: Единая, Святая, Соборная и Апостольская.

Сначала приведем мнение тех, кто находится вне Церкви и стоит на "научной" точке зрения. Для них эта Церковь — одна из разновидностей христианства. Христианство же суть одна из мировых религий, в историческом прошлом — секта, отколовшаяся от другой мировой религии — иудаизма — и основанная Иисусом Христом. С этой точки зрения мировые религии следует рассматривать как разные традиции в области религиозных убеждений, возникшие у разных народов на разных стадиях развития, и нет смысла говорить об их истинности или неистинности. Все, мол, верят в одного Бога, но под разными именами: христиане — в Святую Троицу, иудаисты — в Иегову (он же Яхве), греки верили в Зевса, римляне — в Юпитера, персы — в Ормузда и Аримана, магометане — в Аллаха, индусы — в Аммана, а буддисты — в Будду. Что касается сект, то это всего лишь небольшие отклонения от той или иной мировой и традиционной религии. Для интеллектуального и образованного человека они никакой опасности представлять не могут, но если угрожают здоровью человека и его жизни, то ими должны заниматься правоохранительные органы.

Мнения людей, считающих себя верующими во Христа, но не принадлежащих к Апостольской Церкви Христовой, могут быть разными — в зависимости от того, к какой "конфессии" они принадлежат. Так, если это католик, то всех, кто не признает авторитета папы римского, он считает схизматиками. Если это европейский сектант (протестант), то он не придает значения Апостольской преемственности и рассматривает все "конфессии" как ветви христианства и ко всем мировым религиям относится с уважением. Если это русский сектант, то чаще всего он объявляет свою религиозную общину "истинной церковью", а Православную Апостольскую Церковь вовсе не признает, отрицая ее иерархию, священников и таинства.

Происхождение древних сект

Если же мы принадлежим к Церкви Христовой, то руководствуемся теми же понятиями, что и апостолы и святые отцы, а именно: Господь Иисус Христос, Сын Божий, оставил на Земле до Своего второго пришествия Церковь, устроили ее избранные Им Самим святые апостолы и передали (многое изустно) правую веру и благодать для совершения таинств своим ученикам (епископам и пресвитерам). Проповедовать правую веру в Иисуса Христа и в Его Церковь приходилось среди последователей разных религий: Сам Христос учил иудеев, апостолы обращали иудеев, греков, римлян, армян, персов, эфиопов, египтян и даже индусов. Уже православные греки и римляне крестили все остальные европейские народы, в том числе и славян. И тогда были мировые и традиционные религии, но Апостольская Церковь эти качества не считала критерием истины и полагала, что все "язычники", то есть идолопоклонники, должны оставить свои заблуждения, перестать поклоняться бесам, прекратить кровавые жертвоприношения, оргии и исступленные ритуальные пляски. Для любого человека все тогдашние мировые религии Апостольская Церковь считала опасными, ибо если ты не в Церкви — значит, не с Иисусом Христом, а с сатаной и слугами его.

Естественно, что все тогдашние мировые религии, и в первую очередь иудаизм, восприняли проповедь христианства крайне враждебно. Однако поскольку "готовых" христиан не было, становились ими бывшие иудаисты, гностики, зороастрийцы и идолопоклонники. Вольно или невольно они заражали Церковь своими верованиями и искажали христианское учение в той части, которая их не устраивала. И в первую очередь многих не устраивала сама Апостольская Церковь. С самого начала появились люди, не желавшие принимать учение и веру от апостолов и не стеснявшиеся самих себя провозглашать или Богом Саваофом, или Духом-Утешителем, или Христом Спасителем.

Первым сектантом был гностик Симон-волхв, упоминаемый в Деяниях святых апостолов. Он объявил себя "саваофом", а свою спутницу Елену — "богородицей" и создал свою собственную "церковь". За ним последовали другие. Так еще в I веке стали возникать подделки под христианство, фальшивые "церкви".

Основатели сект, или подделок под христианство, никогда ничего нового не придумывали. В организационном отношении они, как правило, просто копировали Апостольскую Церковь, при этом объявляя себя "саваофами", "духами-утешителями", "христами", а своих спутниц "пророчицами" или "богородицами". В теоретическом же отношении за основу брали наиболее близкое и привычное, "родное" исповедание, оформляли его с помощью христианских терминов и понятий и преподносили как новое "откровение". В практической области, то есть в ритуале, они воспроизводили привычные для всего населения Римской империи языческие обычаи и особенно увлекались воссозданием в своих общинах тайных мистерий с их посвящениями (инициациями), жертвами и бичеваниями, храмовой проституцией, плясками, прыжками и кружениями, способствовавшими достижению особых экстатических состояний, интерпретируемых как накатывание "духа".

Веками у границ Апостольской Церкви кипел этот огромный "котел" (или "чан") антицеркви, в который сливались потоки из разных мировых религий с приправой из христианских идей. В этой антицеркви не было единой веры, единой иерархии и преемственности священства, как в Апостольской Церкви. Но ее члены, несмотря на внешнюю разобщенность, имели одного и того же "духа". Все сектантские общины сообщались друг с другом, все последующие возникали из недр предыдущих, то есть "генетически" были связаны.

У язычников за тысячелетия были выработаны сложные ритуалы: для народа — процессии с плясками, прыжками и факелами; для интеллектуальной элиты — мистерии, куда допускались только посвященные. Это деление из язычества перешло и в сложившуюся на его почве антицерковь, поэтому здесь различают " народную религию Свободного духа" и "масонство" — для особо посвященных. Чисто языческих сект с явным идолопоклонством в христианском мире не было, но язычество во все времена и в среде всех народов было питательной почвой для двоеверия, когда внешне исповедуемое христианство уживалось с привычными "старыми" ритуалами и "народными" праздниками. Практика языческих жертвоприношений путем сожжения на кострах живых людей, младенцев или животных в быту постепенно сменилась сожжением чучел, но в тайных сектах древние языческие ритуалы воспроизводились полностью. Древние мистерии были неразрывно связаны с гностицизмом, и в общем котле гностических сект их учения и обряды сохранились до нашего времени. Учение сохранило поклонение сатане, обряды — способы достижения экстаза, состояния транса, когда на человека "дух накатывает" и он начинает "пророчествовать". Посвященным было известно, какой "дух" при этом овладевал беснующимися, но для новичков, чтобы их не отпугивать, сектанты все объясняли в привычных для христиан терминах и понятиях.

Одной из крупнейших сект такого рода были монтанисты — последователи крестившегося языческого жреца Монтана, который проповедовал во Фригии, одной из провинций Малой Азии, где процветал культ "богини матери" Кибелы. Монтан объявил себя "духом-утешителем" (параклитом) и в сопровождении двух "пророчиц" стал распространять учение о скором наступлении нового небесного Иерусалима. Местечко Пепузу (по которому монтанисты назывались еще пепузианами, а от "Фригии" — фригами) Монтан переименовал в Новый Иерусалим и в виду близкого наступления конца света потребовал от своих последователей строжайшего аскетизма (отказ от мяса, вина и брака) и строгого покаяния. С течением времени монтанисты воспроизвели многое из своего языческого опыта: безбрачие породило две крайности — блуд, убийство младенцев и скопчество, проповедь умерщвления плоти привела к самобичеваниям и разным способам самоистребления (самоуморение голодом, самозаклание и самосожжение).

Монтанисты, как и многие секты с языческим корнем, практиковали прием новичков с кровопусканием, ритуальные пляски для достижения экстаза путем быстрых и долговременных прыжков, тряски, кружения. Они не пили вина, но вместо этого упивались "духовным пивом". Во время радений сектанты испытывают особого рода наслаждение и добиваются такого состояния, когда, как они считают, получают дар пророчества и вступают в непосредственный контакт с духом. Этот дух вселяется в них, и они уверяют себя и любознательных религиоведов, что это Дух Святой. Секты, практикующие подобные психомоторные способы, чрезвычайно распространены, потому что их радения сродни любому наркотику: раз его испытавшие уже не могут от него отказаться.

За неимением места не будем перечислять все иудействующие, гностические и мистериально-языческие секты первых веков христианства. Скажем лишь о том, что к концу III века все они слились в один "котел" под названием манихейство. "Мани" по-персидски — "дух-утешитель". Так называл себя основатель этой мировой антихристианской религии перс Сураик, отец которого был жрецом-зороастрийцем (а значит, крайним дуалистом), и так звали его поклонники. Сураик не признавал божественности Иисуса Христа и считал Его простым человеком (как и иудаисты и гностики). Он учил, что "христы" могут являться не раз (он, как буддисты и гностики, верил в переселение душ).

В VII веке в Аравии явился основатель еще одной мировой религии — Магомет. Иисуса Христа он признал одним из пророков, но себя объявил более великим и главным пророком Аллаха. Магометанство, как и манихейство, возникло на стыке христианских (несториане), иудаистских и языческих представлений и было смешанной религией. Но оно стало национальной и государственной религией арабов и очень скоро резко отмежевалось от своих "родителей". Ислам объявил войну и христианам, и иудеям и вел ее обычными военными способами.

Другое дело манихейство. Мани был казнен в Персии, и ни в одном народе, ни в одном государстве манихейство не стало государственной религией. Та смесь иудаистских, гностических, парсийских и языческих учений и ритуалов, которая была создана манихеями, устраивала многих людей среди недавно крещенных народов. Возможно, это были люди определенного психологического склада: они не хотели подчиняться церковной иерархии, выстаивать службы, каяться в грехах и считать себя грешными и потому охотно вступали в манихейские общины, где все считались "чистыми" (по-гречески — катарами). В этих общинах они удовлетворяли свои потребности в "духовной жизни", как они ее понимали. Коллективное кружение, бичевание (хлыстами и палками), прыжки и тряски приводили их в исступленное состояние, когда они "получали духа", и он через них "пророчествовал". Это давало уверенность, что ты не грешен, а "свят" и "спасен", "чистый", "белый", "совершенный", в отличие от прочих, "грязных" и "падших".

Манихеи (так же, как и гностики) требовали от своих последователей наистрожайшего аскетизма: полного отказа от мяса, вина и брака. В основе этого требования лежала глубокая вера манихеев (и гностиков) в то, что материя и плоть человека созданы злым богом, сатаной, и только душа дана Богом благим, который создал "мир невидимый". Манихеи (и все сектанты, произошедшие из этого корня) гнушаются творением Божиим, потому что не верят в Единого Бога-Творца, Вседержителя. Они считают, что "видимым миром" (и плотью человека) управляет сатана (или антихрист), а потому плоть нужно умерщвлять. Брак — "утеха плоти". Рожать детей — значит множить творение сатаны. Поэтому в их среде распространилось скопчество, а также практика самоистребления (пощением до самоуморения), интерпретируемая как своего рода искупительная жертва. У манихеев было три крещения. Они называли себя "истинными христианами" и в эпоху гонений шли на добровольное мученичество, которое Церковь Христова осуждала.

Апостольскую Церковь манихеи не признавали и разработали учение о том, что Церковь "испорчена, что в ней господствует сатана", что ее священство "безблагодатно" и таинства "мерзостны". Они были против иконопочитания.

Название основанной Сураиком-Мани религии исчезло, но это не значит, что исчезли манихеи. Они вот уже 1600 лет воспроизводятся в виде сект под разными названиями, сект, члены которых вряд ли знают о манихействе, но тем не менее тщательно хранят эту "религию". В IV веке в среде манихеев появились проповедники усиленной молитвы ("месса" по-сирийски, "евха" по-гречески). От этих слов они получили название мессалиан или евхаитов, а также экстатиков, потому что на своих собраниях они добивались состояния экстаза. Манихеи-мессалиане были популярны именно в монашеской среде, где так ценится молитвенный труд.

C VII века манихеи стали называться павликианами — по получившей в их среде огромную популярность проповеди некоего Константина из города Самосаты (Южная Армения). Его мать была манихейкой, а в Самосатах с начала II века сохранилась община древней гностической секты Маркиона. Константин обвинил Апостольскую Церковь в "порче", отверг Евангелия и признал только Послания апостола Павла. Затем назвал себя Павлом, и потому его последователи-манихеи стали называться павликианами. В качестве павликиан манихеи получили будто второе рождение. В борьбе с Церковью и византийскими императорами (Империю павликиане трактовали как "царство антихриста") они объединились с внешними врагами Империи и в течение последующих веков постоянно нападали на ее границы. Наконец в 971 году император Иоанн Цимисхий переселил беспокойных павликиан с восточной границы на северные, во Фракию, где жили болгары.

Манихеи-павликиане тут же стали распространять свое антицерковное учение, и очень скоро вся Болгария была охвачена этой гностико-манихейской сектой. В Болгарии их стали называть богомилами, как предполагают, по имени попа Богомила. Богомилы унаследовали от павликиан не только "учение об антихристе", то есть то, что он "господствует в Церкви", но и патологическую ненависть к "грекам", которые, мол, "испортили" Церковь и с которыми нужно бороться насмерть. Что богомилы и делали в течение многих веков. Этой нелюбовью к "грекам" богомилы заразили и русских людей, что проявилось у стригольников, уже в XIV веке.

Богомилы распространились на запад и восток, от берегов Черного моря до Атлантики. В Киевской Руси дважды на церковных Соборах осуждалась богомильская ересь (Адриан Скопец в 1004 году и Дмитр в 1123-м). В XIII веке весь юг Европы был покрыт столь густой сетью общин манихеев-богомилов, что труднобыло бы некоторые города и села считать христианскими. В XIII–XIV веках по дорогам Италии, Франции и Германии, по городским улицам двигались процессии обнаженных бичующихся (флагеллантов-хлыстов). Иногда они останавливались, чтобы совершить радение: становились в круг, хором пели гимны — "распевцы" и затем с пением и стонами двигались по кругу, бичуя себя ремнями. В этих гимнах пересказывались популярные в среде всех богомилов апокрифические сказания о Христе и Богородице, где Спаситель изображался безжалостным карающим богом, требующим жертв и угрожающим казнями. Как мы увидим из дальнейшего изложения, именно так воспринимал Иисуса Христа русский философ В.В. Розанов в 1911 году.

Академик А.Н. Веселовский в своей статье "Калики перехожие" ("Вестник Европы", 1972, апрель) пишет: странники-богомилы имели влияние на наших странников-слепцов (калек), которые веками бродили по дорогам России и пели "духовные стихи" (те же гимны флагеллантов), основанные на тех же апокрифических сказаниях. "Отреченные", то есть запрещенные Церковью, книги приходили на Русь все из той же Болгарии, переписывались "заволжскими старцами" и сохранились во многих списках в монастырских книгохранилищах (см. "Словарь книжников", вып. 2, ч. 1-2, статьи об Апокрифах, о монахе Кирилло-Белозерского монастыря книгописце Ефросине и др.). Раз был "самиздат", должны были быть и тайные диссиденты (так в Англии в XVI–XVII веках называли отступников от Церкви). Можно ли сомневаться в том, что богомильство,распространяясь на запад и охватив пол-Европы, не распространялось на восток,в родственную славянскую страну? Псковские стригольники (XIV век) были богомилами, и дальнейшие события показали,что богомильство пустило на православной Руси корни. После двухвекового подпольного существования оно проявило себя открыто в первой половине XVII века, когда целая когорта хорошо подготовленных агитаторов распространяла его в Поволжье.

В Европе манихеи-богомилы распространялись по сети ремесленного цеха ткачей, поэтому во Франции так и назывались — ткачами (позднее альбигойцами). Заметим, что склонность к ткачеству передалась и русским манихеям: почти вся текстильная промышленность России до революции находилась в руках сектантов. У французов, видимо, принято называть секты по тому цеху, в котором распространяются сектанты, что вызывает дополнительную путаницу, потому что в названии ремесла нет указания на религиозную ориентацию.

Параллельно с богомилами-ткачами, рядившимися под христиан, в Европе стала распространяться еще одна сатанинская, люциферианская секта по цеховым общинам — франкмасонов, то есть мастеров-строителей, работавших с мягким (франк) камнем (масон). За разглашение тайны члену этой секты грозила смерть, и угроза исполнялась неукоснительно, поэтому секте очень долго удавалось скрываться. Эти сектанты имели те же корни, что и манихеи, они дополняли друг друга.

Одна секта (манихеи-богомилы) была "демократическим" вариантом и предназначалась для "народной религии Свободного духа". Ее члены — крестьяне и ремесленники — были организованы в общины, управляемые выборными "совершенными". Хотя и у них была со временем устроена иерархия наподобие церковной, вплоть до "патриарха" в Болгарии, управлявшего всеми богомилами южной Европы. Другая секта, со времени своей легализации (XV век) получившая название масоны, была более элитарной и построена по иерархическому принципу, с огромным числом степеней — градусов. Ее членами становились те, кто вскоре был назван в Европе "третьим сословием" или буржуазией, они, собственно, стали устроителями удобной для себя "протестантской" псевдорелигии и организаторами истребления монархий и монархов. Первую процедуру масоны-протестанты назвали Реформацией, а все последующие — великими революциями: в Англии в 1649 году (казнен король Карл I), во Франции — в 1789 году (казнен король Людовик XVI), в России — в 1917 году (убит император Николай Александрович).

Во всех этих делах самым активным образом участвовали управляемые и вдохновляемые сектантами-масонами их "меньшие братья" — ткачи и карбонарии. Каменщики, ткачи и угольщики, если придерживаться их "родословной", — манихеи-богомилы. Связь между этими двумя сектами, из которых одна изображала себя христианской, а другая на тайных собраниях практиковала поклонение сатане, была всегда самой тесной и никогда не прерывалась. Поэтому там, где мы замечаем народные секты манихеев, там должны разыскивать и масонов, и наоборот.

Итак, мы прошли утомительный и малоприятный путь от первой секты гностика Симона-волхва, через эпоху слияния всех тогдашних мировых религий (иудаизма, парсизма, языческих мистерий) в одном "котле" манихейства в III веке, затем проследили, как манихеи-павликиане в конце X в. перебрались в Болгарию и вскоре оккупировали весь юг Европы, где остались в памяти потомков под самыми различными названиями (армяне, болгары, патарены, катары, альбигойцы). Вскользь упомянем о том, что им удалось возродить (эпоха Возрождения) любезное сердцу язычество (эллинский классицизм), и оно под названием "гуманизм" навеки украсило их детище — европейскую (антихристианскую) культуру, заменившую собою ненавистный христианский культ. Гуманисты воспитали Лютера, Кальвина и Цвингли, чтобы из слишком экзальтированной "народной религии Свободного духа" они создали респектабельную и удобную для буржуазной психологии псевдорелигию.

Теперь отправимся в Россию, чтобы узнать, когда, где и какие секты положили начало "народной религии" в среде русского православного народа. Надеюсь, что сделанный выше беглый обзор поможет читателю самому находить черты сходства и отмечать "родимые пятна" манихеев-богомилов-протестантов в русских сектах.

Зарождение сектантства в России

Историю русского сектантства религиоведы обычно начинают с краткого перечня ересей XIV–XVI веков (стригольников, иудействующих, М. Башкина, Ф. Косого), а затем описывают, как в 1630–1640-е годы практически одновременно и в одном регионе возникли основные русские секты (капитоны, хлысты, скопцы, субботники), от которых позднее ответвились духоборы и молокане (см., например: Клибанов А.И. Религиозное сектантство в прошлом и настоящем. М., 1973). Этот взрыв антицерковного сектантства произошел в глухих лесах Владимирского, Костромского, Юрьевец-Повольского и Нижегородского Поволжья и начался с проповеди некоего монаха Капитона, который призывал к самому строгому аскетизму (отказ от мяса, вина и брака), учил местных крестьян не ходить в православные храмы, не причащаться и не брачеваться, потому что в "Церкви господствует антихрист, благодать взята на Небо и вскоре наступит конец света". От Капитона произошла секта капитоновщины, а от нее уже получили начало множество раскольнических "старообрядческих" толков, объединенных по наиболее яркому признаку одним названием — беспоповщина, очень скоро раздробившаяся и известная под другими названиями (поморцы, федосеевцы и филипповцы, спасовцы, или нетовщина, самокрещенцы, странники-бегуны и др.).

Ученик Капитона, крестьянин Костромского уезда беглый солдат Данила Филиппов, в 1631 году выбросил священные книги в Волгу, а в 1645 году объявил, что в него вселился "бог саваоф". Так же, как и Капитон, Данила запретил своим последователям есть мясо, пить вино и вступать в брак, велел умерщвлять плоть и ожидать скорого сошествия на землю "пресвятого града Сиона". Церковный брак этот "саваоф" объявил "утехою сатаны" и научил своих последователей, как его заменить "любовью христовой". В своих заповедях он учил: "Святому духу верьте... Хмельного не пейте, плотского греха не творите, не женимые не женитесь, женимые разженитесь".

Вскоре одного из своих учеников, Ивана Суслова (тоже крестьянина, уроженца Муромского уезда), Филиппов произвел в "христы". Суслов в сопровождении "пророчицы богородицы" (крестьянской девушки) приступил к проповеди и обучению последователей особым ритуальным технологиям. Так зародилась еще одна секта — христовщина, более известная под названием хлысты, связанным с тем, что эти сектанты во время своих "религиозных" собраний подвергали себя самоистязанию, бичевали себя жгутами (хлыстами) и били палками.

Общины хлыстов и произошедших от них скопцов называются "кораблями", их руководители — "кормчими", а "духовные жены" кормщиков-"христов" — "богородицами". Свои собрания хлысты и скопцы называют радениями и устраивают их после длительных и изнурительных постов. Основным содержанием радений является быстрое и долгое кружение для достижения экстаза, почему сами хлысты, не употребляющие алкоголя, называют свои радения "духовным пивом". На радениях хлысты и хлыстовки, встав кругом, начинают кружиться с прыжками и криками (типа "Ой, дух, ой, бог!"), постепенно наращивая скорость, и, наконец, сливаются в одно коллективное тело (в их терминологии — "чан") и "пьянеют". На них "накатывает дух", хлысты чувствуют в себе присутствие "божества", а наиболее даровитые начинают пророчествовать. Из следственных дел XVIII века, не раз затевавшихся с целью истребить вредную секту, было известно: в конце радения находящиеся в исступлении хлысты и хлыстовки приступали к "христовой любови", то есть попросту к групповому сексу, в существование которого, впрочем, далеко не все верят. Например, современный исследователь, специалист по литературе "серебряного века" А. Эткинд в недавно изданной книге под названием "Хлыст" (М., 1998) утверждает, что все это выдумки следователей и "миссионеров" (то есть православных священников), а также самооговоры самих хлыстов под пытками.

Кстати, он приводит очень важное для нашего рассмотрения замечание безымянного автора "Записки о хлыстах по Саратовской губернии, 1839 год", который считал, что хлысты поклоняются собственному телу и "волнению крови", что они суть "самопоклонники и идолопоклонники", а "хлыстовское молитвословие есть демонское идолослужение". Ни посты, ни трезвость, ни безбрачие не помогут хлыстам, потому что "бес и сам не ест, не пьет, не блудит" (с. 45). Ясно, что автор записки различил в хлыстах самое основное: что они под видом христианства совершают демонское идолослужение. После описания "хлыстовского верчения" автор записки пишет: "Если бы хлыст был на мирских танцах, то с ним то же бы случилось" (то есть особого рода услаждение, близкое к наркотическому). Это замечание заставляет вспомнить о современных мирских танцах и том исступлении, в которое впадают фанаты рока на дискотеках. Видимо, там применяются все те же "хлыстовские техники" и "демонское идолослужение", прикрытые словами о "мирских танцах". И в связи с этим хотелось бы сказать о том, что все манихейские запреты в XIX веке получили самое широкое распространение в якобы мирской "упаковке": запрет на мясо — вегетарианство (секты теософов, толстовство); запрет на вино — общества трезвости (секта трезвенников); запрет на брак и отказ от чадородия — гражданский брак и убийство младенцев в утробе матери (современная "сексуальная революция", Российская ассоциация планирования семьи — РАПС).

Секта скопцов, судя по всему, возникла из нежелания некоторых хлыстов участвовать в "свальном грехе". Основатели секты — хлысты Андрей Петров и Кондратий Селиванов — стали проповедовать необходимость второго, "огненного крещения", как они называли операцию кастрации. Ее второе название — убеление — дало повод скопцам называть себя "белыми голубями", и под таким названием в 1869 году П.И. Мельников-Печерский написал об этой секте статью. Через 50 лет символист Андрей Белый написал роман "Серебряный голубь", этим названием, видимо, символизируя духовную и культурную близость интеллектуалов " серебряного века" к "белым голубям ". Характерной иллюстрацией этой близости может послужить описание чудовищной сцены, с которой А. Эткинд начинает свое добротное исследование.

В мае 1905 года на квартире поэта-символиста Н. Минского произошло "собрание с целью моления и некой жертвы кровной". Участниками были известные деятели русской культуры "серебряного века": философы Н.А. Бердяев и В.В. Розанов (с падчерицей), поэты Вячеслав Иванов (с женой), Н. Минский и Федор Сологуб, писатель А.М. Ремизов (с женой), литературный критик С.А. Венгеров (с женой) и знаменитая эсерка, сестра поэта-символиста А. Добролюбова (основателя секты) Мария Добролюбова. Со слов участницы (падчерицы В.В. Розанова), события развивались следующим образом.

Приглашенные собрались в полночь; сначала сидели на полу, погасив огни, затем стали производить ритмические движения (хлыстовское кружение) для возбуждения религиозного экстаза. После этого посреди комнаты поставили "жертву", некрещеного еврея, — добровольно вызвавшегося на эту роль музыканта С. (судя по всему, имитировавшего Иисуса Христа). Он был "сораспят", что заключалось в "символическом пригвождении рук, ног" и некой имитации "крестных мук". Наконец главные вдохновители этого радения — историк и знаменитый поэт Вячеслав Иванов с женой разрезали "жертве" жилу под ладонью у пульса и кровь собрали в чашу, имитировавшую потир. Кровь "жертвы" смешали с вином и выпили, имитируя причастие Святых Таин, обнося чашу по кругу. В.В. Розанов перекрестился и выпил. Собрание закончилось "братским целованием", и было решено, что такие "радения" будут повторяться. На фоне этого сатанинского камлания показ скандального фильма Скорцезе выглядит почти невинной культурологической акцией.

Из петербургской гостиной "серебряного века" нам придется вернуться в глухие лесные углы Поволжья века семнадцатого. В результате двадцатилетней массированной проповеди апокалипсического учения Капитона, Данилы и их учеников совращенные в секты люди перестали ходить в храмы, а с приближением указанной "пророками" даты Страшного суда, назначенного ими на 1666 год, крестьяне и посадские стали бросать дома и хозяйства, перестали пахать землю и торговать и побежали в леса на Керженец, Ветлугу и в Чернораменье, где селились общинами по 20–30 человек, мужчины, женщины и дети. Там они с нетерпением ожидали второго пришествия Христа, умерщвляя, как им было велено, плоть постами и не вступая в браки.

Зарождение раннего сектантства происходило внутри раскольнического движения на основе капитонства и староверия, причем ранних сектантов не всегда можно было выделить из капитонов. Таким образом, к началу 1660-х годов "капитонская вера" — ересь, протестанская по ближайшему влиянию, по более дальнему, но общему манихейскому корню, богомильская, — породила наиболее массовое движение в расколе — беспоповщину.
В это же время и в тех же местах явился среди капитонов еще один проповедник — уроженец Юрьевца-Повольского некий Василий Власатый и стал призывать к полному самоистреблению путем самоуморения, самоутопления, самозаклания и самосожжения. Волосатовщина породила движение морельщиков и сожигателей, охватившее огромные массы населения и перекинувшееся из Поволжья в другие места: на север — в Поморье, на восток — в Сибирь и на Урал. Морельщики строили особые помещения для массовых самоуморений, а сожигатели — для массовых самосожжений, которые они трактовали как второе, "огненное крещение", то есть так же,как скопцы свои оскопления. Изуверы-сожигатели отбирали психопатического типа людей и с помощью гипноза и наркотических веществ направляли их на коллективное самоистребление.

К началу 1670-х годов до московских властей дошли первые сведения о массовых гарях и уморениях, а к середине 1680-х годов самоистребление приняло характер массовой психической эпидемии, с которой правительство пыталось бороться с помощью военных команд. За 10 лет (с 1676 по 1686 год) в этих массовых жертвоприношениях погибло более 20 000 человек. И хотя с начала XVIII века случаи самоистребления стали наблюдаться реже, оно никогда не прекращалось вовсе. Есть и "мирской" вариант этого изуверского обряда: в США с XIX века существуют "клубы самоубийц".

Последний случай массового самоуморения был зафиксирован в 1896 году. На одном из хуторов близ Тирасполя у крестьян Ковалевых был устроен сектантами-безбрачниками тайный скит, во главе которого стояла некая Виталия. Сектанты Православную Церковь считали "падшей, извратившейся и лживой". Ввиду предстоящей переписи населения заговорили о том, что за отказ их заберут в остроги, там они за Христа пострадают, "запостятся". (Отчего это перепись вызывает всегда такую ненависть у сектантов? Не потому ли, что из-за переписи Господь родился в Вифлееме и тем самым исполнилось сказанное пророком?)

А как же дети? Вдруг они будут крещены по-православному? Жена Ковалева решила: "Не отдам ребенка на погибель; лучше пойду с ним в могилу". С этого и началось. Виталия уговорила на самозакапывание семейство Ф. Ковалева, его родных и насельниц скита. Ковалев, как под гипнозом, по настоянию Виталии рыл ямы в погребах и затем с некоторыми перерывами закопал свою мать, свою жену с двумя детьми, еще трех детей (от года до семи лет) с родителями, нескольких юных девушек, четырех старух. Предсказанный Виталией срок конца света миновал, но и после этого он закопал ее саму и с нею еще нескольких человек. Всего погибли в страшных мучениях 24 человека.

Эта история самым подробным образом описана в очерке психиатра профессора И.А. Сикорского "Русские могилы". События изложены со слов самого Ф. Ковалева с психиатрическими комментариями Сикорского. Очерк перепечатал в своей книге "Темный лик" (СПб., 1911. с. 115–224) философ В. В. Розанов, о котором чуть выше уже шла речь в связи с "причастием кровью жертвы". Безусловно, сама история с морельщиками конца XIX века производит тяжелейшее впечатление, но несравнимо более страшное впечатление оставляют те комментарии, которыми Розанов сопровождает эту статью. Их нельзя повторить, настолько они богохульны. Думается, что ни один атеист с такой ненавистью к Господу Иисусу Христу не относился. Может быть, атеистов спасает то, что они не служат дьяволу.

С берегов Днестра нам еще раз придется вернуться на берега Волги, потому что кроме капитонов, хлыстов, морельщиков и сожигателей в тех же местах и в то же время была отмечена хотя и не новая, но весь

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: