Глава 1. Безмолвный квартал.

Зеленоглазый король

 

Пролог

 

Цвет глаз в нашем мире определяет всё: положение, карьеру, судьбу любого разумного, населяющего континенты и острова планеты Виртал. Чем насыщеннее и чище цвет, тем сильнее проявляется та или иная особенность спектра. Моя мама, рассказывая об этом вместо сказок на ночь, обычно говорила о людях с природным оттенком радужки, хотя мне не раз встречались совершенно странные комбинации.

Карие глаза обычно бывают у крестьян и ремесленников. Черни, рабочей силы, как презрительно именуют их представители аристократии. И чем темнее оттенок, тем более презрительное отношение. Мой дядя Альфред, чьи глаза тёмно-карие, практически чёрные, так и не смог ничего добиться на поприще торговца, несмотря на неплохой талант и крепкую хватку.

Сероглазых людей часто побаиваются, на них опасаются смотреть слишком долго. Всё из-за того, что их дар – целительство и менталистика. Они читают мысли и намерения, могут подчинять себе чужой разум, контролировать тело и волю других людей, особенно не слишком устойчивых к подобному «крестьян». Но при этом одно их прикосновение способно облегчить боль, и исцеляют они столь же виртуозно, как взламывают чужие головы.

На голубоглазых же вообще не стоит лишний раз смотреть: каждый из них – представитель аристократии. Ничем, кроме своей родовитости и богатства, они похвастаться не могут, но, как говорила мама, им изучение любых областей знания даётся намного легче, чем всем остальным. Если они чего-то хотят, это самое что-то обязательно попадёт в их руки и больше их не покинет. Страшные люди.

Алый оттенок радужки бывает у воинов. Причём цвет этот может быть почти карим, и только характерный отблеск выдаёт особенность спектра. Девочку из соседней семьи забрали в военную академию только из-за того, что на свете её глаза отливали красноватым, и о ней больше никто ничего не слышал, даже её родители. Ужасные люди, чья жажда крови отражается даже в цвете глаз.

Музыканты, писатели, художники, обладающие Даром, обычно имеют сиреневый цвет. Причём именно этот оттенок чаще всего смешивается с другими, включая даже голубой, поэтому общество одарённых творчески довольно-таки широко, но в него мало кого готовы принять по-настоящему.

И, наконец, зелёные глаза, являющиеся верным признаком магического дара любого толка, кроме целительства, менталистики и некроса. В отличие от многих других цветов, зелёный может появиться в любой семье, поэтому маги образуют смешанный класс и занимают совершенно обособленное положение в обществе. Только от самого волшебника зависит, каких вершин он достигнет. Наверное, поэтому на меня вся семья возлагала огромные надежды?..

Мой цвет глаз – насыщенный зелёный, без посторонних вкраплений. От края радужки к зрачку цвет темнеет, и при разном освещении он немного меняется, становясь сероватым или желтоватым. Моё появление в семье «крестьян» ознаменовалось едва ли не великим празднеством, ведь наличие одарённого мага означает довольно ощутимые льготы в нашем городе. Если у меня получится поступить в столичную академию, что вполне возможно, то даже дядя Альфред сможет беспрепятственно владеть какой-нибудь лавочкой, а не торговать на улице. Именно поэтому моему обучению уделяли даже слишком много времени и сил.

Мудрость и знания, накопленные многими поколениями предков, были переданы мне в течение семнадцати лет жизни. Даже в младенчестве мне читали не сказки, а исторические рассказы, а в детстве было проблематично попасть на улицу, потому что из-за уроков выдавалось мало свободного времени. Минимум развлечений, максимум обучения – в конце концов, я привык к подобному ритму жизни. Поэтому меня немного выбил из колеи момент, когда мудрость иссякла, а перед носом замаячили вступительные экзамены в академию.

Не стоит сравнивать знания, полученные в семье «крестьян», и то, чему обучали детей более зажиточных семей. То, что умел и знал я, может принести огромную пользу в практической жизни, однако в теории многие из поступающих наверняка дадут мне фору. И всё же остаётся надежда, что мой цвет глаз, говорящий о просто невероятном магическом даре, поможет мне закрепиться в столичной академии. Потому что возвращаться домой, где меня вновь задушат в опеке семьи, я не намерен.

- Номер триста двадцать восемь! – полная женщина, взмахнув рукой, вывела в воздухе огромную иллюзию в форме цифр.

Хм, кажется, до меня, триста сорок первого, ещё достаточно людей. А ведь на любом из них набор может закончиться, потому что все группы будут укомплектованы. Конечно, магов в любом месте смогут принять, даже в той же школе травников обучат ремеслу, но надежда на престижное образование рухнет мгновенно. Потому что поступают в академию строго в семнадцать-восемнадцать, и каждому соискателю даётся лишь одна попытка. Никаких перепоступлений, никаких вторых шансов. Здесь обучаются лишь те, кто достоин и кому повезло в достаточной степени.

- Номер триста двадцать девять! – на сей раз иллюзия рассыпалась лепестками цветов.

Как же волнительно! Этот номер вполне может оказаться последним, и тогда сотни оставшихся соискателей, среди которых наверняка немало одарённых, вынуждены будут уйти ни с чем. Навсегда. Кажется, даже у меня руки дрожат так сильно, что бланк с номером немилосердно трясётся.

- Номер триста тридцать! – три замысловатых дракончика свернулись в нужную цифру.

Соискателей провожают в огороженное барьером пространство. Даже с моего места видно, что на том клочке поляны находится лишь стол, за которым сидят экзаменаторы, и стул, предназначенный для претендента. И хотя уже давно стало понятно, что не требуется даже показать свой уровень магии, а всё испытание составляет лишь краткая беседа с председателями комиссии, это нисколько не утешает. Ведь столько одарённых было отвергнуто, а разговор с ними занимал не больше трёх минут! Правда, с теми, кто подавал надежды, говорили немного дольше.

Вот и сейчас, с номером триста тридцать, беседа длилась уже около семи минут. Парень с длинными тёмными волосами держался даже немного нагло – или это только мне так кажется? Он сидел вразвалочку, едва ли не запрокинув голову назад, и болтал ногами, задевая носками идеально отполированных туфель грязь после недавнего дождя. Наверняка выходец из состоятельной семьи, о чём буквально кричит его щегольской вид.

Надо же, поступил. Один из экзаменаторов с усмешкой кивает ему и протягивает папку с документами. С моего места не увидеть выражения лица номера триста тридцать, но я готов поклясться, что оно выражает что-то вроде «ха, да у вас просто не было выбора».

- Номер триста тридцать один!

Иллюзии меня не особо интересуют. Куда больше волнует, сколько осталось папок на столе. Я стою слишком далеко для того, чтобы сосчитать точное количество, но, судя по толщине одной папки и высоте стопки, не больше пяти. О, боги, мои шансы тают прямо на глазах. Я не хочу даже думать о том, как себя чувствуют те, кто пришёл после меня. Девушка под номером четыреста какой-то там, стоящая за моим правым плечом, что-то невнятно пробормотала и всхлипнула.

- Номер триста тридцать два!

Оказывается, поляна перед центральным зданием практически полностью опустела. Осталось всего несколько десятков, несмотря на то, что утром здесь было не протолкнуться. Приглядевшись, я понял, что большая часть оставшихся – те, чьи номера были близки к моему собственному. Остальные, за исключением девушки и болезненно выглядящего паренька под номером пятьсот какой-то, уже смирились с поражением.

- Номер триста сорок один!

Ох, что? Уже?! Но ведь передо мной было ещё несколько… Ох, ладно. Успокоиться. Мне невероятно повезло, ведь на столе перед экзаменаторами ещё множество папок, и у меня есть все шансы поступить. То, что ушли номера передо мной, только играет мне на руку. Правда, я всё равно не был готов к тому, что моя судьба решится так быстро. Ещё пара минут, я так надеялся на ещё пару минут ожидания…

На негнущихся ногах едва ли не ввалился в пределы барьера. Сразу же изменилась атмосфера: если на остальной поляне царила дневная жара, то здесь было так же прохладно, как и утром. Интересно, какими свойствами обладает этот барьер? И сложно ли его устанавливать?

- Присаживайтесь, молодой человек, - экзаменатор, сидящий в центре, улыбнулся, из-за чего его усы смешно встопорщились.

Ох, кажется, мой интерес не прошёл мимо их внимания. Вон как блестят глаза у девушки слева от усатого дедушки. Вот чёрт, серые, с голубоватым отливом. Менталистка. Наверняка читает мои мысли.

- Да, молодой человек, я читаю Ваши мысли. Но для этого необязательно применять мой дар: у Вас всё на лице написано, - широко улыбнулась менталистка, тряхнув длинными светло-каштановыми волосами.

Она называет меня «молодым человеком», а сама выглядит не намного старше. О, кажется, я даже нашёл причину: из пышной шевелюры торчат острые кончики ушей. Неужели эльф? Но ведь все они переместились на восточные острова и не появлялись на континенте уже несколько сотен лет, потому что потери в последней межрасовой войне практически уничтожили их расу.

- Кхм, - кашлянул сурового вида мужчина, сидящий справа от деда с усами. Красно-карие глаза не оставляли сомнений в том, что передо мной находится воин. Не то, чтобы у меня вообще возникли бы сомнения при единственном взгляде на его мускулатуру, но мало ли.

- Ах, да, - девушка-менталистка звонко хлопнула в ладоши. – Представьтесь, молодой человек!

Ох, кажется, растерялся я сильнее, чем следовало ожидать.

- Меня зовут Ксавис. Я из крестьянского рода, поэтому не имею фамилии, - отозвался с максимальной вежливостью, на которую был способен.

Мужчина-воин неприязненно поморщился, и старый шрам, пересекающий его правую щеку, превратил выражение лица в уродливую гримасу.

- Какое необычное имя для человека, - наивно хлопнула глазками менталистка.

Ну, да, мать, поняв, что я маг, решила, что буквально всё должно выделять меня из всех. Поэтому в моём городе у меня единственного было такое странное имя. Его никто не мог запомнить, и даже родственники его то и дело коверкали на разный лад. В конце концов, решили оставить сокращение Вис, но здесь я решил представиться полным именем.

- Чем же оно необычно? – всё же не сдержал я любопытства.

- Видишь ли, такими именами мой народ нарекал полукровок или тех, кто унаследовал большую часть черт предков, - девушка задумчиво постучала подушечками пальцев по острому подбородку. – Твоё имя делает тебя сродственным с птицами и ветром, но притом оставляет приземлённость и склонность к созерцанию.

- Правда? Никогда над этим не задумывался…

Действительно ли имена определяют характер? Могла ли моя мать, назвав меня первым пришедшим ей в голову образом, так точно угадать, каким я буду, когда вырасту?

- Ты и не мог, потому что магией имени обычно владеют такие, как я, - менталистка улыбнулась, как бы невзначай проведя ногтем указательного пальца по уголку глаза. – Но сейчас речь не об этом.

- Скажите, Ксавис, - голос подал центральный экзаменатор, и на этот раз тон звучал достаточно серьёзно для того, чтобы я невольно подобрался, - почему Вы решили поступить в академию?

Вопрос на мгновение поставил меня в тупик. Зачем? Как будто это не самый очевидный на свете факт, что маги должны обучаться в магической академии, если хотят чего-то добиться в жизни. Или, быть может, тут кроется какой-то подвох? В любом случае, даже если я начну об этом долго и упорно думать, пользы будет чуть. Так что отвечу так, как есть.

- Я хочу поступить сюда для того, чтобы развить свои таланты и занять достойное положение в обществе, - произнёс чётко и уверенно, глядя прямо в глаза «дедушке».

Кстати, я до того не обращал внимания, но сейчас заметил, что глаза у него практически выцветшие, и их цвет не удаётся поймать. Радужка практически белая, отделяется от белка тонким ободком невнятного оттенка, поэтому совершенно невозможно определить, кто передо мной. Интересно, это так было изначально или пришло с возрастом?

- Весьма серьёзная цель для талантливого юноши, - задумчиво кивнул центральный экзаменатор. – Но есть ли что-то ещё?

Что-то ещё? Наверное, растерянность слишком явно проступила на моём лице, потому что экзаменатор-воин слишком уж красноречиво закатил глаза и фыркнул.

- Я не понимаю сути вопроса, - признался я, так и не поняв, какой от меня ожидается ответ.

- Что ж… - «дедушка» глубоко вздохнул и откинулся на спинку стула, смотря на меня с каким-то странным выражением лица.

Сердце застряло в горле. Сейчас будет решена моя судьба. Дадут мне шанс или нет. Но что можно было понять из этой беседы? Узнать моё имя? Или я всё же не прошёл, поэтому всё случилось так быстро?

- Думаю, стоит дать Вам шанс, юноша, - «дедушка» вновь улыбнулся так, что его усы встопорщились.

…что?..

- Вы уверены, директор? – мужчина-воин облил меня очередной порцией презрения, но это казалось таким глупым в сравнении с тем, какой ураган эмоций зарождался внутри меня.

- Да, жаль будет, если такой талант пропадёт, - менталистка с улыбкой заглянула мне в глаза.

- И всё же, Ксавис, - директор протянул мне папку, но не спешил отдавать её в руки. – Подумайте над своими стремлениями. Ради чего Вы делаете то, что делаете? Сейчас это вряд ли кажется важным, но советую всё же не уходить слишком далеко.

И папка коснулась моих пальцев.

Не может быть. Не. Может. Быть. Я… я поступил! То есть, не то, чтобы я сомневался в успехе, ведь такой насыщенный оттенок глаз они вряд ли отпустили бы, но это всё равно так невероятно!

- Спасибо! Спасибо огромное, - схватил папку так крепко, как только мог, я с благодарностью посмотрел на экзаменаторов. Голос срывался, глаза наверняка лихорадочно блестели, а дрожь тела уже не было никаких сил контролировать, но это всё неважно.

- Ступай, Ксавис, - девушка-менталистка, усмехнувшись, помахала рукой. – Тебя ждёт долгая мука с документами и прочими формальностями, - она хохотнула.

Не помню, как очутился в холле главного корпуса, но пришёл в себя только тогда, когда едва не врезался в какую-то колонну. До меня далеко не сразу дошло, где я нахожусь, и поэтому несколько минут я посвятил рассматриванию внутреннего двора через огромное витражное окно с каким-то странным сюжетом, упорно не доходящим до моего мозга. Кажется, в ближайшее время я не смогу думать ни о чём, да это и не нужно: самое тяжёлое испытание уже преодолено, впереди только учёба и самостоятельная жизнь!

А пропуском в узкий круг высших магов служит эта самая папка. Папка, на которой золотым тиснением выведено моё имя.

 

Глава 1. Безмолвный квартал.

 

С поступлением в академию моим домом отныне является столица, так что не помешает изучить город получше, прежде чем всех студентов запрут на территории учебного заведения. Именно этой мыслью я руководствовался, когда на рассвете покидал стены мужского общежития. Ну, что ж, не сказать, что мой поход оказался бесполезным, просто мне, привыкшему к относительной тишине маленького провинциального городка, было сложно ориентироваться в переплетении улиц, строений, людских потоков.

В итоге… Да, я заблудился. Причём весьма неприятно: отсюда не видны стены академии, которые обычно просматриваются с любой точки обзора. Если что и удалось определить, так это то, что занесло меня в район, близкий по состоянию к трущобам. Во всяком случае, темноглазые люди опасливо косились на меня, настороженно присматривались, но нападать не спешили: не каждый рискнёт нарваться на мага, особенно, довольно неплохо одарённого.

Тут стоило бы повернуть назад и попытаться вернуться на главные улицы, но во мне взыграло любопытство. Вот же странности: мысли у меня обычно взрослые, логичные, лишённые эмоциональной окраски, но вот поступки характерны разве что какому-нибудь ребёнку, впервые сбежавшему из-под родительского контроля. Хотя, на самом деле, так и есть.

Район был неприятным, его жители – того хуже. Дома здесь были не в ужаснейшем состоянии, но в сравнении с более богатыми улицами выглядели старыми и ветхими. На стенах многих зданий сохранилась облупившаяся краска, большая часть окон была целой, да и под ногами не валялось слишком много мусора. Признаться, в моём городе были районы и похуже. Но это же столица, здесь такой жёсткий контроль – закачаешься.

Вообще, главные улицы всем своим видом оправдывают звание столицы королевства Розари. Цветочные орнаменты повсюду, клумбы, вазоны с живыми растениями, многие из которых поддерживались магией для вечного цветения. Краски не слишком пёстрые и яркие, но их разнообразие раздражало не привыкшие к подобному глаза.

Этот район был мрачным и глухим. Тут не сновали люди, не бегали детишки. Даже в редких лавках и довольно часто попадающихся на пути тавернах не было слышно шума, и именно эта безжизненность производила гнетущее впечатление.

Я старался идти не слишком быстро, надеясь углядеть чуть больше деталей. Но даже люди, редко попадающиеся на глаза, были какими-то серыми и невыразительными. Ничто не оставляло в памяти хоть какой-нибудь отпечаток: невзрачные мешковатые одежды, худые фигуры, бледные лица с невыразительными чертами, тёмные глаза. Такое чувство, будто этот район целиком населяли имитации под живых людей. Но так ведь не должно быть! Невозможно держать абсолютно всё под контролем, если только…

От пронзившей меня мысли я даже сбился с шагу. О, да, невозможно держать их всех под контролем, если только их не запрограммировали на такое поведение. Выходит, если мои догадки верны, то всех «крестьян» буквально с самого рождения подвергают гипнозу?

Я медленно обернулся, изо всех сил стараясь побороть прошедшийся по позвоночнику неприятный холодок. И столкнулся взглядом с женщиной, стоящей за одним из окон. Абсолютно пустые глаза, лицо, не выражающее никаких эмоций, идеально до невыносимости завязанный пучок на голове. Точно такая же, как женщина, живущая пару-тройку домов назад.

Нет, такого точно нельзя сделать без применения магии. Но это же просто ужасно! К тому же, противоречит закону, ведь по отношению к людям нельзя использовать заклятия, подавляющие волю и нарушающие разум, если только это не было сделано в целях исцеления. Я нисколько не удивился бы, встретив пару-тройку таких человек на улицах города: в конце концов, одной из мер наказания за преступление служит именно «перенастройка». Но чтобы жители целого квартала были подвержены такому воздействию?

- Юноша, что Вы тут делаете? – живой, даже какой-то восторженный голос разорвал тишину. Это было так неожиданно, что я даже не сразу понял, что это не плод моего воображения.

На меня с доброй улыбкой на губах смотрела высокая полноватая женщина в серебристо-серых одеждах. Она выглядела в этом районе так же чуждо, как сорняк в богатой цветочной клумбе. Смуглая кожа, длинные светло-рыжие волосы, заплетённые в замысловатую косу, тёмно-серые глаза с зеленоватым отливом.

Предчувствие неприятностей ледяной волной окатило меня. Встретиться с менталисткой, причём не самой слабой, в квартале, где все люди, вероятно, подвержены ментальному воздействию, - не самый лучший знак.

- Я… - от волнения голос прервался, и я был вынужден прочистить горло под насмешливым взглядом женщины. – Я решил получше узнать город, и в какой-то момент заблудился.

- Новый студент Академии Шиповника? – она склонила голову набок, и коса змеёй сползла с её плеча, упав за спину.

- Да, госпожа.

Пусть это и было немного слишком, наверное, но лучше в общении с дамами, особенно дамами-менталистками, перебдеть. К тому же, её одежды выглядят весьма качественными, а простые изящные серьги-капельки в мочках ушей кажутся невероятно дорогими. И ещё от них веет магией, что характерно для далеко не самых слабых артефактов.

- Моё имя Ариза, - кивнула своим мыслям менталистка, чему-то удовлетворённо улыбнувшись. – А Вы, молодой человек, Ксавис, не так ли?

Нет, это просто невероятно! Просто взять и прочитать меня, не спросив разрешения! Это мало того, что нарушает закон, так ещё и попросту неприлично!

Ариза фыркнула и расхохоталась, явно услышав моё возмущение. Ну, или увидев моё выражение лица. Это меня неожиданно успокоило, вернув мыслям какое-то подобие порядка, и я смог вернуть себе немного самоконтроля. Впрочем, дрожащие от злости и возмущения кулаки не остались незамеченными.

- Не обессудьте, Ксавис, но я не могу полностью контролировать свой дар. Вы же совершенно открыты для чтения, и я читаю Вас непроизвольно, - всё ещё похихикивая, выдавила женщина, смахивая выступившие на глаза слёзы. – Честно говоря, впервые вижу кого-то без банальнейшей защиты, и речь не только о ментальной, - она неожиданно сменила тон, став совершенно серьёзной.

- Так причина не в том, что я оказался не в том месте? – на всякий случай уточнил я, впрочем, не сумев скрыть неприятное удивление.

Мне думалось, что ментальная защита, хотя бы минимальная, есть у каждого человека, тем более, у меня. Да что там, я ещё с детства развивал защиту по одной из книг, купленных в лавке, и упражнения мне вполне удавались. Неужели я делал что-то не так? Или книга изначально была бесполезной?

- Нет, причина не в месте, - она покачала головой. – Хотя это не самое лучшее место для прогулок.

Спросить про ментальную защиту или про то, что произошло с этими людьми? Ведь даже сейчас, когда на улице появилось новое действующее лицо, жители района остались такими же безучастными, как были до того.

- А что с этими людьми? Почему они… такие? – любопытство победило прагматизм. В любом случае, в академии нам наверняка будут преподавать защиту, а вот узнать о положении дел в столице из уст местного жителя, а не пыльных учебников, весьма полезно.

Ариза задумчиво дёрнула себя за кончик косы, который когда-то успела взять в руки. Честное слово, у меня создаётся очень странное впечатление от этого разговора. Эта женщина, которая ведёт себя, как моя ровесница, безмолвный квартал, ощущение периодически выпадающего из внимания времени – всё это выглядит весьма специфически.

Так, стоп. Ощущение выпадающего времени?..

- Вы на меня воздействуете! – возмущённо воскликнул я, взмахнув рукой.

Тут же ясность мироощущения вернулась ко мне, хотя особой разницы между нормальным восприятием и немного искажённым практически и не было. Так, должно быть, и выглядит воздействие мастера менталистики?..

В любом случае, Ариза, поняв, что я заметил её попытку вторжения, лишь улыбнулась.

- А Вы не так безнадёжны, молодой человек, - хмыкнула она, выражением лица кого-то жутко мне напомнив. – Пожалуй, в награду я даже поясню кое-что.

Женщина, плавно покачивая бёдрами, обошла меня кругом, но я уже был настороже, и очередную попытку повлиять на мой разум не пропустил. Менталистка одобрительно усмехнулась, но в её взгляде было столько ехидства, что это приводило в замешательство и заставляло чувствовать себя неуверенно. Подвох… Он тут есть или нет? Быть может, у меня всё получилось, как надо, а она просто пытается вывести меня из равновесия?

- В этом мире слабый всегда находится под гнётом сильного, - её голос мягко укачивал меня на гипнотических волнах, и этому воздействию было практически невозможно противиться. – Однако слабых всегда много, и в определённый момент они могут уничтожить сильного количеством. Ты никогда не задумывался, что будет, если безграмотный крестьянин займёт престол? Или, того хуже, полностью переиначит систему власти? Всё пойдёт прахом.

- Но это не повод так обращаться с людьми, - сквозь зубы выдавил я, чувствуя, как всё во мне соглашается с её словами. И понять, было ли это изначально моим собственным мнением, уже невозможно.

- Не повод, - кивнула Ариза, по-прежнему не сменяя улыбки. – Но это необходимая мера. Без жёсткого контроля толпа быстро извращается. Они видят, как живут одарённые, и им это не нравится, потому что у них не хватает сил занять положение выше.

- Этого им не даёт происхождение и общественное мнение! – перед глазами ярко вспыхнул образ дяди Альфреда. Вспышка эмоций оказалась настолько сильной, что сняла с меня лёгкое оцепенение.

- Неужели? – женщина, будто не заметив произошедших перемен, склонила голову набок. – Мне лично известно несколько крестьянских семей, которые из разрушенной пожаром деревни добрались до столицы и смогли отвоевать своё место на её улицах. И, поверь, в этом квартале они не живут. Тебе кажется, что воздействие на этих людей подавляет их волю, но это не совсем так. Оно подавляет их в ответ на скрытую агрессию. И чем сильнее эта агрессия, тем могущественней воздействие. А теперь посмотри на всех этих людей, - она обвела рукой несколько ближайших домов, - и представь, что было бы, окажись их агрессия на свободе.

Мне и представлять не нужно, достаточно лишь вспомнить бедные районы моего города. Ужасные запахи, мусор и грязь, воры и насильники, готовые напасть из засады. Если посмотреть на ситуацию с точки зрения Аризы, то все их действия и впрямь кажутся вполне логичными и закономерными. Выходит, тут привыкли не недооценивать даже обычных людей. Как она сказала? Они способны задавить количеством? Примерно так и произошло с эльфийским народом. Как маги и воины, они были намного сильнее кого-либо из всех жителей континента. Однако их было слишком мало, и они не смогли долго продержаться против превосходящих сил противника.

Значит, остаётся лишь смириться с таким положением дел, потому что это правильно. Но всё же… Так неприятно ходить по мёртвым улицам.

 

***

 

Ариза проводила меня до самых ворот Академии Шиповника. Это были не самые лучшие часы в моей жизни, потому что она использовала любую возможность для того, чтобы обдурить меня. Трижды я кругами ходил вокруг одного и того же фонтана, пока не понял, что мои ощущения пространства попросту сбиваются. Как и следовало ожидать, в ответ на возмущение Ариза только расхохоталась и сказала, что нужно быть внимательнее, раз у меня нет даже самой слабенькой защиты разума.

Она провела мне краткую экскурсию по городу. Разумеется, за несколько часов невозможно осмотреть всё, но я, по крайней мере, стал лучше ориентироваться. Заодно приметил пару книжных лавок с не самыми заоблачными ценами. На стипендию студента не забалуешь, но накопить на пару-тройку трактатов в личное пользование вполне реально, если не тратить все деньги на развлечения. К тому же, у меня оставалась небольшая сумма, взятая из дома. Так что в ближайший официальный выходной меня ждёт поход за книгами.

С территории Академии Шиповника было четыре выхода и только один вход. Если уходить в город или за пределы окружающих всю немаленькую площадь учебного заведения стен можно недалеко от общежитий, то внутрь попасть можно только через главные ворота. Те самые, что стоят перед внутренним двором, на котором происходило зачисление. Свободных мест в академии не осталось, так что соискатели ушли ещё утром, поэтому площадка была полностью чиста. Широкая дорожка, созданная из отливающих перламутром бело-серебристых камней, вела к учебным корпусам. В центре её и, соответственно, всего внутреннего двора располагался круглый фонтан, на котором застыло изваяние Белой Леди – первой королевы Розари. Вокруг было высажено множество деревьев, но сейчас их явно прибавилось, и практически весь двор накрывала уютная прохладная тень. Также появились скамейки, урны и пустые круглые поляны среди деревьев, вокруг которых мерцал мощный защитный барьер. Видимо, именно в этих кругах и проводятся официально разрешённые в академии дуэли, а ведь я понятия не имел, как с такой политикой всё великолепие зданий не разнесли по камешку особо ретивые студенты.

Должно быть, именно так и будет выглядеть Академия Шиповника на протяжении учебного года. Не знаю, зачем скрывать большую часть убранства от посторонних глаз, но, видимо, на это был свой расчёт, который мне не понять. Вся территория, не занятая довольно крупными постройками, буквально утопала в зелени. Кое-где даже выглядывали ручейки, стекающиеся в небольшое озерцо позади главного корпуса. Через этот водоём и протекал путь до общежитий, библиотеки и зданий кружков по интересам. Здесь особенно ничего не изменилось, разве что, опять-таки, деревьев стало чуть больше. Но по сравнению с внутренним двором, здесь была открытая площадка. У берега озера так же располагался защитный барьер, причём заметно крепче, чем те, которые скрывались на опушках леса. Должно быть, это место проведения дуэлей намного популярнее.

Библиотечная башня, являющаяся пристройкой главного корпуса, буквально цвела, оплетённая стеблями растения с крупными синими цветами, которые начинали слегка светиться в наступающих сумерках. Я шел не торопясь, так что к тому времени, как достиг входа в мужское общежитие, уже стало темно. Обернувшись, я заметил, что все цветы, высаженные на территории академии, светятся в темноте, неярко, но достаточно для того, чтобы видеть то, что находится под ногами. Также на деревьях зажглись магические огни, и в озере сверкали фиолетовые искры. Если днём здесь было просто уютно, то ночью… Это было просто невероятно красиво. Меня не назвать любителем искусства или чего-то в этом роде, но дыхание всё же перехватило.

В холле общежития, являющемуся, по совместительству, большой гостиной и учебной комнатой одновременно, сидящий за одним из столов смотритель хмуро кивнул, взглянув на меня. Студентов не было видно: то ли находятся в своих комнатах, то ли ещё не заселились. Так, мой номер комнаты четыреста семь. Четвёртый этаж – не так уж плохо, хотя я предпочёл бы пятый: ближе доступ к крыше. Практически все комнаты в моём крыле пустовали, только в противоположном конце коридора показались студенты, что-то с жаром обсуждающие. Причём в прямом смысле с жаром: один из них в порыве экспрессии буквально дышал огнём.

Так, надеюсь, мой новоявленный сосед ещё не успел заселиться. Открыв комнату, с облегчением перевожу дух: левая часть комнаты по-прежнему пустует. Вряд ли это надолго, но, по крайней мере, вторую ночь я проведу в блаженном одиночестве. Вещей у меня было не слишком много, я даже книг с собой почти не брал, понадеявшись на академическую библиотеку, так что обустроился я ещё вчера. Сейчас осталось только зажечь светильник, взять в руки недочитанный трактат о ядовитых растениях, и постараться лечь не слишком поздно.

Не успел я дочитать седьмую страницу, как дверь комнаты с треском распахнулась и ударилась о стену. Никак не отреагировав на появление посетителя, я спокойно заложил страницу закладкой и медленно закрыл книгу, оборачиваясь на шум. На пороге стоял запыхавшийся паренёк, сверх всякой меры загруженный вещами. Ох, должно быть, мои надежды на спокойный сон только что провалились.

- П-привет, - выдавил мой новый сосед, неуверенно улыбнувшись. – Меня зовут Ирвен, я буду жить с тобой в этой комнате.

Спасибо, господин очевидность. А то я это не понял по твоему виду.

- Я Ксавис. Приятно познакомиться, - вежливость ещё никто не отменял, поэтому я приветственно кивнул ему.

В ответ Ирвен как-то слишком уж сильно раскраснелся и выдавил нечто невразумительное, вихрем бросаясь в свою половину комнаты, по дороге едва не запнувшись об одну из своих сумок. Смущённый своей неуклюжестью, он стал с ещё большей поспешностью метаться туда-сюда, явно не зная, за что хвататься в первую очередь. А я пытался понять, где мог его видеть.

Хммм… Это не тот парень болезненного вида, которого я видел вчера? Свет зажегшегося второго магического светильника упал на Ирвена, и я, наконец, признал в нём того самого номера пятьсот-как-то-там. Удивительный везунчик. Я имею в виду, с таким порядковым номером он умудрился поступить, пусть, как и я, в числе последних.

Вообще, по сравнению со мной, он жутко нескладный. Дело даже не в том, что он мельтешит и странно дёргается при каждом движении, будто каждый мой взгляд бьёт его по больному месту. Он высокий, даже выше меня, но ужасно худой и какой-то бледный, почти бесцветный. Даже я, не слишком часто выходивший на улицу, кажусь на его фоне здоровым смуглым красавцем. Руки у него худые и какие-то ломкие на вид, а пальцы ужасно длинные, напоминающие лапки насекомого. Мешковатая одежда, совершенно безобразно свисающая с его скелетоподобного тела, только усугубляла впечатление. Ну, и горчичного цвета свитер – серьёзно, при такой-то жаре?! – не слишком подходит к его всколоченной рыжевато-русой шевелюре.

То ли он не привык следить за собой, то ли у него попросту отсутствует такое желание. Бедным он, вопреки первому впечатлению, не выглядит, даже этот горчичный свитер кажется намного более качественным, чем весь мой гардероб. Вероятно, богатенький мальчик, за которого всё делали слуги? Однако он слишком забит для выходца из зажиточной семьи. Вот тот номер триста тридцать тянул на богача, а Ирвен… В общем, странный он человек.

- П-почему ты меня так долго разглядываешь? – нервно сглотнув, всё же решился поинтересоваться этот немного тормознутый персонаж.

- Пытаюсь составить о тебе мнение, - честно ответил я, не отводя взгляда от его лица.

Весьма простоватое на вид, его лицо всё же несло в себе некий отпечаток аристократичности. Но и это впечатление ускользало, потому что откровенно жалкое выражение растерянности, опаски и трусости весь этот отпечаток сводило на нет. Глаза у него были просто огромные, какие бывают у детей, а вот с цветом… Вроде бы ярко-зелёный, но с выраженным синевато-серебристым отливом. Или это всё вина освещения?

Я попытался припомнить, каким даром были наделены люди с синими глазами, но ничего не приходило на ум. У аристократии глаза голубые, но вот синий оттенок радужки?.. Даже не знаю, упоминался ли такой вообще где-либо.

- А-а… - как-то странно протянул Ирвен, вроде бы расслабившись, но при этом напрягшийся ещё больше. Это испытание похуже, чем беседа с Аризой, честное слово. – И каким я тебе кажусь? – живой интерес всё же перебил страх и растерянность, но лицо от этого не стало менее странным.

- Как бы сказать… - я задумался, пытаясь резюмировать всё, что успел в нём увидеть. – В тебе слишком много противоречий. Ты будто пытаешься казаться кем-то, кем не являешься, и это настолько непривычно для тебя, что ты путаешься в собственных образах. Примерно так.

Ирвен бледно улыбнулся, неловко взлохматив волосы на затылке, и без того торчащие во все стороны.

- Я впервые нахожусь вдали от дома, поэтому нервничаю сверх меры. Но ты удивительно наблюдательный человек, Ксавис, - в его глазах мелькнуло что-то тяжёлое и настороженное, но пропало ещё до того, как я успел поймать ощущение.

Ага, попробуй пообщаться несколько часов с менталисткой, которая так и норовит перехватить контроль над твоим разумом, и я посмотрю, как ты будешь смотреть на каждого из людей, с которыми тебе предстоит долго контактировать.

- Кстати, если тебе интересно, то ты выглядишь человеком, идущим к цели, не зная её, - голос Ирвена звучал на несколько тонов ниже, черты лица слегка заострились. От внезапной перемены настроения я даже немного растерялся. А этот парень не так прост…

- Мне уже говорили примерно о том же. Знать бы ещё, что это всё значит, - фыркнул я, не скрывая пренебрежения.

У меня есть цель – стать сильным магом, занять высокое положение в обществе. Разве этого мало? Вот сам Ирвен не выглядит человеком с определёнными целями, так ему ли обвинять меня в том же?

Видимо, поняв, что он сказал что-то не то, Ирвен вновь стал мельтешить и волноваться, и вещи, что он успел взять в руки, посыпались на пол. Да уж, с таким соседом скучно точно не будет. А пока можно вернуться к книге, ведь до отбоя осталось совсем немного. Так мало времени и так много материала, который нужно усвоить. Я просто теряюсь, хах.

 

***

 

С трудом уместив не слишком аккуратно сложенные вещи на свободной полке, Ирвен с облегчением потянулся. Это заняло пару часов, но теперь его половина комнаты выглядит почти так, как он привык. Несмотря на кажущийся хаос, каждая вещь лежит там, откуда Ирв

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: