В 2008 г. после окончания второго президентского срока по предложению новоизбранного Президента РФ Д.А. Медведева занял пост Главы Правительства Российской Федерации.

Глава 2. ПОЛИТИЧЕСКИЙ И ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ПОРТРЕТ В.В. ПУТИНА

 

Мы смотрим на Путина и видим - каждый свое. Но есть в его облике вполне определенные черты, в совокупности дающие портрет человека, которому многие готовы доверить судьбу страны. Главное качество Путина - открытость, избавляющая от необходимости играть кого-то другого. Далее - обостренное чувство собственного достоинства, которое проявляется как в личностном, так и в гражданском плане. Личное достоинство органично преобразуется в такую разновидность скромности, которая подпитывается реалистичной самооценкой. Это черта, в той или иной степени присущая всем выдающимся питерцам. Собчак определил это качество Путина как "абсолютную порядочность". Вот слова самого Путина, сказанные на декабрьской встрече с писателями: "Что до моей последней работы, могу сказать: я об этом назначении знал, но к этому не стремился. У меня ведь нет глубоких связей, извините, с местными элитами. Я же из провинции". [55] Гражданское достоинство органично выстраивается как уверенная русская идентификация. Не случайно Путин заканчивает свое открытое письмо к избирателям пассажем о "достойной жизни", понимая ее "в том самом смысле, какой ее хотят видеть и в какую верят большинство моих сограждан. Как вижу нашу жизнь и я сам, будучи русским человеком".[56] Большинство - это мягко сказано. Декабрьско-январские опросы РОМИР показали, что 90% определяют достоинство России в первую очередь уровнем жизни граждан. 68% согласны в том, что "Россией должны править только русские" (еще 12% ответили "и да, и нет"). И 87% полагают, что "вновь обретенное величие России" возродит патриотизм россиян. Вопрос: это кремлевские имиджмейкеры выдают публике образ "национального героя", персонифицированное воплощение массовых верований и ожиданий, или Владимир Путин и "сам такой"? [57]

Думается, у избирателей есть серьезные основания склоняться в пользу второй версии. Путин представляет определенную профессиональную и социальную группу российского (советского) общества и воспринимается как "чекист", "разведчик", "офицер". Надо признать, что при всей сомнительности (и в советские годы) аттестации "чекист" (или "гэбист") остальные два слова для ныне живущих поколений, воспитанных на Штирлице, - позитивная характеристика. И Путин усиливает этот исходный позитив, демонстрируя вызывающую уважение лояльность к своей корпорации. В прямом эфире радио "Маяк" 18 декабря 1999 г. он определил себя как частицу "мы" - "офицерского корпуса", заявив, что отставка ничего не меняет: "бывших офицеров не бывает". В чем же особенности офицерского этоса? Во-первых, запрет на несбыточные обещания. А это - большое искушение: "у нас столько проблем в стране, что здесь можно все, что угодно, пообещать и всегда можно сделать вид, что что-то выполнено". [58] Во-вторых, обещанное выполнять. В-третьих, делать свое дело не из корысти ("подавляющее большинство офицеров - они бессребреники"), а во исполнение долга - "служения Отечеству".

Мотив служения для Путина особенно значим. На упомянутой встрече он рассказал о личностном кризисе, пережитом в середине 1998 г., после двух лет работы в президентской администрации: "возникло желание бросить государственную службу - компенсация наступила, дальше стало скучно". Компенсация - это когда после поражения Собчака на губернаторских выборах 1996 г. его позвали (сам не просил, настаивает Путин) в Москву. Неожиданное назначение директором ФСБ в июле 1998 г. он воспринял именно как служение, а в марте следующего года предложение занять пост секретаря Совета безопасности - даже как вызов, проверку личного мужества. "Помню, - рассказывал Путин писателям, - долго подбирали секретаря Совета безопасности, все отказались, кроме меня... Тогда уже никто не думал о том, что президент как институт власти в стране сможет приподняться". [59]

Еще одна характерная черта офицерского этоса - решительность, т.е. решимость выполнять намеченное, будь то приказ или собственный выбор. Готовность перевести замысел в действие ставит серьезный вопрос о том, как внутренне, наедине с самим собой Путин легитимизирует то, что он делает и что делают другие по его приказу. Судя по всему, его заботят два момента - моральная правота и безупречная законность.

Вся Чечня-2 оказалась возможной лишь потому, что Путин не сомневался в моральной правоте своего выбора в пользу ответа ударом на удар и уничтожения бандитско-террористического анклава на территории РФ. Писателям он убежденно говорил о том, что "у нас абсолютно моральная позиция. Нам нечего скрывать". Завершая свое выступление на учредительном съезде движения "Единство", он так сформулировал задачу той партии, в которой видит свою опору: "доказать, что нравственность власти - высота абсолютно достижимая". [60]

О провозглашенной Путиным "диктатуре закона" уже сказано много и всякого. Но вот что в начале декабря Путин рассказал о своем приходе в ФСБ и встрече с людьми, которые работали на Лубянке еще в 30-е гг.: "Обсуждали какое-то мероприятие, говорят: нужно сделать так. Я говорю: так нельзя, это незаконно, вот закон... Они говорят: для нас инструкция и есть закон. Для меня это было неожиданно".[61] Для сравнения: по итогам декабрьского опроса РОМИР, 96% согласны и скорее согласны с тем, "что власть и граждане в России должны жить по закону".[62]

Реалистическая чеканность психологического портрета Путина начинает несколько размываться при обращении к его идеологии. И это - хороший признак. Полная совместимость психотипа и идеологии порождает фюрера. В политике личность, одержимая идеей, - это социальная катастрофа. Идеологический выбор Путина вполне понятен, но сама его идеология лишена агрессивной категоричности. Начать хотя бы с того, что в своей статье "Россия на рубеже тысячелетий" он отверг самую мысль о некоей "государственной идеологии". Во многом потому, что он - либеральный консерватор. Попытки придумать консервативную идеологию и создать парламентскую консервативную партию предпринимались у нас уже дважды, и оба раза безрезультатно. Про шахраевскую ПРЕС с консервативным манифестом Вячеслава Никонова помнят только сами ее участники. Про НДР с консервативной платформой Владимира Рыжкова скоро также забудут. А вот у либерального консерватизма, исповедуемого Путиным, похоже, иная судьба. Почему? Потому что время пришло. О консервировании чего ПРЕС могла говорить в 1993-1994 гг.? О консервировании с кем мог говорить НДР после изгнания Черномырдина с поста премьера. Сегодня Путину есть что консервировать, и при этом он сам - мощный консервативный аргумент. Десятилетие российских реформ породило новую реальность. В ней живем мы все, даже те, кто ее клянет и тоскует о возврате в 1985 г. И даже, похоже, научаемся ее ценить. А это есть первое и непременное условие появления консерватизма как идеологии, защищающей наличные институты, - в отличие от прочих воззрений, отдающих приоритет идеям и идеалам. В этом - источник силы консерватизма в противостоянии с его единственным извечным врагом - радикализмом.[63]

Удержание "настоящего", защита его от радикальных посягательств как со стороны "прошлого", так и со стороны "будущего" - вот идеологическое кредо Путина. В телефонных "беседах" на "Маяке" и в "Комсомольской правде" он выразил свое "сердечное" отношение к крушению СССР (а для него это - Россия). И предложил свое, последовательно консервативное объяснение причин этого крушения. Система строилась на невыполнимых обещаниях. Сама по себе жалкая повседневность дискредитировалась навязчивыми видениями грядущего "рая". Под конец "люди считали: что бы ни произошло, что бы ни случилось - хуже уже не будет. Именно поэтому так легко все и рухнуло". [64]

Этого не должно случиться с нынешней Россией, и это - фундаментальная посылка российского консерватизма. Отсюда и органический (а не фанатический) антикоммунизм Путина. Он не борется против КПРФ, его борьба - за коммунистический электорат. Он признает КПРФ в качестве важного политического института, считает ее "системообразующей партией". Но он против идеологического радикализма коммунистов - "в свое время они все конфисковали и обобществили, вплоть до кур... Есть опасность, что все это может повториться". Перспективу для коммунистов в России он видит в отходе от "радикальных элементов в своей программе и идеологии", в постепенном превращении "в социал-демократическую партию европейского толка". Иначе - политические задворки.[65] К числу нерадикальных российских идеологий Путин относит либерализм и "русскую идею". Его интерпретация последней заслуживает внимания. Полтора столетия этот идейно-духовный комплекс будоражит умы и души наших сограждан. Даже Госдума прошлого созыва устраивала слушания по "русской идее"! Путин свел ее к четырем ценностным установкам - державности и патриотизму, государственничеству и социальной солидарности. Без эмоций и оценок, лишь в качестве описания типичной российской ментальности, которая вся - о государстве. Как же при таком "государственничестве" консерватизм Путина может быть либеральным? Вспомним набор либеральных идей-ценностей: права и свободы личности, конкурентная рыночная экономика, распределительная (а не уравнительная) справедливость. Не они ли легитимизируют сложившийся в последнее десятилетие российский порядок? И если да, то вопрос в ином: может ли его консерватизм не быть либеральным?! А тезис о "сильном государстве" глубоко обоснован именно в либеральной отечественной традиции, - достаточно вспомнить Бориса Чичерина и Петра Струве. Вообще же природа консервативной идеологии такова, что она легко поступается "идеей" ради "живой жизни". Не о циничной безыдейности или оппортунистическом прагматизме тут речь. От своей опорной партии он прямо требует системы идей, которые "должны быть сильнее власти денег". Но он никогда не допустит тотальной власти идей над жизнью. И не случайно на встрече со своими доверенными лицами Путин конкретизировал "пресловутую национальную идею" как "требование к власти отвечать за свои слова, за свои обещания конкретными действиями и результатами".

Политический стиль Путина определить нелегко по ряду причин. В интервью Николаю Сванидзе Путин объяснил, что как премьеру ему было бы выгодно в ходе распределения постов поддержать правых - правительство будет вносить в Думу пакет либеральных законов. Но как глава государства Путин видит свою задачу в том, чтобы соблюсти политический баланс и отдать коммунистам пост спикера и десяток комитетов. Левые, которым принадлежит треть политического спектра, должны своим представительством в Думе отражать структуру интересов в стране. Политическая стилистика консолидации, а не разделения ("политическая конфронтация исчерпала себя" - из речи на съезде "Единства") предполагает некую неопределенность. Компромисс создается как минимум двумя партнерами, и заранее предсказать точные координаты результирующей политической линии невозможно.[66]

И, тем не менее, почерк Путина-политика различим. Это политик современного типа, а не "традиционный" или "харизматический" лидер. По Максу Веберу, такой политик осуществляет свое "господство в силу "легальности", в силу веры в обязательность легального установления и деловой "компетентности", обоснованной рационально созданными правилами". Очевидно, что Путин не доверяет сочинениям в жанре "500 дней". Открытое письмо избирателям - программа, соответствующая его личностно-идеологической стилистике. Она исходит из консервативных ценностей - "моральные устои", "семья", "патриотизм" - и нацелена на превращение жизни россиян в "достойную". Сегодня эти ценности "проблематизированы", ибо нет государственной воли, нет общеобязательных правил, нет общепризнанного распределения собственности.[67]

Перечень проблем задает алгоритм их решения: государство будет действовать (в этом смысле его станет "больше" и оно станет "сильнее") через утверждение единообразных правил в экономической деятельности ясно определенных собственников (включая само государство). Перечень приоритетов столь же прост: борьба с бедностью, защита экономики от чиновничье-бандитского рэкета (первое через второе), возрождение личного достоинства и внешняя политика национальных интересов (второе - через первое).

Фактическое отсутствие оппозиции Путину породило среди части комментаторов предположения о "конце политики в России". По их мнению, исход возникающих конфликтов заранее предрешен в пользу Кремля, сопротивление президентским инициативам порой бессмысленно. Формально определенная логика в подобных доводах есть. Но это лишь поверхностный взгляд. В российской политической жизни по-прежнему сохраняются основы для острейшей конкурентной борьбы. Во-первых, внутри правящей коалиции борются несколько групп - "петербуржцы" во главе с Сергеем Ивановым, "реформаторы" во главе с Анатолием Чубайсом, "семья" (или "старомосковская" группа) во главе с Александром Волошиным. Сам Путин, несмотря на очевидную близость к "петербуржцам" и отчасти к "реформаторам", поощряет эту борьбу. Он не готов полностью игнорировать интересы "Семьи", к тому же он рассчитывает, что, противоборствуя между собой, конкурирующие "кланы" будут обращаться за поддержкой к президенту, что будет подчеркивать политический вес Путина - на его прерогативы в такой ситуации никто посягать не станет. Во-вторых, нынешняя расстановка сил базируется на относительном финансовом благополучии: экономический рост после девальвации и приток нефтедолларов создали определенный запас прочности. Исполнительная власть способна удовлетворить аппетиты основных лоббистских групп. Но эффект от девальвации постепенно исчерпывается, а мировые цены на нефть идут вниз. Рано или поздно президенту и правительству придется пожертвовать интересами части претендентов на "бюджетный пирог" (поскольку имеющихся в распоряжении власти ресурсов всегда недостаточно для удовлетворения аппетитов всех претендентов на них). Естественно, лоббисты, за которыми стоят крупные отрасли и регионы, попытаются принять ответные меры, дабы продемонстрировать Кремлю и правительству свою значимость. В-третьих, продолжается борьба вокруг формулирования политического курса исполнительной власти. Линия поведения Путина эклектична и включает в себя элементы различных - подчас противоречащих друг другу - стратегий. Судя по многим признакам, российский президент не намерен делать окончательный выбор в пользу какого-либо из сценариев, провоцируя тем самым конкуренцию между приверженцами разных программ.[68] Поэтому речь идет не о том, продолжается ли в России политическая борьба, а о том, в какой форме она идет - публичной или кулуарной. За прошедший год усилиями Кремля накал политической борьбы заметно снизился. Исполнительная власть, стремясь продемонстрировать обществу и элите свою силу, предприняла значительные усилия по нейтрализации оппозиционных сил, а также негосударственных масс-медиа. Это было обусловлено как слабостью оппозиции, так и присущей многим высшим чиновникам уверенностью, что нейтрализация публичных политических институтов укрепляет властную вертикаль. Как представляется, вскоре высшим руководителям страны предстоит убедиться в ошибочности такой точки зрения. Более того, исполнительная власть вынуждена будет признать необходимость публичной конкуренции. Формальным поводом к этому может стать особая роль, которую придают политическим свободам западные партнеры России (не случайно, например, Путину придется постоянно делать оговорки о приверженности свободе слова). Однако для этого есть и внутренние причины. "Кулуарная" борьба не только стимулирует коррупцию среди госаппарата, делает для высших чиновников ситуацию в стране непрозрачной, что ведет к принятию неверных решений. Ярким примером этого может служить ситуация с губернаторскими выборами. Импульсивно центральная власть хотела бы перейти к практике назначения губернаторов, однако ей приходится признать, что местные выборы играют роль важнейшего и уникального индикатора положения в регионе.[69]

Большая часть комментаторов, оценивающих политическую ситуацию в России, избегает аналогий между сегодняшним положением в стране и историческим опытом - за исключением разве что излюбленных, но, как правило, малопродуктивных и не адаптированных к местным условиям споров о возможности «русского Пиночета». Причины этого кроются как в широко распространенном восприятии «эпохи Путина» как уникальной, так и в неготовности общества осмыслить опыт истории России XX века. Недооценивать значение задачи «вписывания» нынешней ситуации в общеисторической контекст вряд ли следует. Человеческий ум привык мыслить аналогиями - это относится не только к наблюдателям, но и к политикам, которые зачастую принимают решения, опираясь на собственные представления (порой мифологические) о своих предшественниках. В редких дискуссиях об исторических корнях нынешней ситуации вспоминают об эпохе «раннего Брежнева» (вторая половина 1960-х годов), когда наряду с признаками робких экономических реформ происходило постепенное «замораживание» политических свобод, а во внешней политике имел место рост агрессивных настроений со стороны Советского Союза. Иногда предпринимаются попытки сравнить «раннего Путина» с «ранним Сталиным».[70] Правда, не все подобные сравнения выглядят в пользу Путина. Так, Брежнев обеспечил себе прочные позиции, уступив значительную часть власти местным политическим элитам. Итогом нараставших в период брежневского правления внутренних противоречий стали дезинтеграция страны, острейший экономический кризис и поражение Советского Союза в «холодной войне». Сравнения со Сталиным при некотором кажущемся сходстве все же довольно поверхностны. Путь Сталина к власти сопровождался колоссальным перенапряжением власти, жесточайшими мерами в политике и экономике. Пока Путин не демонстрировал готовность к подобным шагам (эффективность которых, впрочем, тоже не гарантирована). Наоборот, компромиссность шагов российского президента породила среди части экспертов убеждение, что Путин относится к категории людей, не способных сказать «нет». К тому же не стоит преувеличивать эффективность сталинской модели управления (например, в период второй мировой войны государству пришлось идти на заметные послабления и в экономике, и в идеологии).

Значительно реже говорят об опыте «борьбы за укрепление государственности» 1990-х годов. На рубеже 1990-91 годов советское руководство во главе с Михаилом Горбачевым сделало попытку остановить дезинтеграцию страны с помощью силовых структур. Этот шаг, доведенный до логического конца в августе 1991 года (правда, уже без участия Горбачева) лишь стимулировал распад страны - республики, испугавшись внезапных радикальных шагов со стороны Москвы, в спешном порядке провозгласили независимость. Второй - более близкий по времени, хотя и менее катастрофический - сценарий «укрепления государства» реализовывался в 1994-95 годах.[71] После того, как Борис Ельцин нейтрализовал в 1993 году своих открытых противников, центральная власть предприняла наступление на руководителей регионов (роспуск местных советов), ограничила полномочия парламента, продолжила практику назначения губернаторов из Москвы, начала первую чеченскую войну, продлила срок обязательной военной службы. Значительная часть власти оказалась сконцентрирована в руках генералов во главе с руководителем президентской охраны Александром Коржаковым. Это показало, что исполнительная власть не была готова «освоить» полученные ею возможности. Следствием этой политики стало не укрепление государства, а, наоборот, ослабление центральной власти. Даже те государственные органы, которые усилили свое влияние (особенно правоохранительные органы), предпочитали работать, исходя из собственных корпоративных интересов. Имел место дальнейший рост коррупции в госаппарате, практика назначения губернаторов из Москвы постепенно дискредитировала себя (главы регионов были подчас некомпетентны, непопулярны у населения, не имели авторитета среди элиты). В экономической сфере за фасадом лозунга об «укреплении государства» идет процесс приватизации и создания новых «олигархических» структур. Интересно, что этот опыт практически не учитывается нынешним российским руководством. Дело в том, что большинство членов путинской команды не работали в этот период в федеральных структурах власти, и порой складывается впечатление, что они не способны извлечь уроки из предыдущих попыток «укрепления государства». Еще одна близкая возможная аналогия - Слободан Милошевич. Результатом «державной» и внешне жесткой политики стало усугубление проблем, погрузивших Югославию в острейший кризис - экономический, международный, внутриполитический. Тот факт, что вплоть до падения режима Милошевича многие российские политики позитивно относились к президенту Югославии, показывает, что от модели «русского Милошевича» Путин не застрахован.[72]

Приведенные выше примеры еще не означают, что политика Путина будет повторять вышеназванных политиков. Вероятность того, что российское руководство выберет рациональный и эффективный сценарий, адекватный сложившимся реалиям и обеспечивающий реальное усиление страны, модернизацию экономики и повышение жизненного уровня населения, вполне реальна.

Широкие полномочия, которые в соответствии с Конституцией предоставлены российскому президенту, предопределяют высокую зависимость развития событий в стране от личных качеств главы государства. Поэтому значение вопроса о том, как Владимир Путин видит собственную «миссию» и насколько он по своим психологическим и профессиональным качествам будет соответствовать роли президента, трудно переоценить. Так, после августовского (1998 года) дефолта именно катастрофическая непопулярность Бориса Ельцина и его частичная неадекватность положению в стране поставили созданную им властную систему на грань катастрофы. «Врастание» Путина в роль президента прошло довольно быстро. В глазах населения он выглядел не «преемником» Ельцина, а скорее проникшим в «коридоры власти» его антиподом. С другой стороны, осторожность Путина как опытного аппаратчика и роль ближайшего окружения Ельцина в возвышении нового президента страховали многих представителей прежней элиты от резких шагов со стороны получившего карт-бланш от избирателей Путина. Внезапно оказавшись «первым лицом страны», Путин не был перегружен серьезными обязательствами ни перед политическими партиями, ни перед социальными группами. Но в его положении были и свои минусы. Он не был бойцом, «закаленным» острой политической борьбой, крайняя размытость программы сделала его курс эклектичным, потребовалось время и на психологическую адаптацию. Некоторые испытания Путин прошел довольно успешно. Несмотря на то, что он уже длительное время находится «у руля» государства, он пока склонен внимательно выслушивать мнение окружающих его людей и осторожно относится к попыткам создания вокруг себя атмосферы «культа личности». Но налицо и признаки растерянности - принятие решений обуславливается причудливым сочетанием аппаратного инстинкта Путина, получаемого им опыта, внешнего давления и представлений о политической целесообразности. Большая часть шагов Путина преследует тактические цели. Внятных представлений о собственной «миссии» он пока не имеет, а за локальными победами порой забывается главная цель - обеспечение модернизации экономики и политической системы страны, технологического прорыва для повышения конкурентоспособности производимых товаров и обеспечения устойчивой стабильности. Вместо этого речь часто идет о защите «национальных интересов» - но сами эти интересы четко не сформулированы. Вообще вес путинского слова постепенно девальвируется - некоторые из заявляемых им тезисов выглядят как способ «конспирации», маневрирования между лагерями и противоречат реально проводимой политике. Наконец, исполнительная власть подчас не способна определить, когда достигнутые ею успехи обусловлены эффективными действиями государства, а когда - лишь воздействием благоприятных обстоятельств.

Глава III. ГОСУДАРСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ В.В. ПУТИНА В 1975–1999 гг.

 

3.1 Работа в КГБ в 1975–1990 гг.

 

С 1975 по 1990 год В.В. Путин был сотрудником Первого Главного управления (ПГУ) КГБ СССР, занимавшегося внешней разведкой. Вероятно, это не совсем верно. Как рассказывал сам Путин, сначала его направили в секретариат ленинградского управления комитета, а потом – в контрразведывательное подразделение, где он проработал около пяти месяцев. В частности, участвовал в работе по противодействию деятельности диссидентов. Во время работы в контрразведке на Путина обратили внимание сотрудники внешней разведки, предложили стать разведчиком, и он согласился. В течение года проходил спецподготовку в Москве, затем вернулся в Ленинград, работал в ПГУ. Еще через четыре с половиной года был вновь отправлен в Москву – на учебу в Краснознаменный институт имени Андропова (ныне – Академия внешней разведки), который окончил в 1985 году.[73]

С 1985 по 1990 год Путин работал в ГДР, в Дрездене. Официально занимал должность директора Дома дружбы СССР и ГДР. Основной источник сведений о работе Путина в Германии – его собственные воспоминания. По его словам, он занимал должности старшего оперуполномоченного, затем помощника начальника отдела и наконец старшего помощника начальника отдела. Кроме того, в качестве поощрения Путина сделали членом парткома представительства КГБ. Работа представляла из себя "обыкновенную разведдеятельность": вербовку источников информации, получение информации, ее обработку и отправку в центр. "Речь шла об информации о политических партиях, тенденциях внутри этих партий, о лидерах – и сегодняшних и возможных завтрашних, о продвижении людей на определенные посты в партиях и государственном аппарате". Западные СМИ позднее утверждали, что Путин участвовал в сотрудничестве между КГБ и Службой государственной безопасности ГДР (Stasi), в частности в области промышленного шпионажа, и якобы именно за это получил награду - медаль "За выдающиеся заслуги перед Национальной народной армией ГДР". Сам Путин факт получения награды подтвердил, но информацию о своем участии в технической разведке назвал "полной чушью".[74]

Путин вспоминал, как в разгар волнений в ГДР в 1989 году он обратился в советскую группу войск за помощью, но оттуда ему сообщили, что без указаний Москвы что-либо сделать невозможно, а Москва молчала. "У меня тогда возникло ощущение, что страны больше нет. Стало ясно, что Союз болен. И это смертельная, неизлечимая болезнь под названием паралич. Паралич власти".[75]

Английское агентство Reuters обнародовало документы спецслужбы ГДР "Штази", в которых речь идет о том времени, когда в Дрездене работал Владимир Путин, бывший тогда сотрудником внешней разведки КГБ СССР. "Мы получили несколько сот страниц документов, которые датируются 1984-1990 годами и раньше были полностью засекречены. Впрочем, Путин, как и любой хороший разведчик, тщательно заметал свои следы, и в архиве "Штази", и в целом осталось не очень много документов о работе будущего президента России",[76] - сообщает агентство.

В одном из документов, например, речь идет о вербовке жителя Дрездена, который должен следить за гостями дома приемов КПСС. "Дело поручено товарищу В.В. Путину", - говорится в докладной записке КГБ.

Позже в этом же документе сказано, что человек не завербован, но причины, по которым решено отказаться от сотрудничества с ним, не указаны. "В архиве есть всего один документ, составленный лично Путиным: он просит начальника дрезденского отдела "Штази" Хорста Бема поставить телефон информатору КГБ, - сообщает Reuters.- Как отмечено в следующей записке, телефон информатору предоставили, и вне очереди". [77]

В досье Владимира Путина также есть два приказа о наградах: в 1987 году его наградили золотой медалью Германо-советской дружбы, а в 1988 - бронзовой медалью Народной армии ГДР. Согласно официальной биографии, Владимир Путин "в 1985-1990 годах находился в служебной командировке в ГДР". При этом формально он значился директором дрезденского Дома советско-германской дружбы; коллеги президента позже говорили, что он был "хорошим сотрудником разведки". Сам президент однажды назвал свою профессию "чем-то схожей с журналистской работой: так же надо добывать информацию". [78]

Reuters передает, что все документы о работе Путина в Германии получены официальным путем, согласно закону, по которому документы "Штази" объявлены рассекреченными.

 

3.2 Деятельность в органах власти Санкт-Петербурга в 1990–1996 гг.

После возвращения в Ленинград в июне 1990 года Путин стал помощником проректора (согласно официальной биографии – ректора) ЛГУ по международным вопросам. Являлся представителем КГБ при этом вузе. По словам самого Путина, в его планы в это время входило написать диссертацию по международному частному праву.

Затем, в том же 1990 году, Путин начал политическую карьеру под руководством председателя Ленинградского городского совета Анатолия Собчака. Они впервые встретились, когда Собчак был молодым преподавателем, и Путин побывал на нескольких его семинарах. Ближе познакомились только после возвращения Путина из Германии. Расхожее мнение о том, что Путин был "лучшим учеником" Собчака, ошибочно. Путин стал советником Собчака по международным связям. В частности, принимал участие в налаживании обмена экономическим опытом с зарубежными странами.

В 1990 году Путин стал фигурантом скандала. Группа депутатов Ленсовета во главе с Мариной Салье и Юрием Гладковым обвиняла советника Собчака в неэффективном использовании вверенных ему полномочий: речь шла о выдаче лицензий на вывоз за рубеж сырья и цветных металлов. Лицензии выдавались под поставки в город продовольствия, но эти поставки так и не состоялись. Прямых злоупотреблений со стороны Путина выявлено не было, и он благополучно пережил скандал. По мнению самого Путина, скандал был организован, чтобы добиться его увольнения; возможной причиной он называл желание депутатов избавиться от "злого кэгэбэшника", мешающего их корыстным интересам. [79]

В июне 1991 года, после избрания Собчака мэром Санкт-Петербурга, Путин занял пост председателя Комитета мэрии по внешним связям, отвечал за международные связи и иностранные инвестиции.

Путин работал над широким кругом вопросов: закупки оборудования и продовольствия за рубежом, организация экспорта в обмен на продовольствие, получение городской администрацией зарубежных кредитов, организация тендеров на управление предприятиями для зарубежных фирм. С именем Путина связывают создание в Санкт-Петербурге валютной биржи, открытие BNP-Drezdner Bank (Rossija), одного из первых иностранных банков в России, продажу гостиницы "Астория".

Во время августовского путча 1991 года, как вспоминает сам Путин, он подал второй рапорт об отставке из КГБ (первый, поданный ранее, не был подписан) и благополучно вышел в отставку в звании подполковника. В СМИ сообщалось, что, выступив на стороне противников ГКЧП, Путин с усиленной охраной встретил возвращавшегося из Москвы Собчака.

В 1994 году Путин получил еще одну должность (в дополнение к должности председателя комитета мэрии): он стал первым заместителем председателя правительства Санкт-Петербурга. Продолжал руководить мерами по привлечению в город зарубежных инвестиций и компаний. Занимался вопросами зарубежных связей города (в частности с Финляндией, Эстонией), организацией международных коммерческих проектов, проблемами финансирования городского бюджета, федерального финансирования науки в городе, координацией деятельности подразделений ГУВД, вопросами регулирования игорного бизнеса. Одобрял территориальную экспансию Санкт-Петербурга, выступал за присоединение к городу его пригородов-"спутников". В 1996 году Путин называл своей основной целью привлечение иностранных инвестиций, прогрессивных технологий и передового зарубежного опыта для структурной перестройки экономики города, создания новых рабочих мест и строительства современной инфраструктуры. Путин уделял внимание вопросам геополитики. В 1996 году он резко выступил против расширения НАТО: "Я абсолютно убежден в том, что расширение НАТО на Восток негативно скажется на ситуации в Европе, и если кто-то хочет нового витка напряженности, то это - самый лучший способ его начала". Путин полагал, что прибалтийским государствам для обеспечения их безопасности необходимо не членство в Североатлантическом альянсе, а заключение двухсторонних договоров с Россией. [80]

Первый заместитель мэра принимал участие в политической борьбе внутри страны. В 1995 году он возглавлял на парламентских выборах региональное отделение блока "Наш дом – Россия". По мнению наблюдателей, с этой работой Путин не справился и продемонстрировал полное незнание предвыборных технологий. От должности председателя совета Санкт-Петербургской региональной организации НДР Путин был освобожден в июне 1997 года. В 1996 году выступил в поддержку на парламентских выборах кандидатуры Бориса Ельцина. Также в 1996 году Путин участвовал в губернаторской избирательной кампании Собчака. В это время один из конкурентов Собчака, Александр Беляев, обвинял Путина в хозяйственных нарушениях и незаконном владении собственностью за рубежом. Беляев ранее обвинял Путина в "переносе методов работы спецслужб" в мэрию, а именно в продаже иностранцам информации об отечественных фирмах. В поражении Собчака на выборах некоторые обвиняли именно Путина: существовало мнение, будто он "предал" Собчака. Путин же утверждал, что с самого начала рекомендовал мэру привлечь для ведения предвыборной кампании профессионалов, но Собчак к совету не прислушался; истинной же причиной поражения Собчака стала поддержка, оказанная его конкуренту – Владимиру Яковлеву – из Москвы. После поражения Собчака на губернаторских выборах 1996 года Путин ушел в отставку со своих постов в правительстве Санкт-Петербурга. [81]

Путин в администрации Собчака быстро приобрел репутацию исполнительного сотрудника. Он установил контакты с западными предпринимателями и добился привлечения в Санкт-Петербург значительных инвестиций. Кроме того, Путин играл ключевую роль посредника между Собчаком и депутатами городского парламента. Исследователи отмечают, что Путину в этот период удалось добиться очень большого влияния (ключевые решения в мэрии без его согласия не принимались, его даже называли «серым кардиналом»), но он предпочитал оставаться в тени.

3.3 Работа в Администрации Президента РФ и ФСБ в 1996–1999 гг.

В 1996 году, через несколько месяцев после поражения Собчака на выборах, Путин переехал в Москву, где занимал должности в президентской администрации Бориса Ельцина. Некоторые зарубежные исследователи считают неясными причины успешной карьеры Путина в президентской администрации, однако, как правило, начало московской карьеры Путина связывали с протекцией, оказанной ему Анатолием Чубайсом. С августа 1996 года Путин был заместителем управляющего делами президента РФ Павла Бородина. На этом посту занимался юридическими и внешнеэкономическими делами, в частности, вопросами бывшей собственности Министерства внешнеэкономических связей в зарубежных странах. 25 марта 1997 года Путин стал заместителем руководителя администрации президента и начальником Главного контрольного управления президента. На этом посту он сменил другого представителя "петербургской команды Чубайса", еще одного бывшего заместителя Собчака Алексея Кудри

123	Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: