Сюрприз или один день из моей жизни.

Посвящается моему другу Сергею и моей юности.

Было солнечное июньское утро, когда раздался звонок, который заставил меня открыть глаза. Телефон я обычно кладу рядом с подушкой, и, поэтому не услышать его было невозможно, отчего я даже поначалу разозлился. Это звонил мой друг. Друг, какой бывает у каждого, кто рос в спальном районе тихого городка, с которым вы вместе мечтаете сначала о находке купюры крупного номинала, чтобы наесться сладостями, затем об успешной карьере футболиста, о красивых девчонках и крутых тачках. Сонным голосом я ответил ему:

- Чувак, 8 утра, какого хрена ты звонишь мне так рано?!

- Выходи курить, бахнем колу. Или ты забыл, какой сегодня день? – услышал я громкий возглас в ответ.

День был, действительно, знаменательный, но не настолько, чтобы просыпаться так рано. На календаре было 28 июня и это значило лишь одно: у него был день рождения. 16 лет. 16 лет – это уже взрослый мужик… думали мы тогда. Скоро мы покинем школу и родной город, избавимся от родительской опеки и начнется студенческая жизнь, полная веселья и бесшабашности. Я встал с постели, оделся, и, не успев позавтракать, покинул свою квартиру.

Когда я вышел на улицу, солнце ослепило мне глаза. Но по-настоящему я ослеп от новых белоснежных кроссовок, которые подарила ему мама и от его сверкающих радостных глаз зеленоватого оттенка, похожего на болотный. Ростом он был выше меня, среднего телосложения, лысый и загорелый.

- Ну, с днем рождения, Серый!

- Спасибо. Огонь есть?

- Да, есть.

Первая сигарета на вкус было ужасной, но торкала так, что мама не горюй. Именно по этой причине я любил курить с самого утра. Стаж курильщика у нас был приличный, несмотря на наш юный возраст. С малых лет нас заставляли курить и драться ребята постарше. Я впервые увидел свою кровь, когда этот самый чувак и въебал мне со всего размаху, чтобы потешить ублюдков-старшеклассников. Это мы уже давно забыли и не вспоминали.

- Сегодня мне 16, а это значит, что будь я в США, я бы уже мог получить права и разъезжать на своем кабриолете по побережью атлантического океана.

- Даа – подумал я - 16 лет – это уже возраст. Но ты не в США и вокруг тебя не океан и приветливые американцы, а советские панельки и соседи - либо обычные работяги, либо алкаши.

- Ну что, какие планы на сегодня?! – спросил я, желая уже напиться.

- Погоди, у меня есть сюрприз для тебя.

Сюрприз?! Кто вообще делает сюрпризы не себе на свой же день рождения?! Но сюрприз был и вправду очень приятный.

- Пройдемся до моей дачи, увидишь.

Дача его была в километрах пяти от нашего района, идти туда хотелось мне не очень сильно, почти не хотелось, но отказывать ему в его день рождения было бы не совсем хорошо. Да и прогуляться было бы классно, погодка была отличной. Еще не успела наступить дневная духота и с реки дул прохладный ветерок.

-Помочь надо? Мне переодеться в рабочую?

-Нет, можешь идти так.

Мы вышли из под дома и начали свой путь по грязи и выбоинам.

-Смотрел вчерашний матч? – спросил он меня.

-Нет, ты ведь знаешь, что я не слежу за футболом еще с тех времен, когда наши брали бронзу на чемпионате Европы, а Аршавин забивал четыре гола Ливерпулю на Энфилде.

-Ты такое пропустил… Манки раскатали аристократов в сухую – через чур эмоционально он начал рассказывать мне о подробностях матча, перечислять состав команд, авторов голов и голевых передач, вплоть до минуты, на которой были закатаны мячи в ворота. Мы всегда интересовались именно английской премьер-лигой, она была самой зрелищной. Не то, что какая-нибудь испанская, где играли только две команды, или российская, где не играл вообще никто. Я пропускал его рассказ мимо ушей, потому что больше интересовал меня сюрприз, который меня ждал.

-Круто – проявил я уважение на его монолог – а что за сюрприз-то? Но он будто не услышал меня и продолжал дальше свой рассказ. Кажется, он был очень увлечен и вспомнил даже модель бутс, что были на одном из футболистов.

-Этот матч я не забуду никогда и буду рассказывать о нем своим детям и если кто-нибудь скажет, что матч был хуевый, я разобью ему лицо – закончил он – ну, а ты что вчера делал? Че не вышел вчера?

Я не делал ничего, но почему-то сказал, что помогал своей маме на огороде. Не знаю, наверное, ответить, что я просто не хотел выходить и видеть его было бы как-то грубо с моей стороны. Странно, что тогда я задумывался о его чувствах и не хотел подшучивать над ним. Может быть, потому что сегодня был его день рождения. Мне кажется, он понял, что сегодня я отношусь к нему как-то по-особенному и был даже рад этому. Между нами не было проявления рьяного уважения друг к другу, мы по-дружески друг друга унижали, пока кого-то из нас не пытался обидеть кто-то другой. Мы умели постоять друг за друга и за себя. У нас были странные отношения.

Всю оставшуюся дорогу мы в основном молчали. Я думал о том, что ждет меня за словом сюрприз. Ну и дебильное же слово, подумал я. СЮРПРИЗ. Хуй произнесешь, да и само слово звучало глупо. Такие мысли появляются о любом слове, если часто начинаешь о нем думать и повторять его вслух без остановки. Да и что вообще это такое? Сюрприз. Какая-то ужасная интрига. А если сюрприз был в том, чтобы протяпать его огородное поле, или убраться граблями у него во дворе? А может быть это нечто приятное, что-то типа новой крутой приставки? Интрига сохранялась. Вот же сукин сын, херов интриган – начали рождаться мысли в моей голове. Пока он не нарушил тишину:

- Он понравится тебе, мне батя подарил кое что очень классное, вот увидишь. Я вначале сам не поверил. Теперь мы будем намного круче, я тебе обещаю.

- Да давай уже говори! Я устал голову ломать.

- Погоди, осталось идти всего-ничего.

Пять километров на удивление мы прошли быстро. Это потому что во мне была жажда поскорее разрушить неопределённость, и я шел быстрее обычного. Вот мы и подошли.

- На, глотни колы, а-то сейчас тебе станет не по себе от крутизны того, что ты увидишь.

Кола была в наших краях особенным напитком. Молодежь толпами собиралась и сосала колу на подъездах, на всех свободных лавочках нашего района. Я не мог понять, почему нет ей альтернативы. Поколение П 2.0, все до сих пор любили все импортное и зарубежное. Возможно, вы удивитесь, почему для нас было проблематично заполучить ее. Мы были из обычных, почти из бедных семей и на день нам выдавали по 50-100 рублей, когда кола стоила 110 и при том мы все курили, а пачка синего винстона стоила 58 рублей(это чтоб вы видели не только номинальный размер наших карманных денег, но и реальный). Но колу любили все. Ее было очень много. Если ты был готов поставить пацанам колу, тебя, кажется, начинали уважать больше.

- Давай не томи.

Он достал из кармана своих шорт ключи от калитки, и мы прошли в ограду. Дача стояла на склоне сопок, на которых стоял наш городок, и с его участка открывался прекрасный вид на реку. Дача была старая, но двухэтажная и с надписью его ника на двери гаража баллончиком. Ники были почти у всех. Это было что-то типа клички, но ник звучало как-то лучше. Были в нашем районе и спрут, и слим, и найсер, и никскей, кто-то не отличался оригинальностью и был просто вано от имени ваня. У него же был очень дурацкий ник, от которого мне всегда становилось смешно и смешно до сих пор. Он был точкой. Точка ха-ха. И подписывался он примерно так (.) – это было больше похоже на очко, и он сам это прекрасно понимал. Но это было, возможно, ошибкой детства.

- Он открыл двери своего гаража и о боже…

Передо мной стоял автомобиль!

- Зацени, че тут – с хвастовством сказал он мне. Это был москвич годов семидесятых светло-зеленого цвета, с ржавыми крыльями и колесами, весь грязный и пыльный, но такой прекрасный, потому что был наш! По сути он был только его, но мы любили называть его нашим москвичом. В нем не работал спидометр и баранка руля была сломана. О коробке передач я вообще молчу. Тормоза работали еле как, но он был так прекрасен, что я чувствовал себя ущербным на фоне его. Это был один из самых приятных сюрпризов в моей жизни. Я правда впал в ступор. Мы давно мечтали о своей тачке, чтобы рассекать на нем по дачным дорогам или иногда осмеливаться и выезжать на дороги города. Мы представляли, как из нашей магнитолы будет орать музыка, а мы с открытыми окнами бы сидели в ней, уверенные в своей важности и крутизне. На москвиче магнитолы не было. Да и бог с ней. Ему можно было простить ее отсутствие. В бардачке мы нашли старые кассеты Цоя, Гребенщикова и других известных некогда музыкантов спортивные очки и очень много пыли. Салон был светло-коричневого цвета и о боже, как он прекрасно выглядел и сочетался со светло-зеленым цветом корпуса, особенно на солнце. Когда мы зашли в салон, я сразу почувствовал запах старины, какой бывает в квартирах у пожилых и одиноких людей вперемешку с запахом солярки. На заднем сидении лежал большой поролон, потому что в сиденье была дырка, а под креслами лежала куча инструментов.

- Тебе че его подарили на твой день рождения и теперь он твой?!

- Да, чувак. Наш, потому что вместе с тобой мы заведем его. Он не на ходу и не заводится. Отец велел мне самому разобраться с ним, а возиться одному мне будет скучно, так что, ты будешь заниматься им вместе со мной.

- Пиздато, чувак!!!

- Отец купил у знакомого мужика за 5 тысяч, он без доков.

5 тысяч, казалось, было очень мало для такой машины.

- Короче, тут нет свечей, не робит расширительный бак, зальем тосола, заменим масло, зальем бенза, вымоем тачку и можно выкатываться из гаража в свет.

- Чувак, это просто охуенно! Когда начинаем?

- Да хоть сегодня! Каникулы же

- Погнали в автомагазин, я уже хочу завести этого зверя!

Я на кураже сгонял до ближайшего автомагазина, пока он пошел на заправку с канистрой. Он дал мне денег на запчасти, которые дал ему отец. Я купил все необходимое и сел ждать его один на один с автомобилем. Я смотрел в его радиатор и видел в нем лицо. Милые и ласковые круглые глаза, радиатор, как усы над безразличным выражением его губ – серебристого бампера. Ржавчина показывала его возраст и опыт. Он был добрым стариком светло-зеленого цвета. Я смотрел в его глаза и уже представлял, как мы будем загрязнять окружающую среду и не давать спать соседям с ним. В это время дверь в гараж отворилась, и в нее вошел запыхавшийся Серега:

- Ну че расселся, давай начинать.

Мы открыли капот нашего старика. Еле как разобрались: сначала мы искали какой-нибудь рычаг, какой бывает в любых современных машинах, чтобы открыть капот. Его нам найти не удалось и поэтому мы просто резко дернули за крышку. С грохотом открылась нам внутреннее составляющее нашего москвича и сгусток пыли разлетелся по сторонам, словно птицы из куста, который только что потревожили. Я вообще слабо разбирался в автомобилях. Я на ручной коробке-то никогда не ездил, но не хотел показывать свою неосведомленность. Сделал задумчивое лицо и рассматривал свечи, которые прикупил недавно в магазине. Сложно было даже представить, куда они вставлялись, но за что они отвечали в механизме я знал.

- Так… Подайка мне свечи.

Вся процедура починки прошла у нас до вечера. Мы заменили масло, починили расширительный бак, залили в него тосола. Осталось только помыть москвич и дело в шляпе. Я отвечал за мытье салона. Сколько я вещей нашел в нем… От каких-то блокнотиков со странными рисунками до очень старых презервативов по 3 рубля, которые так и не использовались по назначению, к сожалению, для прошлого владельца. Кресла пришлось выбивать палками от пыли, оттирать от пластиковых панелей вековой белый налет. И вот мы закончили. Солнце уже садилось за горизонт, мы провозились с ним весь день. Чистым и заведенным он выглядел еще лучше. Корпус машины вибрировал и вместе с ним, казалось, вибрирует вся земля. Вспоминается звук его мотора и мурашки бегут по коже. Какой-то он особенный что ли был.

- Ну что, выкатываем? – предложил я.

- Да, конечно, не смотреть же на него мы пришли.

Гараж у него был высоченный, размером с двухэтажный дом. И ворота были примерно 4-5 метров в высоту, да такие толстенные. В детстве я думал, что Владимир Иванович – отец Серого, прячет в нем что-то очень секретное, таинственное, потому что двери эти казались величественными, пуленепробиваемыми. Открывать их было делом не простым. А если подует сильный ветер, то в момент, когда мы будем выезжать, нас бы сжало с двух сторон и вместе с машиной передавило бы нам все кости. Поэтому, чтобы этого избежать, у него стояло две трубы, чтобы подпирать ворота. Мы успешно открыли двери и сели в салон нашего автомобиля. Перед нами открылась проселочная дорога, которая так и требовала, чтобы по ней покатались и подняли ее пыль. Она бросала нам вызов. Как я уже говорил, с механической коробкой передач я обходится не умел, и за руль первым сел Серега. Мы выехали из гаража.

Ловко он начал переключать скорости. Вторая, третья… Рев нашего мотора, кажется, напугал всех жителей в округе, если не всех горожан. Из каждого двора начинали лаять собаки, словно поддерживая нас и умоляя прибавить скорость. Первые минуты в нашем первом автомобиле были незабываемыми. Я хотел закричать от счастья, что я и сделал, и салон наполнился нашим громким смехом. Мы прокатались до самой ночи, выкурили все наши сигареты. Мы стояли у реки и наслаждались алым закатом. Спустя несколько лет я понял, что красота нашего неба, закатов и рассветов не сравнится ни с чем. Они останутся во мне навсегда, как чай, пролитый в любимую книгу (уж очень запомнилась мне эта строчка Алехина). Наступила ночь, у нас они были белые. Серега предложил мне сесть за руль и доехать до гаража. Я боялся, но согласился.

- Заводи мотор, жми педаль сцепления и тормозов одновременно, включай первую передачу, отпускай тормоз и потихонечку давай газу, плавно отпуская ногу с педали сцепления – давал мне уроки Серега.

Я пытался так и сделать, отпускал плавно сцепление, но постоянно машина глохла. Ох уж сложная была это задача для меня.

- Чувствуй машину

- Ага, чувствуй, легко тебе сказать, я впервые это делаю, мужик.

Спустя попыток десять-пятнадцать, у меня все-таки получилось тронуться с места. Я с грехом-пополам доехал до гаража. Машину в гараж загнал Серый. Это был самый незабываемый день рождения, хоть и не мой. Мы пошли домой, договариваясь покатать как-нибудь девчонок.

Сейчас, когда я уже успел поездить на машинах разного класса: и с механической и с автоматической коробкой, я постоянно, садясь за руль, вспоминаю слова своего друга: «Заводи мотор, жми педаль сцепления и тормозов одновременно, включай первую передачу, отпускай тормоз и потихонечку давай газу, плавно отпуская ногу с педали сцепления». Звук мотора нашего старенького москвича отложился в моей памяти и, возможно, он и олицетворяет мою юность - такую же громкую и еле как работающую. Юность, лишенную шика и денег, но, возможно, поэтому и счастливую, полную незабываемых, порой опасных для жизни моментов. В последствии мы разъехались по разным городам, всю нашу компанию разбросало по всему миру. Я уехал в Екатеринбург и больше не возвращался в родные места. Серега же всегда мечтал стать военным, под стать своему отцу, суровому и справедливому вояке, побывавшему на просторах Афганистана и так уважаемому в нашем городе. Он исполнил свою мечту и поступил в рязанское военное училище. Это решение кардинально повлияло на его судьбу. Сереги уже нет в живых, а москвич наш гниет на какой-нибудь забытой свалке. Вместе с Серегой и нашим первым москвичом ушла и моя юность, такая же светло-зеленая и незабываемая. Я всегда буду помнить его крепкое рукопожатие, коротко-стриженную голову, его шестнадцатый день рождения, запах и звук мотора нашей первой машины.

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: