Федя Хрюкин меняет правила

 

Мы жили далеко от Америки – в небольшой российской деревушке. На нашей улице не было ни единого вяза, называлась она Артезианская [хотя ни одного источника артезианской воды тут тоже не было], но кошмар всё же настиг нас.

Вдруг на нашей улице начали умирать люди. Не только подростки, как в фильмах о знаменитом Фредди Крюгере, но жителти нашей деревни всех возрастов. Правила стали другими, но одно осталось неизменно – смерти случались во сне.

Из местных новостей – не по телевизору, а от бабулек на лавочке – я узнал, что жил среди нас фанат фильмов “Кошмар на улице Вязов”. Даже его имя было созвучно с именем ставшего культовым обожённого маньяка. Федя Хрюкин. Он настолько помешался на этих фильмах, что и умер точно так же, как Фредди Крюгер – заживо сгорел в котельной. Только в нашем случае котельная была заброшенной, и не жители спалили его – Федя Хрюкин сделал это сам. Наверное, понадеялся, что к нему прилетят Демоны Снов и заключат с ним сделку. Наивный свихнувшийся идиот.

Хотя, нужно признать, над его якобы наивностью и безумием мы могли смеяться только до тех пор, пока несколько жителей нашей деревушки не умерли во сне. Прямо как в “Кошмаре на улице Вязов”. После трёх или четырёх убийств мы догадались, что к чему. Верить в это не хотелось, но пришлось. Мы поверили, что каким-то немыслимым способом Федя Хрюкин смог вернуться с того света, и тогда прибегли к приёму, который применили в фильме о Фредди Крюгере. Мы перестали его бояться. Попытались забыть о нём, о том, что он жил среди нас. Вычеркнули его из всех справочников, унчитожили все связанные с ним документы, спалили дотла его дом.

Казалось, что это помогло, но на самом деле нет. Хрюкин просто поиздевался над нами. Притих, заставляя поверить, что наш план сработал, а после нанёс новый удар. Ещё три убийства за одну ночь.

Я начал сидеть на кофе и энергетиках, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации, но вот, спустя четыре дня, я не выдержал. Я задремал.

Я очнулся, отогнал сон уже через пару секунд, но что-то всё же было уже не так. Перед тем, как уснуть, я сидел в библиотеке со своими друзьями по несчастью, а теперь оказался в собственной спальне.

И было кое-что ещё.

Я увидел вóрона. Все окна были закрыты, стёкла целы, но каким-то немыслимым способом птица проникла в мою комнату. И ещё вóрон был одет в человеческую одежду. Порванный красный свитер с зелёными полосками и коричневую шляпу. По словам очевидцев, Федя Хрюкин покончил с собой именно в такой одежде – в костюме своего любимого антигероя.

– Нет! – воскликнул я. – Этого не может быть! Я задремал всего лишь на пару секунд!

– Хочу игрррать! – совершенно невпопад ответила мне птица. – Давай начнём нашу смеррртельную игррру!

– Нет! – возразил я. – Мы перестали тебя бояться, и ты проиграл! Ты должен был проиграть!

– Ты не прррав, – не согласилась со мной птица. – Ой, как не прррав. Игррра ещё не заверрршилась, она – в самом ррразгаррре!

Вóрон взвился в воздух, и я увидел, что его лапы – вовсе не лапы, а две перчатки с лезвиями ножей.

Птица начала кружить надо мной, лезвия её перчаток пролетали в нескольких сантиметрах от моего лица, но резать меня вóрон не собирался. Хотел бы – уже сделал, но вместо этого он опустился на предельно низкую высоту, едва не приземлившись мне на грудь, а после пулей кинулся в потолок. С силой врезался в последний и с хлопком исчез. Не оставил после себя даже кровавого пятна – лишь только несколько перьев, которые, медленно кружась, стали опускаться на меня.

Я позволил себе вздохнуть с облегчением. Всё-таки Хрюкин не смог достать меня. Он просто попробовал навести страх, проложить мост в мой сон, но у него ничего не вышло.

Однако я обрадовался слишком рано. Крюгер в фильмах никогда не отпускает своих жертв, он всегда доводит дело до конца, а Федя Хрюкин решил подражать ему во всём. Когда последнее перо опустилось на мою грудь, боковым зрением я увидел, как из матраса с обеих сторон вылезли две обожжённые руки и схватили меня. Схватили и утащили в кровать, ставшую мягкой и податливой. Мой взор, весь мир объяла тьма.

 

Непроницаемую тьму, в которую я окунулся, вдруг разбавило ослепляющее зелёное свечение. Я бы предпочёл мрак – он не так сильно резал глаза. Но вскоре я поменял своё мнение. Когда глаза привыкли к этому режущему свечению, я очутился в парке.

Я обожал это место. Приходил сюда чуть ли не каждые выходные. Обычно в парке, если внезапно пошедший дождь не срывал это мероприятие, стояла дюжина шахматных столов, за которыми любой мог найти себе достойного соперника.

Столы стояли и сегодня, и за каждым попарно сидели знакомые мне люди – одноклассники, соседи, друзья. Я знал их, они – меня, но никто не ответил на мои приветствия. Все, словно окаменевшие, уткнулись в доски и в упор не замечали моего присутствия. Словно меня и не существовало вовсе.

Но всё-таки я был не бесплотным призраком. Когда я попытался похлопать по плечу своего друга детства Артёма Шрамко, тот оторвал свой взгляд от доски и посмотрел на меня. Лучше бы я его не трогал. Его глаза были вовсе не глазами, а двумя горящими недовольством угольками. Артём посмотрел на меня, и всё моё тело обдало жаром его негодования. Я едва не превратился в кучку пепла, ведь вместе с другом свои глаза-угольки подняли и все остальные. Уставились на меня и синхронно, словно по команде, которую слышали только они, приложили палец к губам, приказывая быть ниже травы, тише воды. Я поспешно убрал руку с плеча парня, и все также синхронно уткнулись обратно в свои доски.

Заговорил со мной лишь один человек – Женя Струнов. И сделал это он не потому, что мы были такими уж хорошими друзьями – всего лишь одноклассниками, которые перекидывались приветственными и прощальными словами, – просто в отличие от остальных ребят он сидел за столом один, и я хотел подсесть к нему, однако Женя остановил меня.

– Не надо ко мне подсаживаться, – сказал он. – Я занят.

Только теперь я увидел, что фигуры на его доске покинули свои обычные для начала партии места. Их – и чёрные, и белые – передвигал сам парень.

– Без обид, – продолжил Женя, – но я разыгрываю защиту Хрюкакана.

– Кого? – переспросил я, и волосы на моём затылке зашевелились.

– Хрюкакана, – повторил одноклассник и уткнулся в доску. И для него я тоже перестал существовать.

– Не расстраивайся парень, место есть за моим столом. Не стесняйся – присаживайся.

Это был его голос – голос Феди Хрюкина. Я посмотрел туда, откуда он доносился, и действительно увидел ухмыляющуюся обожжённую рожу бывшего соседа, который попытался стать похожим на легендарного маньяка. Заметив, что я посмотрел на него, Хрюкин поднял руку в перчатке и помахал лезвиями.

– Прошу, – повторил он, указывая на место напротив себя.

Разумеется, его приглашение я не принял. Вместо этого я закричал и побежал прочь.

Думаю, каждый из нас пытался убежать во сне, и все знают, как это непросто. А моя и без того нелёгкая задача усложнялась ещё и тем, что все мои знакомые снова ожили. Но стали они не моими союзниками, а моими врагами. Они хватали меня, пытались задержать. Женя, занятый защитой Хрюкакана, тоже отвлёкся и поставил мне подножку. Его попытка остановить меня оказалась более удачной, чем попытки других ребят. Я споткнулся о его ногу и упал, а когда поднял голову, понял, что пространство исказилось. Во сне такое часто бывает. Я убегал от стола, за которым сидел Хрюкин, но, споткнувшись о ногу Жени, упал как раз к нему. Я поднял глаза и увидел обожжённую ухмыляющуюся рожу.

– Бежать смысла нет, – сообщил мне Хрюкин. – Партия уже началась.

Указательным пальцем-лезвием он нажал на шахматные часы, запустив время с моей стороны.

– Если время выйдет, ты проиграешь, и тогда тебе...

Он откинул голову назад и провёл лезвием по своей шее. Звук получился такой, будто он резал консервную банку.

Другого выбора у меня не осталось – пришлось сесть за стол.

– Но мы же перестали тебя бояться! – всё же попытался отвертеться от этой партии я. – Тем более жизнь – не фильм! Каким образом ты смог вернуться?!

– О, правила игры изменились, – улыбнувшись, ответил Хрюкин. – У Фредии Крюгера был договор с Демонами Сна, но я заключил более выгодную сделку. С самой смертью.

– С самой смертью? – переспросил я.

– Ага, – кивнул Хрюкин. – И нам обоим повезло – я стал ценным её слугой. Благодаря мне она начала получать сверхплановые бонусы, и поэтому дала разрешение убивать так, как мне хочется – во снах. Так, как это делал мой кумир. Этакая премия за хорошую работу.

– Премия за хорошую работу? – снова переспросил я.

– Я с удовольствием поболтал бы с тобой, рассказал бы о всех прелестях работы на смерть, но времени нет, – сказал Хрюкин. – Нам нужно быстро закончить эту партию, иначе хозяйка будет недовольна – мы выбьемся из графика.

Времени действительно оставалось очень мало – шахматные часы завели ровно на шестьдесят минут, и стрелка неумолимо пожирала их. Секунду за секундой. Без единого перерыва. Я поспешил сделать свой первый ход и переключить отсчёт времени на противника.

Пешка e2-e3.

Я никогда не встречал Федю Хрюкина в парке за игрой в шахматы, и поэтому подумал, что едва ли он хорош в этом деле, а ход e2-e3 – весьма неплохая ловушка для новичков. Он так и подбивает передвинуть чёрную пешку с f7 на f5 – перекрыть дальнейший путь продвижения фигуре противника. Хрюкин попал в этот капкан.

Пешка f7-f5.

– Шахматы? – улыбнувшись тому, что мой план сработал, спросил я. – Почему именно шахматы?

– Потому что это – твой самый сильный страх, – ответил Хрюкин. – Проиграть на глазах всех знакомых и друзей.

И снова все ребята, сидевшие за столами, будто по команде подняли головы и уставились на нас своими глазами-угольками. Хрюкину, который заживо спалил себя в котельной, не впервой было испытывать жар, поэтому этот пепелящий взгляд доставил дискомфорт лишь мне.

Все ребята только подняли головы, но вот Женя удостоил нас особым вниманием. Он встал и подошёл к нам. Внимательно посмотрел на доску.

– Нет, это точно не защита Хрюкакана! – заявил он.

Я испугался, что одноклассник выдаст меня, подскажет Хрюкину, что тот вот-вот угодит в капкан, но Женя промолчал. Только лишь хмыкнул и вернулся на своё место. А я продолжил загонять противника в смертельную западню.

Пешка h2-h3.

– Ты сказал, что правила у тебя другие, – напомнил я Хрюкину. – Могу ли я тогда рассчитывать, что в случае моей победы ты оставишь меня в живых?

– Та легко, – пожал плечами мой противник. – Только учти – Федя Хрюкин никогда не проигрывает!

Сказал это – и проиграл. Он сделал как раз то, чего я от него и ждал. Вывел вперёд ещё одну пешку, перекрывая, как он полагал, дорогу второй моей фигуре, но на самом деле обрекая себя на поражение.

Пешка g7-g5.

– А знаешь, – улыбнулся я, – именно на этот ход с твоей стороны я и рассчитывал.

– Да ну конечно! – не поверил Хрюкин.

– Если новичок на первом ходе пытается остановить пешку на линии e, то он обязательно сделает это и с фигурой на линии h, – сказал я. – А если он так поступает, то открывает путь для смертельного удара.

И я сделал этот удар. Передвинул своего ферзя на клетку h5.

– Шах и мат! – с улыбкой объявил я.

Хрюкин, не веря своим глазам, уставился на доску. Подёргал своего чёрного слона, коня на линии g, пешки вокруг – ни одна фигура не могла прийти на помощь поверженному королю. Это действительно был шах и мат.

– Нет! – воскликнул мой противник. – Федя Хрюкин не проигрывает!

Он с силой стукнул кулаком по столу. С такой яростью, что пальцы-лезвия его перчатки пробили столешницу насквозь, фигуры зашатались.

– Федя Хрюкин не проигрывает!

Вдруг у пешки, стоявшей рядом с моим ферзём на g5, появилась голова. Миниатюрная голова с обожжённым лицом и очень большими и острыми зубами-лезвиями. Прежде, чем я успел что-то сообразить, пешка накинулась на мою фигуру и откусила ей голову. Истекая пластмассовой кровью обезглавленный ферзь упал на доску.

– Федя Хрюкин не проигрывает!

Ещё один яростный удар по столу – и такая же голова появилась у каждой чёрной пешки. Эти фигуры-мутанты перешли в наступление.

У моих фигур не было ни голов с зубами, ни каких-либо других средств защиты, и тогда я попробовал прийти к ним на помощь – попытался скинуть с доски взбесившихся пешек. Ничего не вышло. Я щёлкнул по одной пальцем – и она откусила от последнего два верхних фаланга. Вскрикнув от боли, я убрал кровоточащую руку и прижал её к груди. Я ничего не мог сделать.

Это была самая настоящая бойня. Чёрные зубастые пешки накинулись на мои беззащитные фигуры, и вскоре всю доску покрыли лужи пластмассовой крови и ошмётки белых пластмассовых тел. На ногах остался только мой король, который, лишившись всего своего войска, дрожал как осиновый лист. Этого не было видно, но я уверен, что одну из луж пластиковой крови разбавила пластиковая моча.

– Я заключил договор не с Демонами Снов, но моя хозяйка Смерть дала мне власть над Миром Сновидений! – заявил Хрюкин. – Мой мир – мои правила! Шах и мат белому королю!

Я не стал спорить – в этом не было никакого смысла. Не стал и сопротивляться, когда пешки накинулись на меня и сбили с ног. Четыре из них пленили и прижали к земле мою правую руку, другие четыре – левую. Тяжёлые ладьи с силой обрушились на мои ноги, обездвижив и их. Король и королева подъехали ко мне на своих конях – чтобы посмотретьна то, как к моей шее подойдут офицеры и начнут рубить её топорами.

Единственное, о чём я успел подумать: «Интересно, а как, обезглавленный во сне, я умру в реальности?»

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: