 |
Ухожу на все четыре стороны
|
|
|
|
Где-то под Ясиноватой
Где-то под Ясиноватой
Ты проснешься (может быть)
И, ни в чем не виноватый,
Будешь в тот же миг убит.
Ты потом очнешься в поле.
И тоска, как ржавый гвоздь,
Снова грудь твою проколет,
Прошибет тебя насквозь.
Ты себя во сне увидишь
С мертвым сыном на руках.
Ты на свет из мрака выйдешь
И увидишь снова, как
Где-то под Ясиноватой
Вас накроет тот снаряд
И как в дымке синеватой
Ваши души воспарят.
Ни креста, ни звезд, ни крика –
Стылых губ не разлепить.
Будешь молча горе мыкать,
Боль глотать и слезы пить.
Будешь каждый день, поддатый,
Горький дым зубами рвать.
Будешь под Ясиноватой
Каждой ночью умирать.
11.11.2014
Пурга
Все заносит степная пурга,
Все до неба заносит –
Старый дом и высокий курган,
И кресты на погосте…
Все заносит старуха-пурга,
Завируха степная,
На границах людского мирка
В белом мраке стеная…
Все заносит ночная пурга,
Все на свете заносит…
Навивает густые снега
На небесные оси…
Наметает сугробы до крыш,
До сквозных колоколен…
Выйдем утром в морозную тишь,
Дров побольше наколем.
И, зажегши их в русской печи,
Колыбель покачаем.
А потом будем души лечить,
Как положено – чаем.
22.11.2014
Увидел заплаканных дочь и жену –
Родные, далекие лица...
Хотел докричаться до них в тишину.
Хотел с их дыханием слиться.
Гудящая кровь надрывалась в ушах
И в сердце, любившем не часто –
Когда остается до вечности шаг,
До любящих не докричаться.
24.11.2014
Гуси летели
Сели на озере дикие гуси, сели на озере серые.
Долго летели над матушкой Русью, долго летели – и сели вот.
Долго летели они над лесами, над городами разными –
Над золотыми крестами Рязани, реками и пространствами.
Многое слышали дикие гуси, многое серые видели.
Слышали, как семизвонные гусли пели о нашей погибели
Видели гуси жестокие рати, беды и горе всякое.
Видели серые, как Богоматерь тихо на небе плакала.
Видели гуси, как, падая, гаснет свет над снегами мрачными.
Ведали, как совершались казни в тюрьмах ночами грачьими.
Много увидели серые гуси, много узнали дикие –
Вот почему преисполнены грустью тихие, светлые клики их.
Долго летели серые гуси – вот и устали до смерти…
Господи, сжалься над бедной Русью! Сжалься над нами, Господи!
|
|
|
06.12.2014
Вечных странствий ветер горький,
Дым разлук, летящий вслед…
Дом высокий на пригорке,
Дальних окон тихий свет.
Блики скользкие на ставнях,
Листьев взлет и крыльев взмах –
Где-то там, в сиренях давних,
В летних ливнях, в легких снах.
Первый снег в твоих ладонях,
Мерзлых рельсов первый стык –
Где-то там, в пространствах дольных,
В долгих снах, в полях пустых.
15.12.2014
Матушка
Вьюга гуляет у старенькой пристани,
Где я из проруби воду беру.
Нету на свете деревьев расхристанней,
Чем эти вербы на зябком ветру.
Нету на свете души неприкаянней,
Чем эта птица у темной воды.
Вьюга гуляет по белой окраине,
Ходит по самому краю судьбы.
Дома меня дожидается матушка –
Та же улыбка и прежняя стать.
Сели бы с ней под иконами рядышком –
Рядышком мы, а рукой не достать.
Рядышком мы, а словечка не вымолвить,
Не пересилить глухой немоты –
Не упросить, не оплакать, не вымолить,
И не позвать из пустой темноты.
Вот и бреду я с обмерзшими ведрами,
Полными долгой печали моей…
Вьюга свистит над живыми и мертвыми,
Плачет навзрыд среди русских полей.
23.12.2014
Звезда моя
Где-то там, за метелью слепой,
На краю мироздания,
Где стоят сельсовет и сельпо,
Тихо светит звезда моя.
Этот свет, он ни с чем не сравним,
И плывет, как мелодия,
Над снегами холодных равнин,
Где лежит моя родина.
Где лежат моя скорбная мать
И мой батя израненный.
И клубится вселенская тьма
В их окне за геранями.
|
|
|
И молчат в занесенных полях,
Там полегшие воинства.
Лишь поземка бежит через шлях,
Как отставший от поезда.
И луна бьет хвостом в полынье.
Да звезда моя дальняя,
Не мигая, горит в полутьме
На краю мироздания.
03.01.2015
Последний солдат
– Налей-ка еще нам по «сотке», Тенгиз, –
Кричит через головы бывший танкист,
А ныне – бездомный калека.
– Я выпить желаю за взятый рейхстаг,
За ногу в кустах и за душу в крестах,
За нашу Победу. Налей-ка!
Ему наливает безмолвный Тенгиз,
Пока он бредет под осколочный визг
И вдовьи далекие вздохи, –
Пока он ногой деревянной скрипит
И давится воздухом, крепким, как спирт,
И ждет у обшарпанной стойки.
Он с хриплым надрывом глотает сто грамм,
Как будто срывает вагонный стоп-кран,
Чтоб выйти в ночной глухомани, –
Как будто вступает в последний он бой,
Чтоб снова прикрыть своей рваной судьбой
Страну, что лежит за холмами.
Последний защитник великой страны,
В которой всегда все верны и равны,
А коль не равны – то маленько.
… Бездомная вьюга свистит по холмам,
Качая во мгле привокзальный шалман…
– Я выпить желаю. Налей-ка!
08.01.2015
Перепела кричат во ржи
Вблизи часовни придорожной –
Как будто чьи-то две души
Перекликаются тревожно.
Какая тихая печаль!
Как долог этот крик бессонный!
Как будто теплится свеча
Над покосившейся часовней.
Вдали курьерский простучит –
И смолкнут, обмирая, души.
О, кто откликнется в ночи
На крик души моей заблудшей?
05.02.2015
Все утро стучала капель по карнизам
И голубем сизым ходила по жести.
И был ускользающий воздух пронизан
Предчувствием ливней и птичьих нашествий.
Все утро звенело по всем водостокам,
По всем хромосомам гудело спросонок.
И солнце кидалось с щенячьим восторгом
Навстречу машинам в пустынных промзонах.
26.02.2015
Март
Как долго длится первая седмица!
Рассвет клубится – пьяный, как Ежов.
И целый день – до вечера – дымится
Натекшей кровью жиденький снежок.
Как душу рвут сорочьи ветры марта!
(Но эту боль сограждане проспят.)
Уже убит российский император,
И будет Он в последний день распят.
Уже летят по ветру наши клочья –
И падает подорванный бомбист.
О, как тревожат мартовские ночи
Предчувствием предательств и убийств!
|
|
|
В такой земле, холодной, как темница,
Ни кровь, ни крик не прорастут травой…
Как долго длится первая седмица,
И умирает Александр Второй!
03.03.2015
Трудятся ночные рыбари
Трудятся ночные рыбари –
Тянут невод от зари и до зари
По старинной, по равнинной той реке,
Что лежит у Господа в руке.
Попадают в невод осетры
С плавниками зеленее резеды
И степные дольние костры,
И погостов горние кресты.
От забот и от трудов речных
Руки рыбарей черным черны.
От туманов и костров ночных
Взоры их бесстрастны и точны.
Был и я когда-то рыбарем,
Но погнался за пустым рублем,
Прокатился сквозь десяток стран
Перекати-полем по кострам.
Но наступит час – и я вернусь
В те края, где сохраняют Русь,
Где живут не злом и воровством,
А любовью, верой и родством.
Довезет меня туда паром
В предрассветном воздухе парном.
Будет в вербах розоветь восход,
А на берегу встречать Господь.
24.03.2015
Родня
На столе винегрет, малосол, холодец,
Самовар (как при старом режиме).
За столом – в белом кителе – юный отец
И веселая мать – в крепдешине.
И поет патефон о любви фронтовой
И о том, как шагали с боями.
И чуть слышно играет (как будто живой!)
Дядя Фрол на трофейном баяне.
Будто вовсе не он умер ночью от ран,
Будто не было бреда и мути –
И осколков, что рвали его по утрам,
И больничной бессмысленной муки.
Рядом с ним улыбается дядя Антон –
(Он и выглядит будто моложе) –
Будто это не он умер в сорок шестом,
Когда голод был в Нижнем Поволжье.
Дядя Витя, мой крестный, смолит самосад –
Он семь лет промотался по зонам.
И текут над могилой его небеса
И тревожат сияньем бессонным.
И трепещет душа на жестоком ветру
С поминальной бутылки «Агдама».
Ты за родину кровь проливал, политрук,
Чтобы сгинуть в аду Магадана.
Это память кирзовым своим сапогом
Бьет под сердце приемом поганым…
А отец разливает уже самогон
По зеленым граненым стаканам.
И смолкают на миг голоса за столом.
И становится музыка тише…
И встает за спиной моей век-костолом
И в затылок мне холодом дышит.
26.03.2015
|
|
|
Все нипочем
Вот живет на земле мужичонка –
Нос картошкой, а лоб кирпичом.
Если спросишь его ты о чем-то,
Он ответит: «Мне все нипочем».
Вот избил собутыльник до смерти –
Засветил между глаз кирзачом
(всяко разно бывает на свете),
Но ему это все нипочем.
Вот и в жизни семейной непруха –
Обозвавши его трепачом,
С лучшим другом сбежала супруга,
Но ему это все нипочем.
Собутыльник допился до черта.
Лучший друг оказался в тюрьме.
А супруга – лихая девчонка –
Колесит по веселой стране.
Но живет, как и жил, мужичонка
И зовут его «Все нипочем» –
Драный ватник, худая шапчонка,
То ли бес, то ли свет за плечом.
04.04.2015
Место встречи
Отвези меня, шеф, в Сокольники!
Там, где соколы в тишине
Режут воздух у колоколенки, –
Там назначена встреча мне.
Там пылает окно с геранями,
И сирени от рос мокры.
Там открыто вино заранее.
И давно уже стол накрыт.
Отвези меня, шеф, по-тихому,
Чтобы сердце тоской не жгло,
В ту страну, где хлебнули лиха мы
И где с нами был Глеб Жеглов.
Место встречи не мной назначено,
И его изменить нельзя.
Все простилось. За все заплачено.
И такси заждалось, друзья.
Отвези меня, шеф, в Сокольники!
15.04.2015
Памяти друга
Эх, сирота я, сирота, сирота!
Не с кем ночи мне глухие коротать.
Не с кем даже перемолвиться словцом –
Ни с товарищем давнишним, ни с отцом.
Остается только в горькую запить –
Все, что было и что не было, забыть.
Остается только бритвой по руке
Да на лодочке по узенькой реке
Под железным да звенящим тем крестом,
Надо мной летящим в воздухе пустом.
21.04.2015
Когда я очнусь на другой стороне,
То вспомню ли я эти сны о России –
Как стлались дымы по речной быстрине,
И чайки, как вдовы, нам вслед голосили?
У самого края, у мертвой воды
И в горнице русской с ее образами
Пронзит ли опять мое сердце Батый
Кровавой резней и слезами Рязани?
Забуду ли я о ночах фронтовых,
Дорогах войны, сапогами истертых?
О наших солдатах – о них, рядовых,
В прожженных железным огнем гимнастерках?
И вспомню ли я, как бросало плоты
На самой последней моей переправе,
У скользкого края, у мертвой воды,
У ржавой звезды, на дороге с ветрами?
04.05.2015
Возвращение
… А когда эта птица, как тень, заскользила по краю сознанья,
Разбивая крылом своим вдребезги мертвый мой сон,
Я услышал, как скрипнула дверь и заныла, как рана сквозная,
И увидел я в звездном проеме земной горизонт.
Я увидел, как с дальнего неба спускаются ангелы света,
Как навстречу взлетают им души, заблудшие в снах,
Как тягучая зелень стекает и медленно капает с веток,
Открывая всю тайнопись листьев и каждый их знак.
А потом за окном прозвенела счастливая пара овсянок,
Пролетая на север, за линию ветра, за МКАД,
Чтобы сгинуть навеки в полях, зябким светом небес осиянных…
А потом я услышал тревожные трели звонка,
|
|
|
Когда мне показалось, что я нахожусь в полувздохе от рая.
И тогда я на землю вернулся – в далекую степь,
В заревую ее тишину, в золотое ее разнотравье,
Ибо понял, что к Богу сегодня уже не успеть!
17.05.2015
Крестная
Отошла моя крестная,
Отлетела к утру –
Разметала все простыни,
Словно снег на ветру.
Словно с дождиком плачущим
Убежала во сне –
Прокричала над кладбищем,
Прошумела в листве.
Как теперь, моя крестная,
Жить мне с правдой такой,
С этой осенью позднею
Над холодной рекой!?
С этой сирой равниною,
С этим светом вдали,
С этой тьмой журавлиною
У пределов земли?!
23.05.2015
Свете тихий
Свете дивный, свете тихий,
Свете поздний мой, закатный…
Листьев трепетные блики,
Яблок розовые пятна.
Сизый воздух, дымный пламень
Окон в старом мезонине.
И огни между стволами.
И сырая мгла за ними.
И далекой птицы крики
У черты последней самой…
Свете давний, свете тихий,
Незабвенный, несказанный!
27.05.2015
По Москве бы по реке бы переплыть через Москву,
Перейти бы сонный город по рассветному песку,
Через плесы теплых улиц, через заводи дворов,
Через вечных трех вокзалов заревой водоворот.
По Москве бы по реке бы переплыть через тоску
Мимо нищих, мимо пьяных, мимо уличных паскуд,
Мимо властных коридоров, мимо тюрем городских,
Мимо свалок, мимо лавок, мимо сходок воровских.
Никого бы в этот раз я в этот путь с собой не взял,
Потому что брать с собою никого туда нельзя,
Потому что от Большого Москворецкого моста
Понесет меня по жизни самый долгий ледостав.
Потому что позади меня весь этот долгий день
Будет буйствовать на улицах июньская сирень,
Будут школьники вчерашние спешить на выпускной
И кресты небесных башен плыть над вечною Москвой.
14.06.2015
Дождь идет
Дождь идет по российской глубинке –
Мельтешит по суглинкам дорог,
Обрывает кусты голубики,
Обивает родимый порог.
И висит над пустой колокольней,
Утекая в бездонный песок.
И сбивается с рифмы глагольной,
И бросается наискосок.
Он идет по бескрайним просторам
Летописной ковыльной Руси.
Остывает в лесах за Ростовом,
За Непрядвой в полях моросит.
Он идет по заброшенным весям,
Где давно не осталось живых,
По таежным ночным поднебесьям,
Мимо вышек
сторожевых.
Мимо лагерных страшных погостов,
Где рассвет – неизменно кровав,
Где от слез задыхается воздух
И от горя чернеет трава.
Он идет мимо тюрем, где до сих
Пор стреляют в затылок, в упор,
Где во тьме надзиратель гундосит
И уводит в глухой коридор.
Мимо черных разбитых землянок
Полосою, свинцовой, сплошной,
И солдатских высот безымянных
Он идет – проливной, обложной.
И встает у межи той последней,
Где кончаются беды и ложь,
Этот долгий, безудержный, летний,
Этот теплый, сверкающий дождь.
06.07.2015
Мамины цветы
Как эти дни безудержно горьки –
Беззвучный воздух и прохладный пламень!
И догорающий на клумбе георгин,
И брызги ос, и дальний голос мамин.
И дымное струение стрекоз
Над розами, над астрами, в сирени…
Как будто тихо здесь прошел Христос,
И стал весь мир прозрачней и смиренней.
11.07.2015
Мой белый кот, ушедший в зазеркалье,
Порой мне подает оттуда знак:
Зеленым оком в глубине сверкая,
Рассказывает он о странных снах.
И руку мне царапает до крови,
Когда, прильнув к ней, словно царь Давид,
Поет о том, как ночь стекает с кровель,
Как ветер воли - зол и ядовит.
Мой черный кот, живущий в зазеркалье,
В мой сон глядит с усмешкою творца.
И зрак его, как воздух, вертикален.
И узок свет его. И нет ему конца.
17.07.2015
Белые волки
Белые волки бегут из метели,
Вывалив огненные языки –
Воют деревьев голодные тени,
В небе и в поле не видно ни зги.
В небе и в поле – косматые волки,
Гонят пространство и рвут под собой
По древнерусской равнине, по Волге –
В грозы Евразии, в горный забой.
Слезы ночей замерзают на мордах,
Вьюги змеятся в зрачках слюдяных.
Мчатся… живых выдирая из мертвых,
Из глубины, из пластов ледяных.
Из глубины к Тебе, Боже, взываю –
Горькое слово ломаю, как хлеб…
Белые волки во мгле завывают –
Тысячи лет они воют во мгле.
Тысячи лет над любимой Отчизной
Воют метели и носится тьма.
Тысячи лет у иконы Пречистой
Молится в ночь моя бедная мать.
30.07.2015
За калиткой с разбитой щеколдой,
И за речкой, где зреет ранет,
За счастливой такой и недолгой
Нашей жизнью, сходящей на нет.
За разлукой и мукой кромешной,
За судьбой, обрывающей след –
Там, где свет, проникающий вежды!
И где мрак, проникающий свет!
31.07.2015
Преображение
Петух меня разбудит в Плёсе
В Преображение Господне,
Когда душа о счастье просит,
Преображаясь на восходе.
Когда еще небесный пламень
Плывет огнем неопалимым
Над голубыми куполами
И тонким сводом тополиным.
И вечной кистью Левитана
Преображает в буйство красок
И Волги плёс, и блеск металла,
И блики яблочного Спаса.
22.08.2015
В золотом кружевном полушалке
Заповедных заволжских лесов
Ты стоишь от меня в полушаге
И туманами застишь лицо.
До разрыва в груди, до озноба
Мне глотать их свинцовый настой
Вместе с горечью неба сквозного
И дотла прогоревшей листвой.
Побирушкой, калекой безногим
Мне ползти мимо этих дорог,
Заливая тоской опресноки,
Что подал мне твой нищий народ.
Мне страдать этой мукой бездомной
У порога родимой избы,
Этих листьев предсмертной истомой,
Этим холодом общей судьбы.
И последним раскаяньем поздним
О годах, что расстратили врозь.
... Кружевной полушалок. И осень.
И рябины кровавая гроздь.
06.09.2015
Вот и мама приходит во сне,
Мнет косынку.
Слышу голос, звучащий извне:
- Как ты, сынку?
Вот и батька заходит в мой сон
(Где ты, водка?)
Со слезою во взгляде косом:
- Как ты, Вовка?
Только брат задержался в пути:
- Где ты, братка?
Только ветер осенний гудит:
- Там, где батька?
06.09.2015
Август
Гулко ударилось яблоко оземь.
Всхлипнула сойка в саду.
Крылышком острым, хрустящим, стрекозьим
Август сверкнул на лету.
Стих на мгновение ветер, задувший
Лампу… Но ширится свет,
Прямо с небес протекающий в души
И шелестящий в листве.
18.09.2015
Сашка
Кто заплачет над Сашкой Якутом,
Над московским пропащим бомжом?!
Вот лежит он, рассветом окутан,
Финкой резан и водкой сожжен.
Вот качается тенью бездомной
В жуткой бездне за тонким ледком.
И летят над судьбой его темной
Стаи птиц и кричат далеко.
Свищет ветер над Сашкой Якутом,
Режет листья острее ножа
Над землей, по которой разутым
Он ходил, и в которой лежать
Нам придется когда-нибудь вместе,
Подпирать верстовые столбы…
Как не выкинуть слово из песни,
Нас не вынуть из общей судьбы.
18.09.2015
Ветер
Выметает ветер-дворник
Наши души из Москвы
Вместе с дымом в подворотнях,
Вместе с ворохом листвы.
Выдувает, словно воздух
Из-под узких мостовых –
Из разломов девяностых,
Из колодцев нулевых.
По Варварке и Покровке,
По Неглинке и Тверской
Гонит наши сны и склоки
И кружит их над Москвой.
И любовь, что гибла с нами,
Тащит, словно воробья,
Через морок, через память,
Через сумрак ноября.
…Заметает тихий дворник
Наших судеб ветхий след.
Но Господь в пространствах горних
Видит нас сквозь здешний свет.
03.10.2015
Плывет на небесном облачке –
На утлой, дырявой лодочке.
Свистит в свою птичью дудочку,
Спускает на землю удочку.
– Кого ты поднимешь, ангел мой,
Из праха, из персти лагерной?
Возьми мою душу грешную,
Всю муку мою кромешную!
Ни звука в ответ, ни отклика,
Ни образа и ни облика.
Течет золотое облачко.
Плывет моя утлая лодочка.
04.10.2015
Будем
Будем порванный невод чинить –
Из пространства выпутывать нить
И сшивать деревянной иглой
Свежий ветер с рассветною мглой.
Будем лодку смолить ввечеру.
Будем жизни тянуть бечеву
Сквозь железные звенья излук,
Через темные воды разлук.
На закате подняв паруса,
Будем плыть сквозь ночной палисад
Между белых весенних стволов
По течению смыслов и слов.
А когда станет в небе светать,
Будем невод по небу метать –
И выцеживать звездную медь,
И вытягивать легкую смерть.
И держать перед Богом ответ
За весь этот неправедный свет.
27.11.2015
Тишина
Тишина тяжела и густа, как тузлук,
Пока первое слово не сказано вслух,
Пока утренний снег из-под облачных стрех
Не спускается в русла полунощных рек,
Пока холод шуршит по углам, как мизгирь.
И не слышно собак. И не видно ни зги.
Пока в мире и в доме царит тишина,
Моя доля горька, моя жизнь тяжела.
И качается жребий на чаше весов,
И смертельная сталь обжигает висок,
Пока губ не касается воздух и звук,
Пока верное слово не сказано вслух.
Прозвучит ли оно в тишине гробовой,
В тишине гробовой да в ночи мировой,
Где не слышно собак, где не видно ни зги,
Где на сердце ложится дороги изгиб,
На которой не счесть ни крестов, ни разлук?
Пока вечное Слово не сказано вслух.
06.12.2015
У иконы чудотворной
У иконы чудотворной,
На краю юдоли смертной,
В глубине огнеупорной,
В круговерти беспросветной,
Мою душу ангел тронул,
Тихий ангел за плечами…
У иконы чудотворной
Улеглись мои печали.
У иконы чудотворной
Божьей Матери Моденской,
Где с молитвою упорной
И почти с мольбою детской
Вы ловили взор бездонный,
Восходя в печали светлой,
У иконы чудотворной,
На краю долины смертной...
Где лампады свет бессонный
Замирал во мгле рассветной -
У иконы чудотворной,
Над моей страною бедной.
15.12.2015
Замыкаю свои уста.
Осеняю себя крестом.
Закатилась моя звезда
И погасла в окне пустом.
Ничего больше в мире нет,
Да и не было никогда –
Только ясный небесный свет,
Только горняя высота.
12.01.2016
Ухожу на все четыре стороны
С радостью, с молитвами Христовыми
Ухожу на все четыре стороны.
С мокрыми ветрами и сиренями
Ухожу за все четыре времени.
Ухожу дорогами солдатскими -
Адскими кругами сталинградскими.
Долгими ночами госпитальными
С голосами и гудками дальними.
По обрывам снов, по узкой досточке,
Где потом истлеют наши косточки.
Ухожу в сырой рассветной роздыми,
Разодрав снегов тугие простыни.
По туманам рек, по хляби мартовской
Ухожу туда, где встречусь с матушкой.
Где с батяней разопьем по стопочке
Его горькой, как судьба, настоечки.
Где остановлюсь у края самого,
Все переживу и вспомню заново.
В тишине, под золотыми кущами,
С небесами, на закат текущими.
13.02.2016
К 23 февраля
Почему не призовут повесткою
Меня снова в армию советскую?
Почему молчит тот военком,
Что прислал бумажку мне казенную
И назначил молодость бессонную?
Где лежит он? Под каким венком?
Где лежит страна моя огромная,
По которой от Баку до Гродно я
Мог проехать и проплыть без виз?! –
Дым клубится над ее руинами,
Над ее косыми украинами –
Хохот бесов да разбойный свист.
Пусть мы были немтыри и ватники,
Но мы были в космосе и в Арктике
И своей страной гордились мы!
Пусть носил я крестик свой под тельником
И ходил в пивбар по понедельникам,
И не зарекался от тюрьмы!
Но не нами предана и продана
И с кровавой жадностью обглодана,
И раздолбана, расчленена
Наша оклеветанная Родина.
И себя винить не стоит вроде нам,
Но – терзает, но – грызет вина.
И пускай не ты один безмолствовал,
Когда всем нам не хватало воздуха,
Когда самый главный, пьяный вдрызг,
О свободе громко философствовал,
И от их глумления бесовского
Ты в тоске и муке губы грыз!
Где же был тот военком советский,
Что бы мог призвать меня повесткой?
Под каким теперь лежит венком
И уже не вспомнит ни о ком?
23.02.2016
Реанимация
Лежу с катетером в яремной вене
В лощине снов, под осыпью мгновений,
В аду теней, в бреду воспоминаний –
Под камнем с родовыми именами.
А за окном, за той перегородкой,
Где обрывается мой век короткий,
Весенний ливень хлещет и грохочет.
И стекла бьет. И даже знать не хочет,
Что я лежу с иглою в сонной вене
В саду теней, под осыпью мгновений.
А рядом ангел – тот, в лазурных ризах.
И тот рассвет, что нестерпимо близок.
04.03.2016
Обычная история
Выносили гроб на полотенцах.
Самый младший крышку гроба нес.
Пока мешкали в воротцах тесных,
Во дворе стонал и плакал пёс.
Так остался, позабытый всеми,
На стальной цепи заледенев –
В русской мгле, в глухом нечерноземье –
Со своей судьбой наедине.
А хозяин лег в суглинок свежий
И уплыл к нездешним берегам…
Дом его потом купил приезжий,
Говорят, зажиточный цыган.
20.04.2016
«Раскинулось море широко,
И волны бушуют вдали…»
Стрекочет в сирени сорока,
Трещат за стрехой воробьи.
И снова черемухой майской
Знобит замирающий сад.
И пахнет из горницы пасхой,
Как пахло полвека назад.
Но плещется море широко,
И волны бушуют вдали.
И пеной шипят у порога
Зеленые вспышки зари.
Но катятся ливни с востока,
С туманных полей под Москвой
Туда, где родной Севастополь
Встает из пучины морской.
Туда, где в сквозные провалы
Ушли на закате полки,
Где ветер и холод кровавый
И сумерки братских могил.
Раскинулось море широко,
И волны бегут за кормой.
И в ночь Африканского Рога
Рыдает по-русски гармонь.
О доме, где старый подводник
Плывет сквозь сиреневый мрак,
О грозах на реках Господних,
О судьбах, развеянных в прах.
О жгучих ночах Сталинграда,
О тучах огня и свинца -
О том, что не будет возврата,
О том, что не будет конца.
08.05.2016
Та война
Просвистела каленым железом.
Прогремела. Прожгла за окном.
Проскрипела казенным протезом.
Окропила шинельным сукном.
И вошла в каждый дом похоронкой -
Страшным криком зашлась за стеной.
И взошла над родимой сторонкой
Горем горьким - звездой жестяной.
10.05.2016
Май
Быстротечны и преходящи
Эти дни. Эти сны. Этот свет.
Этот ливень, навстречу летящий.
Этот холод, скользящий в листве.
Этот влажный сиреневый сумрак.
Этих соек полуночный крик.
И тоска от закатов безумных.
И зарницы далекие их.
Мимолетен и быстротечен
Этот бег. Этот век. Этот свет.
Словно пламень, летящий навстречу.
Словно счастье, которого нет.
Словно плотик, сколоченный наспех,
Проплывает оно вдалеке
Среди маков и промельков майских
По стремящейся в бездну реке.
18.05.2016
Бабушка
На улице Ватутина
Стоял наш отчий дом.
В июльский жар полуденный
Прохладно было в нем.
На яблоках настоянный
Сквозил небесный свет
Над древними устоями,
Которых больше нет.
Жила там наша бабушка –
Стройна и высока.
Была строга и набожна.
И на подъем легка.
Лишь окна светом тоненьким
Краснели на заре,
Она уже подойником
Звенела во дворе.
Потом ходила с ведрами
На Волгу за водой –
Тропиночками твердыми,
По кромке золотой.
И прибиралась в горнице –
Ведь голова всему.
Летала птицей-горлицей
По дому своему.
Читала на ночь Библию,
Как было испокон.
И, как в годину гиблую,
Молилась у икон
Над каждой похоронкою,
Над каждым из сынов –
Над черною воронкою
Своих бездонных снов…
И горько пахло донником
На утренней заре,
Когда она подойником
Звенела во дворе.
И уходила с ведрами
В небесные края –
Анастасия Федоровна,
Бабушка моя!
25.05.2016
Испеки мне пирог
Испеки мне пирог по-житнински,
Как умеешь ты печь одна.
Ведь не зря я собрал пожитки все
И допил эту жизнь до дна.
Испеки мне пирог, родимая,
Как ты раньше его пекла.
Ведь не зря ночь – такая дивная! –
Между мной и тобой легла.
Ведь не зря же висит над берегом
Золотая луна-дацан,
И волна серебрится жерехом,
И мерцает звездой сазан.
Испеки мне пирог на противне
Суховейных степных дорог.
Ведь я так тосковал по родине,
Что до самых костей продрог.
Ведь не зря ночь – такая дивная! –
Через жизнь мою протекла.
Испеки мне пирог, родимая,
Пока ночь еще так светла!
02.06.2016
|
|
|
