 |
Четыре месяца; я даже ни разу не выходил, я даже ни разу не выглядывал из окна.
|
|
|
|
Я был в полностью закрытой комнате, и все же я мог чувствовать запах... как
будто я сидел в туалете! Это Бомбей....А потом на одного из моих санньясинов, в
Чьем доме я был гостем четыре месяца, начали давить: если я не уеду из его дома,
Тогда он, его семья и его дом вместе со мной будут сожжены. Иногда вы не знаете,
Плакать или смеяться....Я уехал из Бомбея в субботу ночью, и на следующее утро
Дом моего хозяина был окружен пятнадцатью полицейскими с оружием....Я приехал
Сюда в четыре часа утра, и через три часа здесь была полиция. Я спал. Когда я
открыл глаза, я увидел в своей спальне двоих полицейских. Я сказал: "Я никогда
не вижу снов, особенно кошмаров. Как эти невежды умудрились войти сюда?" Я
спросил: "У вас есть приказ о розыске?" - у них не было. "Тогда как вы могли
войти в мою частную спальню?" Они сказали: "Мы должны доставить вам сообщение".
Иногда мы думаем, говорим ли мы во сне. Разве так доставляют сообщения? Разве
Так должны вести себя служащие, которые служат людям? Они служат людям; мы
Платим им. Они должны вести себя как слуги... но они ведут себя как господа. Я
сказал: "Я не совершил никакого преступления. Я просто проспал три часа, это
что, преступление?" Один из них сказал: "Вы человек, вызывающий споры, и
Полицейский комиссар думает, что ваше присутствие может породить насилие в
городе"....А в записке... Я сказал: "Почитайте ее, в чем мое преступление?" Мое
Преступление в том, что я вызываю споры. Но можете ли вы сказать мне, был ли
Когда-нибудь человек с пониманием, который бы не вызывал споров? Вызывать спор -
Это не преступление. На самом деле вся эволюция человеческого сознания зависела
|
|
|
От людей, которые вызывали споры: Сократ, Иисус, Гаутама Будда, Махавира,
Бодхидхарма, Заратустра. Им повезло, что никто из них не въезжал в Пуну.
Полицейский офицер повел себя грубо. Я лежал на кровати, и он бросил записку
прямо мне в лицо! Я не мог выдержать такого хамского обращения, я немедленно
порвал записку и выбросил ее, и сказал офицерам полиции: "Идите и расскажите это
вашему комиссару". Я знал, что предписание правительства нельзя выбрасывать, но
есть же какие-то границы! Прежде всего, закон должен показывать человечность и
Уважение к человеческим существам. Только тогда можно ожидать уважения от
других".
("Мессия", том 1)
Полицейский комиссар отказался отменить распоряжение, но он хотел оставить его
отсроченным, с определенными условиями, которые он ставил ашраму как "нормы"
поведения. Там было четырнадцать условий, и некоторые диктовали содержание и
Длину дискурсов Ошо. Ему не разрешалось говорить против религии или говорить в
Провокационной форме. В ашраме допускалось жить только ста иностранцам; в ворота
Разрешалось входить только тысяче посетителей, и каждое иностранное имя должно
Было регистрироваться полицией. Условия предписывали, сколько должно быть в день
Медитаций, и как долго каждая из них должна была продолжаться; полиция имела
Право входить в ашрам в любое время, и они должны были присутствовать на
Дискурсах.
Ошо ответил на эти условия львиным рыком. Он был как будто охвачен огнем, когда
на дискурсе он отвечал:
"Разве это свобода, за которую умирали тысячи людей? Это храм Бога. Никто не
Может сказать нам, что мы не можем медитировать больше, чем один час... Я буду
Говорить против всех религий, потому что они фальшивые - они не истинные
|
|
|
Религии. И если у него (у полицейского комиссара) достаточно понимания, чтобы
Доказать обратное, мы приглашаем его... Мы не верим в страны, и мы не верим в
нации. Для нас никто не является иностранцем". А в ответ на вторжение полиции он
сказал: "Нет. Это храм Бога, и вы будете вести себя в соответствии с нашими
правилами".
("Мессия")
Ошо заявил, что если полицейский комиссар и двое полицейских, которые ворвались
В его спальню, не будут уволены с работы, он подаст на них в суд.
В третью неделю января Вивек поехала в Таиланд на три месяца, и я жила в ее
Комнате и делала ее работу.
Мы снова были в параноидальной и опасной ситуации. Вилас Туп, который пытался в
1980 году убить Ошо, бросив в него нож, заявил прессе: "Мы не дадим Ошо жить
здесь в мире". Он потребовал ареста Ошо в соответствии с Национальным Актом о
Безопасности и угрожал, что две сотни членов его организации (Индуистской секта
Андолан), тренированные в карате и дзю-до, ворвутся в ашрам и силой вытащат
Оттуда Ошо.
Нам также угрожало правительство, которое зашло так далеко, что около ворот
Ашрама стояли бульдозеры, чтобы ворваться и сравнять ашрам с землей. У меня было
И дополнительное беспокойство, что в любой день, когда придет полиция, они
Аннулируют мою визу и депортируют меня. Много ночей я не могла спать, потому что
Были угрозы, что полиция вторгнется в ашрам. У нас был сигнал тревоги, чтобы
Поднять всех, а в доме у нас, у каждого было окно или дверь, которую он должен
Был охранять.
Я была заперта за стеклянными дверями, которые вели в комнату Ошо, потому что
Если полиция придет снова, то прежде чем увести его, они должны будут пройти по
Нашим трупам. Полиция приходила дважды ночью и много раз днем, но они не входили
Больше в дом Ошо.
После месяцев борьбы в судах наших санньясинских адвокатов и нашего храброго
Индийского адвоката Рамма Джетмалани травля полиции постепенно прекратилась, и
Виласу Тупу было приказано не входить в Корегаон Парк.
Мэр Пуны извинился перед Ошо и помог предотвратить действия правительственной
|
|
|
Команды по уничтожению ашрама.
В течение следующих двух лет индийские консульства по всему миру травили
Санньясинов и не давали визы, если они подозревали, что те едут в Индию, чтобы
Увидеть Ошо. Многих санньясинов останавливали в Бомбее в аэропорту и прямо
Сажали в самолет, из которого они только что вышли, без всяких объяснений. Но
Несмотря на это волна санньясинов, которые приезжали, поднималась, как во время
Прилива. Казалось, война окончена. Мы могли снова начать жить в тишине с нашим
Мастером.
•••
А потом Ошо начал танцевать с нами.
Он танцевал с нами, когда он входил в Аудиторию Чжуан-Цзы для дискурсов, и когда
Он уходил. Музыка была дикой, и я чувствовала энергию, которая проливалась
Дождем на меня, а потом выстреливалась вверх, как языки пламени, когда я кричала
Во время джиббириша(Техника медитации, при которой вы выражаете ваши эмоции в
Данный момент звуками и движениями тела.) Я просто должна была что-то кричать,
Потому что этого было так много, что не хватало места.
Потом начались упражнения со "стопом", когда Ошо вводил нас в неистовый танец и
Потом неожиданно останавливался, его руки были в воздухе, и мы все застывали.
Он, обычно, когда мы застывали, смотрел в чьи-нибудь глаза, и было очень сильным
Переживанием принимать этот взгляд и смотреть в похожее на зеркало качество
|
|
|
