 |
Непрошеное предложение Министерства финансов
|
|
|
|
Редко упоминаемым факт в дебатах о регулярных банковских паниках был тот, что у правительства США в лице его министра финансов уже была власть вмешиваться и предоставлять кредиты опустошенным банкам. Министерство финансов в критической ситуации легко могло бы сыграть роль кредитора последней инстанции и удержать процесс национального кредитования под федеральным руководством и общественным контролем, поскольку явно имел такой мандат по Статье 1 Конституции США. Требовалось только, чтобы Конгресс профинансировал чрезвычайный резерв, который был бы в полном распоряжении министра финансов.
В докладе Министерства финансов США в 1906 года, за год до Паники 1907 года, американский министр финансов Лесли М. Шоу, твёрдый защитник расширенного использования полномочий американского правительства для управления кризисами на валютном рынке, писал:
«Если бы министру финансов дали 100 000 000 долларов, чтобы вкладывать их в банки или изымать, как он считает целесообразным, и если бы, кроме того, он бы распоряжался резервами этих нескольких банков с возможностью сужать обращение национального банка по своему усмотрению, то, по моему мнению, не существовало бы паники (в отличие от индустриального застоя), угрожающей Соединённым Штатам или Европе, которую он не смог бы предотвратить. Ни один центральный или государственный банк в мире не может так быстро повлиять на финансовое положение во всем мире, как это может министр финансов с той властью, с которой он сейчас наделен». {59}
Предложение американского министра финансов о создании в Министерстве финансов департамента банковского «кредитора последней инстанции» на моменты кризисов ликвидности отнюдь не было пустой фантазией. К 1899 году американское Министерство финансов обладало государственным золотым запасом большим, чем любой центральный банк в мире, включая Банк Англии и Банк Франции. Доллар США был одной из самых сильных валют в мире, и управление золотым стандартом находилось под прямым регулированием американского Министерства финансов, а не частных банков, как это имело место в Европе и Англии.
|
|
|
Морган, Рокфеллер и прочая элита, стоящая за Денежным Трестом тех дней, однако, абсолютно не была заинтересована в общественном или правительственном решении, которое они не могли бы повернуть к своей выгоде. Они были настроены использовать панику и кризисную атмосферу, чтобы реализовать свой самый смелый план – перехватить у федерального правительства США его власть чеканить и печатать деньги и управлять их эмиссией. Их план состоял в том, чтобы создать национальный банк, который будет полностью в частных руках банкиров Дж. П. Моргана, Рокфеллера и их дружков.
Министр финансов Шоу ушёл в отставку в марте 1907 года, за несколько месяцев до того, как Морган со товарищи форсировали Панику. Должность Шоу была занята близким другом Моргана Джорджем Б. Кортелю. При С. Кортелю Моргану и его друзьям с Уолл-Стрит почти нечего было бояться.
Дж. П. Морган после кризиса вышел героем. Он был объявлен дружественной финансовой прессой как «спаситель дня», когда он в подходящий момент, когда цены стали чрезвычайно привлекательными, публично заявил на рынках о своей «уверенности» скупкой акций крупных корпораций, чтобы добавить их к своей обширной индустриальной империи.
Морган уже вышел на сцену как доминирующая сила, управляющая частными железными дорогами Америки, как уже отмечалось. Он сделал это в 1889 году, тайно созвав глав всех основных железных дорог, чтобы выковать незаконный картель для ценового сговора и затем резко поднять грузовые тарифы. Согласно утечке записей нескольких минут встречи, Морган обеспечил этот ценовой сговор, угрожая заморозить новые займы для тех железных дорог, которые не сотрудничают с ним. Он предварил методы, использованные несколько десятилетий спустя во время кризисов задолженности 1980‑х и 1990‑х годов нью-йоркскими банкирами, действующими через находящиеся в Вашингтоне Международный валютный фонд и Всемирный банк:
|
|
|
«Играй по нашим правилам или сдохни...». {60}
Банковская паника 1907 года вынудила многие банки потребовать выплаты своих кредитов от спекулирующих недвижимостью и деловых компаний. Большая «Вестингаус Электрик К°» искала защиту от кредиторов в банкротстве. В 1908 году висконсинский сенатор Роберт Jla Фоллетт выдвинул обвинение, что «группа финансистов, которые сдерживают и дозируют процветание, преднамеренно навлекала последнюю панику» во имя своих прибылей. Морган отмолчался.
Моргану помогли управлять кризисом 1907 года. Американский министр финансов Джордж Кортелю после ночной встречи с партнёром Моргана Джорджем Перкинсом объявил во время кризиса о формальной поддержке «Торгового дома Моргана», предложив экстраординарную сумму в 25 миллионов долларов в качестве дополнительной ликвидности. Кортелю сказал:
«На меня глубокое впечатление произвела не только стабильность этих деловых учреждений, но также и высочайшее мужество и выдающаяся преданность общественным интересам многих видных в деловой жизни этого города людей».
После того, как Кортелю покинул Министерство финансов, он был вознагражден за свою преданную службу, получив пост президента «Консолидейт Газ К°» Моргана-Рокфеллера в Нью-Йорке. {61}
Ящики с золотом и мешки с долларами из федеральных хранилищ в нью-йоркском подразделении Министерства финансов передавались некоторым банкам, одобренным Кортелю. Джон Д. Рокфеллер-старший, основатель «Стандарт Ойл Траст», заверил Моргана в своей готовности помочь. Он внёс 10 миллионов долларов в «Юнион Траст К°» Моргана и обещал дополнительные депозиты на 40 миллионов долларов, если понадобится.
Морган успешно провёл попытку банков Уолл-Стрит предотвратить общий финансовый крах после биржевой Паники 1907 года, который сам же преднамеренно спроектировал. Он возглавлял группу банкиров, которые взяли крупные правительственные деньги, и решал, как они должны использоваться для финансовой помощи. Морган продолжал вознаграждать друзей и наказывать врагов. {62}
|
|
|
В 1911 году комиссия Конгресса США предприняла расследование, как управлялась национальная коммерция тем, что они называли Денежным Трестом. Их расследование обнаружило, что члены «Дж. П. Морган и К°» контролировали не менее чем 72 совета директоров в 47 крупных американских корпорациях, объединённой стоимостью в 2 104 000 000 долларов, невероятная сумма в те дни. {63}
«Национальная денежно-кредитная комиссия» Моргана-Рокфеллера
Результатом кризисов 1907-08 годов, в дополнение к монументальному расширению финансового и политического влияния Дж. П. Моргана, стало формирование национальной Денежно-кредитной комиссии для изучения банковского кризиса и выработки рекомендаций Конгрессу для предотвращения подобной паники в будущем. Президент Теодор Рузвельт подписал Закон Олдрича-Врилэнда, создав эту комиссию в 1908 году. Её обязанность состояла в том, чтобы предложить план, как останавливать денежную панику на финансовых рынках.
Комиссия была с самого начала мошенничеством. Её возглавлял американский сенатор Нельсон Олдрич, председатель влиятельного сенатского Финансового комитета, тесть Джона Д. Рокфеллера-младшего и тезка губернатора Нельсона Олдрича Рокфеллера. Сенатор Нельсон Олдрич был известен инсайдерам как «операционный брокер Моргана в Сенате».{64}
Сенатор Олдрич не чурался коррупции. В статье 1905 года журнал «Макльюр» ссылался на то, что Олдрич доминировал в коррумпированной политической машине Род-Айленда, и что большинство сенаторов штата было скуплено машиной Олдрича. В 1881 году Олдрич бросил семейный бакалейный бизнес, чтобы баллотироваться в Сенат США с заявленным собственным капиталом 50 000 долларов. Когда после тридцати лет политической деятельности, главным образом, в американском Сенате, сенатор Олдрич умер, он уже стоил внушительные 12 000 000 долларов, состояние, которое отнюдь не являлось результатом скромных сбережений с его несерьёзной сенатской зарплаты. {65}
|
|
|
Морган и Рокфеллер, вероятно, не нашли бы более прекрасной кандидатуры, чтобы провести столь желаемую ими «денежную реформу» через скептический Конгресс. Олдрич ответственен за проведение самого рокового политического государственного переворота в американской истории: Закона о Федеральной резервной системе 1913 года. Кто поддерживал его, и как они организовали этот удачный ход, знали очень немногие.
Банкирский переворот
В 1908 году, спустя год после создания национальной Денежно-кредитной комиссии Олдрича, самые влиятельные банкиры Америки встретились в обстановке высочайшей секретности, чтобы спроектировать крупнейший в истории США финансовый и политический государственный переворот. План состоял в том, чтобы вырвать из рук американского Конгресса конституционно переданные ему полномочия создавать и контролировать деньги. В случае удачи переворот должен был узурпировать это конституционные право и власть и поставить их на службу частным специальным группам, даже за счёт всеобщего благосостояния населения Соединённых Штатов.
Люди, которые строили эти планы взять под свой контроль национальную денежную систему, отнюдь не были обычными банкирами. Они были особой породой в пределах американского банковского мира.
Они были, прежде всего, международными банкирами, которые создали себя по образцу и подобию своих лондонских коллег. Среди банкиров, которые организовали «денежный переворот», был Дж. Пирпонт Морган; немецкий эмигрант Пол Варбург из нью-йоркского частного банка «Кун, Лёб и К°»; «Огаст Белмонт и К°»; «Дж. и В. Селигман»; «Ли, Хиггинсон и К°» и другие. В Лондоне эти международные банкиры назвали себя «торговыми банкирами». В Нью-Йорке они предпочитали называться «инвестиционными банкирами». И те, и другие работали одинаково.
По природе своего бизнеса международные банкиры не были лояльны ни одной существующей конкретной стране. Их мир не замыкался конкретным национальным государством, но был повсюду, где их влияние могло изменить события к их собственной выгоде. Вследствие этого секретность являлась существенной в их преуспеянии и важнейшей составляющей в получении преимущества перед конкурентами. Многовековой опыт (со времен венецианской Империи) показал им, что предоставление займов правительствам или монархам гораздо выгоднее, чем кредитование частных заёмщиков, не в последнюю очередь потому, что связанный условием заём гарантировался властью государства облагать налогами своих граждан, чтобы гарантировать выплату долгов.
|
|
|
Деньги были чрезвычайной отмычкой для получения доступа в коридоры власти. Кредит или отказ в кредите могли использоваться для управления любыми государствами или регионами. Деньги, или более точно, управление деньгами, стали стратегической целью банкиров. Контролирование стран через управление их центральными или национальными банками стал сутью их власти. В конечном счёте, элитная клика международных банкиров преследовала ни что иное, как контроль над всем миром в качестве своей цели и задачи. Как выразился бы Генри Киссинджер в 1970 годах:
«Управляя деньгами, вы управляете всем миром».
Международные банкиры с такими именами, как Бэринги, Ротшильд, Шрёдер, Морган, Варбург, Шифф, Маллет или Селигман сосредоточились на установлении тесных конфиденциальных связей с правительствами, иностранными или внутренними, которые выпускали долговые обязательства. Они торговали гарантированными государством облигациями за высокую премию.
Они работали в обстановке абсолютной секретности, чтобы широкая публика не понимала, как деньги банков негласно управляют политическими решениями, включая решения объявить войну или сохранить мир. Традиционное предпочтение международными банкирами предельной тайны стало отличительной чертой их практики и допускало интриги, политические манипуляции, подкуп политических деятелей и судей, финансирование переворотов для устранения нелояльных правителей здесь, глав государств там, чтобы любыми средствами привести к власти правительства, более поддающиеся диктату банкиров.
Во времена Гражданской войны в 1863 Конгресс принял национальный Закон о банковской деятельности совместно с Законом о национальной валюте. Проект этого закона был в значительной степени подготовлен министром финансов Сэлмоном П. Чейзом. Вследствие нового закона определённые банковские центры по всей стране определялись как «города, в которых находится федеральный резервный банк», например, Чикаго, Сент-Луис или Бостон. Региональные банки были обязаны держать часть своих обязательных минимальных резервов (25%) в форме депозитов и банковских билетов в «Национальных банках» в своём региональном «городе, где находится федеральный резервный банк».
Определённые таким образом национальные банки в Нью-Йорке, однако, имели специальный статус и были обязаны держать 25% своих резервов законных платёжных средств в форме золотых или серебряных монет или слитков. Согласно новому Закону о банковской деятельности, Нью-Йорк определялся уникально как «центральный город, в котором находится федеральный резервный банк», что было признанием того, что он уже стал крупным национальным финансовым центром, и предвещало его будущую роль, отведенную ему Законом о Федеральной резервной системе 1913 года. {66}
Поскольку местные и региональные банки могли получать свою прибыль с процентов, размещая свои фонды в нью-йоркских банках, вплоть до начала XX века капитал утекал из региональных банков. В итоге нью-йоркские национальные банки росли непропорционально. Кроме того, новые законы о банках предоставляли федеральные банковские права заниматься банковской деятельностью двум нью-йоркским банкам – Первому Национальному банку и позже «Чейз Нэшнл Банк». Последний, названный «Трежери Секретари Чейз», затем станет банком империи «Стандарт Ойл» Рокфеллера.
В дополнение к крупным национальным банкам существовала небольшая, но очень влиятельная группа Домов частных банковских услуг: международные банки, которые не продавали свои ценные бумаги общественности и поэтому не были ограничены ведением торговли на местном уровне. Они не нуждались ни в какой государственной хартии, чтобы заниматься коммерцией и эксплуатировали эту зияющую лазейку в федеральных законодательствах о банках и государственных правах.
В отличие от уполномоченных государством акционерных банков, эти «некорпоративные банки» не имели возможности выпускать банкноты. Но благодаря этому они были в значительной степени нерегулируемыми, вольными заниматься коммерцией всюду, где находили возможность.
Во второй половине XIX века эти нерегулируемые инвестиционные банки, которые вели международную банковскую деятельность («Дж. П. Морган», «Кун, Лёб и К°», «Братья Лазар», «Дрексель» и небольшое количество других), свободно создавали крупнейшие финансовые деловые отношения для строительства национальных железных дорог и финансирования расширения крупной промышленности, оперирующей сразу в нескольких штатах.
Поскольку они не регулировались и не замыкались в государственных границах, эти банки делали свои состояния, группируя капиталы (в значительной степени из банков Лондона и Парижа), чтобы финансировать огромные затраты на строительство железных дорог Америки. Они стали американскими международными банкирами. {67}
В этом элитном мире международных финансов в конце первого десятилетия XX века особо выделялись два гиганта, один британский, другой американский – «Н. М. Ротшильд и К°» лорда Натаниэля Ротшильда «Дж. П. Морган и К°» Дж. Пирпонта Моргана.
Эти двое ни в коем случае не были всегда в дружественных отношениях. Первоначально оба дома работали в тесном сотрудничестве, когда Морган осторожно представлял интересы Ротшильда в Соединённых Штатах. Затем, когда первое десятилетие XX века приближалось к концу, а война в Европе становилась всё ближе, возникла неизбежная конкуренция, поскольку стало ясно, что британская промышленность и Британская империя были в определённом упадке. И Морган, который первоначально тесно сотрудничал с Ротшильдом, устремился к строительству своей собственной независимой финансовой абсолютной империи.
Создание Федеральной резервной системы было разработано Морганом и узким кругом связанных между собой международных банкиров в Нью-Йорке, чтобы установить контроль над валютной системой Соединённых Штатов. Это было проделано с чрезвычайной тщательностью и приготовлениями. Ещё при ратификации Конституции США, которая явно передала в руки американского Конгресса власть чеканить монету, частные банковские круги боролись (но не преуспели) за общественное одобрение национального банка. В начале XX века всё изменилось.
«Утиная охота» на острове Джекилл
Группа международных банкиров, которые составили проект Закона о Федеральной резервной системе 1913 года, действовали в обстановке предельной секретности и обмана, чтобы их роль в подготовке нового центрального банка не была обнаружена как заговор «банкиров».
Вспомните, что президент Теодор Рузвельт в 1908 года назначил сенатора-республиканца Нельсона Олдрича главой национальной Денежно-кредитной комиссии сразу после Паники 1907 года, которой дирижировали Морган и Рокфеллер. Два года спустя, в ноябре 1910 года, тот же самый Олдрич отправился на частном поезде с группой ведущих национальных финансистов на частный курорт на принадлежавшем Моргану острове Джекилл неподалеку от побережья Джорджии. {68}
Эта группа влиятельнейших банкиров страны и их доверенных дружков-чиновников договорились между собой отвечать всем любопытствующим, что в качестве повода для их встречи была охота на уток. Но не уточнили, на каких именно уток они собираются охотиться.
Таинственная команда «охотников на уток» с Уолл-Стрит, которые присоединились к Олдричу, включала Франка Вандерлипа, президента рокфеллеровского «Нэшнл Сити Банк» в Нью-Йорке; Генри П. Дэвидсона, старшего партнёра «Дж. П. Морган и К°»; Чарльза Д. Нортона, президента контролируемого Морганом Первого Национального банка Нью-Йорка; Бенджамина Стронга, вице-президента контролируемого Морганом «Бэнкерс Траст»; Пауля Варбурга, немецкого эмигранта и старшего партнёра «Кун, Лёб и К°», и А. Пиатта Эндрю, помощника министра финансов Соединённых Штатов.
От мощной фракции Рокфеллера на острове Джекилл на той ноябрьской встрече присутствовали два влиятельных представителя. Первый – Пауль Варбург из «Кун, Лёб и К°», второго крупнейшего частного инвестиционного банка после «Дж. П. Морган и К°», бывшего в то время ведущим инвестиционным домом Джона Д. Рокфеллера, а так же домашним банком союзника последнего Э.Х. Харримана из «Юнион Пасифик Райлроад». {69} Вторым человеком фракции Рокфеллера на острове Джекилл был президент «Нэшнл Сити Банк» Франк Вандерлип.
Спустя годы после создания Федеральной резервной системы, Вандерлип описал своё видение этой секретной встречи:
«Я действительно был скрытным, столь же скрытным, как любой заговорщик... Мы понимали, что раскрытие просто не должно произойти, иначе всё наше время и усилия были бы потрачены впустую. Если бы вскрылось, что наша частная группа собралась вместе и написала банковский билль, то у этого билля не было бы ни единого шанса пройти в Конгрессе».
|
|
|
