История распространения опиатных наркотиков

Слово «opion» имеет греческое происхождение и в переводе обозначает растительный сок. Действие продуктов мака связано с содержащимися в них алкалоидами, которых насчитывается от 25 до 90. В европейской медицине производные мака и опиума называли narcotica вследствие их выраженного снотворного действия и способности изменять психическое состояние («narcosis» в переводе с греческого языка означает сон или оцепенение).

Случаи употребления опиатов уходят своими корнями глубоко в прошлое. Растение мак, из которого их получают, пришло к нам из Месопотамии. Его знали в Малой Азии, Египте, Греции и других древних странах. Письменные документы, подтверждающие использование мака в лечебных целях, известны ещё в VII веке до нашей эры. Некоторые врачи древности (Гиппократ, Плиний, Вергилий, Теофраст) уже в V-IV веках предостерегали от опасного действия мака как лекарства, имеющего различные названия: «мекоикон», «диакодон», «тебакиум» и прочие. Как это ни странно, но опасное свойство опиума способствовать развитию зависимости не было описано вплоть до конца XIX века, хотя первые предостережения об этом факте появляются между V и VII веками до нашей эры.

Одним из первых европейских врачей, использовавших опиум в облегчении боли и страданий своих пациентов был Томас Сиднехам, писавший в 1680 году: «Среди лекарств, которые Всемогущий Бог предоставил людям, ни одно не является таким универсальным и эффективным, как опиум». Ещё столетие он оставался таковым, несмотря на то, что был широко доступен в форме лауданума, различных напитков и множества мощных медикаментов. Он почти всегда применялся энтерально (внутрь через рот) и использовался главным образом в медицинских целях, гораздо реже его курили. В течение следующего, XIX-го, столетия было сделано множество открытий, которые поставили перед западным обществом проблему зависимости от опиума. Удовольствия, связанные с употреблением опия, стали известны широкой публике в связи с книгой английского поэта Томаса де Куинси «Исповедь человека, употребляющего опиум», которая превозносила действие опиума и включала несколько, ставших известными, цитат, например, эту: «...ты владеешь ключами от рая, о, неуловимый и всемогущий опиум!». На Западе не сразу поняли, что энтеральное (пероральное) употребление опиума вызывает такую же зависимость, как и курение его, но по мере того, как употребление опиума, сопровождающееся книгами, подобными книге де Куинси, распространялось всё шире, опиум уже не рассматривался как лекарственное средство.

Новые открытия в фармакологии прибавили проблем. В 1804 году немецкий фармацевт Сертюрнер (F. Serturner) выделил из опиума препарат морфий, который в десятки раз сильнее опиума-сырца. Он был так впечатлён блаженным сонливым состоянием, которое тот вызывал, что назвал его по имени греческого бога сна Морфия. В 1832 году был выделен кодеин. Сначала французская Академия Наук предложила использовать морфий как наиболее эффективное средство для лечения алкоголизма, чуть позже для этих же целей стали употреблять и кодеин. Эту идею подхватили в других странах Старого Света. И действительно, алкоголик, начиная принимать морфий (кодеин), утрачивал всякий интерес к любому алкогольному напитку, но вырваться из плена болезненного пристрастия к морфию (кодеину) уже не мог. В итоге у пациентов это приводило к замене одной зависимости на другую, ещё большую. Кодеин использовался при кашле и состояниях «нервности» (входил в пропись микстуры Бехтерева), морфий – как анальгетик, при болевом шоке, при психическом возбуждении, а также бессоннице. Почти в тоже время морфий впервые попробовали применять для лечения наркоманов с опиумной зависимостью. Таким образом, из изначально благих побуждений было создано новое поколение наркоманов. Опасность быстрого развития привыкания к приёму чистых алкалоидов опия резко возросла с изобретением метода впрыскивания (injectio) лекарственных препаратов эдинбургским доктором А. Вудом в 1853 году. Чуть позже Правац усовершенствовал прибор для парентерального (через кровь) введения лекарственных веществ. Так появился шприц для инъекций. Морфинизм развивался чрезвычайно быстро на протяжении всего XIX века, и в первой половине XX века, что в большей степени было связано с ведением на тот момент практически повсеместно широкомасштабных военных действий. Раненым в госпиталях для облегчения боли очень часто давали морфий. Подкожно вводимый, обладая быстрым и сильным обезболивающим действием, он становится главным средством при лечении тяжёлых ранений. Первыми жертвами медицинского прогресса стали солдаты, получившие ранения во время гражданской войны в США (1863-1865 г.г.) и во время франко-прусской войны в Европе (1870 г.) Однако отвыкание от морфина становится более трудным, чем излечение от раны. Появляющуюся вследствие этого зависимость стали называть морфиномания, или «военная (солдатская) болезнь». Уже в 80-е годы XIX века болезненное пристрастие к инъекциям морфия было хорошо известно в странах Европы и Соединённых Штатах Америки, а морфинисты стали вполне обычным явлением в цивилизованных странах. Так возникла новая острая социальная и медицинская проблема – наркомания.

Как бы то ни было, смеси алкоголя и производных опиума являлись на тот момент официальными средствами лечения, при длительном употреблении часто способствуя развитию у пациентов тяжелейших полинаркоманий.

В 1862 году немецкие химики из листьев кустарника Erythroxylon coca, привезённого путешественниками из Перу, выделили алкалоид, названный ими кокаином. Известное от этнографов и быстро обнаруженное при передозировках общестимулирующее действие кокаина не вызвало опасений: ведь он не обладал, как алкоголь, опиаты и гашиш, успокаивающим действием [37]. В конце XIX века, сначала в США, а затем в Европе, некоторым представителям либерального движения в психиатрии, в том числе всем известному Зигмунду Фрейду пришла в голову идея лечить с помощью кокаина большинство из известных на тот момент нервно-психических расстройств, включая алкоголизм и зависимость от морфия. Испробовав кокаин лично, Фрейд рекомендовал его, помимо вышеуказанных случаев, применять при болях в желудке и при астме [35,37]. В итоге столь «плодотворной» работы он сам стал кокаинзависимым человеком, заодно «подсадив» на эту страшную отраву значительное количество людей. Один из его лучших друзей закончил свою жизнь в психиатрической лечебнице, став очередной жертвой фатальной врачебной ошибки, принявшей яд за лекарство… Начиная с 1886 года, мировая пресса сообщает о распространении случаев кокаинизма среди населения «развитых» стран Запада. Первая повальная волна увлечения новым наркотиком охватила Европу в Первую мировую войну, вначале поразив воюющие армии, в первую очередь лётчиков – представителей наиболее рискованной в те времена профессии, требующей особой отваги и стойкости духа. Предупреждения врачей вызвали непродолжительное снижение случаев употребления кокаина. В 20-х годах XX века в Европе, Америке, Азии кокаинизм вновь начал набирать обороты. В большей степени это стало возможным благодаря уже налаженному массовому производству синтетического кокаина некоторыми немецкими фармацевтическими компаниями [37,45].

Так провалилась очередная попытка лечения наркотической (алкогольной) зависимости с помощью другого, некогда казавшегося менее вредным, наркотического вещества.

В 1874 год английский химик Адлер (C.R.Adler) синтезировал новое вещество, по своим эффектам значительно превосходящее морфин. До 1890 года было проведено несколько исследований по изучению его свойств, в том числе и на людях.

В 1898 году немецкий учёный-исследователь, фармацевт Генрих Дрессер (H.Dresser) заново открыл это химическое соединение, назвав синтезированный препарат, диацетилморфина гидрохлорид, героином. Вместе с тем он заявил, что полученное лекарственное вещество является хорошим средством от кашля, от воспаления гортани, при туберкулёзе и бронхиальной астме. Кроме того, отметил, что оно в 10 раз сильнее морфина и отличается от него, по заявлениям специалистов, отсутствием зависимости и выраженным эффектом. В этом же году фармацевтическая фирма «Bayer» ввела его на рынок как противоболевое и успокаивающее средство. Кроме того, в связи с тем, что героин по своему анальгезирующему действию превосходил морфин, его стали применять для лечения морфинистов. «Практика выписывания наркозависимым опиоидов (морфина и героина) имела место в США с 1912 до 1923 года [1,90]». Однако со временем было обнаружено, что при употреблении героина формируется зависимость к нему, причём в более короткие сроки, чем от морфина. Поэтому от использования героина в лечебных целях, так же как и от иных форм заместительной терапии, отказались. В 1920 году героин изымают из больниц, а немного позже вообще из медицинской практики. Однако с того момента с огромной скоростью стал расширяться «чёрный», нелегальный рынок распространения наркотиков. Справиться со взлётом наркомании и связанной с ней преступности уже не представлялось возможным. «В 1923 году Министерством здравоохранения в Англии была создана комиссия под председательством Х. Роллестона, которая изучала ситуацию с немедицинским употреблением наркотиков. В 1926 году был опубликован её доклад, где в качестве основополагающего принципа утверждалось право врачей прописывать наркотики для лечения наркозависимости. В докладе было указано, что есть пациенты, способные вести нормальный образ жизни при приеме постоянных доз наркотика (так называемые «стабильные наркоманы»), и они имеют право на получение морфина и героина. Такая практика сохранялась в Англии до конца 50-х годов, при этом героин и морфин для инъекционного употребления назначали врачи общей практики, которые получили на это специальное разрешение [1].» В силу признания такого подхода неэффективным, он был исключён из английской медицины. «В СССР в двадцатые годы прошлого века наркозависимые прикреплялись к аптекам для получения инъекционных опиатов по рецепту врача» [1].» Однако в связи с бесперспективностью подобных методов в лечении зависимости от психоактивных веществ, подобная практика была прекращена.

Ещё в 1889 году Крепелин (E.Kraepelin) отмечал, что «морфинизм является заболеванием высших слоёв общества», поскольку стоимость морфия тогда была очень высока. Он приводил статистические данные, свидетельствующие о том, что 75% морфинистов – это мужчины, половину из них составляли врачи. Во второй половине XX века эта ситуация начала катастрофически меняться – морфинистами становились люди самых разных сословий и профессий, но самым страшным стало то, что морфий и его аналоги распространились среди самой психологически незащищённой части населения – среди молодёжи [37,45].

Очередное «решение» этой проблемы пришло вместе с препаратом долофином (адольфином), синтезированным в 1944 году в фашистской Германии и названным так в честь Адольфа Гитлера. Страна-завоеватель тогда остро нуждалась в лекарствах, которые могли бы эффективно снимать болевой шок у раненых солдат. Но препарат не оправдал себя из-за слишком медленно нарастающего обезболивающего эффекта. После разгрома нацистов и падения Берлина английские войска изъяли методику изготовления этого вещества вместе с другими трофеями. Чуть позже, в 1954 году, название сменили на «метадон». «В Европе метадон для заместительной терапии впервые начал применять в 1967 г. шведский психиатр L.Gunne [1,90].» Чуть позже его стали достаточно широко использовать в качестве заместителя героина в некоторых странах Западной Европы и Северной Америки. К примеру, в 1972 г. в США его получали около 50000 больных [40]. Но накопленный к концу 70-х годов XX века практический опыт многих врачей во всём мире показал, что использование метадона в качестве заместительной терапии больных героиновой наркоманией привело к быстрому созданию следующей новой, ещё более тяжёлой в плане дальнейшего прогноза, группы наркоманов, на этот раз зависимых от метадона [4]. Расширение программ заместительной терапии началось вместе с эпидемией ВИЧ-инфекции в 80-х и 90-х годах. Врачи стали применять больший спектр препаратов для заместительной терапии (бупренорфин, морфин, дигидрокодеин), в некоторых странах даже произошел возврат к выписыванию больным опиоидов для инъекционного применения. Благодаря усилиям фармацевтических концернов, крайне заинтересованных в получении огромных сверхприбылей от продажи этого по сути своей наркотического вещества, он продолжает через созданные при их участии общественные организации распространяться по всему миру, ставя всё больше зависимых от него людей на колени.

Таким образом наркотик более низкого качества и короткого действия заменяется более качественным и более сильным с пролонгированным эффектом. И всегда при открытии нового наркотического препарата исследователи были уверены в том, что он, обладая более выраженным анальгетическим эффектом, не будет вызывать зависимость или обладать какими-то серьёзными побочными эффектами. Но, как часто бывает, практика и опыт разбивают вдребезги иллюзии и самые красивые теории.