Судебная власть, ее понятие и соотношение с другими ветвями государственной власти

Из этого определения следует, что понятию судебной власти свойственно, по крайней мере два компонента: во-первых, данная власть может реализоваться только специально создаваемым государственными учреждением — судом; во-вторых, у этого органа должны быть свои, присущие только ему возможность и способность воздействия. Эти признаки взаимосвязаны и взаимозависимы. Их нельзя изолировать друг от друга или противопоставлять.

Будет ошибкой сведение судебной власти к суду как к учреждению, государственному органу (нередко говорят: "Судебная власть — это суд"). Еще большей ошибкой и даже свидетельством низкого уровня правовой культуры является встречающаяся иногда склонность называть судебной властью должностных лиц, работающих в судебных учреждениях. В связи с этим трудно признать правильными встречающиеся рассуждения об "организации судебной власти", "об усовершенствовании структуры и организации такой власти" и т.п. Организовать или реорганизовать можно орган, учреждение, предприятие, организацию либо их систему. Другими словами, властью надлежит считать не орган или должностное лицо, а то, что они могут и в состоянии сделать. По существу, это полномочие, функция, но не ее исполнитель. Пользуясь театральной терминологией, вполне допустимо утверждать, что власть — это роль, но не актер.

Довольно распространено также неоправданное стремление сводить судебную власть к какому-то одному из видов судебной деятельности. Нередко о судебной власти говорят и пишут как о синониме правосудия и наоборот. Такого рода заблуждение встречается, пожалуй, чаще, чем отмеченное выше. С ним можно столкнутся при изучении не только литературных источников, но даже некоторых действующих законов, а равно считающихся архиавторитетными решений высших судебных инстанций.

В следующей главе учебника о правосудии будет сказано дос­таточно подробно, и это позволит убедиться, что судебная власть и правосудие — понятия родственные, близкие по содержанию, но не тождественные.

Правосудие — важное проявление судебной власти, но не един­ственное. Судебная власть может проявляться во многом.

Упомянутые в приведенном определении понятия судебной вла­сти "возможности" и "способности"—это многогранные полномо­чия, которыми наделяются суды. Именно их реализация в целом и есть реализация судебной власти.

Среди этих полномочий доминирующую роль играет правосу­дие. Его может осуществлять только суд, и никакой другой орган. Это специфически судебное полномочие. Но судебная власть, как уже говорилось, не сводится только к данному полномочию. Она включает и ряд других, которые, как и правосудие, имеют большое социаль­ное значение. К ним следовало бы относить следующие:

• конституционный контроль;

• контроль за законностью и обоснованностью решений и дей­ствий органов государственной власти и органов местного самоуп­равления, общественных объединений, должностных лиц;

• обеспечение исполнения приговоров и иных судебных ре­шений;

• дача разъяснений по вопросам судебной практики;

• участие в формировании судейского корпуса и содействие органам судейского сообщества.

Эти полномочия было бы неправильно полностью отождеств­лять, как это нередко делается, с правосудием. Можно говорить, пожалуй, лишь о том, что их реализация тесно связана с правосу­дием и содействует его надлежащему осуществлению.

Проведению в жизнь каждого из названных полномочий, обра­зующих судебную власть, призвано способствовать наделение орга­нов, на которые возложено осуществление данной власти, средствами принуждения к исполнению принимаемых ими решений. Закон, к примеру, прямо провозгласил общеобязательность многих видов вступивших в законную силу судебных решений. Он требует от орга­низаций и должностных лиц, граждан неукоснительного подчинения велениям органов, осуществляющих судебную власть.

И это не обычная, "дежурная" декларация, с какими нам неред­ко приходится сталкиваться. Реальность судебных велений подкреп­ляется довольно внушительными средствами воздействия. Например, если какое-то лицо не представляет без уважительных причин име­ющийся у него документ, необходимый для правильного разреше­ния дела арбитражным судом, то последний вправе подвергнуть такое лицо штрафу в сумме до 200 минимальных размеров оплаты труда (ч. 3 ст. 54 АПК). Гражданин, нарушивший порядок в зале обычного (не арбитражного) суда, разбирающего гражданское дело, и не подчинившийся распоряжениям судьи, в соответствии с ч. 2 ст. 149 ГПК может быть оштрафован в сумме до 50 минимальных размеров оплаты труда. Эффективные меры применяются и к гражданам, (обвиняемым в совершении преступления, потерпевшим, свидетелям и др.) в случаях, когда они, скажем, уклоняются от явки в суд по его вызову. Закон разрешает подвергать их по решению суда (судьи) принудительному приводу с помощью судебных приставов и (или) денежному взысканию. Предусматриваются и иные меры воздействия на тех, кто не желает уважительно относиться к судебным велениям. При определенных в законе обстоятельствах может возникнуть вопрос, как будет показано ниже, и о применении самых строгих мер юридического воздействия — мер уголовного наказания.

Общее положение о властном характере выполняемых судами функций сформулировано в ч. 6 ст. 1 Закона о статусе судей следующим образом: "Требования и распоряжения судей при осуществлении ими полномочий обязательны для всех без исключения государственных органов, общественных объединений, должностных лиц, юридических или физических лиц. Информация, документы и их копии, необходимые для осуществления правосудия, представляются по требованию судей безвозмездно. Неисполнение требований и распоряжений судей влечет установленную законом ответственность". Аналогичное предписание содержится и в ч. 1 ст. 6 Закона о судебной системе.

Обобщенное знание полномочий судов (их "возможностей и способностей") не только дает представление о том, чем могут и должны заниматься эти государственные органы, но и ориентирует относительно их роли и места в системе всех учреждений, реализующих в целом государственную власть, а равно и соотношения названных выше трех ее ветвей (отраслей). Оно позволяет наполнить конкретным содержанием широко употребляемое, хотя и несколько упрощенное объяснение сути разделения властей: законодатель — законодательствует, исполнительные органы — исполняют законы, а суды— судят.

Во всяком случае, один только приведенный выше перечень судебных полномочий свидетельствует о том, что за формулой " суды судят" скрывается весьма емкая и разнообразная деятельность, которая в целом существенно отличается от того, что должны делать законодательные и исполнительные органы.

Круг судебных полномочий говорит и о том, что данная власть призвана выполнять важную и ответственную социальную функцию, не менее значимую, чем функции, выполняемые другими ветвями власти. А это позволяет делать вывод также о равнозначности, равноправности и паритетности всех ветвей власти.

Такой вывод до сравнительно недавнего времени считался ошибочным, противоречащим основной государственно-политической установке, выражавшейся в словах "Вся власть Советам". Сообразно с этим у судов не было многих из перечисленных полномочий. Они, к примеру, же могли заниматься конституционным контролем, про­верять законность и обоснованность решений и действий большин­ства исполнительных органов. На них смотрели как на органы, ко­торые должны заниматься главным образом разбирательством граж­данских и уголовных дел, содействием исполнению собственных решений. Лишь в крайне ограниченных случаях им дозволялось разбирать дела об административных правонарушениях и рассмат­ривать жалобы на незаконные действия некоторых (далеко не всех) исполнительных органов.

Поворот произошел в конце 80-х — начале 90-х гг., когда ста­ло расти сознание того, что правовое государство без полноценной судебной власти немыслимо. С этого времени и активизировался процесс принятия конкретных мер, направленных на повышение авторитета судов. Это проявилось не только в совершенствовании порядка подбора и формирования судейского корпуса, создании условий для его независимости, повышении материальной обеспе­ченности, установлении ответственности за неуважение к суду, но и в существенном расширении судебных полномочий.

Такую тенденцию можно видеть во многом. В частности, в на­делении судов правом осуществлять контроль за законностью и обо­снованностью действий правоохранительных органов, призванных заниматься выявлением и раскрытием преступлений, в первую оче­редь в тех случаях, когда есть опасность ограничения конституци­онных прав и свобод граждан. В наши дни суды (гражданские и военные), как будет показано ниже, могут проверять законность и обоснованность задержания лиц, подозреваемых в совершении пре­ступлений, ареста, продления его срока, совершения действий, свя­занных с ограничением права гражданина на тайну переписки, теле­фонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений, а также права на неприкосновенность жилища, и т.д. Уже только в этом четко просматривается признание положения о том, что суды — это вершина пирамиды правоохранительных органов.

Признание высокой социальной значимости судебной власти проявилось весьма недвусмысленно и в восстановлении конституци­онного контроля как одного из ее основных полномочий. Это, как будет показано ниже, закреплено сначала в Конституции РФ, а затем и в законах о Конституционном Суде РФ 1991 и 1994 гг. Следующим шагом стало предоставление всем судам возможности проверять законность решений местных представительных и всех исполнитель­ных органов. Еще в Законе "О дополнительных полномочиях мест­ных Советов народных депутатов в условиях перехода к рыночным отношениям" от 24 ноября 1990 г. (см.: ВВС, 1990, № 26, ст. 322) предусматривалось, что граждане имеют право обжаловать в суд решения местных Советов народных депутатов, их органов, должностных лиц, если они нарушают права и охраняемые законом интересы граждан.

Конституция РФ 1993 г. явилась логическим завершением эволюции в данной области. В ч. 2 ст. 46 говорится: "Решения и действия (бездействие) органов государственной власти, органов местного самоуправления, общественных объединений и должностных лиц могут быть обжалованы в суд". Это конституционное положение существенно развито и дополнено другим: "Суд, установив при рассмотрении дела несоответствие акта государственного или иного органа закону, принимает решение в соответствии с законом " (ч. 2 ст.120 Конституции РФ). Еще более детально конкретизирует такого рода полномочия судов ч.3 ст.5 Закона о судебной системе, где сказано: "Суд, установив при рассмотрении дела несоответствия акта государственного или иного органа, а равно должностного лица Конституции Российской Федерации, федеральному закону, общепризнанным принципам и нормам международного права, международному договору Российской Федерации, закону субъекта Российской Федерации, принимает решение в соответствии с правовыми положениями, имеющими наибольшую юридическую силу".

За сравнительно непродолжительное время, прошедшее после принятия ныне действующей Конституции РФ, тенденция более широкого привлечения судов к контролю за действиями и решениями органов, осуществляющих другие ветви государственной власти дает о себе знать все чаще и ощутимее. Состоялся ряд решений высших судебных инстанций, свидетельствующих о том, что суды и впредь будут проявлять активность в данной сфере и станут делать в расширяющихся масштабах.

К числу таких решений можно было бы отнести, к примеру, принятые в 1995—1999 гг. постановления Конституционного Суда РФ, ориентирующие на расширение судебного контроля за законностью и обоснованностью решений и действий правоохранительных органов, занимающихся выявлением и расследованием преступлений.

Внес свой вклад в признание значимости социальной роли судов и Верховный Суд РФ, принявший в октябре 1995 г. постановление, в котором судам даны разъяснения относительно прямого применения Конституции РФ. В этом постановлении внимание судов обращено на то, что действующая Конституция РФ, в отличие от всех своих предшественниц, является актом, который можно и нужно применять непосредственно, особенно тогда, когда тот или иной закон не соответствует ее предписаниям.

Постановления Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ такого рода принципиальным вопросам способствовали тому, что, суды всех уровней стали активнее пользоваться своими контрольными полномочиями — их решения, дающие авторитетную юридическую оценку конкретным действиям или решениям законода­тельных (представительных) либо исполнительных органов, стали обычным, повседневным явлением. Уже никого не удивляет, скажем, решение районного судьи, объявляющее незаконным постановление заместителя Генерального прокурора. Не ушли от судебного конт­роля даже воинские начальники, чья деятельность практически всег­да была "запретной зоной", в том числе, разумеется, и для судов.