 |
Я понимаю, к чему ты клонишь.
|
|
|
|
Полагаю, весьма немногие умирают в спокойном и радостном предвкушении дивных переживаний, — а ведь Ты говоришь, что именно такое предвкушение позволяет пережить блаженство. У меня есть основания полагать, что большинство людей умирают... как бы это сказать?.. с дурными предчувствиями, если не со страхом, или смятением, или потрясением от того, насколько внезапно пришла смерть, — как это бывает, например, при катастрофах...
Мне понятна твоя озабоченность. Утешься тем, что все души в конце концов обретают умиротворение, радость и любовь. Все души переходят к третьему этапу смерти — к слиянию с Сущим.
А до этого — в «потусторонней жизни» не существует «боли» — ни эмоциональной, ни физической, ни духовной. Выше Я говорил, что даже те, кто воображают, будто заслуживают «ада», и отправляют себя туда, не страдают. Они просто наблюдают, как проходят через этот опыт, — но без эмоциональной вовлеченности.
Ты говорил, что они словно смотрят учебный фильм.
Совершенно верно. Уровень отстраненности именно таков. Ты просто даешь себе опыт для ознакомления и извлекаешь из него мудрость, которую можно извлечь, но не страдаешь. В жизни после «смерти» не существует страдания.
А что там есть? Там есть вообще что-то? Радость? Счастье?
Все это есть, но нет ничего негативного.
Ничего негативного?
Ни-че-го.
Но, по-моему, Ты говорил, что люди там переживают то, что ожидали пережить.
Верно.
А что, если человек ожидает страданий? Что, если человек выбирает страдания, полагая, что только так он может «заслужить» место на Небесах и «искупить свои грехи»? Мне казалось, что Ты говорил, будто такой человек после смерти переживает все, что он выбрал пережить.
|
|
|
Я действительно говорил это. И такой человек действительно пройдет через страдания... но только страданий не будет.
Поскольку, как Ты говорил выше, он будет только наблюдать за всем этим со стороны, не отождествляя себя с «личностью», переживающей все эти страдания?
Да, и еще потому, что даже если бы ты мог отождествиться с той частью себя, которая переживает страдания, то не стал бы делать этого.
Ивсе же я мало что понимаю...
Позволь напомнить тебе кое-что из сказанного выше, чтобы прояснить этот вопрос.
Было бы неплохо. Более полное объяснение пойдет мне сейчас на пользу.
В тот самый момент, когда происходит что-то, что душа считает нежелательным, сама мысль о том, что это нежелательно, мгновенно изменяет внутренние ощущения души. И страданий нет. Даже для того человека, который абсолютно уверен, что должен быть наказан.
Он создает воображаемый опыт, но не переживает все так, как вообразил, по той простой причине, что, как только этот опыт приходит, человек решает не переживать его.
Даже если думает, что хочет именно этого?
Уровень сознания, существующий в Потусторонней Жизни, исключает возможность того, что кто-то по своей воле выберет что-то нереальное. А душа знает и понимает, что идея «страданий» не реальна.
На первом этапе смерти душа осознает, что тело, в котором она прожила физическую жизнь, не реально. То есть душа понимает, что на самом деле не является телом. На втором этапе смерти душа приходит к осознанию, что ум со всеми его мыслями тоже не реален. То есть душа понимает, что на самом деле не является умом.
ВСЕ мысли ограниченного ума, порожденные основанной на человеческом опыте ограниченной точкой зрения, претерпевают на втором этапе смерти колоссальные изменения — ибо точка зрения души в Потусторонней Жизни намного шире, чем у души, обитающей в теле.
|
|
|
Именно с этой более широкой точки зрения душа начинает творить и ощущать себя. Как только душа видит и осознает, что не является телом, ее точка зрения кардинально изменяется. Именно это позволяет душе перейти на третий этап смерти, когда она отбрасывает все мысли — не только «плохие» мысли, но также представления о «Небесах» — и переживает Высшую Реальность.
Поэтому даже если человек искренне верит, что должен пройти через страдания, что он заслуживает страданий, что страдания представляют собой единственную возможность искупления в глазах Бога, — то с новой, более широкой точки зрения души сама идея искупления и страданий ради искупления теряет всякий смысл.
Душа может некоторое время наблюдать, как она пытается страдать в своем самодельном аду, но вскоре ей становится ясно, что создавать этот опыт бессмысленно.
Я не думал, что для души, когда она проявляет себя как Творец Собственной Реальности, есть что-то невозможное.
Дело не в возможности или невозможности. Это вопрос смысла. Как только душа «вспомнит» то, о чем должны были напомнить ей те или иные переживания, она больше не видит смысла творить эти переживания дальше. Когда душа вспоминает, что страдания не принадлежат реальности, что это лишь опыт, создаваемый человеческим разумом, — цель, ради которого она создала ад, достигнута, и этот опыт теряет всякий смысл.
Причина в том, что душа «знает слишком много», чтобы извлечь еще какую-то пользу из такого опыта. Это как если бы фокусник снова и снова показывал свои фокусы единственному зрителю: себе.
Полагаю, фокуснику было бы сложно долго сохранять интерес к собственным фокусам.
|
|
|
