 |
Хороший рост растений снимает проблему вредителей, а слабые растения буквально сами вызывают вредителей на себя.
|
|
|
|
И главная причина здесь — почва.
Сейчас масса лабораторий анализирует и почвы, и ткани растений, чтобы определить, чего им не хватает. Не проще ли сразу позаботиться о том, чтобы им хватало всего?
(Опять — в точку! Если мы знаем, что почва — максимально плодородна, зачем её анализировать?)
Наш картофель первых двух лет очень страдал от недостатка фосфора. С тех пор, улучшая почву, мы добились картофеля самого нежного вкуса, который не возможен, при дефиците фосфора.
Кроме того, повреждённые при выкопке, клубни так активно зарубцовывают раны, что в их жизнеспособности не приходится сомневаться.
В зимнем хранилище, однако, ещё встречается парша и внутренняя гниль клубней. Однако, больных клубней становится всё меньше.
Я умышленно не отбираю картофель для хранения, чтобы установить связь здоровья и условий роста. Пока что, качество семенного картофеля улучшается с каждым годом.
Для оценки состояния почвы, я сажаю немного культур, которые хуже всего себя чувствуют в нашем климате (Огайо, широта Ашхабада).
Это картофель, огурцы, капуста и их родичи. Чем больше качество этих овощей приближается к рыночным, тем лучше качество почвы.
Это правило, основанное на моём опыте, хорошо работает на практике.
Особенно показательна капуста. Весной она растёт неплохо, но, при наступлении жары, тормозится в росте и на неё нападает капустная белянка.
Если воробьи ещё не улетели с огородов на пшеничные поля, то повреждения могут быть небольшими. Но если воробьёв уже нет, капуста может быть полностью съедена гусеницами.
В последние два года этого не происходит, и мы скоро выясним, в чём причина. В 1948 году даже брюссельская капуста завязала плотные кочанчики, что, для Огайо, считается удивительным. Я продолжаю сажать её для наблюдений.
|
|
|
Огурцы у нас — наименее надёжная культура. Сохранить всходы, спасти от засухи и сорняков, и собрать урожай у нас нелегко. Однако, иногда у меня созревали плоды выдающегося качества.
Есть указания, что больше всего огурцы любят дёрновую землю. Я был удивлён тем, как они процветали на дёрновой почве, и часто озадачен, когда они чахли на прекрасно удобренном (с моей точки зрения) участке.
В 1927 году огурцы прекрасно удались на старой вспаханной залежи. В 1947 году они росли на восстановленной почве, вместе с роскошной фасолью, и всходы выглядели хорошо, но вдруг, за несколько дней, их уничтожил огуречный жук.
Очевидно, в определённых условиях, влияние погоды может быть сильнее, чем казалось. В 1927 году было много дождей. В 1947 году их было недостаточно.
Возможно, юным растениям огурца не хватило влаги, в то время, как фасоль развивалась нормально. Так или иначе, чем лучше почва, тем меньше культура зависит от погоды.
Арбузы и дыни требуют песчаных почв и влаги, в определённое время. До сих пор, они у меня хорошо не удавались. Но я надеюсь, что, когда почва станет такой же рыхлой, как перегной, эти культуры будут расти лучше.
Тыквы, особенно некоторые, растут весьма неплохо. Особо выдающийся результат показал сорт Баттернат.
Тыквы были настолько вкусными, что все покупатели пришли за ними повторно, а весь остаток урожая забрал шеф-повар одного из наших лучших отелей, заявив, что он никогда не ел тыквы вкуснее.
Пока земля восстанавливается, большая масса растительных остатков — достоинство культуры. Поэтому сахарная кукуруза особенно ценна для нас.
Она даёт хороший доход, особенно сорта изысканного вкуса для знатоков. Угрозы стеблевого мотылька я уже не боюсь.
Я заметил, что мои баклажаны обладают собственным приятным вкусом, какого не бывает у рыночных плодов.
|
|
|
Кольраби, выращенная на обновлённой почве, также намного слаще рыночной, и дольше сохраняет нежность. Петрушка вырастает также превосходная.
Никакая культура так не отзывается на улучшение почвы, как репа. На ферме моего отца, в Кентукки, я видел репу по полтора-два килограмма, совершенно чистую от личинок мух.
Однажды, в начале августа, я бросил семена репы в куртину особенно мощного бурьяна и скосил его. Некоторые растения взошли и развивались хорошо. Корнеплоды были небольшими, но я никогда не ел репы вкуснее.
Есть ещё одно общее обстоятельство, замеченное на моих культурах: чем почва лучше, тем продукция слаще.
Сначала это заметили в отношении картофеля, помидоров и кукурузы. Гости начали спрашивать, не добавляю ли я сахар в блюда из этих растений. Сладость казалась невероятной.
Хотелось бы знать взаимосвязь между образованием в растении протеинов и сахара.
Я ежегодно мульчирую почву между деревьями скошенной травой. Пока ещё рано говорить о результатах, но знакомый доктор плодоводства сообщал мне, что это весьма положительно влияет на деревья.
Я хочу проверить, не исчезнут ли болезни и вредители в саду после того, как слой перегноя станет достаточным. На это можно надеяться.
Курчавость на персиках уменьшается с 1947 года, и в 1950 г. она практически не проявилась.
Любой садовод был бы уверен, что его деревья обязательно погибнут, и схватился бы за опрыскиватель при первых признаках болезни.
У меня хватило терпения ждать, и результат подтвердил мои предположения.
Несколько лет назад я обильно замульчировал почву под ревенём. С тех пор, я ем его без сахара.
Земляника радует неизменным урожаем с тех пор, как в 1946 году мы замульчировали её опилками, слоем в 10 см. Весной 1949 года оказалось, что почти все опилки сгнили, и междурядья заросли розетками.
Я укрыл их бумажными мешками (крафт-бумага), прижав края булыжником. Междурядья стали очищаться, но бумага быстро расползлась от дождей, и я покрыл их толем. Урожай был замечательным.
Однако, в прошлом году уменьшились поздние сборы ягод. Толь сильно нагревается, и я наблюдаю, не будет ли он, со временем, угнетать растения [50].
С радостью отмечаю также, что гибрид Миннесоты, ягоды которого довольно безвкусны, со временем, приобрёл у нас превосходный вкус.
|
|
|
Возобновляется моя клубника очень просто. Так как всё, кроме полос в 15-20 см шириной, укрыто толем, новые усы укореняются именно в этой полосе. Собирая урожай, я просто удаляю старые кусты, ягоды которых измельчали.
В малину я просто выбрасываю все кухонные отходы. Кроме удаления старых стеблей, в этом и заключается весь уход. Я точно знаю, что моя малина вкуснее и ароматнее, чем всех соседей, которые держат почву междурядий чистой.
Особенно меня увлекла мысль вырастить грибы. Я посеял купленную грибницу там, где слой гнилых опилок был особенно толстым. В то лето ничего не произошло, но, на следующий год, грибы выросли в изобилии.
Не обладая фотосинтезом, грибница нуждается в огромном количестве готовых органических веществ. Оказалось, что толстый слой органики может дать такое питание, и я очень рад, что каждый житель города, имеющий затенённый уголок на заднем дворе, может выращивать грибы в слое опавших листьев.
Когда-нибудь мы, конечно, научимся меньше преклоняться перед чудесами научных открытий. Они так часто оказывались ложными!
Мы будем больше удивляться возможностям природы, освобождённой от ограничений, которые мы ей невольно навязываем.
То, что делаю я, безусловно, выполнимо для других земледельцев, на большей части территории США.
Немеханизированные крестьянские хозяйства во всём мире с успехом применяют подобные методы.
Нет сомнений, что механизированные хозяйства могут сделать это ещё лучше.
Нищенские почвы
Может быть, покажется слишком вызывающим, если я назову нищенскими те почвы, которые дают нам возможность жить так, как мы живём сейчас. Тем не менее, я утверждаю это.
Первые переселенцы были счастливы: почвы, которые они нашли, казались неистощимыми. Индия с её пряностями стала почти не нужна — вкус продуктов и так был замечательным.
Приходило ли вам в голову, что потребность в постоянном употреблении апельсинового сока происходит от неспособности почвы доставлять нам нужные вещества и витамины?
|
|
|
Растения, которые не могут создавать достаточно витаминов и протеинов, могут создавать больше крахмала или жира, и становиться менее ценными для питания.
Моя почва теперь так изменилась, что мне не нужны покупные витамины. Я почти перестал употреблять соки цитрусовых, и чувствую себя прекрасно.
Я не являюсь вегетарианцем, но, по мере улучшения овощей, потребность в мясе ощущаю всё меньше.
И всё же, на моей почве ещё не может расти целый ряд культур, поэтому, я думаю, что её восстановление ещё не закончено.
Если человек не может покупать дорогие качественные продукты, чтобы возместить неполноценность нашей обычной пищи, то он приговорён или болеть, или страдать от ожирения.
Мясо наших животных, которые часто болеют, также не может способствовать нашему здоровью.
Легко понять, насколько бесполезны для здоровья и те «энергетические продукты», упаковка которых дороже содержимого.
Только низкая ценность самого продукта (зерна, плодов) даёт возможность тратиться на упаковку и рекламу.
В конечном счёте, улучшение почв, сегодня всё ещё нищенских, будет зависеть не от удобрений и каких-либо добавок извне.
То, что мы вносим их, ясно показывает, что мы постоянно портим почву. Дело — в способе обработки, рассчитанном только на сегодняшнее удобство.
Убедившись в своей правоте, я просто предлагаю отказаться от пахоты. Я просто не могу себе представить более надёжного пути.
Сначала будет нелегко. В первые 2-3 года, почва ещё твёрдая, органика заделывается тяжело и остаётся, в основном, на поверхности. Но потом, всё налаживается, и земля становится всё более удобной и плодородной.
Мы очень нуждаемся в сотрудничестве с учёными и специалистами, которые отвечают за наше сельское хозяйство. Но пока, эти люди не имеют понятия о возможности обновления наших почв.
Значит, в ближайшем будущем, мы будем продолжать платить им за то, что они обучают нас удобным приёмам обеднения наших почв.
Пока мы не сможем объединить достаточно людей, чтобы стать силой, влияющей на положение в официальных кругах, ничего не изменится.
Но, если мы сумеем восстановить наши почвы, мы устраним главную проблему. Не говоря о нашем здоровье, было бы большим облегчением избавиться от политической игры на этот счёт.
Хорошая экономика, здоровье, жизненный уровень, здоровая мораль, отношения в обществе, доступность образования — всё это должно основываться на богатой почве, а не на бессильных попытках кое-как существовать на нищенских почвах сегодняшнего дня.
Почвы, нуждающиеся в искусственном улучшении, не могут служить ничему, кроме хаоса в обществе, которым сейчас характеризуется наша, так называемая, цивилизация.
|
|
|
Обновив почвы, мы освободимся от многих капканов и поднимемся на более высокий уровень жизни, во всех отношениях.
Глава 3. Масанобу Фукуока
Работ Овсинского и Фолкнера вполне достаточно, чтобы понять: почва действительно создаёт себя сама — с помощью растений, и пахота — не способ работы на земле.
В 60-е годы серьёзные работы по беспахотному земледелию начали англичане. Канадцы уже давно привыкли к поверхностной обработке.
Но вот, в Японии появился человек, удививший всех — фермер Масанобу Фукуока.
Он создал систему земледелия, вообще не требующую никакой обработки почвы, никакой техники, никаких удобрений и химикатов.
Он научно показал, что первичный источник и точка устойчивости всего сельского хозяйства — сама природа.
Масанобу Фукуока — человек, на деле доказавший, что цели сельскохозяйственной науки, в целом, ошибочны, а интенсивно-химическое растениеводство вовсе не обязательно, и человечество может без него прекрасно обойтись.
Не используя никаких химических средств, удобрений и техники, без всякой борьбы, опровергая «неоспоримые» научные положения, Фукуока выращивает высокие урожаи, постоянно улучшая, при этом, плодородие почвы и устойчивость своего агроценоза (экологического сообщества живых организмов в сельскохозяйственных угодьях).
Тем самым, он демонстрирует безрезультатность и бесполезность современной науки.
Ферма Масанобу находится на острове Шикоку в Южной Японии. Это гектар зерновых и пять гектаров цитрусового сада, где, между деревьями, растут и овощи.
К моменту написания своей знаменитой книги «Революция одной соломинки» в 1975 году, почва на ферме не вспахивалась уже 25 лет, плодородие почвы продолжало расти, а урожаи зерновых приближались к рекордным, для индустриального полеводства Японии.
При этом, растения никогда не страдали ни от голода, ни от вредителей и болезней, ни от сорняков.
Фукуока решил задачу, над которой бьётся наука нового тысячелетия — создал устойчивый и продуктивный агроценоз.
Если его мысли покажутся вам слишком абстрактными, осознайте: он пишет о том, что сделал.
Метод «натурального растениеводства» основан на философской идее «недеяния».
За четверть века Фукуока довёл его до практического совершенства. Но это был путь, полный трудностей.
Ещё в молодости, работая микробиологом и наблюдая, как американская сельхозиндустрия вытесняет традиционное японское земледелие, Масанобу пережил момент глубокого прозрения.
Он осознал, что раздробленные научные знания человечества не приближают его к пониманию природы, а только всё больше запутывают.
Чем больше наук и знаний, тем меньше шансов у отдельного человека осознать природу целиком, и тем дальше человек от целостного её понимания.
Учёные, убеждённые в важности своих исследований, особенно далеки от этого. Поэтому, любое активное вмешательство в природу никогда не улучшит её, но всегда что-то разрушит.
Сейчас в сельском хозяйстве мира назревает кризис: наука действительно создаёт гораздо больше проблем, чем решает.
Очевидно, более правильный путь — стать самой природой, учиться у неё и сотрудничать с ней.
Фукуока видит проблему исключительно глубоко. Ложная наука и ложное интенсивное хозяйство вытекают из наших ложных убеждений и потребностей.
Следствия этого — экономические трудности для фермеров и всей страны, ухудшение здоровье людей, разрушение экологии.
|
|
|
