О мышах, людях и психических заболеваниях

Еще одной важной движущей силой, способствовавшей становлению молекулярной неврологии, было развитие групп защиты прав пациентов. Такие группы, в состав которых входили как пациенты, так и их родные и близкие, начали появляться еще в тридцатые годы, когда Фонд борьбы с полиомиелитом создал организацию “Марш десятицентовиков” (March of Dimes) при активном содействии президента Франклина Рузвельта, который сам заразился полиомиелитом в 1921 году. Этот фонд финансировал фундаментальные и клинические исследования, которые привели к разработке вакцины против полиомиелита, позволившей в конечном итоге победить болезнь. Это было большое дело, обязанное своим успехом ощутимым денежным средствам, которые удалось собрать фонду, а также удачному подбору научных советников фонда, поощрявших смелые и доскональные исследования.

В шестидесятых годах похожий подход начали применять по отношению к генетическим заболеваниям нервной системы. Как пишет историк Элис Векслер, которая сама входит в группу защиты прав пациентов: “Шестидесятые годы — десятилетие расцвета движений социальных активистов — также способствовали возникновению политической атмосферы, благоприятной для объединения семей, непосредственно задетых той или иной болезнью. Деятельность правозащитников, движение феминисток за здравоохранение и движения защиты прав пациентов шестидесятых и семидесятых годов все вместе создали среду, которая убеждала родителей [пациентов, страдающих генетическими заболеваниями нервной системы,] <…> действовать, представляя их интересы” (A. Wexler, Mapping Fate: AMemoir of Family, Risk, and Genetic Research [New York: Times Books/Random House, 1995], стр. 25).

В 1967 году поэт-песенник Вуди Гатри умер от синдрома Хантингтона. После его смерти от этого ужасного заболевания его бывшая жена танцовщица Марджори Гатри решила организовать группу родственников людей, страдающих этой болезнью, получившую название Комитета по борьбе с синдромом Хантингтона (Committee to Combat Huntington’s), впоследствии развившуюся в Американское общество борьбы с синдромом Хантингтона (Huntington’s Disease Society of America). Это общественное движение добилось принятия Конгрессом ряда мер, направленных на ускорение поисков эффективных средств против этой болезни и на поддержку усилий по борьбе с ее последствиями, таких как курсы для родственников пациентов и подготовка медицинского персонала.

В тот же год, когда умер Вуди Гатри, синдром Хантингтона был диагностирован у Леоноры Векслер, сестры двух других пациентов, у которых развилась эта болезнь. Муж Леоноры, Милтон Векслер, одаренный и прозорливый психоаналитик, у которого была успешная практика в Лос-Анджелесе, понял: это означает, что их дочери, историк Элис и психолог Нэнси (с которой я впоследствии подружился, когда она перешла на работу в Колумбийский университет), с вероятностью 50 % каждая могли унаследовать от матери болезнь. Тревога за дочерей и боль, вызванная болезнью бывшей жены, подвигли Векслера на то, чтобы организовать Фонд борьбы с наследственными заболеваниями (Hereditary Disease Foundation). Фонд стал работать в ином направлении, нежели комитет Марджори Гатри, и произвел революцию не только в защите прав пациентов, но и в методах исследования генетических заболеваний.

Векслер решил сосредоточиться на фундаментальных исследованиях, а не на поисках способа лечения этой болезни, о которой тогда было известно слишком мало, чтобы такие поиски могли увенчаться успехом. Ему удалось добыть средства для финансирования поиска и изучения мутантного гена, вызывающего эту болезнь. Однако он не только добывал необходимые для исследований средства. Он также организовывал и возглавлял рабочие группы из лучших ученых для обсуждения альтернативных стратегий и выяснения, какая из них имеет наибольшие шансы на успех. Он брал на работу ученых, умеющих принимать такие стратегические решения, финансировал их исследования и регулярно встречался с ними, чтобы оценить успехи их работы и спланировать следующие шаги.

Эта стратегия, внедренная Милтоном и развиваемая последующие тридцать лет его дочерью Нэнси, оказалась удивительно успешной. Она позволила выявить многих людей, страдающих синдромом Хантингтона, подготовить базу данных об истории заболевания в их семьях и организовать хранение и исследование образцов ихтканей. Обо всей этой деятельности постоянно информировали научное сообщество, и каждый новый шаг, сделанный фондом, от выявления гена (который нашли Нэнси Векслер и Джим Гузелла) до его клонирования и получения модельных объектов для исследования болезни, был поводом для общего ликования всего научного сообщества.

Обо всем этом рассказано в книге: A. Wexler, Mapping Fate: A Memoir of Family, Risk, and Genetic Research (New York: Times Books/Random house, 1995).

Успехи Фонда борьбы с наследственными заболеваниями не ускользнули и от внимания родственников психически больных пациентов. Возник целый ряд групп защиты прав пациентов, страдающих различными психическими заболеваниями, самой влиятельной из которых стала Национальная ассоциация исследования шизофрении и депрессии (National Association for Research in Schizophrenia and Depression, NARSAD), организованная в 1986 году Конни и Стивом Либер и Гербертом Пардесом, бывшим директором Национального института психического здоровья. Эта ассоциация сыграла важную роль в координации и финансировании исследований психических заболеваний. В настоящее время работает и ряд других фондов, основанных группами защиты прав пациентов и оказывающих немалое влияние на исследования психических болезней. К таким фондам относятся Национальный союз по борьбе с психическими болезнями (National Alliance for Mental Illness), Фонд борьбы с синдромом ломкой Х-хромосомы (Fragile-X Foundation) и организация “Вылечим аутизм сегодня” (Cure Autism Now).

О биологии эмоций в целом см.: С. Darwin, The Expression of Emotion in Man and Animals (New York: Appleton, 1873); W. B. Cannon, The James — Lange theory of emotions: A critical examination and an alternative theory, Am. Psychol. 39 (1927): 106–124; W. B. Cannon, The Wisdom of the Body (New York: W. W. Norton, 1932); A. R. Damasio, The Feeling of What Happens: Body and Emotion in the Making ofConsciousness (New York: Harcourt Brace, 1999); M. Davis, The role of the amygdala in fear and anxiety, Annu. Rev. Neurosci. 15 (1992): 353–375; J. E. LeDoux, The Emotional Brain (New York: Simon & Schuster, 1996); J. Panskseep, Affective Neuroscience: The Foundations of Human and Animal Emotions (New York: Oxford University Press, 1998); W. James, What is an emotion? Mind 9, no. 34 (1884): 188–205; C. G. Lange, От Sindsbe Vaegelser et Psycho (Copenhagen: Kromar, 1885). Джеймс перепечатал работу Ланге, в которой была изложена его теория, в своем труде “Принципы психологии” (Principles of Psychology), переизданном недавно в трехтомном собрании сочинений Джеймса: The Works of William James, ed. F. Burkhardt and F. Bowers (1890; reprint, Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1981).

Другие сведения, приведенные в этой главе, почерпнуты из следующих источников:

Cowan, W. М. & E. R. Kandel. Prospects for neurology and psychiatry, JAMA 285 (2001): 594–600.

Huang, Y. Y., К. C. Martin & E. R. Kandel. Both protein kinase A and mitogen-activated protein kinase are required in the amygdala for the macromolecular synthesis-dependent late phase of long-term potentiation. J. Neurosci. 20 (2000): 6317–6325.

Kandel, E. R. Disorders of mood: Depression, mania and anxiety disorders, in: Principles of Neural Science, 4th ed., E. R. Kandel, J. H. Schwartz & Т. M. Jessell, eds. New York: McGraw-Hill, 2000, стр. 1209–1226.

Rogan, М. T, M. G. Weisskopf, Y. Y. Huang, E. R. Kandel & J. E. LeDoux. Long-term potentiation in the amygdala: Implications for memory. Chapter 2 in: Neuronal Mechanisms of Memory Formation: Concepts of Long-term Potentiation and Beyond, ed. C. Holscher, 58–76. Cambridge: Cambridge University Press, 2001.

Rogan, М. Т., K. S. Leon, D. L. Perez & E. R. Kandel. Distinctneu-ral signatures for safety and danger in the amygdala and striatum of the mouse. Neuron 46 (2005): 309–320.

Shumyatsky, G. P., E. Tsvetkov, G. Malleret, S. Vronskaya, M. Hatton, L. Hampton, J. F. Battey, C. Dulac, E. R. Kandel & V. Y. Bolshakov. Identification of a signaling network in lateral nucleus of amygdala important for inhibiting memory specifically related to learned fear. Cell 111 (2002): 905–918.

Snyder, S. H. Drugs and the Brain. New York: Scientific American Books, 1986.

Tsvetkov, E., W. A. Carlezon Jr., F. M. Benes, E. R. Kandel & V. Y. Bolshakov. Fear conditioning occludes LTP-induced presynap-tic enhancement of synaptic transmission in the cortical pathway to the lateral amygdala. Neuron 34 (2002): 289–300.