 |
Не зная броду, не суйся в воду
|
|
|
|
В субботу Гарри поднялся в восемь, чтобы убедиться, что все готово и забрать свою корзину с кухни. После чего направился к слизеринским комнатам, прошептав пароль и стараясь не шуметь, пока не достиг двери Драко.
Он постучал, но ответом ему была полная тишина, поэтому Гарри открыл дверь и вошел внутрь.
Подойдя к кровати с плотно задернутыми занавесками, он неожиданно растерялся.
Что если Драко… был не один?
Нет. Не может быть. Он сказал бы Гарри.
С большей энергичностью, чем требовалось, Гарри раздвинул занавески.
Драко был один.
Ну разумеется.
Он спокойно спал, прижавшись бледной щекой к подушке, но он не выглядел таким невинным младенцем, какое впечатление обычно с тонким расчетом создавалось, когда это было ему выгодно. Он казался слегка обеспокоенным, словно ему было необходимо сосредоточиться на сне и правильно его понять, а еще он выглядел… уязвимым. На фоне кожи его ресницы казались яркими, серебристыми и острыми.
Потом его веки дрогнули от света.
– Гарри? – произнес он, не открывая глаз.
Гарри очнулся.
– Как ты догадался, что это я?
Между ресниц показался проблеск серого.
– Потому что я не знаю больше никого, кому так недорога жизнь и кто так туп, чтобы будить меня в этот час в субботу, – произнес Драко раздраженным тоном. Затем он лениво, по-кошачьи, потянулся, от чего настроение у него, похоже, улучшилось.
Одеяло соскользнуло с его груди.
– Ладно, зачем ты пришел? – спросил Драко наконец.
Гарри обалдело покачал головой.
– Давай поднимайся, – сказал он. – Помнишь, у меня для тебя сюрприз.
Драко приподнялся на локте, качая головой с забавным неверием.
– О чем ты болтаешь, Поттер?
– Я сказал – сюрприз, – произнес Гарри твердо. – Живей, Драко. Поднимайся. Выспишься завтра.
|
|
|
Он нарочно назвал Драко по имени. По каким-то причинам, после того как тот назвал его Поттером, он захотел удостовериться, что всё ещё имеет на это право.
– Я хочу выспаться сейчас, – простонал Драко. – Преподнеси мне сюрприз после обеда.
– Ты должен пойти смотреть сюрприз, – строго сказал Гарри, – прямо сейчас.
– О, теперь мы важная шишка, когда стали чемпионом Тремудрого Турнира, да?
Он улыбался. То, что на Драко можно повлиять, казалось невероятным – просто потому, что он был Драко.
– Ну ладно, – продолжил он, делая характерный для лорда освобождающий жест рукой. – Проваливай. Я скоро выйду.
Гарри недоверчиво уставился на него.
– Это что – попытка от меня избавиться и снова завалиться спать?
Было также поразительно, как Драко умудрялся смотреть на людей свысока из положения лежа.
– Нет, Гарри, кретин ты этакий, – крайне снисходительно пояснил он. – Просто на мне нет одежды.
Гарри почувствовал, что краснеет. Бледная грудь Драко казалась открытой гораздо больше, чем минуту назад.
– Ой... Я… Извини.
Драко рассмеялся.
– Все нормально. Ни к чему так волноваться.
Я не взволнован!
Ну хорошо, он был чуть-чуть взволнован.
Гарри выскочил из комнаты, а затем мысленно обозвал себя идиотом. Он же все время видел, как одеваются его товарищи по квидиччной команде и соседи по спальне, и ради бога… В этом не было ничего особенного. Он вел себя по-дурацки.
Драко, похоже, уже забыл об этом, когда появился, потирая глаза. Гарри не ожидал увидеть его с уложенными волосами и одетым в мантию поверх одежды. Он явно не проснулся полностью, и Гарри, который с легкостью вставал рано, счел это странно привлекательным.
– Ох, хорошо бы сюрприз того стоил.
– Уже девятый час, жалкий лентяй.
Драко содрогнулся.
– Я знал, что еще безбожно рано.
– Пойдем, ты заставляешь свой сюрприз ждать.
|
|
|
Драко до сих пор не сказал ни единого словечка благодарности и, видимо, не собирался делать это сейчас.
– Хорошо бы он того стоил, – снова пробормотал он.
Гарри притворился, что хочет стукнуть его.
– Нытик, – произнес он не без умиления. – Идем.
* * *
Драко всё же спотыкался, пока они спускались по школьным ступенькам.
– Почему нам нужно идти в Хогсмид таким длинным путем? – вопрошал он немного погодя, встряхивая головой и пытаясь сосредоточиться.
– Потому что в субботу Сладкое Королевство открывается в десять, а взлом и проникновение – это противозаконно, – объяснил Гарри. – Я уже говорил тебе, Драко.
– Неправда! «Противозаконно» – это неверное определение.
– Общее определение – «неподобающе».
– С таким же успехом это может означать разрешение. Мы же имеем право делать то, что разрешено?
– Ну, попробую сказать – «бестактно». Хозяева спят над магазином. Мы можем их разбудить.
– Ну и что? – с воодушевлением осведомился Драко. – Если я проснулся – все должны проснуться. Когда я недоволен, то предпочитаю, чтобы все вокруг были в курсе. Ты никогда не просыпался с желанием дать пинка людям просто так, без причины?
– Да, временами у меня есть такое желание, – сказал Гарри, отводя глаза.
Драко скорчил гримасу.
– Брр. Ты подхалим, Поттер.
Гарри приподнял брови.
– «Ты подхалим, Поттер?» Ты явно не в форме, Драко.
– Брр, – повторил Драко язвительно. – Что у тебя в корзинке, Гарри? Это часть подарка? – он просиял. – О-о-о, что это? Можно посмотреть? Хоть одним глазком?
Гарри стукнул Драко корзиной.
– Это часть подарка, и ты пока не можешь посмотреть.
– Это было мое колено, – мрачно сообщил ему Драко. – Я мог умереть.
– Как ты мог умереть из-за того, что я ударил тебя корзиной по колену? Это та же особая разновидность логики, в соответствии с которой ты умрешь, если гиппогриф поранит твою руку?
– Я мог умереть! Я мог подхватить инфекцию, понятно? – произнес Драко. – По-моему, эта корзина выглядела очень грязной. И у нее могла быть заноза, из-за которой у меня началось бы заражение крови, что привело бы к моей скоропостижной и трагической кончине. А это значит, что тысячи поклонниц проливали бы слезы на гроб с моим прекрасным, бледным трупом, а потом забросали бы тебя камнями.
|
|
|
Гарри пристально уставился на Драко. Тот скрестил руки на груди и выглядел решительно.
– Это могло случиться.
– Думаю, я бы рискнул, – сухо проговорил Гарри и схватил Драко за руку, заставляя идти за собой.
Он был слишком взволнован, чтобы получать удовольствие от беседы, пока не зная, какой будет реакция Драко. Так что они продолжали идти в слабой утренней дымке, которую уже начало согревать и рассеивать солнце, до тех пор, пока не достигли крошечной гавани, где обычно причаливал паром; и тут Драко увидел подарок.
Он уставился на него с ужасом и произнес:
– Ты, должно быть, шутишь.
Небольшая гребная шлюпка слегка покачивалась в озере, покрывая рябью спокойную поверхность воды. Гарри наклонился и положил в нее корзину.
– Нет, – ответил он, – я не шучу, Драко.
– Я не собираюсь лезть в эту штуку.
– Что – хочешь бояться и избегать этого вечно?
– Звучит как хороший план для меня, да! Я не гриффиндорец. Боязнь чего-то не беспокоит меня.
– Разве? – спросил Гарри.
Драко сердито посмотрел на него, потом снова перевел взгляд на лодку и побледнел. Гарри увидел, как он сглотнул.
– Гарри, – тихо произнес он. – Я не могу.
– Драко, ты не обязан. Но она зачарована так, что ни одно заклинание на нее не действует. Она совершенно безопасна.
Драко снова уставился на лодку, потом оглянулся на Гарри. Он опять сглотнул – слабым, болезненным движением.
– Наверно, это отняло кучу времени.
– Я попросил Гермиону подсказать мне книги, которые могли бы помочь, – Гарри слабо улыбнулся и с радостью увидел, что Драко улыбнулся в ответ. – Я не сказал, зачем это нужно.
– Само собой, – Драко бросил сомнительный взгляд на лодку. – Совсем ни одно заклинание?
– Клянусь. Но… ты не должен лезть туда, если не хочешь.
Драко вновь посмотрел на лодку, затем – на Гарри. Он слегка покусывал губу, но глаза его были ясны и широко открыты.
– Я знаю, – ответил он и осторожно залез в лодку.
Гарри, стараясь не раскачивать судно, последовал его примеру. Взгляд Драко тем временем сделался подозрительным.
|
|
|
– Если заклинания на нее не действуют, – произнес он, – то каким образом мы заставим лодку двигаться?
– А как ты думаешь? – Гарри поднял весла. – Маггловским способом, идиот.
Драко ужаснулся.
– Физический труд? Ты больной.
– Бери весло, Драко.
– Я?! – изумился Драко и тотчас напустил на себя недоуменный вид. – Как ты собираешься махать ими? Какие слова ты произносишь?
Гарри недоверчиво уставился на него.
Наконец, он обронил: «Будешь грести обратно», – поднял оба весла и начал ровно грести прочь от берега.
Он видел, как пальцы Драко судорожно сжали борта лодки, но придержал язык. Вместо этого он спросил:
– Как продвигается проект по творческой магии?
– Ужасно! – немедля отозвался Драко с отчаянием. – Не могу выбрать. А кто бы смог? Ведь есть и музыка, и живопись, и скульптура, и актерское мастерство, и по некоторым причинам меня очень привлекает поэзия.
– Никогда бы не подумал, что ты поэтическая натура.
– О, так оно и есть. Но если я буду декламировать стихи, то смогу носить такие же рубашки, как у поэтов. Мне нравятся рукава.
– Не думаю, что тебе следует брать в расчет одни рукава.
Драко пожал плечами. Он уже отпустил один борт, но все же нетерпеливо озирался, когда Гарри достиг середины озера.
– Ну как? Сейчас мы можем вернуться?
– Нет, Драко, – ответил Гарри. – Мы останемся здесь на время. Примерно до ужина: вот почему я попросил домашних эльфов собрать корзину.
Драко возмутился:
– Я не сделаю этого, и ты меня не заставишь!
Гарри невинно улыбнулся ему.
– Желаешь заключить небольшое пари? – осведомился он и выбросил оба весла за борт.
Драко издал резкий потерянный крик.
– Не верю, что ты это сделал! Ты сказал, что заклинания не действуют на эту лодку, так как же мы собираемся вернуться? Я сам не поплыву, – добавил он твердо. – И тебя не отпущу. Поэтому нам придется голодать, и ты умрешь первым, и я буду вынужден съесть тебя; но меня это не спасет, потому что – давай взглянем правде в глаза – твое костлявое тело не насытит даже бурундука, а потом я умру в гордом одиночестве.
– Драко. Ты ведь мне доверяешь?
– Наверное, – неохотно признал Драко.
– Мы вернемся. Просто расслабься.
Драко покосился на лодку, затем на воду, и, наконец, на Гарри. Он сделал глубокий вдох.
– Ладно.
– Хорошо, – Гарри откинулся на борт лодки. – И я не костлявый! – добавил он с запоздалым возмущением.
Драко начал осторожно прислоняться к другому борту.
– Ты костлявый, – настаивал он, выглядя веселее. – У тебя узловатые запястья. Что тебе следует сделать, так это набрать много веса и отрастить усы.
|
|
|
Гарри изумленно моргнул.
– Зачем?
Драко вытянулся, сделав вид, будто он роскошно расположился в маленькой лодке – с которой, как отметил Гарри, он боялся соприкосновения.
– Разве я тебе не рассказывал? Это мой коварный план, – ответил он. – Ты ведь ненавидишь быть знаменитым и всё такое. Все, что тебе нужно – создать альтер эго. Обычный волшебник Джо, например. Кто ж заподозрит, что этот усатый жирдяй – знаменитый Гарри Поттер? Ты сможешь носить потные рубашки и называть себя Игнатий Траут.
– Игнатий Траут, – уныло повторил Гарри.
Драко ослепительно улыбнулся.
– Думаю, тебе подходит. К тому же, Гарри Поттер – не очень хорошее имя.
– Мне нравится мое имя!
– О нет, – решительно заявил Драко. – Это ужасное имя. Например, «harry». В буквальном смысле это означает «беспокоить» или «раздражать», а «potter» означает «бесцельно шататься». Подумай, какое сообщение ты посылаешь миру! Звучит так, будто ты слоняешься по округе и достаешь людей.
– Ага, теперь понятно. Очевидно, что это должно быть твоим именем.
– Ты просто завидуешь моему аристократическому имени, – заметил Драко высокомерно. – Прими это, Поттер. У тебя узловатые запястья. И у тебя ужасное имя.
Солнце припекало. Драко распахнул мантию, рассеянно застегнул пуговицы на манжетах своей рубашки, после чего поднял глаза и быстро, лучезарно улыбнулся.
– Но, так или иначе, ты мне нравишься, – добавил он и устроился поудобнее.
* * *
Как только Драко пришел к выводу, что его все устраивает и можно спокойно бездельничать, он, естественно, начал жаловаться.
– Гаррррррри.
– Да, Драко?
– Гаррррррри.
– В чем дело, Драко?
Гарри сидел с закрытыми глазами, наслаждаясь солнечными лучами. Когда он открыл их и посмотрел на Драко, тот выглядывал за борт лодки.
– Мне кажется, под нами гигантский кальмар, – объявил он мрачно.
– И почему тебя это огорчает? – снисходительно осведомился Гарри, закатывая глаза и готовясь к сцене.
Похоже, Драко возмутил такой вопрос.
– Ему нравится хватать ни в чем неповинных людей своими щупальцами!
– Он спас Денниса Криви, когда тот тонул. Наверно, он не злой.
– О, это просто для отвода глаз, – сказал Драко. – Я считаю, они были в сговоре. У меня вызывают подозрения эти Криви. Знаешь, тот старший – э… Каллум…
– Колин.
– Неважно. Он прокрался в слизеринскую раздевалку, наснимал фотографий и продал их! Как, по-твоему, это звучит зловеще или нет?
Гарри нахмурился.
– На самом деле, это звучит по-слизерински.
– О, ну хорошо. Это оказалась идеей Блейза, – Драко взмахнул рукой. – Однако же, для себя я сделал вывод. Зло!
– Отчасти это еще и глупо, – размышлял Гарри. – В смысле, без обид, но я не представляю, кто много заплатит за снимок Гойла.
– В любом случае, не больше пары кнатов.
Пару секунд Драко сохранял невозмутимое выражение лица, а потом покатился со смеху.
– Драко, это был чудовищный каламбур, – проговорил Гарри, кусая себя за внутреннюю сторону щеки, чтобы остановить собственный смех. – Тебе должно быть стыдно.
– Это само просилось на язык, – решительно защищался Драко. – Я не виноват.
– Ох, ну ладно. По крайней мере, ты разгадал тайну тех снимков, где ты в полотенце, которые распространялись в гриффиндорской башне в прошлом году.
У Драко перехватило дыхание. Гарри невинно улыбнулся.
– Тебе точно следовало попасть в Слизерин, – промолвил он с огромным осуждением, но затем внезапно проявил интерес. – А ты, э-э, случайно не слышал, за сколько они продавались?
– Вообще-то нет, – снисходительно отозвался Гарри. – Я не участвовал в торгах.
Драко бросил на него сердитый взгляд. На самом деле Гарри вспомнил, что несколько из них просто валялись на столе рядом с гриффиндорским расписанием, пока близнецы с помощью магии не изменили полотенце на розовое, с сердечками в виде надписи «Малфой и МакГонагалл – навеки!» Он тактично не упомянул об этом, а также то, что они с Роном хохотали как больные.
В конце концов, будет гораздо забавнее, если он сможет найти одну из тех фотографий и потом показать Драко.
Драко все еще дулся и бормотал под нос комментарии о людях, которые думают, что они тааак остроумны, когда лодка покачнулась.
– Боже правый! – воскликнул Драко, становясь бледно-зеленым. – Это кальмар. Я же говорил – это кальмар!
– Драко, я уверяю тебя, он не злой.
– Мне плевать! – завопил Драко. – Он прикасается к людям своими щупальцами! – он снова в смятении глянул за борт. – Я не хочу, чтобы он трогал меня, – добавил он несчастно. – Он весь слизкий. Ударь его веслом.
– Я выбросил их за борт, помнишь?
Драко одарил его злобным взглядом и затем скрестил руки на груди с видом мученика, который смирился со своей слизкой судьбой.
– Блестяще, Игнатий Траут.
На этот раз Гарри не смог удержаться от смеха.
– По утрам ты даже еще безумнее, – заметил он, – и ты чуть изворотливее в лучшие времена.
– Съешь его первым, – громко сообщил Драко кальмару. – Он гораздо хрустящее.
– Нет, съешь его, – посоветовал Гарри. – Он зловреднее. Я слышал, у вредин особо насыщенный вкус.
– На самом деле, я очень мягкий, – поспешно уточнил Драко. – Я зловредный молочный пудинг.
– Ой, заткнись! – произнес Гарри, нагибаясь за борт и брызгая водой в лицо Драко.
Драко на миг лишился дара речи.
– В ней была слизь! – завопил он. – В этой воде была слизь кальмара! Ты заплатишь за это, Поттер!
Внезапно очки Гарри оказались обильно забрызганы водой. Сквозь капельки он видел самодовольную ухмылку Драко. Гарри улыбнулся. Ухмылка Драко дрогнула.
– Теперь мы квиты, – объявил он неожиданно миролюбивым голосом. – Хорошо, Гарри?
– Ты уверен?
– Уверен, – кивнул Драко, тем не менее выглядя испуганным. – Нет, даже не думай об этом. Мои волосы будут пушистыми, если их намочить, а затем не высушить как следует.
Гарри серьезно кивнул.
– Понятно.
– Поэтому ты не будешь забрызгивать меня.
– Как скажешь, – вслед за тем Гарри ухмыльнулся и плеснул небольшую волну прямо на макушку Драко. – Пушистик.
Драко впился в него взглядом из-под мокрой челки. Затем он начал снимать одежду.
– Э… – произнес Гарри вопросительно.
Драко выбрался из своей мантии, вода уже стекала ему за шиворот.
– Я готовлюсь загорать, – объявил он с достоинством. – Мне нужна подушка для того, чтобы приподнять голову, тогда она будет высушена как надо, а заодно и для удобства.
Гарри приподнял брови. Драко задрал подбородок с тем же напыщенным видом.
– Можно я разделю с тобой подушку?
– Хорошо, – согласился Драко хмуро. – После того, как поймешь, что мои волосы – не повод для смеха.
– О, я понимаю, – заверил его Гарри, тихонько посмеиваясь и растягиваясь на дне лодки.
Драко прикрыл глаза рукой, чтобы взглянуть на него.
– За все это время ты уже дважды покушался на мои волосы, – фыркнул он и внезапно пнул Гарри по лодыжке. – Язычник.
– Честное слово, я слышал, что для некоторых людей их тело является храмом, но это же смешно, – пробормотал Гарри.
Драко рывком сел.
– Вот именно, – заявил он и погрузил руку по локоть в воду. Затем он вытащил её и решительно взъерошил гаррины волосы.
Гарри не сопротивлялся – только приподнялся на локте и усмехнулся ему, решив, что растрепанные волосы – самый незначительный ущерб, который мог нанести Драко.
Драко брезгливо вытер руку о джинсы.
– Я коснулся кальмара, – сообщил он радостно. – У тебя слизь в волосах. Вот так-то, Поттер. Теперь мы квиты.
– Слизь! Какая гадость! Тебе что, четыре года? – он ударил Драко кулаком по плечу, когда тот начал пятиться назад.
Драко, выглядя донельзя обиженным, ударил в ответ.
– Ты это заслужил, – возразил он, забирая мокрые пряди волос за уши.
Гарри толкнул его, и Драко упал на спину. Он искоса взглянул на Гарри, его глаза были почти закрыты из-за солнца.
– После стольких трудов… – деланно упрекнул его Гарри. – Неблагодарный ты человек.
– Оставь в покое мои волосы, – ответил ему Драко хладнокровно. – И больше никаких потасовок в лодке: она перевернется, и я стану визжать как девчонка, а потом мне придется утопить тебя, чтобы скрыть сей позор.
Частично за улыбкой Драко скрывался настоящий испуг. Гарри лег обратно.
Солнце скрылось и можно было поспать, но Драко толкнул его плечом.
– Гарри. Эй, Гарри?
– А?
Драко внимательно разглядывал небо.
– Как ты думаешь, на что похоже это облако? – спросил он таким тоном, будто проводил научный опрос. – По-моему, оно напоминает черепаху в парике.
* * *
Они пролежали так несколько часов, купаясь в солнечных лучах и время от времени засыпая. Пробуждаясь, Драко каждый раз задавал новый вопрос, вроде: «Если бы тебе пришлось стать неодушевленным предметом, то что бы это было?» или «Как ты думаешь, домашние эльфы выбирают себе пару по размеру глазных яблок?»
Драко считал, что так оно и есть; а еще он решил, что Гарри должен стать метлой Джинни Уизли, за что Гарри пригрозил ему телесными повреждениями.
Затем Драко спросил: «А чего ты боишься больше всего?»
Гарри поднял голову, краем глаза рассматривая изгиб щеки Драко, но почти все его мысли сосредоточились на собственных кошмарных снах.
– Что не хватит сил убить Вольдеморта, – отозвался он тихо.
Драко, чей взгляд скользил по спокойной поверхности озера, вздрогнул, услышав это имя.
– Я надеялся, ты скажешь что-нибудь забавное, типа Ханны Эббот в одном нижнем белье, – пожаловался он, стараясь говорить беззаботным голосом.
– Твоя очередь, Драко.
Драко вздохнул и сел, подтянув ноги к груди и обхватив руками колени.
– Я… ну ладно, – произнес он. – Потерять их. Потерять слизеринцев. Тех, кто на нашей стороне.
Гарри приподнялся на локтях, беспокойно вглядываясь в лицо Драко.
– В смысле… что они погибнут или исчезнут?
– Нет, – Драко закусил губу. – Ну, это тоже. Просто… я не говорю, что заставил их всех присоединиться к Молодежной лиге, но у многих из нас есть родители, которые являются… родители, которые возлагают на нас определенные надежды, или обязанности, которых мы боимся, или… Любому в Слизерине было трудно решиться на такое. И после того как мой отец… погиб, я вернулся, и у меня была…вроде как миссия; и я знал, что некоторые из них равнялись на меня и воспользовался этим, и я не жалею и не сдаюсь. И вот я получил что хотел, как обычно; но я хотел только отомстить, а мне также пришлось взять на себя ответственность. А сейчас… Я боюсь за них, и обязан защищать их, и…
Гарри смотрел на Драко, сейчас по-настоящему серьезного: на его бледное и сосредоточенное лицо, на его напряженный профиль на фоне спокойной воды.
Драко покосился на него, после чего опустил глаза. Он сделал глубокий вдох, слабо улыбнулся, так как они понимали друг друга, и попытался продолжить:
– Просто… требуется так много работы, – сказал он. – Не то, чтобы многие из нас дрожали от нетерпения заполучить клеймо на предплечье, но казалось, что выбора практически нет, и что нам не за что было сражаться: не мы – его цели, и нам наплевать на магглолюбцев или магглорожденых. Я не могу руководствоваться только слепой преданностью Дамблдору или верой в высокие идеалы. Мы не такие, – он замолчал, уставившись на свои руки, сомкнутые на коленях. – Я слишком много работал ради них, чтобы отпустить сейчас.
– Ты полагаешь, действительно есть шанс, что они могут?..
– Я же говорю, что не знаю! – выпалил Драко. – Мы не такие, как вы все. Некоторые из нас ради этого оставили свои семьи. Многим из нас нравится Люпин, но нам тяжело доверять кому-то не из нашего круга. Мне не нравится Дамблдор, и я не позволю ему указывать мне, что делать. И Снейпа сейчас нет, и всех возмущают эти обвинения, и это тяжело, и я понятия не имею, что делать!
Гарри даже не знал, что сказать. Он только изумленно таращился на Драко.
Сейчас он вспомнил, как Люпин говорил о том, что профессор Снейп уехал, чтобы попытаться добыть информацию, которая поможет пролить свет на недавнее нападение.
Снейп покинул Хогвартс в конце марта. А сейчас был май. А Гарри был настолько невнимателен, настолько поглощен мыслями – о Турнире, войне, своих переживаниях, Драко – что… даже не заметил.
А он ещё гадал, отчего Драко так часто выглядит усталым!
Он почти с мольбой взглянул на склоненную голову Драко.
– Драко. Ты замучаешься нести все это в одиночку.
Тот не поднял глаз.
– Слизеринцы не нуждаются в чьей-то помощи.
– Упрямый идиот! – Гарри запнулся и затем понизил голос. – Ты… Ты боишься за него?
На этот раз Драко поднял глаза: широко распахнутые, словно он получил удар под дых.
– Да, – отрезал он. – Мы прекрасно знаем, как он рискует. И он здесь единственный взрослый, кому мы можем доверять… и кто верит в нас.
И поскольку он был Драко, то не добавил: «И я привязан к нему».
– Ты можешь доверять Люпину, – произнес Гарри. – Ты можешь доверять Дамблдору.
– Неужели? – огрызнулся Драко. – Ты предлагаешь мне просить людей, воспитанных так, чтобы не верить никому вне определенного социального круга, довериться вервольфу? Я и самому себе не решусь такое сказать. И ты хочешь, чтобы я доверял Дамблдору, который своевольно лишает Слизерин Кубка школы уже несколько лет? Ну уж нет. Он никогда не был моим наставником. Он не мой лидер, и я не верю ему.
– Слушай, Гриффиндор выигрывал Кубок честно…
– Я тебя не обвиняю, – ответил Драко. – Я объясняю нашу точку зрения. Он никогда нам ничего не разъяснял. Мы не верим просто так, без причины, а он даже не пытался завоевать наше доверие. Знаешь, что случилось после того, как Крауч трансфигурировал меня, а потом швырял о каменный пол? Снейп сказал Дамблдору, что он убьет Крауча, если тот еще раз хоть пальцем тронет одного из его учеников. И что Дамблдор взял на работу маньяка. Я знаю, кому мне верить.
Гарри глядел на рассерженное, упрямое лицо Драко и размышлял над его словами. Он вспомнил того мальчика, который однажды сказал Снейпу на уроке зельеварения, что тот лучший учитель в школе.
– Снейп вернется, – произнес он мягко. Драко снова уставился на свои колени. – С такой сфокусированной преданностью, – прибавил Гарри небрежно, – тебе следовало оказаться в Хаффлпаффе.
Глаза Драко вспыхнули, но в них промелькнуло облегчение.
– Возьми свои слова назад, иначе я размозжу тебе голову корзиной.
Он сосредоточился на изучении дна лодки, но снова поднял глаза, когда Гарри коснулся его руки.
– Ты можешь доверять им, – сказал он. – Люпину и Дамблдору. Правда.
– Почему я должен верить тебе, Поттер? – презрительно осведомился Драко. – Ты всем доверяешь. Даже мне. В школе есть хоть кто-нибудь, к кому я могу испытывать уместное, здоровое недоверие?
Плечи Драко были чуть напряжены, и Гарри ободряюще ему улыбнулся.
– Филч, – предложил он. – Филч и его поистине злобная кошка. Ты можешь не доверять им, если хочешь.
– Я люблю кошек, – возразил Драко, расслабляясь. – Они так потрясающе самолюбивы. Я симпатизирую кошкам.
– Ха, – произнес Гарри. – Я люблю собак. Я всегда хотел иметь щенка, когда был маленьким, – он просиял, вспомнив кое-что. – И я собираюсь завести его, когда закончу школу.
Драко откинул голову назад, задев ею борт лодки. Но, похоже, это совсем не беспокоило его – он просто смотрел в небо.
– О да. Следующий год, – сказал он. – Мы ведь никогда об этом не говорили? Что ты собираешься делать?
Что ты собираешься делать?
Он произнес это так, словно будущее Гарри совершенно не будет связано с его будущим, и хотя они никогда не заговаривали на эту тему, что если он – Драко Малфой – уже все спланировал, и Гарри в эти планы не входил?
Светило солнце, но ему стало немного холодно. Он бросил взгляд на Драко, но смог увидеть только его горло, и попытался произнести какую-нибудь малозначимую фразу.
– А у меня по-прежнему будешь ты? – выпалил Гарри вместо этого, и в то мгновение он был готов отказаться от всех квиддичных навыков ради способности выражаться более складно. – Э-э, я имею в виду…
Драко смотрел на него, изогнув бровь.
– Не в качестве домашнего любимца, Поттер, – сообщил он. Я собираюсь оставаться дома. Остаться дома с матерью звучит как тупиковый путь для моего стиля жизни, но у нас тридцать спален, так что, может быть, все обойдется. Кроме того, некоторые слизеринцы нуждаются в жилье. Мой дом примет их.
Он улыбнулся уголком рта.
– Ты тоже можешь приезжать, – просто предложил он. – Время от времени. Отец построил несколько квиддичных полей на землях Имения. Тебе завидно?
Гарри радостно улыбнулся.
– Ага, очень, – он помолчал. – Я собираюсь работать аврором. Я уже купил квартиру в магической части Лондона.
Воспоминания о квартире, которую они с Сириусом присмотрели прошлым летом, до сих пор грели душу. Однажды Сириус предложил ему дом, и раньше он мог только мечтать об этом – о настоящем доме и независимости от Дурслей – но сейчас он вырос, и его заветные детские мечты сбылись. Он был в состоянии купить дом и покинуть Прайвет Драйв навсегда.
Дом… Гарри купил его, а потом, попросив Сириуса выйти ненадолго, просто сидел там. Никаких правил, никаких родственников, стабильность и безопасность – вот каким было мимолетное представление о будущем после войны. Он собирался выбрать мебель, и купить собаку, и…
– Ты тоже можешь иногда гостить у меня, – произнес он.
– Здорово, – довольным тоном отозвался Драко. – Холостяцкое жилье в городе. Весело, – тут он нахмурился. – Но если Уизли тоже собирается там жить, мне следует отказаться от твоего любезного приглашения, на том основании, что он негостеприимно придушит меня во сне.
– Рон останется дома, – заверил его Гарри. – Мне кажется – только не говори никому – он хочет накопить денег и набраться смелости предложить Гермионе пожениться.
Он ожидал едкого замечания о золотой парочке, но вместо этого неожиданно получил золотую улыбку.
– Чудесно! – просиял Драко. – Можно я помогу обставлять спальню для гостей?
– Ты собираешься украсить её так, чтобы она не сочеталась с рыжими волосами, да?
– А что?
– Рону без разницы, ты же знаешь.
Драко выглядел сердито.
– Ты можешь помочь мне выбрать собаку, – предложил Гарри великодушно.
– Не хочу. Я хочу помочь тебе выбрать кошку.
– Драко, если тебе так хочется кошку – сам ее и заводи. У меня будет щенок, потому что я так мечтал о нем, а Дурсли всегда говорили, что он будет…
– Я не могу завести кошку, – надулся Драко. – В моем доме старинная мебель. Отец всегда говорил мне, что от кошки будет…
– Слишком много беспорядка, – закончил за него Гарри и вновь улыбнулся.
Драко погрузился в размышления, свернувшись на дне лодки, напоминая задумчивого ребёнка. Ветер чуть-чуть усилился, и его волосы слегка приподнимались у шеи.
– Каково это было – жить с Дурслями? – спросил он. – То есть, до меня доходили слухи, и я знаю, что ты никогда не уезжал домой на Рождество. Но… насколько это было плохо?
Гарри посмотрел на него. Драко встретил его взгляд – со смешанным чувством беспокойства и любопытства.
Ей-богу, жизнь полна сюрпризов. Кто бы мог подумать, что однажды он будет рассказывать историю своего несчастного детства Драко Малфою.
Он глубоко вздохнул и начал рассказывать. О чулане. О комнате с решетками на окнах и днях с жалким количеством еды.
Пока он говорил, Драко вытянул руку и до боли сжал его запястье. Запинаясь, Гарри рассказал совсем немного о жизни с Дурслями. Сейчас уже все было позади. Больше не имело значения.
Когда он закончил, то поднял глаза на Драко. У Драко был такой же опасный и непреклонный вид, какой он напускал на себя перед играми в квиддич.
– Славно, Гарри, – произнес он угрожающе ровным голосом. – Вот что мы сделаем. Мы покинем школу с нашими замечательными новенькими разрешениями на колдовство и превратим этих людей в тараканов. Просто, чтобы дать им новый жизненный опыт. А затем – по трагическому стечению обстоятельств – мы нечаянно много раз раздавим их скалкой.
– Драко, я не хочу давить моих родственников скалкой, – возразил Гарри. Хотя, надо признать, идея была заманчивой. – Ну, во всяком случае, не собираюсь.
В глазах Драко до сих пор был тревожный фанатичный блеск.
– Ни один суд в мире не признает нас виновными, – возражал он. – Ты знаменит, а я богат. Мы молоды и безрассудны. Мы должны совершать злодеяния и уходить от ответственности. Это – наш общественный долг.
Даже мысль о том, что Драко может находиться в одной комнате с Дурслями, была очень странной. Они были такими серыми и ограниченными, а он бы выглядел настолько неуместно на Прайвет драйв: с его причудливой мантией, ярко-светлыми волосами и сочащейся из каждой клеточки тела магической аристократичностью.
Образ Драко совсем не сочетался с прошлой жизнью. Он был слишком яркий, слишком живой, а всю подавляющую серость будней Гарри оставил позади. Он забрал все свои вещи из комнаты, поскольку знал, что покидает ее навсегда, и Дурсли тоже знали это; и с обеих сторон не было никаких чувств, кроме облегчения и той привычной, постоянно подавляемой ненависти.
Это и вправду больше не имело значения.
Впрочем, он бы не отказался хоть разочек посмотреть на выражение лица Драко, если бы тетя Петуния велела ему приготовить бекон для Дадли.
Гарри хотелось бы унести ноги до того, как произойдет взрыв.
– Хорошо, значит убивать их ты не хочешь, – с горячностью произнес Драко. – Тогда вот что мы сделаем. Мы создадим у них ложные воспоминания и внушим им, что они – танцовщики «на разогреве»…
– Драко, – Гарри расхохотался. – Прекрати. Правда.
Драко замолчал, внимательно изучая лицо Гарри.
– Из них не выйдут хорошие танцовщики, – рассудительно произнес Гарри.
Драко кивнул и отпустил запястье Гарри.
– Прости, Гарри, – он перехватил его удивленный взгляд и продолжил. – Твои запястья вовсе не так плохи. Право, тебе не стоит переживать.
– Благодарю, Драко. Это причиняло мне страдания.
Драко гордо задрал подбородок.
– Я так и знал. Не у всех нас есть гарантия, что красивое телосложение достанется нам от рождения благодаря происхождению.
– Извини, – произнес Гарри, – ты сказал от рождения или вырождения? Потому что я слышал несколько историй о старинных чистокровных семействах…
– Заткнись.
– Твои родители состояли в родстве, Драко? – успокаивающе спросил Гарри. – Если это так и есть, ты можешь мне довериться. Ты не виноват – на самом деле это многое бы объяснило…
– Заткнись, заткнись, заткнись!
Лицо Драко вспыхнуло от негодования, озерный ветер трепал его волосы вопреки всем тщетным усилиям слизеринца поддерживать их в порядке, пряди скользили меж его пальцев, когда он отводил их назад. Гарри вспомнил их первую прогулку у озера и подумал: «Как непохоже, как странно, и разве я мог такое представить», – и улыбка озарила его лицо.
Мягким и заботливым голосом он спросил:
– Они были родственниками, Драко?
Драко дал ему подзатыльник.
– Они были связаны только священными узами брака, так и знай, – произнес он сурово. – И у них не было ничего общего, кроме светлых волос и сногсшибательности. Я вообще мало чем похож на свою мать.
– Только светлыми волосами и сногсшибательностью, ты хочешь сказать, – вставил Гарри, который узнавал этого Малфоя.
Драко послал ему ослепительную улыбку.
– Ну разумеется, – он гордо откинул волосы назад, а затем его взгляд стал почти печальным. – Говорят… – осторожно произнес он каким-то странным голосом.
– Да? – спросил Гарри.
Драко сделал еще более длинную паузу.
– Что я выгляжу в точности как отец, – внезапно закончил он в конце концов, а затем поднял глаза и спросил с тщательно скрываемым нетерпением. – Ты же видел моего отца? Один раз в книжном магазине и один раз – на Мировом Кубке. Как ты думаешь, я похож на него?
Он выглядит в точности как его отец.
Когда Гарри впервые увидел Люциуса Малфоя, то уже точно знал, что этот человек никто иной, как отец Драко.
Те же малфоевские глаза, те же волосы, то же лицо – продолжатель рода Малфоев был создан по образу и подобию Люциуса Малфоя и намеревался идти его путем.
Но Люциус Малфой умер, и теперь эти волосы, глаза, лицо и судьба принадлежали только Драко, и Гарри никогда не был так мстительно благодарен за чью-то смерть.
Гарри хотел ответить: «Нет». Он хотел сказать: «Нисколько не похож», – и заставить Драко поверить в это; поверить, что в этом нет ничего плохого.
Но во взгляде Драко застыла такая с трудом сдерживаемая жажда, такая жгучая потребность в любви, которой у тебя нет и никогда не было… Гарри понимал это, поскольку испытал то же самое, глядя в зеркало Еиналеж; и хотя Драко врал себе и всем остальным, что он избалованный ребенок, Гарри не мог не заметить отчаяние, с которым был знаком не понаслышке, и которое было сильнее его собственной лжи о том, что сейчас это не имело никакого значения.
Он протянул руку и приподнял голову Драко за подбородок. Драко не сопротивлялся, очевидно пола
|
|
|
