 |
О политической свободе и разделении властей
|
|
|
|
Содержание
Введение. 3
1. О трех образах правления. 4
2. О политической свободе и разделении властей. 10
3. О законах в их отношении к свойствам климата, а также о религии. 13
4. О торговле. 15
5. Концепция Дж.Локка о разделении властей. 17
Заключение. 21
Литература. 24
Введение
Эпоха Просвещения (XVIII в.) - это время величайших культурных, социально-экономических и политических сдвигов. В исторической науке эпоха Просвещения обычно связывается с утверждением буржуазных отношений в Западной Европе. Действительно, это важная социально-экономическая характеристика данной эпохи. Но в эпоху Просвещения одновременно с этим процессом происходили и другие глобальные процессы, охватившие структуру цивилизации в целом. Например, исследование принципов осуществления власти.
Мыслители эпохи Просвещения исследовали многие основные процессы желательного осуществления власти, существующие и в современном обществе. На основе этих исследований были сформированы идеи и признаки разделения властей, принципы общественного договора, признаки правового государства и учения о естественных правах.
Таким образом, актуальным для изучения современных процессов управления, является обращение к источникам общественно-политических документов XVIII в.. Объектом исследования данной курсовой является развитие идей управления в эпоху Просвещения, предметом исследования являются идеи об управлении Ш.Монтескье в его произведении «О духе законов». Основная цель – выявить значение идей Монтескье, для теории и практики управления. Задачи:
· Проанализировать произведение Ш.Монтескье «О духе законов»
· Сравнить идеи о разделении властей Дж.Локка и Ш.Монтескье
|
|
|
О трех образах правления
Ш.Монтескье анализирует в своем произведении процессы управления, которые осуществляются и в современности. Основной методологической посылкой автора является положение: «Принципы свои я вывел не из своих предрассудков, а из самой природы вещей».
«Законы в самом широком значении этого слова суть необходимые отношения, вытекающие из природы вещей; в этом смысле все, что существует, имеет свои законы: они есть и у божества, и у мира материального, и у существ сверхчеловеческого разума, и у животных, и у человека"[1]. Это цитата, которая и является основной мыслью первой книги. Здесь же Ш.Монтескье пишет и о том, что как только люди соединились в общество, у них пропало сознание своей слабости – равенство исчезло, и началась война. Каждое отдельное общество начинает сознавать свою силу — отсюда состояние войны между народами. А законы, определяющие отношения между ними, образуют собой международное право. Отдельные лица в каждом обществе начинают ощущать свою силу — отсюда война между гражданами. Законы, определяющие отношения между ними, образуют собой гражданское право. Кроме международного права, относящегося ко всем обществам, каждое из них в отдельности регулируется своими законами — в совокупности они образуют политическое состояние государства. Силы отдельных людей не могут соединиться без единства их воли, которое образует гражданское состояние общества.
Во второй книге Ш.Монтескье говорит уже о трех образах правления: «Есть три образа правления: республиканский, монархический и деспотический. Чтобы обнаружить их природу, достаточно и тех представлений, которые имеют о них даже наименее осведомленные люди. Я предполагаю три определения или, вернее, три факта: «республиканское правление - это то, при котором верховная власть находится в руках или всего народа или части его; монархическое, - при котором управляет один человек, но посредством установленных неизменных законов; между тем как в деспотическом все вне всяких законов и правил движется волей и произволом одного лица».
|
|
|
Вот что я называю природой правления»[1].
Здесь же описываются виды правлений. Например, если в республике власть принадлежит всему народу, то это демократия, а если власть в руках у небольшой части народа, то – аристократия. В демократии народ в некоторых отношениях является государем, а в некоторых отношениях — подданным. Государем он является только в силу голосований, коими изъявляет свою волю. Воля государя есть сам государь, поэтому законы, определяющие право голосования, являются основными для этого вида правления. В аристократии верховная власть находится в руках группы лиц: эти лица издают законы и заставляют исполнять их, а остальной народ является по отношению к ним тем же, чем в монархии подданные по отношению к государю. Худшая из аристократий та, где часть народа, которая повинуется, находится в гражданском рабстве у той, которая повелевает: примером может служить аристократия Польши, где крестьяне — рабы дворянства.
«Власти посредствующие, подчиненные и зависимые образуют природу монархического правления, т. е. такого, где правит одно лицо посредством основных законов. Я сказал: посредствующие, подчиненные и зависимые потому, что в монархии источником всякой политической и гражданской власти является сам государь. Эти основные законы необходимо предполагают существование посредствующих каналов, по которым движется власть, так как если в государстве нет ничего, кроме изменчивой и капризной воли одного, то в нем ничего не может быть устойчивого, а, следовательно, не может быть и никакого основного закона»[1].
Но, в хорошо управляемых монархиях почти всякий человек является хорошим гражданином, поэтому в монархии, как и в других образах правления есть свои плюсы. О них Ш.Монтескье подробно рассказывает в 7, 8, 9 главах третьей книги.
Вообще же, в каждом образе правления есть свои принципы, присущие только этому образу правления.
Основным принципом монархии является, по мнению Ш.Монтескье, честь из-за существования чинов, преимуществ и родового дворянства. Природа чести требует предпочтений и отличий. Таким образом, честь по самой своей природе находит себе место в этом образе правления.
|
|
|
«Честолюбие, вредное в республике, может быть благотворно в монархии; оно одушевляет этот образ правления и притом имеет то преимущество, что не опасно для него, потому что может быть постоянно обуздываемо»[1].
В деспотических государствах основным принципом правления является страх. Честь для него неприемлема, потому что в деспотическом государстве все равны.
В республике же добродетель есть очень простая вещь: это любовь к республике, это чувство, а не ряд сведений. Оно столь же доступно последнему человеку в государстве, как и тому, кто занимает в нем первое место. Любовь к республике в демократии есть любовь к демократии, а любовь к демократии есть любовь к равенству. Законы такого государства должны всячески поддерживать общее стремление к равенству. В монархиях и в государствах деспотических никто не стремится к равенству: даже мысль об этом никому не приходит в голову, ибо каждый там стремится к возвышению.
«Таковы принципы трех видов правления. Это не значит, что в такой-то республике люди добродетельны, но это значит, что они должны быть таковыми. Из этого не следует также, что в таком-то монархическом государстве господствует честь, а в таком-то деспотическом - страх; из этого следует лишь, что так должно быть, ибо иначе эти государства не будут совершенными»[1].
В современности люди непроизвольно опираются на эти простые установки. В наше время по-прежнему республика является идеальным видом правления, и в мире больше республик, чем других видов. Большинство людей старается соответствовать своей стране, то есть быть справедливыми, честными, добродетельными и соблюдать законы. Но все же существуют исключения. И во всех республиках есть обманщики, преступники и просто нечестные люди. Их тоже довольно много в каждой республике, но от этого республики не престают быть таковыми.
|
|
|
Далее Ш.Монтескье рассказывает о том, что законы воспитания должны соответствовать принципам образа правления. Под законами воспитания, автор подразумевает те законы, которые человек первыми встречает в своей жизни.
В монархиях воспитание дети получают только тогда, когда выходят в свет: «Свет - вот та школа, где мы знакомимся с тем общим нашим наставником и руководителем, имя которому – честь»[1].
В деспотических государствах дух высокомерия, воспитываемый в монархиях, наоборот унижают. Деспотия должна была проникнута духом рабства.
В государствах республиканских политическая добродетель очень трудная вещь, ее непременно нужно воспитывать в людях. Эта добродетель и есть любовь к законам и отечеству, постоянное предпочтение общественных интересов личным.
На этих принципах и строятся основные образы правления.
В различных видах правления различаются и гражданские законы. Например, при монархическом правлении законы не могут быть такими простыми, как при деспотическом. В монархиях, по мнению Ш.Монтескье, нужны суды. Действительно, в монархиях судопроизводство очень важный момент. Потому что, если в деспотии все может решить один человек, так как люди воспитываются в духе рабства. Из-за этого в монархиях огромное количество законов, правил, оговорок и распространений, благодаря которым умножается количество частных случаев и самый разум обращается, по-видимому, в особого рода искусство.
«В деспотических государствах положение народа совсем иное. Я даже не нахожу там никакого повода для деятельности законодателя или судьи. Так как все земли принадлежат государю, то там нет почти никаких гражданских законов о земельной собственности. Так как государь наследует своим подданным, то нет там также и законов о наследстве. Принадлежащее государю исключительное право торговли в некоторых странах устраняет надобность во всяком торговом законодательстве. Браки, заключаемые с рабынями, делают ненужными гражданские законы о приданом и о правах жены. Из этого всеобщего рабства вытекает еще и то следствие, что там почти вовсе нет людей, которые имели бы собственную волю и поэтому могли бы отвечать перед судьей за свое поведение. Большая часть нравственных действий обусловлена там волей отца, мужа, господина и определяется ими, а не судьями»[1].
В республиканских государствах судья обязательно должен следовать букве закона. В республике нельзя истолковывать закон во вред гражданину, когда идет речь о его чести, имуществе или жизни.
Ш.Монтескье устанавливает соответствия между законами и принципами правления. Под принципом правления он понимает основополагающую идею, которая приводит в движение ту или иную форму правления. Для демократической республики такой идеей выступает честь и добродетель, для аристократической — умеренность, для монархии — честь, а для деспотии — страх.
|
|
|
8 книга повествует нам о разложении принципов каждого из видов правления. На этом стоит остановиться и подробнее рассмотреть мнение Ш.Монтескье о разложении каждого из видов правления.
«Принцип демократии разлагается не только тогда, когда утрачивается дух равенства, но также и тогда, когда дух равенства доводится до крайности и каждый хочет быть равным тем, кого он избрал в свои правители. В таком случае народ отказывается признать им же самим назначенные власти и хочет все делать сам: совещаться вместо сената, управлять вместо чиновников и судить вместо судей»[1].
Тогда республика перестает быть ею, ведь добродетель исчезает, исчезает доверие и любовь к правителю и рушатся главные принципы республики. Это может привести не только к гражданским войнам, внутренним распрям, но также и к исчезновению республики вообще.
Аристократия терпит ущерб, когда власть знати становится произвольной: при этом уже не может быть добродетели ни у тех, которые управляют, ни у тех, которыми управляют. Монархии погибают, когда мало-помалу отменяются прерогативы сословий и привилегии городов. В первом случае идут к деспотизму всех; во втором — к деспотизму одного. Принцип монархии разлагается также, когда высшие должности в государстве становятся последними ступенями рабства, когда сановников лишают уважения народа и обращают их в жалкое орудие произвола. Принцип деспотического государства непрерывно разлагается, потому что он порочен по самой своей природе.
Действительно, государство, в котором нет законов, в котором правитель сам распоряжается жизнью или смертью своих подданных, не может благополучно сосуществовать долгое время.
«Республика по природе своей требует небольшой территории, иначе она не удержится. В большой республике будет и больше богатства, а следовательно, и неумеренные желания»[1]. В этом мы можем убедиться на примере падения в 1798 году Венецианской республики.
«Если принципы правления разложились, самые лучшие законы становятся дурными и обращаются против государства; когда же принципы здравы, то и дурные законы производят такие же последствия, как и хорошие; сила принципа все себе покоряет»[1].
Это и есть последствия разложения принципов того или иного образа правления. То есть, падет государство или нет зависит от того насколько принципы образа правления ему соответствуют.
По моему мнению, почти во всех современных развитых странах принципы правления соответствуют своим образам правления, а если нет, то ведется работа в этом направлении: принимаются различные законы, мероприятия, между странами ведутся переговоры. Именно поэтому государства не распадаются, сократилось количество войн.
Несмотря на то, что вопрос о том, в какой мере можно провести классификацию различных форм политического строя, четко не сформулирован, Ш.Монтескье внес огромный вклад в решение этой проблемы. Он заключается именно в том, что ученый взялся вновь рассмотреть эту проблему в ее совокупности, сочетая анализ различных типов государственного строя с анализом соответствующих общественных структур таким образом, что каждая из форм правления предстает одновременно как определенное общество. Связь между политическим режимом и обществом устанавливается совершенно четко, и в первую очередь путем сопоставления размеров территории, занимаемой той или иной общественной системой[2].
О политической свободе и разделении властей
Ш.Монтескье в своем произведении много рассуждает о свободе вообще. Он говорит, что у слова «свобода» столь много разнообразных значений, что запомнить все было бы очень сложно. Каждый по-своему истолковывает это слово. Но, говоря о политической свободе, автор подразумевает под ней совсем не то, что можно делать все, что заблагорассудится. Свобода – это право делать все, что дозволено законом.
«Демократия и аристократия не являются государствами, свободными по самой своей природе. Политическая свобода имеет место лишь при умеренных правлениях. Однако она не всегда встречается и в умеренных государствах; она бывает в них лишь тогда, когда там не злоупотребляют властью»[1].
Здесь Ш.Монтескье приводит в пример государственное устройство Англии. И, наконец, говорит о разделении властей, о том, что каждое государство имеет три рода власти: исполнительную, законодательную и судебную. Он пишет о разделении властей именно в этой книге, потому что политическую свободу неразрывно связывает с разделением властей. Автор считает, что государство не свободно, пока в нем нет отдельных вышеназванных ветвей власти. Именно это и является показателем политической свободы государства.
«В каждом государстве есть три рода власти: власть законодательная, власть исполнительная, ведающая вопросами международного права, и власть исполнительная, ведающая вопросами права гражданского. В силу первой власти государь или учреждение создает законы, временные или постоянные, и исправляет или отменяет существующие законы. В силу второй власти он объявляет войну или заключает мир, посылает или принимает послов, обеспечивает безопасность, предотвращает нашествия. В силу третьей власти он карает преступления и разрешает столкновения частных лиц. Последнюю власть можно назвать судебной, а вторую - просто исполнительной властью государства»[1].
Писатель говорит о том, что соединять законодательную и исполнительную власть нельзя ни в коем случае, иначе законодатель может издать тиранические законы и обеспечить их исполнение. Нельзя также и соединять судебную власть с остальными ветвями. В случае соединения с законодательной властью жизнь и свобода граждан окажутся во власти произвола, потому что судья станет законодателем. Это значит, что любой вынесенный приговор может быть изменен и истолкован как закон в соответствии с настроением и личными пристрастиями судьи – законодателя. Если же власть судебная и власть исполнительная, то судья мог бы угнетать граждан, потому что он исполняет законы. Ш.Монтескье приводит в пример турков и Италию, где все три ветви власти были соединены. В Турции царствует ужасающий деспотизм, а в Италии свободы меньше, чем в монархиях. Зато в Англии посредством законов установлена прекрасная система равновесия властей.
В чьих же руках должны быть сосредоточены ветви власти? Отвечая на этот вопрос, Ш.Монтескье говорит, что исполнительная власть должна быть сосредоточена в руках монарха, потому что эта сторона правления всегда требует быстрого действия, лучше выполняется одним, чем многими.
Действительно, даже в современных государствах исполнительная власть принадлежит президенту (например, в России) или королеве (в Великобритании). Это оказалось оптимальным решением проблемы: в чьих же руках должна быть исполнительная власть? Ш.Монтескье остановился на ней подробно, и этим его выводом мы пользуемся и по сей день.
Но: все, что зависит от законодательной власти, часто лучше устанавливается многими, чем одним.
«Если бы не было монарха, и если бы законодательная власть была вверена известному количеству лиц из числа членов законодательного собрания, то свободы уже не было бы: обе власти оказались бы объединенными, так как одни и те же лица иногда пользовались бы - они всегда могли бы пользоваться - и тою. и другою властью. Свободы не было бы и в том случае, если бы законодательное собрание не собиралось в течение значительного промежутка времени, так как тогда произошло бы одно из двух: либо законодательная деятельность совсем прекратилась бы, и государство впало бы в состояние анархии, либо эту деятельность приняла бы на себя исполнительная власть, вследствие чего эта власть стала бы абсолютной»[1].
Если же исполнительная и законодательная ветви власти не будут иметь права приостанавливать действия друг друга, то законодательное собрание может стать деспотическим, так как имея возможность предоставить себе любую власть, какую оно только пожелает, оно уничтожит все прочие ветви власти. Исполнительная власть ограничена по своей природе, поэтому нет надобности ограничивать ее еще как-то.
Примерно на этом заканчивается описание Ш.Монтескье политической свободы в ее отношении к государственному строю. Далее он начинает описание политической свободы в отношении к гражданину. Если в первом случае она устанавливается вышеописанным нами распределением трех властей, то во втором случае ее следует рассматривать с иной точки зрения; тут она заключается в безопасности или уверенности гражданина в своей безопасности.
«Свобода философская состоит в беспрепятственном проявлении нашей воли, или, по крайней мере, (по общему смыслу всех философских систем) в нашем убеждении, что мы ее проявляем беспрепятственно. Свобода политическая заключается в нашей безопасности или, по крайней мере, в нашей уверенности, что мы в безопасности. Эта безопасность всего более подвергается нападениям в уголовных процессах по обвинениям публичного или частного характера. Поэтому свобода гражданина зависит главным образом от доброкачественности уголовных законов»[1].
Ш.Монтескье считает также, что законы, допускающие гибель человека на основании показаний одного свидетеля, пагубны для свободы; что разум требует двух свидетелей, чтобы третье лицо, помимо обвиняемого и утверждающего обвинение, решило проблему.
Свобода человека заключается главным образом в том, чтобы его не принуждали совершать действия, которые закон ему не предписывает. Начала государственного права требуют, чтобы всякий человек подчинялся уголовному и гражданскому праву той страны, в которой он находится. Эти начала были жестоко нарушены испанцами в Перу: инку Атауальпа можно было судить лишь на основании международного права, а они судили его на основании государственного и гражданского права. Но верхом их безрассудства было то, что они осудили его на основании государственных и гражданских законов своей страны.
Таким образом, политическая свобода в отношении государственного устройства и политическая свобода в отношении гражданина – это разные понятия, и каждая из них заключена в чем-то своем. А именно: политическая свобода государства зависит от разделения власти на три ветви и их взаимного сдерживания друг друга, а политическая свобода гражданина зависит от тех законов, которые действуют в государстве, а также от его политической безопасности.
Государство свободно, когда в нем одна власть сдерживает другую, а гражданин свободен, когда он защищен законом.
|
|
|
