Главное — отомстить.  Опыт одного посредника

 Главное — отомстить

       Такие войны могут тянуться годами, разгораясь с подачи агрессивной стороны. Многим ответчикам приходится ходить на слушания десятки раз. Это тяжело как с психологической, так и с финансовой точки зрения, поэтому такая ситуация не может не сказаться на способности родителей заботиться о ребенке.

       Нередко адвокат воинствующей стороны активно включается в игру, суть которой — вылить на противника максимально возможный объем грязи. Например, бывший муж одной женщины нашел ее дневник, в котором она писала о своем отчаянии и душевном состоянии. Он вырвал некоторые страницы и сделал копии, а адвокат использовал эти записи против женщины на суде.

       Случается, что непосредственно перед судом одна из сторон заявляет на другую в органы опеки. Бывает, что уже после вынесения решения одна из сторон не успокаивается. Мать, имеющая алкогольную зависимость, продолжала создавать проблемы бывшему мужу, который получил право проживания с их сыном. Она звонила в органы опеки и заявляла, что отец оставил ребенка одного, он не может о нем позаботиться. «Если я не могу жить с нашим мальчиком, то и он в любом случае не может. Тогда лучше уж пусть он живет в детском доме», — говорила она. Ее целью прежде всего была месть.

       Нередко такие родители манипулируют детьми. Ребенка, находящегося в том возрасте, когда его мнение учитывается судом при принятии решения, уговаривают переехать к родителю, у которого нет права опеки. Отец, ранее не проявлявший интерес к жизни сына, вдруг становится «суперпапой»: он организует для сына увлекательные прогулки, покупает ему новые гаджеты, спортивное снаряжение и т. п., чтобы привлечь на свою сторону.

       Неприятные сцены при встрече и проводах ребенка к другому родителю также не являются редкостью. Чтобы защититься, многие ограничивают контакты с противоположной стороной, насколько это возможно, осуществляя всякое общение только в письменной форме или через адвоката. В некоторых случаях «передачу» ребенка производят в детском саду или в школе, иногда при посредничестве третьего лица.

       Стремление одного родителя сделать все возможное, чтобы скомпрометировать и сломить другого — того, с кем у ребенка также существует близкий контакт, — плохо согласуется с желанием сделать все для того, чтобы ребенку было лучше.

 Опыт одного посредника

       Процедура медиации (или посредничества) подвергалась критике в связи с тем, что этот метод рассчитан на урегулирование конфликтов между равнозначными сторонами. По мнению экспертов, медиация не должна применяться в ситуациях, когда имеет место дисбаланс сил. То есть в случаях, когда в делах об определении места жительства ребенка один из родителей имеет выраженные психопатические черты. Существует множество примеров того, что обстоятельный и самоуверенный родитель, имеющий психопатические черты, выходил с процедуры медиации победителем, в то время как жертва, пребывающая в душевном смятении, была просто не услышана.

       Адвокат и психолог Грета Нурхелле долгое время работала в сфере медиации по разрешению семейных конфликтов. Она также является авторизованным государственным медиатором и дает частные консультации.

       «Не все проблемы можно решить при помощи медиации. Но если есть конфликт, то можно использовать различные подходы. Например, в ситуации, когда одна из сторон не в состоянии находиться в одной комнате с другой. Тогда медиацию можно проводить раздельно, так, чтобы стороны не встречались друг с другом», — говорит Нурхелле. Она неоднократно проводила полностью и частично раздельную медиацию, находя приемлемое для обеих сторон решение.

       Как показывает ее опыт, вести переговоры с манипулятором непросто, но, используя юмор и апеллируя к лучшим сторонам его натуры, можно прийти к согласию. Она объяснят таким клиентам, на что он или она могут рассчитывать в данном деле, рассказывает о прецедентах. Таким образом, она уговаривает клиента согласиться с тем решением, которое сэкономит его деньги и избавит от множества проб­лем. Ее стратегия — не угрожать и не противодействовать непростому клиенту, поскольку это лишь осложнит ситуацию. Скорее, Грета Нурхелле пытается создать атмосферу, проникнутую уважением и достоинством. Если клиент увидит преимущества предложенной альтернативы, то прийти к соглашению бывает проще.

       Нурхелле считает манипуляцию сознательно искаженным представлением или толкованием реальности, при котором манипулятор знает, что говорит неправду (Nordhelle, 2007). По ее мнению, психопат отличается от обычного манипулятора тем, что верит в ту реальность, которую описывает. Ее опыт свидетельствует, что с манипулятором можно договориться, но все осложняется, когда человек верит в то, что он прав. Также Нурхелле сталкивалась с людьми, совмещающими в себе черты психопата и манипулятора (Nordhelle, Mekling II, 2007).

       «В делах об определении места жительства ребенка, в которых одной из сторон выступает личность, имеющая не столь выраженные психопатические черты, можно прийти к согласию, — частичные уступки помогают сбить воинственный настрой такого человека. Если же мне приходилось сталкиваться с ярко выраженным психопатом, то добиться соглашения путем медиации, к сожалению, было невозможно. В такой ситуации дело как можно скорее следует передать судье», — говорит Нурхелле.