Чакры и карта возраста души

Глава 5

РИТМЫ ЖИЗНИ

 

Смотреть на жизнь через реинкарнационные очки — значит изменить восприятие ее основных ритмов. Психологи прилагают большие усилия, вы­черчивая запутанные шаги развития от младенчества до подросткового возраста, от ранней юности к зре­лости. Но если реинкарнация — факт нашей жизни, мы должны пойти дальше. Нам следует поместить один отрезок жизни в контекст более обширного жиз­ненного процесса и раздвинуть рамки концепции раз­вития человека. Мы должны понять, что ступени, ве­дущие от колыбели до могилы, составляют лишь половину жизненного цикла. Существует и другая по­ловина, которая обычно не учитывается, но нам не­обходимо к ней обратиться, чтобы понять ритмы че­ловеческого существования.

 

Начнем с вопроса, который часто задают мои сту­денты: “Что дают нам предыдущие жизни, если мы их все равно не помним?” Хороший вопрос. Если мы не можем вспомнить ничего из предыдущих жизней, то они не представляют для нас никакого интереса. Как можно научиться чему-то из опыта, который мы не в состоянии вспомнить? Или еще один вопрос: почему мы забываем наши предыдущие жизни? Ка­кую цель преследует эта амнезия? Если существуют достоверные свидетельства того, что, по крайней мере, некоторые жили раньше, почему мы не можем вспом­нить эти опыты, как помним переживания из насто­ящей жизни?

 

Мы привыкли видеть в амнезии признаки патоло­гии, показатель того, что здоровый процесс воспоми­наний нарушен. Какой цели может служить внедре­ние амнезии в нормальный ход вещей.

 

Эти вопросы показывают, что бессмысленно пы­таться понять реинкарнацию только в рамках физи­ческого существования. Они заставляют нас заглянуть за его пределы, чтобы создать более целостную кар­тину процесса цикличности жизни.

 

Мы привыкли отмечать стадии развития от рож­дения до смерти, предполагая, что после смерти бы­вает либо вечная награда, либо вечная мука, либо ис­чезновение. Но если наша настоящая жизнь через некоторое время сменится на Земле другой жизнью, тогда должна быть еще одна фаза, начинающаяся со смерти тела и продолжающаяся до следующего рож­дения. Если мы не будем принимать в расчет эту “по­тайную” фазу, то увидим лишь половину полного кру­га жизни. Если мы будем думать о реинкарнации только в рамках последовательного ряда жизней на Земле с неким окончательным освобождением, ожидающим нас в конце, нам будет недоставать большой части мозаики.

 

В этой главе мне хотелось бы показать гармонич­ные ритмы физической и духовной фаз жизни, со­ставляющих единое целое, сведения о которых я почерпнул из разных источников, как древних, так и со­временных¹. Обсуждение будет построено на идеях, изложенных в главе 3.

---------------------

¹ Среди них книга Станислава Грофа и Кристины Гроф «За пределами смерти», «Далекие путешествия» Роберта Монро, «Направляясь к Омеге» Кеннет Ринг, «Жизнь перед жизнями» Хелены Уэмбач, «Жизнь между жизнями» Джоэля Уайттона и «Тибетская книга мертвых».

 

 

ДВЕ ФАЗЫ ЖИЗНИ

Полный жизненный круг человеческого духа/существа совершается не от рождения до смерти, а от рож­дения до рождения со “смертью” в качестве транзит­ной промежуточной точки. Подобно даоистскому символу замкнутых друг на друге сил Инь и Ян, пол­ный жизненный круг включает в себя две фазы: одну — связанную с Землей, другую — с духом. Ду­ховная фаза так же важна для нашего развития, как и земная. Наши действия там уравновешивают и допол­няют нашу деятельность здесь. Следовательно, очень важно включать эту «потайную» сторону жизненно­го цикла в понимание реинкарнации, если мы хотим иметь адекватный взгляд на то, как работает жизнь.

 

Конечно, глупо думать, что мы можем получить ис­черпывающие знания об условиях жизни за смертель­ной чертой, но кое-что об этом мы все же узнать в состоянии. Если с помощью различных техник фоку­сирования сознания можно преодолеть обычную амнезию, отделяющую нас от прошлых инкарнаций, то, по крайней мере теоретически, можно извлечь из памяти определенную информацию о пребывании между смертью и последующей инкарнацией. Если сознание записывает весь опыт, значит, его можно “уго­ворить” выдать некоторую информацию о духовной фазе.

 

В предыдущих главах я неоднократно говорил, что вы не сможете понять внутреннюю логику человече­ской жизни, исследуя ее в изоляции от предшествую­щих ей жизней. Это все равно, что прочитать одну гла­ву из середины детективного романа и пытаться расшифровать происходящее. Это невозможно. И по­тому мы вправе спросить: если нет смысла читать от­дельными главами роман, почему мы упорно стре­мимся прочитать свои жизни именно так, по главам? Какой смысл сокращать возможности нашего осоз­нания, ловить его в капкан отдельной части тела-эго, даже если это делается временно? Какой цели служит эта амнезия?

 

По-видимому, причина в том, что это ускоряет про­цесс обучения. Амнезия дает нам прерывность, обя­зательную для экспоненциального роста, — развития настолько глобального, что трудно даже предполо­жить, во что он может вылиться. Система относитель­но коротких реинкарнирований, сознательно разде­ленные циклы предназначены для ускорения процесса обучения, предоставляя нам возможность полного вовлечения в совершенно различные человеческие переживания за сравнительно короткий период вре­мени. После ограничений одного тела, одного круга социальных отношений, одной культуры, одной ка­рьеры, одного исторического периода мы перемеща­емся и внедряемся в совершенно другие условия. Осво­бодите воображение от условий вашей настоящей жизни и представьте развитие, которое могла бы вызвать сотня таких погружений. Мы могли бы познать все стороны человеческого опыта: богатство и бед­ность, страх и храбрость, мятежность и спокойствие, быть художником, жрицей, воином, государственным деятелем, первопроходцем и крестьянином, прожить жизни мужчин и женщин, постигая тайны обоих по­лов, познать все континенты и культуры, пройти не через один исторический период, а через множество.

 

Изолируя нас от иной, большей индивидуальности, амнезия усиливает обучающий опыт, полностью со­средотачивая внимание на переживаниях этой жизни. Когда внимание рассеяно и мы уделяем лишь часть его проблеме, над которой работаем, результат обычно не замедлит сказаться. Если мы невнимательны на лекции или не полностью сосредоточены на футбольном мат­че, мы многое пропускаем. Амнезия на некоторое вре­мя приводит нас к убеждению, что мы — это только наше настоящее тело/личность. Благодаря этой уловке наши энергии работают над текущим моментом. Ког­да мы забываем, что на театральной сцене реквизит, а не реальная обстановка, это называется готовностью к сознательному самообману. Нечто подобное проис­ходит и в театре жизни: мы должны безоговорочно верить в правдивость обстановки своего личного те­атра, чтобы с максимальной эффективностью участво­вать в земном опыте. Этому и служит наша амнезия. Она предохраняет от того, чтобы мы не отвлекались на воспоминания о предыдущих опытах, поскольку это может нарушить условия настоящего обучения.

 

Однако для подобного обучения недостаточно ин­тенсивного переживания нового. Мы должны помнить этот опыт, усваивать его и интегрировать в предыдущее знание. Если мы теряем свои опыты с такой же быстротой, с какой приобретаем, тогда не будет про­исходить никаких накоплений. Без памяти нет разви­тия. Следуя этой логике, можно сказать: бессмысленно иметь прошлые жизни, если мы никогда о них не вспомним. Таким образом, когда цикл обучения завер­шен, прерывность сознания, необходимая для приоб­ретения нового опыта, должна быть сбалансирована восстановлением полной цепочки сознания. Это про­исходит во время не земной, а духовной фазы цикла.

 

Основными ритмами жизненного цикла оказыва­ются развитие (расширение) и интеграция (см.: рис. 4). Приобретение нового опыта происходит на Земле, ин­теграция этого опыта с предыдущим — в духовной сфере. Фазы дополняют друг друга. Вступление в но­вую физическую жизнь сопровождается ограничени­ем сознания, процесс покидания физического тела — реэкспансией (новым, расширением) сознания. Это на­блюдение согласуется с опытом тех, кто находился на грани жизни и смерти, но был спасен при помощи современных медицинских технологий. Эти люди со­общают, что по мере приближения смерти их сознание расширялось до невероятных пропорций, позво­ляя им в исключительно быстром темпе принимать информацию. Любопытно, но такое состояние созна­ния показалось им знакомым. Хотя это не было похо­же ни на что переживаемое людьми на Земле, однако воспринималось ими как “дом”². Завеса амнезии, со­провождающая рождение, на несколько мгновений приподнимается.

---------------------

² За примерами можно обратиться к книге Кеннет Ринг «Направляясь к Омеге», гл.3.

 

Другая полярность — планирование и реализация. В предыдущей главе мы рассматривали, как в бардо составляется план жизни и посылается на Землю для актуализации. Работа, проделанная на Земле, после­довательно определяет наш возврат к духу, завершая таким образом цикл. Поскольку мы реинкарнируемся вновь и вновь, то проходим через эти фазы, следуя определенному закону, погружаясь во время и выны­ривая из него в спирали развития с открытым кон­цом — результатом.

 

Так как наша забывчивость на Земле уравновеши­вается воспоминаниями, пробуждающимися после отделения от тел, мы не можем утверждать, что после каждой инкарнации память восстанавливается в пол­ном объеме. Возможно, внутри циклического процес­са существуют еще циклы, куда мы попадаем доб­ровольно или принудительно, где фазы развития длиннее, чем один жизненный цикл, в котором мы не в состоянии вспомнить всю нашу историю после смерти. Значит, хотя определенное расширение инди­видуальности происходит после каждого цикла, пол­ностью она не может возникнуть в поле нашего зрения, пока не завершится этот больший цикл. Однако в итоге, если опыт не прошел впустую и мы обрели целостность, должна восстановиться память о том, кем мы когда-либо были и что делали.

 

 

ХОЛМЫ И ДОЛИНЫ

Рисунки могут помочь воображению лучше понять концепцию, чем одни словесные теории. Когда я рас­сказывал студентам о двух фазах жизненного цикла человека, мне очень помог рисунок, который я назвал “Холмы и долины” (рис. 5).

 

 

Я нарисовал на доске синусоидную линию и предложил представить наше странствие по жизни в виде путешествия через ряд холмов и долин, где каждый последующий холм не­сколько выше предыдущего. Долины символизируют жизнь в физической плоскости, а вершины холмов — в духовной. За рисунком последовало толкование, ко­торое звучало примерно так:

 

“Мы можем начать описание нашего движения с любой точки, но давайте начнем с той, в которой нахо­димся сейчас, — с середины долины. Мы очнулись в долине пространственно-временного мира, но не по­мним, чтобы выбирали его. Мы окружены людьми, институтами, общественными порядками и историче­скими событиями — всем тем, что составляет форму и фокус наших жизней. Используя возможности и испытывая ограничения, которыми не можем управлять, мы стараемся подхватить свою роль в пьесе взаимоот­ношений, карьер, семей, вкладов, политических моти­вов и прочего, пока ход времени не принудит нас на­чать переход на более высокую основу. В старости мы выходим из долины и вступаем на подножие холма. Начиная восхождение, мы обнаруживаем, что смотрим назад, на свою жизнь. Подъем дает ту точку обзора, которая нужна, чтобы по-новому увидеть детство и юношеские годы. Мы начинаем понимать последствия выборов, сделанных в поворотные моменты жизни, а также оценивать константы характера, которые при­сутствовали в нас с самого начала.

 

Взбираясь все выше на подножие холма, мы в кон­це концов пересекаем границу, где должны оставить свои тела. Несмотря на эти перемены, все остается по-прежнему, только теперь мы свободны от многих ограничений, связанных с физическим телом. Этот переход сопровождается встречей с белым светом, о ко­торой часто говорят те, кто пережил околосмертный эпизод. Продолжая восхождение, мы начинаем осоз­навать, что же представляют собой наши жизни, и лицом к лицу сталкиваемся с ними. Теперь уроки мо­гут прорабатываться глубже и шире, чем прежде. Про­зрения, о которых говорят выжившие после около­смертного эпизода, когда они осуществляли обзор своей жизни, — первая стадия мощного процесса са­мопознания и самосопоставления, заканчивающая­ся значительно позже потери тела³.

---------------------

³ Очевидно, время на вершине холма ведет себя по-другому, нежели в долине, хотя для простоты мы будем говорить о нем так, будто оно в обоих местах действует одинаково.

 

Взбираясь все выше, мы видим все больше и боль­ше, узнаем о связях наших жизней с жизнями других людей, а также о причинных связях, которые не про­сматривались в долине. Мы словно перевернули вы­шивку и взглянули на ее обратную сторону: две точ­ки, не соединенные на лицевой стороне, с изнанки оказываются связанными. Когда смотришь с духов­ной стороны, гобелен жизни открывает всю свою ло­гику и полноту.

 

По мере углубления процесса обзора к нему при­соединяется процесс воспоминания. Оказавшись близко к вершине холма, мы начинаем вспоминать выборы и решения, которые совершали и принима­ли, прежде чем много лет назад обрели данную чело­веческую форму, свою миссию, которую сами на себя возложили, внедряясь в эту жизнь. Воспоминания помогают оценить, насколько хорошо мы выполни­ли взятые на себя обещания, осознать тот опыт, кото­рый обогатил нас и расширил наши возможности.

 

Словно пробуждаясь ото сна, мы обращаемся к своей большей индивидуальности, обобщающей и интегрирующей множество прожитых нами жизней. Расширяется не только наше видение — расширяет­ся и наша память. Взобравшись так высоко, что нам открываются долины, предшествующие самой пос­ледней, мы начинаем понимать, что наша жизнь — логическое продолжение предшествующей, что труд­ности одной связаны с неполнотой другой, что уми­ротворение здесь связано с победой там; начинаем осознавать ключевые взаимоотношения в контексте более глубокой истории отношений, оценивать совер­шенство нашей большей жизни.

 

Все, что мы наблюдаем, сбалансировано, но это не статичная система. Бог — не судья, а карма — не бух­галтер. Оркестровка жизней, свидетелями которых мы были, осуществляется для поощрения обучения. Она побуждает совершать поступок за поступком, расши­ряя наш опыт и обучая нас через него. Существуют награды и наказания, но это только обратная связь, без которой обучение невозможно и которая ускоря­ет этот процесс. Однако ускоренный курс во Вселен­ной довольно редок. По мере того как мы вспомина­ем, кем мы были и что делали, это становится все более очевидным.

 

Хотя я говорю о воспоминаниях, этот процесс больше напоминает подведение итогов и интегриро­вание индивидуальностей, чем просто восстановле­ние в памяти событий. Метафора воспоминания предполагает, что ныне существующая личность про­должается как посредник, обогащенный воспомина­ниями предыдущих жизней. Однако процесс больше похож на то, как некто отходит от крайнего случая амнезии, когда воспоминания совершенно заменяют тождественность личности. Согласно рисунку, приве­денному выше, такое расширение индивидуальности происходит на вершине холма⁴.

---------------------

⁴ Читатель может обратиться к описанию воссоединения с предыдущими жизнями, приведенному в предыдущей главе.

 

Будучи целостными — как Сверхдуша, — мы мо­жем вернуться к источнику, откуда пришли. В против­ном случае мы должны спуститься еще в одну долину в поисках целостности, достигнуть которой можно только в процессе нового курса земного обучения. По прошествии определенного количества времени, вероятно, многих лет (если пользоваться земными эквива­лентами измерения времени), наполненных деятельно­стью, соответствующей нашим интересам и уровню развития, мы начинаем готовиться к возвращению на физический уровень. Планирование нашей жизни осу­ществляется с помощью различных духовных существ, чья обязанность сопровождать нас на этом пути, помогая в решении задач и сотрудничестве с личнос­тями, возвращающимися вместе с нами. Некоторые могут легкомысленно пронестись через эту фазу, но все же лучше получить мудрый совет, чтобы правильно организовать обучение. Если жизнь уже началась, воз­можности значительно сокращаются и выборы пред­полагаются среди ограниченного числа альтернатив.

 

Когда планирование полностью закончено, мы можем увидеть как жизни, которые были прежде, так и направление той, которую начинаем, понять, кем мы будем, спустившись вниз в долину. Работая совмест­но с другими душами, мы направляем людей, спуска­ющихся вместе с нами, а также тех, кто впервые при­соединится к нам. Мы выбираем своих родителей, социально-экономический статус и пол, определяем основные кризисы и то воздействие, которое окажут на нашу жизнь новые опыты, развивая прежде не раз­витые способности или компенсируя уже накоплен­ные несоответствия. Мы также выбираем, сколько нам жить. Логика этих выборов становится непостижи­мой, как только на плечи набрасывается плащ физи­ческого существования. Но это временное явление, потому что, выбравшись из долины, мы вспомним причины своих выборов. (Возможно, еще находясь в долине, мы программируем исследование некоторых аспектов нашей судьбы, используя в этих целях осо­бые расширяющие сознание дисциплины.)

 

Разработав эту дистанцию с препятствиями, способ­ствующую дальнейшему совершенствованию суще­ства, которое является нами, устанавливаем время воз­вращения, после чего начинаем прокладывать путь вниз, в следующую долину. Мы спускаемся туда, меняя простор духовного существования на тесное — эм­бриональное — объятие со следующей матерью, про­кладывая путь к видоизменению, пока не становимся слишком развитыми, чтобы оставаться физически свя­занными с ней. Волны созидательной энергии подхва­тывают нас и яростно выносят через родовой канал обратно в физический мир, где мы забываем о любой индивидуальности, кроме ныне существующей, предав забвению ту миссию, которая ждет нас. Уроки возоб­новляются и будут продолжаться дни или годы, пока мы не выберемся на другую сторону долины.

 

Представляя эту иллюстрированную метафору, я сильно упростил сложнейшие вещи. История, кото­рую я рассказал, затрагивает лишь “верхушки” жиз­ненного цикла и делает это в идеализированной фор­ме, что придает процессу перехода из физического существования в духовное и обратно вид более сис­тематизированный и стандартизированный, чем в реальности. Несомненно, существует множество спо­собов выхода из долины и возвращения в нее, как и множество возможных спутников на этой дороге. Один выбирает тщательное планирование, другой предпочитает риск и забирается в чащобу жизни безо всякого плана. Различный стиль, различная степень проникновения в возможности и цели реинкарнации приведут к различным результатам. Собственно, ре­инкарнация призвана порождать разнообразие, и мы искажаем вещи, преуменьшая это разнообразие в це­лях теоретической экономии.

 

 

РАЙ И АД

Теперь пришло время спросить: если жизненные циклы проходят через фазы расширения и интеграции, если смерть в конечном итоге ведет к возрождению, как это соотносится с концепцией небес и преиспод­ней? Что же такое Страшный суд, рай и проклятие? Может, они просто отложены до завершения жизнен­ных серий? Или эта концепция вообще не имеет под собой никакой основы?

 

“Тибетская Книга мертвых”, или “Бардо тхёдол”⁵ — это руководство по умиранию и прохождению раз­личных фаз жизни между отделением от одного тела и возрождением в другом, написанное тибетским гуру Падмасамбхавой в VIII веке до нашей эры. Изложен­ные же в этой книге традиции значительно древнее.

---------------------

⁵ Дословно «Бардо тхёдол» означает – освобождение слушанием на посмертном уровне.

 

Согласно “Тибетской Книге мертвых”, большин­ство из нас на вершине холма между жизнями прохо­дят через обе фазы — рай и ад. Эти переживания — прямой результат наших успехов и неудач на Земле и потому различны по содержанию и продолжительно­сти для каждого человека. Они — часть процесса встречи с нашими разнообразными мыслями и дей­ствиями на Земле и, следовательно, часть самого обу­чающего процесса. Ад — это больше, чем наказание: это часть очищения нашего существа, сжигания “му­сора” и освещения духовной сути.

 

“Бардо тхёдол” объясняет: после того как наши тела отпадают, после встречи с белым светом мы входим в состояние, или измерение, называемое чонбид-бардо, или “бардо переживания реальности”, в котором наша душа выворачивается наизнанку и нам показывают, какая она на самом деле. Здесь проявляется наше бес­сознательное, оно доминирует в переживании, пока менее могущественное эго отодвинуто на задний план и вынуждено участвовать во всем, что происходит. Один из законов, правящих в бардо: мысль создает действительность, или мысль создает переживание. Наши мысли, какими бы они ни были, становятся нашим полным и всеобъемлющим переживанием. В данном случае выражение “наши мысли” означает каждую мысль, воспоминание или фантазию, кото­рые мы когда-то “загнали” в подсознание. По мере того как они выдвигаются вперед, мы оказываемся перед существами, ситуациями и обстановкой, явля­ющимися внешним отражением нашего внутренне­го состояния. Таким образом, мы как целостное су­щество, а не просто эго, создаем свои собственные ад и рай. Поскольку большинство из нас откладывают в подсознание как позитивные, так и негативные мыс­ли, мы будем в одинаковой мере переживать и то, и другое, одно будет сменяться другим. “Бардо тхёдол” называет этот процесс “Встреча с гневными божества­ми” и “Встреча с мирными божествами”.

 

Другой принцип, правящий в этом измерении, — “подобное притягивает подобное”, то есть и в стра­дании, и в блаженстве мы будем ощущать себя в окружении других душ, проходящих через те же пережи­вания, что и мы. Конечный результат очень напоми­нает рай и ад из “Божественной комедии” Данте с од­ним “но”: здесь это временное состояние. Для всех, кто не смог достичь просветления, чонбид-бардо сменя­ется сидпа-бардо, бардо ищущих возрождения, и начи­нается новый жизненный цикл.

 

Эта древняя зарисовка состояния между жизнями поразительно напоминает отчет-описание, представ­ленный Робертом Монро в его книге “Далекие путешествия”. Ссылаясь на свой более чем 25-летний опыт путешествий вне тела, Монро утверждает, что изме­рение, в котором мы существуем между земными жизнями, — достаточно сложное, с личностями, на­ходящимися на различных уровнях развития и соот­ветственно переживающими различные действитель­ности. Он описывает тысячи “колец”, окружающих пространственно-временное измерение и занятых ду­шами, находящимися между инкарнациями. Условия существования в разных “кольцах” отличны друг от друга. Те, кто более привязан к земному опыту или сильно поглощен им, в чьем сознании даже после смерти преобладают земные эмоции, населяют низ­шие “кольца”. Те, чье сознание включает более высо­кие ценности и более обширные индивидуальности, занимают “кольца” повыше. Если мы в результате це­почки инкарнации достигаем прогресса, то после каж­дой смерти поднимаемся выше и занимаем то “кольцо”, которое отражает наши новые возможности⁶.

---------------------

⁶ Монро настаивает, что существование этих «колец» не является необходимой и неизбежной составляющей духовного ландшафта. Скорее, он склонен считать их следствием трагического развития земной истории, что в конечном итоге может быть изменено.

 

Блаженное или болезненное, небесное или адское, наше пребывание здесь временно. С реинкарнационной точки зрения вечное проклятие не имеет смысла. За те несколько десятков лет, что мы живем на Земле, мы не можем сделать ничего столь ужасного, чтобы обречь себя на вечный разрыв с Богом. Вспомните, что ни одно действие в школе Земли не вызывает по-настоящему долговременных последствий. Кроме, наверное, одного — научиться любить. Более того, в соответствии с эзотерическими традициями мы яв­ляемся частью Бога. Мы — Богосознание, сосредото­ченное больше не на целостности, а на дифференци­ации. Чтобы ад был вечным, Бог должен допустить вечное разделение внутри собственного существа, а это трудно себе представить. Отрыв от источника и самой сути бытия не может быть вечным. Это просто часть процесса приливов и отливов, способствующих развитию более глобальных событий, в которых мы как часть Бога принимаем участие.

 

Реинкарнация рассеивает ужасный призрак вечного проклятия, одновременно сохраняя нашу ответствен­ность. Она определенным образом даже усиливает ее, так как согласно теории реинкарнации нет Спасите­ля, который, искупив чужую вину своим страданием, может избавить нас от ответственности за последствия собственных ошибок. Это нарушило бы обратную связь, важную для обучения, а с реинкарнационной точки зрения главное в земном существовании — из­влечение уроков. Метафоры спасения обозначают окончание земного курса обучения и погружение в блаженство бесконечного Богосознания — истинного рая; спасители же мыслятся как учителя, посланные для того, чтобы вести нас в поисках божественной сути, природы, в которой все мы — одно целое и единая ре­альность. Никто не выучит это за нас, но учителя дол­жны подсказать направление, которому надо следовать, и самый прямой путь к нашей конечной судьбе.

 

ВОЗРАСТ ДУШИ

Для точного описания реинкарнации, кроме вклю­чения в жизненный цикл духовной фазы, следует ска­зать и о пространстве для развития индивидуальной души на протяжении многих циклов. Нельзя ожидать, что все вновь пришедшие на Землю покажут те же искусность и талант в игре, что и “ветераны жизнен­ной сцены”. Точно так же от ветерана не следует ждать тех промахов, что от новичка. С опытом приходит некая зрелость, определенная степень развития. Но что представляет собой зрелость в реинкарнационых терминах? Если возрождение служит цели совершен­ствования душ, каковы стадии этого совершенство­вания? Можем ли мы определить эти стадии так, как психологи определяют стадии развития в пределах одного жизненного цикла?

 

Эти вопросы — не праздные и привели многих сто­ронников реинкарнации к разработке концепции воз­расти души, предполагающей, что некоторые лично­сти дольше обучались в земной школе, чем другие. Одни — “молодые” души, другие — “старые”. Неко­торые прошли ускоренный курс обучения, некоторые никак не могут закончить начальную школу. Если провести осторожную аналогию между курсом обу­чения в ближайшей к вашему дому школе и опытом обучения в земной школе, то покажется естественным, что простые дисциплины должны предшествовать сложным. Разве решение определенных проблем не требует совершенствования основных навыков, кото­рые следует выучить с самого начала? Применитель­но к реинкарнации в этой связи встают следующие вопросы: какие жизненные проблемы составляют начальную ступень, а какие — более высокие уровни? Каковы отличительные признаки “молодых” душ и что представляет собой средний возраст?

 

Хотя попытка ответить на эти вопросы весьма по­хвальна, у меня по этому поводу больше сомнений, чем энтузиазма. Теперь мне открылось столько “под­водных рифов”, которых я раньше не замечал, что постоянно хочется спросить: “Что же я еще упустил?” Поэтому прежде чем привести краткое изложение индусской карты возраста души, позвольте мне вы­сказать два замечания.

 

Во-первых, будет ошибкой делать чрезмерный упор на линейность развития души на протяжении ее жиз­ней. Сторонники реинкарнации нередко говорят, что каждая новая жизнь насаждается там, где закончилась предыдущая, но это слишком упрощенное понима­ние проблемы. Возможно, нам удобнее думать о душе, остающейся с прежним набором проблем до тех пор, пока они не найдут своего разрешения, а уж потом перемещающейся к новому набору, но вряд ли жизнь будет действовать так четко. В каждой отдельной жиз­ни мы прорабатываем малый круг проблем, возмож­но, одни разрешая лучше, чем другие. В следующей жизни мы можем разделить эти проблемы, работая с одними на более высоком уровне, а другие оставив для следующих жизней. Мы можем разработать со­вершенно очаровательный проект для нескольких жизней, например, став в одной из них великим ком­позитором, потом бросить этот путь и поэксперимен­тировать с другим проектом, а затем возвратиться к первому, “подхватив” его там, где оставили в прошлый раз, и вновь заняться музыкой.

 

Определенная прерывность развития от жизни к жизни необходима, потому что мы решаем свои про­блемы с людьми, каждый из которых имеет собствен­ную “повестку” жизни, отличную от той, которую он разделяет с нами. Представьте, как сложно координи­ровать все эти жизни, которые должны сойтись для людей в одной точке, чтобы они могли совместно ра­ботать над общей проблемой. Если мы поразмыслим над этим, то без труда поймем, что вряд ли сможем в наших следующих жизнях четко продолжить все ком­поненты работы, начатой в предыдущей. Слишком много переменных для того, чтобы это было возмож­но для каждой личности. Любой жизненный цикл — это перетасовывание колоды человеческих проблем, выносящихся на поверхность из разных столетий и жизненных отрезков. Если в нашей жизни есть при­знаки прогресса, мы должны искать причины этого не в специфике чьей-то жизни, а в более широких моделях нашего развития.

 

Есть и вторая причина принимать любую схему возраста души с долей скептицизма. Метафора воз­раста предполагает, что каждый начинает с одной стартовой точки, а затем прогрессирует через общую цепочку развития — от души-младенца до души, от­меченной морщинами старости. Точно так же метафора школы предполагает, что каждый начинает обу­чение с детского сада и должен усвоить один и тот же набор знаний и навыков, чтобы состоялся выпускной бал. Но в жизни, может быть, все происходит иначе. Возможно, школа Земли предлагает множество курсов обучения, и не все из них нужны каждой душе. Может, данный опыт души, главный для ее земных циклов, подходит к концу, и ей требуются только определен­ные уроки, которые необходимо усвоить здесь. В этом случае ее пребывание на Земле может быть более крат­ким, чем у тех, кому требуется больше уроков.

 

Конечно, обучение не всегда идет так, как планиро­валось. Душа может приступить к земному обучению с ограниченной целью, попав под обаяние земного су­ществования, и “запереть” себя в более длительный образовательный опыт. По словам Роберта Монро, именно это с ним и произошло. Подобное же проис­ходит со многими из нас. Монро уверяет, что большин­ство душ на Земле не возникли здесь, а пришли из других нефизических измерений, чтобы воспользо­ваться преимуществами уникального процесса обу­чения, который предлагает Земля. Однако участие в земном курсе обучения — мудреное дело, так как физическая воплощенность имеет тенденцию к па­губным привычкам. Повторные реинкарнации мо­гут привести к затемнению наших оригинальных ду­ховных индивидуальностей, даже когда они находятся между жизнями. Монро описывает часто повторяю­щийся процесс закручивания во все более плотные слои материальности, который продолжается на про­тяжении многих жизней и заканчивается длительным “развертыванием” и выходом из слоев материальности. Наша духовная индивидуальность закрывается и теряется на внутреннем пути, в то время как на пути, прокладываемом ею на поверхность, она открывается и обретается вновь. Как много задействовано циклов и сколько уроков мы должны извлечь, чтобы закон­чить курс обучения, зависит от старательности учени­ка и от того, насколько глубоко он вовлечен в матери­альность. И наконец, отчет Монро призывает нас осторожно относиться к любому линейно-схематич­ному изображению возраста души и тщательно про­верять спрятанные в этой схематичности допущения. Подводя черту под всеми оговорками, я должен ска­зать, что понятие “возраст души” нельзя относить ко времени, в течение которого душа живет с момента “первого рождения”. Это просто метафора для описа­ния прогресса души в земном обучении и не больше, но даже в этом есть западня. При всей своей полезнос­ти эта метафора предполагает слишком большую стан­дартизацию процесса цикличности жизни. Между тем, какое бы доверие ни вызывало любое описание ста­ций развития, жизнь несомненно сложнее и разнооб­разнее, чем все наши попытки схематизировать ее. А те­перь давайте посмотрим на карту возраста души, составленную одной из древнейших мировых культур, принимающих реинкарнацию. Итак, Индия.

 

 

ЧАКРЫ И КАРТА ВОЗРАСТА ДУШИ

Чакры — психодуховные центры внутри челове­ческого существа. Это санскритский термин, исполь­зуемый индуистами и буддистами, но данные центры признаются и другими традициями. Классически чакры описываются как семь духовных центров, или “ме­ханизмов”, которые связывают наши физические и нефизические тела.

 

Они расположены большей частью вдоль позво­ночника и имеют отношение к центральной нервной системе и эндокринным железам. Чакры — много­мерный феномен, объединяющий физический, пси­хологический и духовный аспекты существования. Каждая чакра ассоциируется с особыми эмоциональ­ными, ментальными и духовными процессами, кото­рые рассматриваются в индийской медицине как вза­имосвязанные.

 

Считается, что жизненная сила входит в нас через высшую чакру, расположенную над головой, и спуска­ется вниз через другие чакры, пока не достигает самых низших, расположенных у основания позвоночного ствола. Там эта небесная сила смешивается с земной энергией, и начинается ее возвращение: она движется вверх тем же путем, каким спускалась. Все семь чакр оживляются божественной силой и вводят различное ее количество в системы, которыми управляют. Через “закрытую” чакру проходит меньше энергии-сознания, чем через “открытую”.

 

Эволюция каждого в любой точке жизненного пути отражается состоянием всех семи чакр вместе взятых. У высокоразвитого существа они открыты и гармонично интегрированы, тогда как у менее разви­того некоторые открыты, а другие закрыты. Заинте­ресованный читатель может обратиться к богатой литературе по данной теме⁷.

---------------------

⁷ Для более детального знакомства с чакрами я посоветовал бы обратиться в первую очередь к книге Свами Рамы, Рудольфа Балентайна и Свами Аджая «Йога и психотерапия», гл.7. Приведенный ниже отчет взят в основном из этого источника. Смотрите также книгу Аджит Мукерджи «Кундалини: пробуждение внутренней энергии».

 

Принимая во внимание многомерность чакр, их функционирование можно описать в терминах тон­кой энергии (прана или ци) или уровней сознания. Предлагаемая карта возраста души составлена на основании подхода к чакрам как символическим сис­темам, описывающим различные уровни сознания или уровни бытия, через которые проходит человек на своем эволюционном пути, начиная с первой чак­ры у основания позвоночного ствола и кончая седь­мой, расположенной над головой.

 

Таким образом, мы можем рассматривать каждую чакру как символ различных экзистенциальных пози­ций, занимаемых человеком, как характерный стиль, отражающий определенный уровень сознания. Мы можем определить компоненты каждого стиля, соста­в

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: