И методологии эксперимента

Электронная библиотека научной литературы по гуманитарным

дисциплинам www.vusnet.ru\biblio

 

Мы приглашаем Вас активно пользоваться Эл. библиотекой РГИУ. В Вашем распоряжении более 4000 полновесных текстов книг и статей, более 70 словарей. Любую книгу библиотеки вы можете свободно скачать и сохранить у себя на ПК.

 

Об учебном портале РГИУ. www.vusnet.ru

Если вы хотите получить первое или второе высшее образование, мы рекомендуем поступить учиться в РГИУ. Вы получите хорошее образование, гос.диплом аккредитованного Московский вуза, сэкономите временя и деньги.

 

Обучение проходит в Интернете, где Вам доступны учебники, специально подготовленные для чтения на ПК и тесты. К каждому учебнику прилагаются: хрестоматия, библиография, Интернет-ресурсы, специальные статьи, словари. Инвалидам скидка - 20%.

 

В учебном Портале РГИУ имеется 100 общеобразовательных и профессиональных курсов. Они в вашем распоряжении. www.vusnet.ru

 

Если у Вас возникли вопросы, постараемся на них ответить. Если есть пожелания – непременно сообщите.

Пожалуйста, пишите на: elena@vusnet.ru, anna@vusnet.ru Или звоните: (905) 7211213 (Елена).

 

Электронная библиотека научной литературы по гуманитарным

дисциплинам www.vusnet.ru\biblio

 

Мы приглашаем Вас активно пользоваться Эл. библиотекой РГИУ. В Вашем распоряжении более 4000 полновесных текстов книг и статей, более 70 словарей. Любую книгу библиотеки вы можете свободно скачать и сохранить у себя на ПК.

 

Об учебном портале РГИУ. www.vusnet.ru

Если вы хотите получить первое или второе высшее образование, мы рекомендуем поступить учиться в РГИУ. Вы получите хорошее образование, гос.диплом аккредитованного Московский вуза, сэкономите временя и деньги.

 

Обучение проходит в Интернете, где Вам доступны учебники, специально подготовленные для чтения на ПК и тесты. К каждому учебнику прилагаются: хрестоматия, библиография, Интернет-ресурсы, специальные статьи, словари. Инвалидам скидка - 20%.

 

В учебном Портале РГИУ имеется 100 общеобразовательных и профессиональных курсов. Они в вашем распоряжении. www.vusnet.ru

 

Если у Вас возникли вопросы, постараемся на них ответить. Если есть пожелания – непременно сообщите.

Пожалуйста, пишите на: elena@vusnet.ru, anna@vusnet.ru Или звоните: (905) 7211213 (Елена).

 

 

ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ

ЗА РУБЕЖОМ

______________

ФИЛОСОФИЯ

и психология

 

 

 

DONALD T. CAMPBELL

 

MODELS OF EXPERIMENTS

IN SOCIAL PSYCHOLOGY

AND

APPLIED RESEARCHES

 

 

OCR А.И. Степнов

 

Д. КЭМПБЕЛЛ

МОДЕЛИ

ЭКСПЕРИМЕНТОВ

В

СОЦИАЛЬНОЙ

ПСИХОЛОГИИ

и

ПРИКЛАДНЫХ ИССЛЕДОВАНИЯХ

 

Перевод с английского

 

Составление и общая редакция

 

М. И. БОБНЕВОЙ

 

Вступительная статья профессора

 

Г. М. АНДРЕЕВОЙ

 

МОСКВА

 

„ПРОГРЕСС"

 

 

Редактор Э. М. ПЧЕЛКИНА

 

Редакция литературы по философии

и педагогике

 

© «Прогресс», 1980

10508-343

К 006(01)-80 5-80

 

Методологические проблемы

Экспериментального метода

В социальных науках

 

(В с т у п и т е л ь н а я с т а т ь я)

 

 

Среди многообразных проблем методологии научного познания, пожалуй, нет более актуальной и дискуссион­ной, чем проблема использования экспериментального метода в социальных науках. Основным вопросом, кото­рый поднимается в ходе дискуссий, является вопрос о том, могут ли социальные — а также в ряде случаев и гуманитарные — науки достичь того статуса «истин­ной» науки, основным методом которой является экспе­римент, и, соответственно, могут ли эти науки получать знание, добытое экспериментальным путем.

Какие бы более частные проблемы при этом ни воз­никали, суть дела сводится к сравнению, сопоставле­нию двух типов научного знания — экспериментального и неэкспериментального. Чаще всего сопоставление это завершается бесспорным признанием приоритета пер­вого и — в результате — своеобразным «обличением» наук, которые либо по определению не располагают такого рода знанием, либо находятся на первых этапах освоения экспериментального метода. Успехи естествен­нонаучных дисциплин прибавляют существенные аргу­менты в пользу такого приговора. Эти установки про­являются и в противопоставлении «сциентистского» и «гуманистического» подходов в науке.

Сложившаяся в XX в. самостоятельная область нау­ки — логика и методология научного исследования — хотя по замыслу и не должна была выступать в ка­честве мачехи к какой-либо одной из ветвей научно­го знания, в значительной мере способствовала тому, что социальным наукам отводилась роль Золушки.

 

 

Философская традиция неопозитивизма, в недрах кото­рой первоначально сложились соответствующие норма­тивы, сделала эталоном науки физику и математику, и дальнейшая дискуссия свелась к доказательству несо­вершенства всякого рода знания, не отвечающего пред­ложенным канонам.

Вместе с тем общая ситуация, сложившаяся в науке XX в., в значительной мере доказывала преимущества тех знаний, которые получены экспериментальным пу­тем. Специалисты в области социальных наук, осоз­навшие потребность в экспериментальном методе, с са­мого начала столкнулись с необходимостью не только утвердить свое право на этот метод, но и доказать, что образцы его применения в социальных исследованиях не уступают таковым в естественных науках. Такой постановкой вопроса представители социальных наук сами наносили себе удар: вместо признания права на существование своеобразия социального познания они стали оправдывать его несходство со знанием, получае­мым «каноническими» дисциплинами. Потребовались многие годы исследований и дискуссий, прежде чем сре­ди представителей социальных наук начали раздаваться трезвые голоса относительно применения эксперимен­тального метода с учетом глубокой специфики самого предмета исследования. В разработке этих проблем видное место занимают исследования известного аме­риканского ученого Дональда Т. Кэмпбелла.

Кэмпбелла по праву можно причислить к лучшим представителям прогрессивной традиции не только в области психологической науки, но также социологии и антропологии. Как психолог он сформировался в 40-х годах под влиянием как американской, так и европей­ской психологической мысли. В университете Беркли, который он закончил, он был учеником таких крупней­ших психологов, как Э. Толмен и К. Левин. Около двадцати лет Кэмпбелл был профессором одного из старейших американских университетов — Северо-За­падного (близ Чикаго) — и одновременно читал курсы лекций в таких ведущих университетах, как Гарвард, Йель, Оксфорд и т. д. Он проводил экспериментальные исследования по восприятию и обучению. По его ини­циативе и при его личном участии осуществлялся цикл сравнительных психологических и культурантропологи-

 

 

ческих исследований как в США, так и в ряде других стран, в частности в некоторых странах Африки. Кэмпбелл выступил инициатором и соавтором капитального научного труда по проблемам этноцентризма, в котором с прогрессивных позиций проанализированы многочис­ленные теории этноцентризма, этнических особенностей и межгрупповых конфликтов. Имя Кэмпбелла известно также среди специалистов по методологии науки и эпи­стемологии. В последние годы он проводил исследова­ния по проблемам альтруизма и генетической психоло­гии, участвовал в создании нового междисциплинарного направления — оценивания программ и т. д.

Широта взглядов, глубокая образованность и боль­шой круг проблем, при разработке которых Кэмпбелл выступает как профессионал-исследователь, не только показывают его компетентность в ряде областей соци­альной науки, но и придают особый вес его методоло­гическим исследованиям. Работы Д. Т. Кэмпбелла широко известны не только в Соединенных Штатах, но и во многих других странах. Советский читатель знаком с некоторыми его статьями, опубликованными в переводе¹, а специалисты имели возможность слы­шать ряд его устных выступлений во время пребывания Кэмпбелла в СССР в 1976 г., а также на заседаниях Европейской ассоциации экспериментальной социаль­ной психологии.

Д. Т. Кэмпбелл был удостоен ряда научных премий, многие годы был руководителем секции социальной психологии и психологии личности, избирался президен­том Американской психологической ассоциации. В на­стоящее время он является почетным профессором по курсу Альберта Швейцера в Сиракузском университете штата Нью-Йорк.

В последнее десятилетие не выходило фактически ни одной зарубежной работы в области методологии, методов и методик социальных исследований, в которых не упоминались бы его работы, не использовались бы

_____________________________________________________________________________________

¹ К э м п б е л л Д. Т. Слепые вариации и селективный отбор как главная стратегия процессов познания. — В кн.: Самооргани­зующиеся системы. М., «Мир», 1964; К э м п б е л л Д. Т. Социальные Диспозиции индивида и их групповая функциональность: эволю­ционный аспект. — В кн.: Психологические механизмы регуляции со­циального поведения М., «Наука», 1979.

 

 

разработанные им категории, приемы, принципы иссле­дования.

В области методологических проблем научного по­знания работы Кэмпбелла тем значительнее, что сам он является крупным специалистом в области примене­ния экспериментального метода (и вообще количествен­ных методов) в социальных исследованиях и в то же время человеком, склонным к постоянному размышле­нию по поводу природы, особенностей и проблем этих методов. Его позиция не может быть уподоблена пози­ции тех исследователей, которые «измеряют, не раз­мышляя», или тех, которые «размышляют, не измеряя». Д. Кэмпбелл выступает и как высококвалифицирован­ный профессионал, и как человек с чрезвычайно широ­ким, подлинно философским взглядом на природу нау­ки, ее действительные возможности, затруднения и просчеты.

В настоящее время проведение большого объема как фундаментальных, так и особенно прикладных психоло­гических и социально-психологических исследований с особой остротой ставит вопросы методологии и мето­дики исследований, проблемы планирования экспери­ментов, разработки моделей экспериментальных и при­кладных исследований, валидности полученных данных, достоверности и надежности научных выводов и реко­мендаций. Эти специальные вопросы методологии науч­ного исследования и разрабатываются Д. Т. Кэмпбеллом.

Предлагаемая советскому читателю книга включает ряд важнейших работ Д. Т. Кэмпбелла в области методологии и методики научного исследования. Для этого тома по рекомендации самого автора были отобраны работы, цель которых состоит, прежде всего, в том, чтобы ввести читателя в круг проблем и понятий, со­общить тот минимум знаний о предмете, который необ­ходим для дальнейшего, более глубокого ознакомления с ним и для самостоятельного размышления и иссле­дования. (Более специальные работы автора, относя­щиеся к этой же проблематике, отмечены в примеча­ниях редактора-составителя.) Хотя книга является сборником, при отборе работ и автор, и составитель тома стремились к тому, чтобы эти работы в совокуп­ности составили целостный труд, отражающий в то же

 

 

время различные проблемы, рассматриваемые автором на протяжении многих лет и находящиеся в центре его научных интересов. Этот характер всей работы задан вводной статьей Кэмпбелла, подготовленной специально для данного издания.

Содержание настоящего тома можно разделить на три части: 1) общие методологические проблемы соот­ношения качественного и количественного знания в со­циальных науках; 2) описание специфики основных моделей и планов экспериментальных и квазиэкспери­ментальных исследований; 3) некоторые прикладные проблемы методологии социальных наук, прежде всего проблемы оценки эффективности предлагаемых прак­тике программ. Эта последовательность отражает общую логику рассуждений автора, настойчиво стремя­щегося к достижению надежности результатов, полу­чаемых в социальных исследованиях.

 

* * *

Первый блок проблем, обсуждаемых Кэмпбеллом, связан с основным содержанием полемики о специфи­ческой природе социального познания, которая продол­жается вот уже почти целое столетие. Дискуссии сере­дины XX в. внесли много нового в эту полемику. Самым существенным, пожалуй, является то, что интерес к про­блемам качества научного знания перестал быть тра­диционным интересом лишь философии науки, но поро­дил особую «внутринаучную методологическую рефлек­сию» самих исследователей в конкретных областях зна­ния. Этим объясняется и то многообразие наименований, которые даются названной области исследования: это уже давно не только «философия науки», но и «социо­логия науки», «социальная психология науки» и, нако­нец (самое нейтральное наименование), «науковеде­ние», к которому можно отнести весь спектр проблем, ранее возникавших в различных областях методологи­ческой рефлексии.

Со времени появления книги Т. Куна «Структура научных революций» статус той области научного зна­ния, предметом которой является само научное знание, стал особенно прочным. Нет сомнений в том, что объек­тивной основой повышения интереса к этим проблемам

 

 

явилось возрастание роли и изменение социальных функций науки в обществе, особенно в связи с научно-технической революцией. С другой стороны, лавинооб­разная масса научных исследований, ежегодно обруши­вающаяся на человечество, требует на каких-то этапах остановиться, оглянуться, отдать себе отчет в том, что же может и чего не может наука сегодня.

Поэтому не только неудовлетворенность предписа­ниями традиционной «философии науки» побуждает исследователей самих взяться за анализ своих соб­ственных возможностей, но и практическая потребность: все чаще и чаще общество предъявляет своеобразный счет к научным исследованиям, особенно когда они в массовом масштабе начинают проводиться на при­кладном уровне. С особой остротой проблемы качества знания встают перед общественными науками. Не толь­ко социальные, но и гуманитарные науки обращаются сейчас к старому вопросу — что же обеспечивает валидность научного вывода: строгое применение количе­ственных методов или что-то иное, не охватываемое традиционными понятиями надежности измерительных процедур.

Д. Кэмпбелл, рассматривая эту проблему, называет свой подход «дескриптивной эпистемологией», желая подчеркнуть, что предлагаемый им анализ не есть анализ с позиций «философии науки», но есть фи­лософское осмысление реальной исследовательской практики, предпринятое самим исследователем.

Точка зрения Кэмпбелла особенно интересна потому, что сам он относит себя к сторонникам точных методов в социальных науках. Он признает, что распространен­ная формулировка альтернативы возможных стратегий исследования предполагает преимущество количествен­ной ориентации. Это проявляется в определенной оце­ночной нагрузке, которую несут на себе условно обо­значаемые стороны альтернативы: именно количествен­ный метод отождествляется с «научным», «сциенти­стским», «естественнонаучным», в то время как метод качественного анализа определяется как «гуманистиче­ский», «гуманитарный», «философский», «клинический», «оценивающий» или даже «обыденное знание».

Те, кто пытается защитить второй вид стратегии науч­ного исследования «изнутри», то есть работая в рамках качественного подхода, обычно проигрывают, поскольку

 

 

его представители — вольно или невольно — занимают оборонительную позицию. Иное дело, когда эта альтер­натива рассматривается человеком, занимающим проч­ное положение в области применения количественных методов и являющимся здесь бесспорным авторитетом.

Кэмпбелл выступает именно с такой позиции. Его защита качественного подхода в социальных науках строится по двум линиям. Во-первых, путем признания здравого смысла как важного компонента качествен­ных методов. Даже такая каноническая наука, как фи­зика, по мнению Кэмпбелла, не гнушается перепровер­кой многих добытых ею фактов в свете соображений здравого смысла. Поэтому нет оснований третировать его и в социальных науках: хотя никакое научное зна­ние не есть просто знание, основанное на здравом смысле, оно вместе с тем не может развиваться и вне зависимости от здравого смысла. Несправедливо, когда апелляция к здравому смыслу в естественных науках допускается, в то время как в социальных науках не­медленно вызывает критику. Вместе с тем здесь перепроверка данных научного исследования с позиций здравого смысла приобретает особое значение, прежде всего в связи со спецификой предмета исследования. Если рассматривать социальную науку не только как лабораторную науку (а такой ее статус весьма сомни­телен, по словам Кэмпбелла), то станет очевидным, что она, по определению, имеет дело с реальными челове­ческими проблемами, с теми процессами, в которые включены реальные люди в реальных обстоятельствах. Именно это умножает не только возможность, но и не­обходимость качественного знания в этих науках, в котором велик «удельный вес» здравого смысла.

Кэмпбелл описывает различные формы качествен­ного знания в социальных науках: это и примитивное качественное знание, источником которого являются сами участники различного рода исследований; и мне­ния экспертов, к которым сплошь и рядом приходится прибегать; даже системный подход, — в принципе не­отрицаемый и с точки зрения строгого «сциентизма», — который выступает своеобразной альтернативой коли­чественному методу. Все представители общественных наук — и социологи, и психологи, и историки, и педа­гоги, и политологи — так или иначе сталкиваются

 

 

с теми «вкраплениями» здравого смысла, которые неиз­бежно присутствуют в этих различных формах качест­венного знания. Хотя истина, излагаемая в этой первой линии защиты, может показаться достаточно баналь­ной, в действительности нужно большое мужество, чтобы во весь голос в век компьютеров и изощренных математических выкладок, завоевавших прочное место в науке, сделать заявление о допустимости здравого смысла как важнейшего компонента научного метода.

Вторая линия защиты качественного метода в соци­альных науках развертывается автором как выявление ограниченности количественного метода, как необхо­димость его дополнения. Своеобразным резюме вну­тренней недостаточности количественного знания слу­жит рассуждение автора о том, что когда измеритель­ные приборы в физических лабораториях грешат неточностями, то неисправность обнаруживается лишь благодаря качественному знанию и предположениям по поводу того, что должен был бы показывать этот прибор! Конечно, дело не ограничивается лишь приве­дением этого афоризма: автор остается верен своему стилю изложения, где соседствует образность и самый изощренный педантизм. На примере количественного подхода, в данном случае отождествляемого с экспери­ментальным методом, выявляются и внутренние про­блемы такой стратегии исследования. Самые главные из них связаны с неизбежным возникновением артефак­тов в экспериментальных исследованиях, Кэмпбелл исследует внимательнейшим образом все основные типы артефактов, неоднократно обсуждаемые, в частности, в социально-психологической литературе (эффект Розенталя, фоновые взаимодействия, «внедрение» фактора времени в проблему репрезентативности выборки и т. д.). Разумеется, современная наука много сделала для разработки средств контролирования артефактов, однако в силе остается чрезвычайно глубокий вывод, к которому приходит Кэмпбелл: в любой проблеме измерения в социальных науках так или иначе сохра­няется проблема смещения, каким бы парадоксальным ни казалось такое положение.

Аргументация в пользу такого утверждения сводит­ся к тому, что эта проблема пристрастности могла бы отсутствовать в измерении при одном единственном

 

 

условии, аименно при абсолютно строгом проведении принципа операционализма. Однако точное знание си­туации как в философии неопозитивизма вообще, так и в логике и методологии научного исследования позволяет Кэмпбеллу поставить совершенно точный диагноз: строгий операционализм давно преодолен, а раз так, то проблема смещения измерения сохраняет­ся. И в этом случае, несмотря на кажущуюся три­виальность вывода, он в действительности очень глубок и по плечу лишь подлинному ученому. Как часто, к сожалению, можно встретить в специальной литера­туре, особенно в социологической или психологической, надменные и легковесные утверждения о том, что толь­ко на пути абсолютной операционализации может быть достигнут стандарт подлинно научного исследования. Профессионализм таких утверждений лишь кажущий­ся, на деле за его фасадом — достаточно приблизитель­ное понимание того, сколь сложным и превратным было осмысление принципа операционализма на различных исторических рубежах развития философии науки. Как часто складывается карикатурная ситуация для тех, кто знает лишь понаслышке о сложнейших проблемах фи­лософии научного познания: в самой философии давно отказались от чрезмерно жестких акцентов в разработке того или другого принципа, а в конкретных науках — по инерции — все еще продолжают настаивать на том, что является вчерашним днем философской мысли... Тем весомее и авторитетнее слова серьезного ученого, в равной мере искушенного и в специальных, и в метанаучных проблемах. Кэмпбелл не боится показаться банальным и заявляет совершенно четко: в социальных науках проблема артефактов в эксперименте настолько сложна, что, увы, приходится считаться с суровой кри­тикой по адресу этого метода, признать его существен­ные ограничения в этой сфере знания.

Возникает вопрос, какой же выход можно пред­ложить из проанализированной таким образом ситуа­ции? Кэмпбелла не убеждают доводы тех критиков, которые приходят к доказательству приоритета «гума­нистического», качественного знания в социальных науках и на этой основе вообще готовы изгнать ко­личественные методы. Для него выход заключается в другом: дело не в том, какой метод — количествен-

 

 

ный или качественный — лучше, нужно органическое сочетание их обоих. Специфика социальных наук тре­бует того, чтобы исследователи овладели сложным искусством сочетания математической точности вывода и адекватного представления о сущностных характери­стиках изучаемого объекта. Кэмпбелл не апеллирует при такой постановке вопроса к принципам маркси­стской методологии научного познания, но, по существу, его позиция близка исследователю, сознательно прини­мающему эти принципы. Именно поэтому для советского читателя этот раздел работы Кэмпбелла предста­вляет несомненный интерес.

Нельзя сказать, что знание общего методологиче­ского принципа, утверждающего необходимость сочета­ния качественного и количественного подходов, авто­матически означает решение всех конкретных исследо­вательских проблем. Дискуссии о способах применения количественных методов в социальных науках до сих пор продолжаются и среди советских ученых. Можно, пожалуй, констатировать, что наиболее примитивная форма этих дискуссий, когда в открытую сталкивались наиболее радикальные позиции как «сциентистов», так и «гуманистов», осталась позади. По-видимому, сегодня наиболее продуктивным является поиск конкретных путей построения специальной «метрологии» для гума­нитарных и социальных наук, которая смогла бы пред­ложить особую форму измерительной процедуры, с са­мого начала учитывающую специфику характеристик объектов исследования. Создание такой новой «метро­логии» — дело будущего. Сейчас же оправданным пред­ставляется тот подход, который предлагается Кэмпбеллом: тщательный анализ существующих методик, вы­явление в них таких факторов, которые осложняют их применение в системе социального или гуманитарного знания. При этом утверждается вновь простая на пер­вый взгляд мысль: если нельзя провести совершенный эксперимент, то нужно хотя бы минимизировать его несовершенства. Кажущаяся простота такой рекомен­дации не должна скрыть те многочисленные трудности, которые в действительности кроются за ней. Именно здесь необходим высокий профессионализм и огромный опыт в осуществлении экспериментов, а вместе с тем

 

 

широта научного кругозора. Эти качества в полной мере проявляются в настоящей книге автора.

Второй круг проблем составляет содержание самой объемной работы, включенной в настоящий том, — «Эксперименты и квазиэксперименты». Пожалуй, это наиболее «трудная» часть книги Кэмпбелла, и вряд ли она рассчитана на легкое чтение. Если при обсуж­дении общих проблем методологии социального позна­ния автор придерживается стиля, свойственного широ­кой философской, «гуманитарной» традиции в наукове­дении, здесь он скорее «сциентист», но «сциентист», по­стоянно размышляющий о том, что можно, нужно и при каких обстоятельствах применить из этой традиции в социальных науках. Главная идея автора — выявить те специфические факторы, которые угрожают валидности вывода по данным эксперимента, проводимого в экономике, социологии, педагогике или психологии. Учет этих факторов поможет, по мнению Кэмпбелла, избежать как неоправданных иллюзий, так и чрезмер­ных разочарований, которые сулит экспериментальный метод в этих науках.

Приступая к решению поставленной задачи, Кэмпбелл, прежде всего, уточняет понятия «внутренней» и «внешней» валидности эксперимента. Нельзя сказать, что это какой-то совершенно новый подход к оценке возможностей экспериментального метода: современная социологическая и социально-психологическая литера­тура уже давно содержит поиски способов, повышаю­щих валидность вывода в экспериментальном исследо­вании. Существует целый ряд попыток, предпринятых на этом пути со стороны таких исследователей, как М. Орн, Р. Розенталь, Дж. Сильвермен ¹.

_____________________________________________________________________________

¹ Подробный анализ этих попыток предпринят в советской со­циально-психологической литературе. См.:

А н д р е е в а Г. М. Мето­дологические проблемы развития американской социальной психо­логии. — «Вопросы психологии», 1977, № 2; Ж у к о в Ю. М., Г р ж е г о р ж е в с к а я И. А. Эксперимент в социальной психоло­гии. Проблемы и перспективы. — В кн.: Методология и методы со­циальной психологии. М., 1977; П а н ф е р о в В. Н., Т р у с о в В. П. Эксперимент. - В кн.: Методы социальной психологии, изд. ЛГУ, 1977.

 

 

Полезно напомнить, по каким направлениям ведется критика экспериментального метода, чтобы отчетливее был виден вклад автора «Экспериментов и квазиэкспериментов». Одна группа критиков концентрирует внимание, прежде всего на ограниченных возможностях лабораторного эксперимента в социальных науках. В этом смысле лабораторный эксперимент рассматривается как определенная исследовательская стратегия отличная от другой стратегии, связанной преимущественно с методом наблюдения. По мнению таких следователей, как В. Мак-Гайр, М. Аргайл, А. Тэшфел главная слабость лабораторного эксперимента в том, что стремление выделить минимальное количество переменных с целью их всестороннего контроля приводит в ряде случаев к игнорированию такой характеристики, которая является наиболее существенной для понимания природы того или иного социального явления. Утрата специфики именно социальных связей — наиболее часто встречающаяся «погрешность» лабораторных экспериментальных ситуаций. Мак-Гайр полагает, что стремление к ограничению числа переменных в эксперименте настолько сильно у исследователей, что даже переход к другим формам эксперимента, а именно к полевым экспериментам, не помогает делу. Полевой эксперимент, по крайней мере, в многочисленных социально-психологических исследованиях, лишь номинально является «естественным экспериментом», поскольку в действительности и в этом случае сохраняется та ж самая исследовательская стратегия, общая схема действия, которая отработана для лабораторного эксперимента: исследователь просто «присутствует» в реальной ситуации, саму же эту ситуацию он заботливо препарирует под проверяемую гипотезу, то есть опять-таки ограничивает число переменных, оставляя лишь нужный ему «по гипотезе» минимум ¹.

К этой же группе аргументов следует отнести и те, которые связаны с постановкой проблемы репрезента­тивности экспериментальных исследований. Речь идет в данном случае не о том, как при проведении экспе­риментальных исследований осуществляются расчеты

^{______________________________________________________________________________________________________________________________________________}

^{1 См. подробно: А н д р е е в а Г. М., Б о г о м о л о в а Н. Н., П е т р о в с к а я Л. А. Современная социальная психология на За­паде. М., 1978, гл.} VI.

 

 

норм выборки и т. д., но о весьма специфическом смещении выборки, которое возникает из-за способа отбора испытуемых. По мнению Дж. Мак-Дэвида и Г. Хэррари, люди приходят на лабораторный эксперимент в качестве испытуемых добровольно, и уже этот факт порождает смещение выборки. Оно становится тем более значимым, если учесть практические трудности приглашения испытуемых на эксперименты в лабораторию: как правило, сюда приходят те люди, которые оказались «под рукой», и естественно, что это, прежде всего, студенты, причем студенты психологических колледжей. Недаром, некоторые авторы именуют американскую социальную психологию наукой о «второкурсниках», имея в виду основной контингент испытуемых.

Другой ряд возражений касается возможностей эксперимента в плане выявления действительной позиции испытуемых, а также возможностей распространения полученного вывода на более широкую сферу; если речь идет о лабораторном эксперименте, то это вопрос о возможности распространить его выводы на «реальную жизнь». Именно в этой области особенно тщательно исследованы некоторые факторы, которые могут помешать корректному выводу. По мысли М. Орна эксперимент в социальном исследовании не удовлетворяет требованиям так называемой «экологической валидности», то есть возможности переноса выводов за пределы экспериментальной ситуации. Причина этого заключается в том, что между испытуемым и экспериментатором устанавливается особого рода взаимодействие, которое предполагает включение в эксперимент особого класса переменных (характеристики личности экспериментатора, лабораторной обстановки, специфические черты коммуникативного процесса, который осуществляется между испытуемым и экспериментатором, и т. д.). М. Розенберг вводит особый термин «предвос- хищающая оценка», который обозначает позицию испытуемого, его стремление «подыграть» экспериментатору, угадать то поведение, которого ждет экспериментатор, и продемонстрировать именно его, а не то, которое было бы в данной ситуации «подлинным» поведением испытуемого. Дж. Сильвермен полагает, что поэтим причинам эксперименты — по крайней мере, в социальной психологии — не выявляют мотивацию людей

 

 

в реальных жизненных ситуациях, а потому сам метод оказывается нерелевантным реальным социальным про­блемам.

Приведенные иллюстрации показывают, что в насто­ящее время самые разнообразные позиции критики экспериментов в социальных науках стали довольно распространенным явлением. Это определяет актуаль­ность работы Кэмпбелла по анализу и систематизации всех тех действительных «опасностей», которые подсте­регают исследователя, коль скоро он вступает на труд­ный путь экспериментирования в социальных науках. Его задача заключается в том, чтобы описать все встречающиеся в реальной практике экспериментирова­ния факторы, которые угрожают валидности вывода. Для этого необходимо, прежде всего, учесть те различ­ные понятия валидности, которые употребляют критики экспериментального метода в социальных науках. Кэмпбелл указывает четыре возможных вида валидности: внутренняя и внешняя валидность, валидность стати­стического вывода и конструктная валидность. Однако в данной работе содержится материал подробного исследования лишь двух видов валидности, о которых речь идет наиболее часто. Это — внутренняя валид­ность, то есть такое качество эксперимента, которое означает, что именно экспериментальное воздействие явилось причиной изменений, зарегистрированных в экспериментальной ситуации, и внешняя валидность, то есть такое качество эксперимента, которое гаранти­рует возможность обобщения вывода, возможность его распространения на совершенно определенные внеэкспериментальные ситуации. Для каждого исследователя крайне важно научиться выбирать такие оптимальные модели экспериментального исследования, где были бы обеспечены оба типа валидности.

Для обучения исследователя решению такой задачи Кэмпбелл выявляет и описывает двенадцать факторов, «угрожающих» внутренней (восемь факторов) и внеш­ней (четыре фактора) валидности эксперимента, а за­тем раскрывает действие каждого из этих факторов в различных планах экспериментального исследования. Нет необходимости описывать здесь полученные комби­нации: их изложение составляет основное содержание работы автора. Необходимо сказать только, что слож-

 

ный материал преподнесен здесь в максимально дидак­тичной форме, чему способствуют составленные Кэмпбеллом таблицы, помогающие следить за ходом изложе­ния и постоянно сверяться с тем, как описанные две­надцать факторов, «угрожающих» валидности, наклады­ваются на шестнадцать различных планов эксперимента. Эта часть книги Кэмпбелла носит характер своего рода справочника, необходимого для каждого, кто присту­пает к экспериментальному исследованию в социаль­ных науках. Нельзя, конечно, упрощенно представлять себе решение проблемы: стоит «выучить» предложен­ные автором шестнадцать схем и проявление в них двенадцати факторов, как заветная оптимальная мо­дель эксперимента будет найдена. Весь ход рассужде­ний Кэмпбелла опровергает возможность такого легкого вывода. Напротив, вся сложность и тонкость работы экспериментатора в социальных науках состоит в том, что только глубокое понимание специфики материала должно руководить исследователем при выборе наи­более адекватной модели исследования. Поэтому нель­зя научиться проводить эксперименты, прочитав книгу Кэмпбелла, но, умея проводить эксперименты, можно сделать их более совершенными, «сверив» свои планы с планами, проанализированными автором.

Среди шестнадцати возможных планов эксперимента Кэмпбелл выделяет три группы: доэкспериментальные (планы 1—3), экспериментальные (планы 4—6) и ква­зиэкспериментальные (планы 7—16).

Что касается первых двух групп, то планы экспери­ментов классифицированы здесь на основании двух показателей, обычно фигурирующих при изложении теории экспериментального метода: наличие или отсут­ствие контрольной и экспериментальной группы, нали­чие или отсутствие тестирования до и после экспери­ментального воздействия. Каждый план отличается от другого тем, насколько полно представлены в нем ком­бинации предварительных и последующих тестирований в контрольной и экспериментальной группах. В прин­ципе такая классификация уже довольно давно предло­жена в социологии (например, известная схема Стауффера). По сравнению с традиционно выделяемыми на основании сочетания предложенных показателей ком­

12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: